Кодбэлл, Уиллеронский дворец. Тишину монаршего кабинета нарушали лишь безостановочный скрип пера да шелест бумаг. Солнце уже почти скрылось из окон, погружая комнату в вечерний сумрак, когда последний документ отправился в стопку к прочим.

— Фу-у-ух, наконец-то закончил, — устало протянул Уэйн, бросил ручку и откинулся на спинку кресла. — Без Ниним так и вечность просидеть можно.

Придворные сановники переняли немало обязанностей регента, однако без Ниним парню даже свободная минутка не выпадала.

Фламийка должна была уже прибыть в Риделл. Найти Фланию ей не составит труда. Вопрос в том, как принцесса распорядится письмом.

«Лучшего шанса взглянуть на рост сестрёнки не сыскать, — погрузился в мысли Уэйн, сидя один в кабинете. — Сдашься ли под тяжестью испытаний или их преодолеешь? Если же виктория останется за тобой…»

На лице парня вспыхнул мрачный оскал улыбки.

Выигранные несколько дней не помогли. Юан с сопровождением как сквозь землю провалились, Торчейла твёрдо стояла на своём, а гонец в любом случае не успевал к армии. Делунио проиграл.

Риделл, зал совета королевского дворца. Помимо стражи, в комнате находилось четверо: канцлер Маллейн, король Лоуренс, принцесса Торчейла и префект Апостольской курии Кардмелия.

Последняя и нарушила повисшее молчание:

— Что же, вернёмся к нашему разговору?

Маллейн заскрежетал зубами от бессилия: «Чёрт бы тебя побрал!»

— От лица Леветианской церкви я признаю восточное леветианство лжеучением, — возвышенным голосом начала Кардмелия. — Любой, уличённый в ереси или же в связях с ней, а также всякие страны, им сочувствующие, подвергаются анафеме. Делунио вступил в сговор с Восточной церковью и использовал право Её Высочества принцессы Торчейлы на престолонаследие как предлог, дабы вторгнуться в Солджест. Закрывать глаза на подобное — преступно, знаете ли. Согласны ли вы со мной, Ваше Высочество?

Торчейла со страдальческим видом кивнула:

— Лишь я прознала о мятеже брата, тотчас же поспешила домой, однако меня заперли. Сдаётся, сие их вероломные козни.

— Ваше Высочество! — выкрикнул Маллейн, не сдержав гнев.

Девушка пугливо съёжилась:

— Бог мой, зело страшно. Узрели, Ваше Высокопреосвященство? Как столь хрупкому и невинному созданию, подобному мне, противиться?

— Вне всяческих сомнений.

Принцесса и префект даже не скрывали, что в сговоре. Вскоре у всех на глазах уже будут обсуждать, как покарать Делунио.

Маллейн побеждён. Впрочем, канцлер смирился: поражение показало ему, как низко он готов пасть ради собственной шкуры.

«Я-то надеялся, ты не придёшь», — посмотрел Маллейн на молча сидевшего Лоуренса.

Король сидел взаперти в покоях, тем не менее каким-то образом прознал о собрании и потребовал, чтобы его пустили. Кардмелия также настояла на участии Лоуренса, и в итоге канцлер сдался.

«Ничего не попишешь, — решил Маллейн и отвернулся от марионетки. — Без обид, Лоуренс».

— Претензии мне ясны, — заговорил мужчина, выдержал небольшую паузу и продолжил: — Более того, я их признаю: королевство Делунио действительно вступило в сговор с Восточно-леветианской церковью.

В глазах Торчейлы и Кардмелии промелькнуло подозрение. Они ожидали, что Маллейн станет оправдываться, а он взял да признал обвинения.

— Откуда сия честность? — поинтересовалась принцесса. — Пересмотрели взгляды-с?

— Я благочестивый последователь Леветии и стремлюсь быть честным во всём, Ваше Высочество.

Девушка усмехнулась:

— Воистину громкое заявление. Не вы ли только что признались в связи с Восточной церковью? Где же тут благочестие? Или же, преступив черту, намерены испытать на себе благосклонность господа бога?

— Испытать благосклонность? Увольте. Я говорю от чистого сердца, и мои слова нисколько друг другу не противоречат.

Торчейла посмотрела на него вопросительно.

— Ах, так вот оно что, — с маленькой улыбкой обронила Кардмелия. Она первой поняла, к чему вёл канцлер.

— Принятие восточного леветианства шло ни по воле народа, ни по моей собственной. За всем стоит Его Величество король Лоуренс! — заявил Маллейн.

Стража в зале дрогнула. Канцлер только что обвинил во всех грехах их государя, когда как сам же возглавил Делунио после Сэргиса, а затем принял предложение кардинала. Иными словами, мужчина в открытую лгал.

И что с того?

— Мы лишь подданные! Как смеем перечить воле Его Величества?! Вы же, Ваше Высокопреосвященство, здесь, дабы помочь нам сбросить оковы тирании! Искренние молитвы меня и народа наконец услышаны!

Маллейн очевиднейшим образом переложил вину, за что его ещё осудят будущие летописцы. Чтобы спасти собственную шкуру, он на серебряном блюдце преподнёс голову короля. Стоило ли его винить? Жизнь для канцлера превыше сюзерена и подданных, в то время как любовь к отечеству, долг и верность — чушь для глупцов.

Что ответит государь? Сошли ли краски с его лица? Или наоборот: покраснело от ярости? Хотя Лоуренс наверняка ничего не понимал и сидел сейчас с глупым пустым взглядом.

Внутри Маллейна смешались усмешка, восторг и любопытство; он посмотрел на никчёмного монарха.

— Видно, это всё правда, — слетело с уст Лоуренса.

Только лицо короля выражало ледяное спокойствие. Стражники уже должны были усмирять государя, а он сидел как ни в чём небывало, чем взбесил Маллейна. Лоуренс смотрел ему в глаза и вместе с тем куда-то вдаль.

— Раз так, другое тоже правда, — пробормотал Лоуренс.

Канцлер терялся в догадках, что бы это значило, когда двери зала распахнулись, и внутрь влетел сановник:

— Срочное донесение от наших войск в Солджесте!

Торчейла пренебрежительно фыркнула:

— Смысла не зрею, однако гласи.

Как только армии встретятся, принцесса победит. Поражение Кабры — лучший исход, впрочем, девушка разберётся с ним, если он и каким-то чудом одержит верх.

— Так что там с армией солджестской? — спросила Торчейла.

Чиновник запнулся, но ответил:

— Она разбита, Ваше Высочество.

— Стало быть, Делунио выхватил викторию.

Всё очевидно. Остался один вопрос: брат преставился или попал в плен?

— Прошу прощения, но нет. Штаб Делунио пленён. Войска отступает.

Зал поражённо замер. Торчейла нарушила тишину:

— Что сие означает?

Раз армии столкнулись и обе отходят, то победитель не среди них. Из этой бессмыслицы напрашивался только один вывод.

— Кодбэлл вмешался?!

Третьей страной в союзе была Натра. Поскольку королевство имело связи и Питчей, и с Риделлом, ему следовало остаться в стороне. В Уиллеронском дворце отказались от нейтралитета?

«Как Натра сдюжила успеть? Хотя, дондеже регент принц Уэйн, оно неудивительно, — рассуждала Торчейла. — Но бежали обе армии — стало быть, Кодбэлл ни чью сторону не занимал-с. Выждал удобный момент! Мне с Кардмелией должно что-то противопоставить…»

Девушка мигом сообразила, что к чему, и уже стала продумывать ответный ход. Тем не менее истину она даже не представляла.

— Нет, это не Натра, — подал голос сановник, не веря собственным же словам. — Победитель — король Грюйер.

— ЧТО?!

Собравшиеся застыли, не в силах переварить сказанное.

На холме где-то на делунио-солджестской границе возвышался белый шатёр. Ещё недавно здесь кипела битва, а обеих армий уже и след простыл.

— Вместе Солджест и Делунио насчитывали едва ли не тридцать тысяч воинов. — Значительную часть шатра занимал поистине громадных размеров Грюйер, бывший король Солджеста. — Нас же и трёх тысяч не набиралось. Ну что за битва! Дух захватывает!

— Не может быть… Нелепость какая-то… — растерянно пробормотал Кабра, незадавшийся узурпатор.

Он лежал связанный перед ногами отца. Рядом его участь разделил полководец Делунио.

Грюйер радостно хмыкнул в усы:

— Не отчаивайся, сын мой. Ты заметил мою осаду и отважно пошёл в атаку. Но бой уже завязался — ты просто опоздал.

— Как?! — свирепо глянул Кабра.

— Что как?

— Тебя держали под стражей! Да пусть ты сбежал! Солджестские войска подчинились мне! Откуда у тебя армия?!

— Ах, вот ты о чём. Видишь ли, у меня весьма занятные друзья.

Грюйер перевёл взгляд на двоих людей чуть в стороне. Один из них обладал белыми волосами и алыми глазами. Нанаки.

Фамильное поместье королевской династии Солджеста. Здесь в лунную ночь нежданный гость навестил Грюйера.

— То есть хотите меня вызволить? — подытожил мужчина их разговор. — У сестры юного принца острый глаз.

Перед Грюйером, скрываясь в тени, стоял Нанаки. Он пришёл по приказу Флании, и задача его — освободить свергнутого короля.

Торчейла вступила в борьбу за корону под предлогом, что Кабра присвоил её незаконно. Из той же логики Грюйер мог не оставаться в стороне и вернуть утраченную власть. Флания предложила ему помощь, дабы обзавестись союзником, ведь своей победой он приблизит принцессу к её главной цели — не дать Торчейле вовлечь в свои интриги Делунио.

К сожалению для Флании, Грюйер пыл девушки не разделял.

— Отказываюсь, — махнул он рукой. — Как смеет родитель препятствовать долгожданной схватке своих отпрысков? Хочу увидеть, чем она закончится. И какой прок оттого, что ты вызволишь меня отсюда? Что я здесь, что в ином месте — ничего не изменится, а тащиться по дороге — мука адская.

Грюйер откусил плод в руке, брюзжа соком, и с громким ударом хлопнул себя по пузу. Мужчина не торговался — правда ленился.

И всё же Нанаки глазом не моргнул.

«Брат говорил, что королю Грюйеру трудно угодить, — вспомнил он слова Флании. — Простой свободы ему вряд ли хватит. Поэтому…»

— Как насчёт не тащиться, а хорошо развлечься? — предложил юноша.

Грюйер приподнял бровь. Нанаки продолжил:

— У нас есть три тысячи солдат. Они вам подчинятся. Не хотите проверить, одолеют ли их ваши дети?

— Против нас больше двадцати тысяч воинов. Предлагаешь выступить на них с такой-то горсткой?

— Не сможете?

— Не смеши меня, — отозвался Грюйер. Лености как небывало — всё его колоссальное тело словно налилось непомерной мощью. — Так и быть. В последнее время я заскучал — маленькое веселье не навредит.

— Тогда пошли. Собирайтесь, — грубо бросил Нанаки бывшему государю.

Грюйер уже трясся от предвкушения, как тут вспомнил:

— Совсем забыл. Откуда ты возьмёшь мне три тысячи солдат?

— Из Мардена, — ответил фламиец. — Зеновия велела своим войскам следовать вашим приказам.

Наши дни. Солджест и Делунио разгромлены, под Грюйерским штандартом солдаты Мардена покрыли себя неувядаемой славой.

Грюйер оглядел трофейные знамёна:

— Пути господни неисповедимы. Подумать только, я возглавил армию Мардена.

— Всецело разделяю потрясение Вашего Величества, — отозвался мужчина рядом с Нанаки. Борген, генерал Зеновии. — Мы тренировались, чтобы встретиться с вами в бою по иную сторону поля.

Марден соседствовал с Солджестом и ясно представлял угрозу, какая от него исходила. По приказу Зеновии солдаты маркизата не покидали тренировочного плаца, постоянно пропадали на учебных манёврах, чтобы однажды дать достойный отпор. Никто и не представлял, как в итоге пригодятся их умения.

— Бесспорно, воинам нужна сила, — кивнул Грюйер. — Но то, как твои солдаты делятся на группы и скрытно пробираются к врагу, выше всяких похвал. Благодаря им засада на сына прошла как по маслу. Наследие Армии освобождения?

— Кое-какая страна отказала нам в помощи — учились по-своему, — съязвил Борген.

Впрочем, его желчь пришлась монарху по душе. Мужчина щёлкнул про себя языком и продолжил:

— Полководческий гений Вашего Величества тоже поражает. Когда вы сказали, что мы будем биться с десятикратно превосходящим врагом, я думал, станем партизанить. Воистину бесценный опыт.

— А как насчёт службы под моим началом? — предложил Грюйер.

— Ну и шутки у вас, — прокомментировал Борген, отвергнув предложение. — Что дальше? Оба командующих у нас. Станем преследовать Делунио?

— Нет, направимся в Питчу: государство без государя рухнет. Пока не покончим с главным, наслаждение мне заказано.

— Как прикажете, Ваше Величество. Сейчас же приготовимся к отбытию.

Пока Борген молниеносно раздавал команды, Грюйер обратил взгляд на юго-восток — в сторону Риделла:

— Что же ты предпримешь теперь, дочь моя?

Сердце Торчейлы колотилось как бешеное.

«СМЕЯТЬСЯ УДУМАЛИ?! — стиснула она кулаки. — Отец расправился с Каброй?! Отныне у меня нет права притязать на корону!»

Закостеневшее дворянство не примет королеву. Кабра учинил переворот — если принцесса одолела бы его, упрочила бы положение. Грюйер увёл победу прямо у неё из-под носа.

Народ и знать пожелает, чтобы Грюйер вернулся на трон, а Кабра встретит свою участь или на виселице, или в темнице. Торчейла окажется там, откуда начинала. Хотя, как только прознают, что именно она стояла за вторжением Делунио, — последует за братом.

— Сие не может быть правдой!

— Разведчики и перехваченные письма неприятеля твердят об одном! — настоял сановник. — Обе армии разбиты! Король Грюйер с триумфом идёт на Питчу!

Отчаяние Торчейлы сменилось горечью. Одному богу известно, откуда отец раздобыл армию, но план обернулся пеплом. Королевская мантия, что уже покоилась на её плечах, вновь недостижима.

Принцесса смирилась, и всё же сдаваться не намеревалась: «Покуда власти мне не видать, Делунио из пучины не выберется!» Она сменила цель.

— Сколь благая весть, что папенька жив-здоров-с, — начала Торчейла, проглотив досаду. — Но дондеже факт есть факт: Делунио спелся с Восточной церковью и позарился на моё отечество! Согласны, Ваше Высокопреосвященство?

Кардмелия ярко улыбнулась:

— Все всяческих сомнений. Стало быть, канцлер Маллейн, утверждаете, что бесчинства — дело рук короля Лоуренса?

— Д-да, правильно, — нервозно кивнул мужчина. Его тоже поразила весть о поражении, тем не менее главная битва разгоралась здесь и сейчас.

В то время как Лоуренс хранил пугающее молчание…

— Это правда, Ваше Величество? — полюбопытствовала Кардмелия.

Маллейн вмешался:

— Ваше Высокопреосвященство, я говорю прав!..

— Я спрашивала Его Величество.

Отмахнувшись от канцлера, префект сосредоточила взгляд на короле. Лоуренс поднял голову, по очереди оглядел Маллейна, Торчейлу и Кардмелию и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Нет, не правда.

Просто, но ясно.

— Ваше Величество! — воскликнул Маллейн, в наглую цепляясь за свою ложь. — Нет смысла оправдываться! Вы король! Так примите же ответственность!

Кардмелия же с усмешкой следила, как король и канцлер перекидывались обвинениями.

— Меня неверно поняли, — прорезался вдруг сильный голос Лоуренса. — Я не отрицал главенство.

На лицах присутствующих отразилось непонимание. Тогда Лоуренс собрал всю волю в кулак и открыто заявил:

— Делунио никаких отношений с Восточной-леветианской церковью не имеет.

Зал вздрогнул. Именно «отступничество» стало поводом для Патриаршего престола грозить Риделлу анафемой. Королевство избежит кары, если докажет непричастность.

— Вы уверены, Ваше Величество? — усомнилась Кардмелия.

Она не собиралась давать спуску Делунио. Глаза префекта насквозь пронзали короля — любой попытался бы тотчас же скрыться от них.

— Мы уже подтвердили связь королевства с еретиками. Утверждаете, что ошиблись?

— Верно. — Руки Лоуренса дрожали, но голос оставался ровным. — И у меня есть доказательства. Войдите.

Все обернулись к открывшейся двери. В зал вошли несколько человек.

— Прибыл по просьбе Вашего Величества.

Возглавляла их девушка.

— Я, принцесса Натры Флания Элк Арбалест, с вашего позволения приму участие в собрании.

Днём ранее. Тусклые, лишённые дневного света, покои Лоуренса.

— Дьявол! Что за чертовщина?! — изливал проклятья король, когда остался один.

Он вспомнил, как его силком вытащили из тронного зала. Кардмелия втоптала честь Делунио в грязь, ложно обвинив в страшных грехах, Торчейла оказалась с ней в сговоре, и в довершение — Маллейн, канцлер, унизил государя на глазах у всего королевского двора.

От каждого воспоминания лицо Лоуренса багровело от ярости. Как ему с ними поступить? Четвертовать? А что, король он или нет? Достаточно лишь слова…

Лоуренс не успел мысленно насладиться возмездием: один взгляд на дверь, и гнев тут же иссяк. Одна пустота осталась.

Вход стерегли несколько стражников. Они не пустят монарха наружу, пока Маллейн не распорядится. Лоуренс не имел во дворце никаких прав — сам безропотно подчинялся канцлеру.

— Кто четвертует? Я четвертую?.. — усмехнулся мужчина над собой.

Его даже стража не слушается — никакая ярость не принесёт свободу.

— А король ли я вообще?

Лоуренс уже несколько дней сидел в заточении, оторванный от мира. Что с войной с Солджестом? Как продвигаются переговоры с Кардмелией? Тревога росла с каждым часом, да только король понимал: в каком бы положении ни находился — ни на что бы не повлиял. Как изгнали Сэргиса, Лоуренс был жалкой куклой в руках Маллейна. И никакое недовольство не дало ему духа вернуть власть.

С другой стороны, многое ли изменилось со сменой канцлера? Король и прежде служил пешкой Сэргису. Он постоянно твердил себе, что пора что-то менять, но даже шагу не сделал. Подобные ему народ не ведут…

Легкий ветерок скользнул по лицу Лоуренса. Он поднял голову: окно закрыто. Король оглядел комнату, чтобы узнать, откуда пришло дуновение, и обнаружил ещё кое-кого.

— Кто здесь?! — крикнул Лоуренс.

— Молю, тише, Ваше Величество, — прошептал знакомый голос.

Мужчина вгляделся внимательнее и вконец обомлел:

— С-сэргис?

— Давно не виделись, Ваше Величество, — вежливо поклонился внезапный гость, бывший канцлер Делунио Сэргис.

— Как ты сюда попал?

— На случай напасти из ваших покоев ведёт тайный проход, о котором прежде я ни разу не упоминал, — обвёл он рукой дверь, где только что находилась буазери. — От Юана я узнал, что Ваше Величество живёте в прежнем месте — весьма кстати. Впрочем, даже подобные хлопоты мне сейчас даются с трудом.

Лишь теперь Лоуренс заметил бледное лицо Сэргиса, покрытый испариной лоб и шрамы. Какие лишения он перенёс?

— Что с тобой случилось? — оторопело выпустил король.

— У нас есть вопросы понасущнее, Ваше Величество, — перевёл тему бывший канцлер. — Скажу откровенно: ещё немного, и Маллейн повесит на вас всю вину.

Лоуренс ахнул.

— Судьба Делунио в руках принцессы Торчейлы и префекта Кардмелии, — продолжил Сэргис. — Чтобы спастись, Маллейн предложит Церкви голову Вашего Величества.

— Возмутительно! Он же ведает политикой королевства! К тому же я монарх! Это бред!

— Я понимаю ваши чувства, а вот Маллейн — нет. Кроме того, вы, Ваше Величество, как государь, действительно несёте полную ответственность.

С лица Лоуренса пропали краски. Он хотел было возразить, но не нашёл слов. Участь Делунио почти предрешена, а Маллейн не гнушался самых отчаянных мер.

— Как?.. Как всё так обернулось?! — задыхаясь, слёзно вопросил Лоуренс. От безысходности рассудок помутился. — Сэргис! Это всё ты! Ты был канцлером!.. А потом исчез!..

Король занёс кулак. Сэргис вздрогнул, но усилием воли устоял на месте. Он примет удар. Это его долг.

Но удар так и не последовал.

— Нет. Твоей вины здесь нет… — Лоуренс потерянно опустил руку. — Это я. Я столько раз упускал шанс изменится. Среди подданных находились добрые и отзывчивые, готовые меня поддержать. А я… Я убегал. Всегда выбирал простой путь… — Он схватился за голову и взревел: — Почему я такая тряпка? И ведь поздно уже.

Сэргис ничего не сказал. Чувствовал: он, бывший канцлер, не имеет права утешать государя. Дабы спасти тонущее в отчаянии сердце, нужен другой.

— Нет, не поздно, — прозвенел голос позади Сэргиса. Из-за его спины показалась девушка.

— П-принцесса Флания?! — изумленно распахнул глаза Лоуренс.

— Король Лоуренс, ваша страна в беде, но мы ещё в силах её спасти.

— Как?! Это невозмож!..

— Ваше Величество, это правда, — поддержал принцессу Сэргис. — И мы здесь, чтобы предложить способ.

— Что? П-подождите…

Смятение, сомнение, неверие и дюжина иных эмоций бурлили на душе Лоуренса. Пока он силился побороть их, Флания шагнула вперёд:

— Вы правда хотите измениться?

Принцесса была ещё совсем юна, однако король нутром ощутил, какая от неё исходила сила.

— Если да, сейчас же и приступим. Первым делом — преодолеем вашу нерешительность, — мягким тоном начала девушка. — Прежде я тоже оплакивала собственное бессилие. Чтобы пробудить в себе стержень, нужно найти силы сделать первый шаг.

Лоуренс поражённо посмотрел на Фланию. В её словах не нашлось лжи, а прямота и честность казались подобно факелу в ночи.

— Я правда… могу измениться? — с надеждой произнёс мужчина.

Принцесса улыбнулась и протянула ладонь:

— Возьмите меня за руку — это будет первым шагом.

Лоуренса охватили волнения, колебания, страхи и робость. В конце концов он взял её руку.

Торчейла и Маллейн разом оцепенели:

— Принцесса Флания?!

— Ваше Высочество?

Флания в Риделле пусть и почётный, но лишь гость, и непричастна к происходящему. Отчего ей здесь быть? Торчейла и Маллейн не знали, что принцесса и король виделись днём ранее, и терялись в домыслах.

Тем не менее сюрпризы на этом не закончились. Заглянув девушке за спину, мужчина выпалил:

— Сэргис?.. Юан?!

С Фланией в зал вошли бывший канцлер Делунио и беглый восточно-леветианский проповедник.

— Что за чёрт?.. — недоумевал Маллейн, но взял себя в руки. — Неважно! Стража! Схватить его! — указал канцлер на Юана. — Он посмел отравить нашу отчизну своей ересью!

Озадаченные солдаты опомнились и кинулась исполнять приказ…

— Стоять!

От команды Сэргиса они замерли на месте.

— Вы что, не слышали Его Величество? Связь Делунио и Восточной церкви — вымысел! На арест этого человека нет оснований!

Стража переглянулась. Они не знали, кого слушать: нынешнего канцлера, короля и или бывшего канцлера.

Кардмелия вздохнула:

— Предлагаете принять как данность устные заявления Натры, якобы человек перед нами и его свита не принадлежат Восточной церкви? С трудом верится, знаете ли.

Патриарший престол утверждал, что Юан со своими людьми — восточные леветианцы, Риделл настаивал на обратном. Вопрос был даже не в том, кто прав. Развернулось обыкновенная политическая борьба, и победитель в ней — у кого больше влияния. С Натрой позиции Делунио усилились.

— Неподкреплённые слова Церковь не примет, — добавила префект. — Кто бы их ни озвучил.

Риделл ни во что не ставили, а вес Кодбэлла невелик, хотя королевство и росло семимильными шагами. К тому же Уиллеронский и Апостольский дворцы в холодных отношениях. Одного объединения недостаточно.

— А что, если слово скажет ещё одна сторона? — спросила Флания, собрав на себе внимание. Девушка достала письмо: — Это неопровержимое доказательство, что людей ошибочно причислили к восточным леветианцам. По зову родины они прибыли в Делунио. И направил их…

Принцесса развернула письмо залу. Содержание в точности повторило ею сказанное. Когда же собравшиеся увидели подпись внизу, не поверили глазам.

— Принц Фалькаса Мирослав?!

На самом юге Варно, где зимой едва ложится снег, раскинулось Фалькасское королевство. Южнее только пролив, за которым — Патрийский архипелаг. В стране тепло круглый год, и народ в ней радушный и миролюбивый.

И вместе с тем он считал Эсвальдскую империю заклятым врагом. Всю историю Фалькас жил точно по соседству с ненасытным драконом. Войны за дороги через Горб Великана давно стали обыденностью.

Ещё прежде, чем Делунио и Солджест обнажили клинки, в королевский дворец южного государства впорхнула гостья.

— Никогда бы не подумал, что однажды встречу в этих стенах представителя дома Эсвальдов.

— Я же, в свою очередь, даже вообразить не могла прийти сюда в качестве посла.

В одной из комнат напротив друг друга сидели парень и девушка: фалькасский принц и иерарх Мирослав и эсвальдская принцесса Роуэлльмина.

— Погода у вас чудо как хороша, — заметила Роуэлльмина. — Совсем не похожа на северную Натру.

— Говорят, зимой там птицы на лету замерзают. Как и то, что от снежного пейзажа захватывает дух, — поделился Мирослав.

— Вид поистине достойный внимания, и всё же не рекомендую отправляться в холод: никакая отвага не согреет.

— Выносливости мне не занимать — справлюсь. — Иерарх скривил губы в улыбке: — Тем не менее с варварами по соседству я северные края посещу отнюдь не скоро.

— Боже, вам не позавидуешь. А ведь под крылом Эсвальдии невзгоды крохотного королевства вмиг испарятся, не находите?

Они рассмеялись, хотя в глазах и не было веселья.

— Проводить время со столь прелестной девушкой — одна из многих радостей жизни, только у меня мало времени. Какое дело вас привело в Фалькас?

— Нетерпеливых мужчин недолюбливают, знаете ли.

— Прекрасно осведомлён.

— Надеюсь, при нашей следующей встрече вы будете лучше понимать девичье сердце, — прокомментировала Роуэлльмина. — А дело у меня простое: помочь вам.

— Неужели? Не слышал ничего более вздорного с прошлого года.

— Вот как? С кем же вы имели честь общаться?

— С принцем Уэйном на Консистории.

Принцесса хлопнула глазами, но тут же кашлянула, чтобы собраться:

— Насколько мне известно, с одной стороны вас осаждает голод, с другой — восточное леветианство. Всё верно?

Мирослав промолчал; он не подтвердил, но и не опроверг её слова. Роуэлльмина невозмутимо продолжила:

— У меня два предложения. Первое — Эсвальдия продаст зерно в Фалькас.

— Вы это всерьёз?

— Наша земля богата и изобильна, и её частью владеет моя фракция. Поставить урожай не составит труда.

— Бьюсь об заклад, ваши подданные этому не обрадуются.

Вражда между Фалькасом и Эсвальдией среди знати была обоюдной, а бесчисленные сражения оставили отпечаток в умах народа.

— Несомненно, — спокойно ответила девушка. — Многие воспротивятся. Но никто не пискнет, если товары пойдут в союзную страну.

Принц сходу смекнул, к чему она вела:

— Вы же не о…

— Та же Патрия, например! Ныне подданные с ними в хороших отношениях. И ведь это выдающееся и неподражаемое достижение — моё. Никто не заметит, что Архипелаг вдруг стал продавать излишки третьим лицам.

Иными словами, Эсвальдия будет сбывать продовольствие в Фалькас через Патрию. Осознав замысел, Мирослав нахмурился. План осуществим.

— Есть ещё одно предложение. В последнее время от Восточно-леветианской церкви вам спасу не стало, не так ли? Какие бы гонения вы ни чинили, верующие разбегаются, точно паучки, а затем собираются вновь. Как насчёт выделить для проповедников с востока парочку феодов?

— Невозможно! Патриарший престол никогда не признает Восточную церковь!

— В этом нет нужды: вы негласно разрешите им расширять паству. Кардиналы понимают, что вам должно отстаивать интересы западного течения, и поклянутся не заходить за дарованные пределы. — Роуэлльмина ясно улыбнулась: — Одним уговором вы убьёте двух зайцев. Чистой воды безумие упускать подобную возможность!

Предложение абсурдно и одновременно заманчиво. Это и настораживало Мирослава.

— Что вы хотите? — спросил он.

— Что хочу? Всего лишь предлагаю помощь.

— Избавьте меня лукавства. Скажите прямо: что требуется взамен? — настоял принц.

Роуэлльмина сдалась:

— Не сразите для меня братьев?

— Армии принцев Бдарлоша и Манфреда?

Оба находились далеко от границ с Фалькасом, и Мирослав знал, что их войска вяло обменивались ударами.

— Братья лишь разыгрывают противостояние. Солдаты уже поняли, что их сюзерены не намерены сражаться, боевой дух падает. Внезапная атака обойдётся малой кровью.

— Они увидят нас издалека — ни о какой внезапности и речи нет.

— Не увидят, — возразила Роуэлльмина. — Бардлош и Манфред недооценивают вас, и уверены, что и шага не сделаете. Для братьев Фалькас страдает от голода и тонет в религиозных распрях, когда как прежний по праву великий государь постепенно отрекается от власти, что только подтачивает положение. Они смотрят на вас свысока.

Принцесса следила, как внутри Мирослава вскипала злоба. И злоба эта была направлена не на неё, а на самого себя: его ни во что не ставили.

— Победа над братьями принесёт столь желанную славу, — сладко прошептала девушка. — Скажите вассалам, мол, эсвальдские наследники только прикрылись распрей, в действительности же они намеревались вторгнуться в Фалькас. Вы первыми напали, дабы застать их врасплох. В прошлом наши страны часто враждовали, да и принцы в самом деле притворяются, — вам поверят. — Увещания лились подобно песне. — Викторией вы снищете поддержку внутри королевства, завоюете влияние на Западе, а Грантсал признает грозным противником. Когда пробьёт час, клянусь, армия империи не шелохнётся.

Лишь демон столь умело использовал человеческие чаяния и слабости. Откуда такая тьма в Роэулльмине? Для Мирослава она теперь опасна не меньше Уэйна.

Тем не менее, сколь ни была велика опасность, перед соблазном принц не устоял.

— Продаёте зерно неприятелю, натравливайте его на соотечественников. Теперь мне известно лицо изменника родины. — Мирослав протянул руку.

— Лишь история рассудит, предатель я или поборница отечества. Лично я считаю, что никто не любит Эсвальдию, как я.

Заключив тайный уговор, они крепко пожали руки.

— Ах да, есть у меня ещё одна маленькая просьба, — будто вспомнила Роуэллльмина, от чего Мирослав нахмурился. — В Делунио сейчас находится горстка восточных леветианцев — не сочтите за труд назвать их посланными вами подданными Фалькаса.

— Чертовщина какая-то, — отозвался принц. — Это ещё зачем?

Вопрос резонный, и девушка не винила парня за недоумение. Тем не менее именно такое условие выдвинул Уэйн.

— Для вашего же блага. Западная церковь не останется в стороне, если Восточная примется агрессивно насаживать своё Учение. Может статься, восточных леветианцев погонят за Горб великана, и тогда особая область прикажет долго жить.

— Гм…

Фалькас будет вынужден исполнять волю Апостольского дворца. Однако всех верующих не изжить, особенно в королевстве, что разделяло с Востоком общую границу. Движение по дорогам через хребет никогда не прекращалось: как запретят въезд на Запад, восточные леветианцы вмиг осядут в Фалькасе и уже не ограничатся оговорёнными феодами.

— Крохотное лукавство. Что вы теряете?

— Я назову их своими подданными. И только.

— Более чем достаточно. Премного благодарна за содействие.

У Роуэлльмины точно камень с души упал, когда выполнила условие Уэйна.

«Осталось лишь отправить письмо за подписью Мирослава, — заключила принцесса, обращаясь к другу где-то вдали. — И зачем ему?»

У девушки на этот счёт ни единой мысли не нашлось, но одно она знала наверняка: Уэйн определённо кому-то насолит.

Риделл, наши дни.

— Быть сего не может! — в ярости проорала Торчейла. — Какой резон Фалькаса посылать сюда людей?! Письмо фальшивое-с!

Южное королевство взялось буквально из ниоткуда.

— Почерк подлинный, — заметила Кардмелия.

Планы рушились, однако она сохраняла самообладание. Префект Апостольской курии вела в том числе переписку от лица Церкви, и хорошо знакома с почерком Мирослава.

— Неужто вы верите сему?! Что они не из Восточной церкви?!

Торчейла не сдавалась. Грюйер вернул солджестский трон, так что девушке оставалось лишь разрушить Делунио, улучив его в связях с восточными леветианцами. Теперь же у неё и повод отнимали.

— Юан, не так ли? — обратила Кардмелия взор на проповедника. — Сказанное в письме правда?

— Да. Нас в Делунио послал Его Высочество принц Мирослав, — глубоко поклонился мужчина, солгав сквозь зубы.

Юан заметил боль в глазах Флании и слабо улыбнулся: «Всё хорошо».

Перед собранием кардинал и принцесса перекинулись парой слов.

— Боюсь, вам придётся врать насчёт убеждений, — обеспокоилась Флания. — Вы уверены?

— Я сделаю, что должен.

— Я не набожна, но понимаю: праведникам ложь о вере даётся нелегко. Я найду иной способ — нет нужды переступать через себя.

Юан не просто храбрился — он поступал так ради восточного леветианства и не видел в этом ничего предосудительного. И всё-таки честность Флании тронула его.

«А ведь меня нельзя назвать благочестивым, — подумал мужчина. — Поддерживать принцессу Фланию — явно угодное богу дело».

На грандиозной сцене Юан станет нести чистую ложь.

— Обратитесь к Его Высочеству, если сомневайтесь, — продолжал Юан. — Мы истинные последователи Леветии и верноподданные своего иерарха.

Упомянув члена Святейшего синода, он придал веса словам. Иерарх занимает высочайшее положение в Леветианской церкви: напасть на него равно напасть на Патриарший престол.

— Вот незадача, — пробормотала Кардмелия.

Она с лёгкостью втоптала бы в грязь Делунио, и даже Натра не остановила бы её. Фалькас кардинально всё менял. Обвинив подданных иерарха в ереси, префект таким образом его самого назовёт отступником. Именно королевство Мирослава сдерживало Эсвльдию на юге, и в интересах всего Запада умилостивить принца.

И потому Кардмелия считала, что надо попробовать. Она не знала, как втянули Мирослава, но уверена: если надавить, он отступится. С другой стороны, префект могла ошибаться — в таком случае их ждёт катастрофа. Пусть так и выходило куда забавнее.

Впрочем, роль Кардмелии в спектакле маленькая, и свой «гонорар» женщина уже получила. Можно умывать руки.

Кардмелия повернулась к Торчейле:

— Ваше Высочество, у меня нет сомнений в подлинности письма и заявления господина Юана. Что скажете вы?

— Что?!

Она только что заявила, что выйдет из игры, если принцесса не переломит ход.

— Церковь примет сей дурацкий вздор?!

— Забываетесь, Ваше Высочество. Неуважение иерарха Святейшего синода несёт далеко идущие последствия, знаете ли.

Торчейла стиснула кулаки с такой силой, что из-под ногтей скатилась капелька крови. Принцесса составила безупречный план. Один шаг отделял её от короны и земель, которые можно было бы получить от растоптанного Делунио. Ещё немного, и она потеряет всё.

— Подождите-с! — выкрикнула Торчейла и обратилась к Юану: — Отчего вы молвили, дескать, в услужении у понтифика?! Я своими ушами услыхала сие на церемонии. Все слышали. В чём был резон, коли вы подданный принц Мирослава?!

Маска фальши оказалась не без дыр. Принцесса нашла одну и со всей силой ухватилась за спасительную соломинку.

Только Флания всё продумала.

— Дабы выследить в Делунио неверных.

Торчейла ошеломлённо распахнула глаза. Флания глянула на неё вскользь и продолжила:

— Королю Лоуренсу известно, что в Делунио есть предатели. Им чужды любовь к отчизне, служение её народу и вера в Леветию. Затем он обратился к принцу Мирославу, чтобы он направил в королевство людей, которые представятся проповедниками Восточной церкви. Тем самым они выведут рьяных мятежников.

Принцесса выдержала паузу.

— Ведь так, канцлер Маллейн?!

— Что?! — вздрогнул он.

Флания буквально обрушилась на него:

— Юан представился восточным леветианцем, и вы всё равно приняли золото из корыстных соображений! После вы обманули принцессу Торчейлу и использовали переворот в Солджесте для вторжения! Король Лоуренс не сумел вас остановить! Вы предали страну, народ, веру — всё!

— Л-ложь! Я бы ни за что!..

— Из потворства своим интересам, вы развязали войну! Вам должно возместить ущерб! Натра готова выступить посредником, и король Грюйер уже согласился на переговоры! Его условие: виновный — канцлер Маллейн — понесёт наказание!

От и до — ложь. Грюйер ни на что не соглашался, однако никто в зале не мог это проверить. А тут ещё Флания сулила благополучный исход, если канцлера отправят на эшафот.

Дело в силе. Один на один Лоуренс не избавится от Маллейна, поскольку его просто не станут слушать, но, когда вместе с ним канцлера обвинят Натра и Солджест, чаша весов колыхнётся.

— Стража! — выкрикнул Сэргис. — Её Высочество права! Хаос — дело рук Маллейна! Схватить его!

Тот заорал в ответ:

— Чушь! Сэргис! У тебя нет власти! Я канцлер Делунио!

— Больше нет, — суровым голосом объявил Лоуренс, что Маллейн пикнул от ужаса. — Я освобождаю тебя обязанностей канцлера. Отныне ты бесправный преступник.

— Прошу, Ваше Величество! Не торопитесь! Я бы никогда не предал вас! — взмолился мужчина, когда стража заломила ему руки. — Стойте! Не надо! Дьявол! Ваше Величество! И вы это допустите?! Это всё ложь!

— Уведите его.

Повинуясь приказу короля, стража увела Маллейна, который по-прежнему силился вырваться. Крики мужчины еще долго доносились до зала и стихли, когда за ними закрылась дверь.

— Прошу простить мой неподобающий вид, — извинительно поклонился Сэргис.

— Полно, вы показали мне изумительное представление, — хихикнула Кардмелия. — Теперь я вас понимаю, пусть путь и вышел весьма окольным. Впрочем, что только не встретишь в делах властей предержащих.

Она согласилась с доводами со стороны Делунио и задала последний вопрос:

— Что же вы, Ваше Высочество? Принимаете ли сказанное здесь?

Торчейла не нашлась с ответом. Она не понимала, как Грюйер выбрался и разгромил сразу две армии, но не сомневалась, что к этому руку приложила Флания.

С одной стороны, Торчейла явно недооценила Фланию, с иной — кое-кто помог ей из тени. Принцесса даже расстроилась, что этот человек не прибыл на церемонию, и вместе с тем облечённо выдохнула, ведь так он не разрушил бы её планы.

Девушка жестоко ошиблась. И ошибка — всего на мгновение пренебречь непревзойдённым гением с севера.

«Как?! — негодовала Торчейла. — Как ты обратил мои намерения в прах, и шагу не ступив за порог дворца, Уэйн Салема Арбалест?!»

Разочарование. Злоба. Исступление. Но как бы принцесса ни горевала, действительность не изменится. Она бросила вызов и проиграла.

— Да будет так, — разлетелся по залу еле слышный шёпот Торчейлы.

Водоворот, что поглотил королевство Делунио, сошёл на нет.