Башня Бога приготовила для восходящих на башню простой сценарий. Каждое испытание строилось на характеристиках и талантах каждой расы. Демоны должны быть жестокими, немёртвые — злыми, люди — эгоистичными, драконы — жадными, эльфы должны быть равнодушными, оборотни — жестокими, гномы — фанатичными, а ангелы... они заплатили за дар своей расы смиренностью, а потому должны быть высокомерными.

Во взгляде Эрика промелькнула растерянность, но испытываемое им отвращение было слишком сильным и вскоре сменило озадаченность.

— Так ты готов отбросить чужие жизни, только чтобы взойти на Башню Бога?

— Как сказал господин губернатор, почему меня должно волновать, если они умрут? — усмехнулся Сю.

Их противостояние чуть не ввело Ду Цзе в транс. Он представил, что смотрит на сцену из "Смешанной Крови". Протагонист ранил людей и нанёс большой вред миру, пока соперник спасал людей. Они стояли вместе, один на тёмной стороне, другой на стороне света — двух контрастирующих сторонах, которые чётко разграничивали добро и зло.

Эрик многозначительно посмотрел на Сю и, похоже, подумал, что совершил серьёзную ошибку, пытаясь поговорить с еретиком. Сын бога сменил направление взгляда, и в его тёмно-зелёных глазах отразился Ду Цзе.

— Божий посланник, вы тоже в это верите..?

Стоило втянуть в дело Ду Цзе, как Сю будто надавили на слабую точку. Он перестал улыбаться, и его лицо стало враждебным.

Эрик не боялся угрозы в глазах Сю. ОН смотрел на Ду Цзе и, словно заставляя его сделать выбор, сказал:

— Вы думаете, что он прав?

Ду Цзе невольно посмотрел на Сю и обнаружил, что Сю тоже смотрел на него.

Дракон не стал ничего объяснять, он просто спросил:

— Ты веришь мне?

Два человека. Два выбора. Люди с нормальным мыслительным процессом определённо посчитали бы позицию Эрика справедливой, и Ду Цзе никогда не одобрял бесчеловечную жестокость протагониста "Смешанной Крови". Но сейчас Ду ЦЗе смотрел на Сю и Эрика. Ему не пришлось задумываться и он мог сразу сделать правильный выбор.

— Я верю тебе. — Чтобы сказать всё правильным тоном, Ду Цзе говорил медленно, из-за чего его голос звучал особенно серьёзно и торжественно, будто он давал вечную клятву. Он посмотрел на Эрика и повторил свой ответ сыну бога: — Я верю в Сю.

Эрик был всё тем же "Эриком" из "Смешанной Крови", но Сю, стоявший рядом с ним, больше не был "Сю" из "Смешанной Крови". Этого достаточно.

Взгляд Эрика стал разочарованным и ничего не понимающим.

Сю вздохнул. Он схватил Ду Цзе, внезапно притягивая его к себе, будто любил его так сильно, что хотел впечатать его в своё тело.

— Пойдём.

Ду Цзе быстро схватил додзинси, которое чуть не выпало из его рук, упустив шанс отказаться. Сю держал Ду Цзе очень крепко, и глупый, милый человек с бесстрастным лицом держал додзинси, не зная, куда смотреть. Его взгляд упал ему за спину, и он обнаружил, что Эрик не стал уходить, а молча шёл за ними.

Когда они пришли в новую деревню, всех жителей, несмотря на то, что они стали на колени и молили о милости, выгнали за её пределы солдаты, и они наблюдали, как их дома поглощает тьма. На этот момент времени у Ду Цзе уже появилась идея насчёт того, чего хотел добиться Сю: Он заставлял всех людей пасть, заставлял всех восстать против ангелов. Он хотел уничтожить ангелов, включая губернатора. Если губернатор умрёт, то следующий по старшинству, Сю, скорее всего станет его заменой.

Близился конец, и процесс был кровавым. Плач людей раздавался во тьме. Ду Цзе посмотрел на Эрика. Золотоволосый сын бога стоял на краю города. Его руки были сжаты в кулаки с такой силой, что ногти вонзились в его ладони до крови. Однако, когда люди становились на колени, когда солдаты выгоняли их и когда маги произносили заклинания, он молчал. Эрик похоже понимал, что не сможет их остановить.

Но Эрик был не из тех, кто так быстро сдаётся.

Между небесами и землёй вдруг появился свет. Жители, стоявшие на коленях, с тревогой подняли головы. Перо света опустилось на покрытую тьмой деревню. Оно не было ослепительно ярким, но, мягко сияя, прогнало тьму и растаяло. Сю вдруг оглянулся, его алые глаза смотрели на Эрика. Когда перо растворилось в воздухе, свет вернулся в город и его жители были приятно удивлены. Они снова стали на колени, в этот раз, чтобы выразить благодарность.

— Спасибо, спасибо вам! — Жители с почитанием посмотрели на сына бога, и его лицо покраснело. — Вы воплощение бога света!

Наконец, уголки губ Эрика ослабли, и на его лице появилась яркая улыбка.

— Я сделал то, что мне следовало сделать.

Сердце Ду Цзе будто сжало клещами. От боли у него заболело в груди. Перед ним был Эрик, купающийся в свете, и он выглядел исключительно ярко и прекрасно, он выглядел как один человек в прошлом. Даже зная, что Эрик помешает планам Сю, Ду Цзе не хотел осуждать его, потому что тогда он осудит прошлого Сю, который помогал другим ценой собственного здоровья.

Однако, Эрика осудил и тем самым осудил прошлого Сю никто иной, как сам Сю.

— Думаешь, можешь спасти их? Будут ли они по-настоящему благодарны тебе? — Сю посмотрел на Эрика, и улыбка на лице среброволосого дракона была холоднее, чем его лицо, когда он не улыбался. — Я всегда считал тебя наивным, но не думал, что ты достаточно глуп, чтобы сделать такое.

Слова Сю подобно ледяному ветру забрались Ду Цзе под одежду и пронзили его своей холодностью. Каждое слово, которое он произнёс, было насмешкой над ним прошлым и Эриком.

— Сю, почему ты так добр ко всем?

— Я просто сделал то, что должен.

— Думаешь, они будут благодарны тебе за спасение?

Сю сказал это Эрику и своей слишком глупой прошлой личности.

Эрик и Сю посмотрели друг на друга. Эрик стоял в свете, а тени вокруг Сю были особенно тёмными.

— Ты жалкий. — Эрик сказал: — В твоих глазах все уродливы. Ты не доверяешь другим, ты заботишься только о себе. Ты жалкий.

Эмоции, бурлившие внутри него, вскоре могли вырваться наружу. Ду Цзе хотел сказать Эрику, что мужчина, которого он обвиняет, когда-то наивно поверил в добро, но даже те, кого он спас, предали его. Его бросили и предали все его друзья и союзники. Всякий раз, когда он решал поверить в людей, его просто предавали снова и снова, ранили, пока он не оказался на пороге смерти; только тогда его вера в людей исчезла.

Слова, которые собирался сказать Ду Цзе, прервал смех Сю. Он звучал весьма успокаивающе, а его лицо окрасилось бессмысленной надменностью.

— Эрик. — Он впервые назвал Эрика по имени. — Вскоре ты узнаешь, кто тут жалкий.

— Ты ошибся ещё кое-в-чём. — Сю не стал спорить с оценкой Эрика и поправил лишь один момент. — Есть человек, который заставляет меня поверить в себя, даже если самого меня это не волнует.

Сю обнял Ду Цзе и поцеловал его чёрные волосы, в его глазах можно было заметить глубокую привязанность.

— Я хочу только его, и всё.

Эрик невольно отвёл взгляд, думая, что так себя ведёт тот, кто пытается избежать поражения.