...где он?

Ду Цзе открыл глаза. Всё вокруг было чисто-белым. Он был один. Все раны исчезли, будто их никогда и не было.

После краткого периода озадаченности, Ду Цзе начал осматриваться, пытаясь определить своё положение: почему он вдруг оказался в этом месте? Ду Цзе всё ещё думал о неожиданном саморазрушении бога света. Он не ожидал, что у бога света будет такой туз в рукаве. Один глупый, милый человек думал, что так называемое сражение с финальным боссом было простой формальностью, но бог света использовал свой самый сильный навык, "вердикт", чтобы стереть всю их группу с лица земли.

— Вам конец.

Ду Цзе посмотрел на бескрайний белый, окружавший его. Это загробный мир?

Белый, белый, белый, белый и белый. Он будто упал в котёл молока, или был единственным раскрашенным предметом на белом листе бумаги.

Ду Цзе изучил окружение, затем ему пришлось закрыть глаза. Он выяснил, что весь этот белый более неприятный, чем полная темнота. Когда он долго смотрел на кучу белого, его глаза слепли, а к горлу подступала тошнота.

— ...Если бы я знал, что смогу встретиться с тобой раньше положенного, я бы позволил богу света убить тебя.

В следующее мгновение Ду Цзе услышал чей-то вздох. Первой реакцией глупого, милого читателя была радость, — как раз когда он пытался понять, что произошло, появился тот, кто может ответить на его вопросы — но как только он понял, что сказал голос, он встревожился.

Ду Цзе быстро вдохнул и выдохнул; его сердце сжалось в спазме, а тело стало подобно куску камня. Он открыл глаза и посмотрел на говорившего. Когда он его увидел, его будто молнией ударило. Тот, кто стоял перед ним, превосходил любые его ожидания.

В этом чисто белом пространстве "этот человек" поздоровался с Ду Цзе.

— Мы наконец встретились, я создатель этого мира.

Когда Ду Цзе услышал, как он представился, ему показалось, что его тело проткнули сотни иголок. У человека, который объявил себя создателем мира, были короткие чёрные волосы, и он был одет в белую рубашку, чёрные штаны, на нём была пара очков и синие слуховые аппараты — этот человек выглядел совсем как он!

— Не волнуйся об этом. — Похоже, он понял причину пустого взгляда Ду Цзе. — У меня нет определённой внешности, и обычно я принимаю знакомую тебе форму.

*****! Ты меня напугал! Сердце Ду Цзе было похоже на экран телевизора, заполненного ***дски сильными матами. На секунду он подумал, что сейчас всё пойдёт по пути клише, например, окажется, что у этого человека были отношения с его матерью и что он и бог связаны, но бог-творец просто использовал его образ.

Я наконец узнал правду и заплакал.1

После того, как его первоначальный шок прошёл, один глупый, милый человек понял, что "Бог-творец = зеркало в натуральную величину". Ду Цзе подумал, что это, вообще говоря, соответствует сеттингу новеллы. Как бог, сотворивший мир, создатель "Смешанной Крови" был малоизвестен среди людей. У него не было идолов или храмов и люди Континента Хаоса знали о нём печально немного.

Увидев бога вживую, Ду Цзе предположил, что так вышло потому, что у бога не было определённой внешности, следовательно, никто не мог построить ему идолов, что значило, что построить ему храм тоже было затруднительно. Поэтому о боге не было известно ничего, кроме легенд.

Этому ученику пришлось потрудиться, просто чтобы узнать что-нибудь о тебе.

Ду Цзе бесстрастно посмотрел на бога-творца, который выглядел как его отражение. Возможно из-за его внешности социальный барьер Ду Цзе не стал капризничать: Какой человек будет бояться своего отражения? Сначала милый, глупый человек был шокирован образом бога, но вскоре он привык к нему. Хотя ему было интересно, почему он вдруг встретил создателя, он больше волновался о Сю. Но правильно ли спрашивать об этом создателя?

— Как Сю?

Услышав вопрос Ду Цзе, Творец не ответил и спросил:

— Что случилось?

Ах, бог-творец не знает, что случилось с ними в Башне Бога?

Бог-творец заметил, что Ду Цзе удивился. На его лице, являвшимся точной копией лица Ду Цзе, вдруг появилось самоуничижительное выражение:

— Бог-творец всезнающий и всемогущий. Так думает каждое живое существо, включая тебя. Но сейчас я всего лишь пленник. — Он раскрыл руки, словно показывая Ду Цзе свою клетку. — Я оказался заперт здесь. Мне не на что смотреть и нечего делать. Мне остаётся лишь ждать смерти.

Интуиция говорила Ду Цзе, что бог-творец не лгал, но Ду Цзе не сдержал возражения:

— Ты сказал, что должен был позволить богу света убить меня раньше. Если ты не знаешь, что происходит вне этого места, как ты узнал, что я погиб от рук бога света?

— Именно потому, что я не могу выбраться отсюда, мне приходится пользоваться чужой помощью, чтобы достичь того, чего я желаю, — сказал он. — Бог света — моя лучшая пешка. У него есть мой скипетр, и через этот артефакт я могу говорить ему, что нужно сделать.

Создатель посмотрел на Ду Цзе и догадался, что произошло:

— Тебя убил бог света? Ты спросил о Сю, значит, вы вместе попали под смертельную атаку. — Бог, похоже, был хорошо знаком с навыками бога света. — Думаю, я знаю причину твоей смерти. Он использовал "вердикт", да?

Ду Цзе невольно кивнул. Бог восхищённо сказал о вердикте:

— Вердикт воистину совершенное умение; оно может обратить тело использующего её в чисто атакующую энергию. Чем больше пожертвуешь, тем сильнее станет умение. Если использующий вердикт пожертвует собой, тот приобретёт силу, не сравнимую ни с чем. Это самое подходящее для ангела оружие. До того, как я дал богу света скипетр, у него не было вердикта. Во время сражений с Баэлем бог света был мышкой, с которой играл демон; он не мог даже коснуться его.

— Но вердикт не самая сильная вещь в мире. По сравнению с ним, "правила" гораздо мощнее. — Создатель посмотрел на Ду Цзе. — Ты знаешь о "правилах"?

Ду Цзе кивнул, затем передумал и помотал головой. Сначала он подумал, что знает о "правилах", но, задумавшись, он понял, что не может описать их суть.

— Жизнь и смерть, смена дня и ночи — они работают так, как работают, из-за "правил". — Создатель понял, почему Ду Цзе помотал головой, и объяснил: — Это порядок мира и вечный закон. Мы должны следовать правилам и, даже если мы не знаем, как они работают, мы вынуждены им повиноваться. Такому давлению невозможно сопротивляться.

Чтобы Ду Цзе всё понял, бог привёл пример:

— Представь, что есть правило, которое гласит: "ты не можешь меня увидеть". Даже если нас с тобой разделяет лишь стена, ты никогда не сможешь меня увидеть. "Правила" сделают так, чтобы, даже если ты споткнёшься о камень и упадёшь, ударившись головой, даже если я пойду к тебе, мимо будет проходить добрый самаритянин, который поможет тебе и унесёт тебя прежде, чем я смогу до тебя добраться... Мы снова и снова будем упускать друг друга, и правило "ты не можешь меня увидеть" будет всегда выполняться. Мы считаем это "судьбой", но на самом деле так работают "правила".

Ду Цзе выслушал, что "правила" не просто законы, которым нужно следовать, а загадочное явление. Оно работает по собственным законам, будто "небесный закон", который создаёт баланс в мире. Это как закон причины и следствия. Он уже много раз видел следствие "правил". Он считал это "богом сюжета".

— Правило вердикта — это неизбежное поражение цели; никто не может уклониться от его атаки. — Взгляд творца прошёлся по Ду Цзе. — Если энергия жертвы достаточно большая, то результатом атаки вердикта может быть только "смерть".

Сердце Ду Цзе опустилось, будто его залили свинцом. Холодный страх растёкся по его телу. До этого им везло, так как сюжет новеллы следовал закону, гласившему, что "протагонист не может умереть". Протагонист не может умереть, потому что сюжету надо двигаться вперёд. Поэтому протагониста могут жестоко ранить и заставить страдать, но какое-либо фантастическое событие всегда поможет ему выжить.

Но, если история того потребует, этот закон можно нарушить. Если бы это был другой автор, Ду Цзе не волновался бы, но автор "Смешанной Крови" это ****ский Е Чжи Цю! Ду Цзе не знает, не напишет ли Е Чжи Цю такую концовку, от которой читателям захочется пойти и повеситься. Моральные принципы автора с самого начала ушли в отрицательные значения.

По слова бога-творца, как только правила определены, события будут следовать по предопределённому пути. Как и случилось с уничтожением эльфов и атакой на Небесный Город, сюжет всегда будет идти в направлении, прописанном автором.

Бог-творец наблюдал, как кровь отлила от лица Ду Цзе. Ранее лицо черноволосого юноши было бесстрастным. Лишь несколько малозаметных изменений в чертах его лица выдавали его эмоции, поэтому то, что его лицо побледнело, было самым ярким проявлением эмоций с момента его появления здесь.

Он отреагировал не на собственную смерть, а из-за страха, что тот человек погиб. Несмотря на то, что он уже давно знал об отношениях между ними от бога света, создатель расстроился, своими глазами убедившись в том, что это правда.

— Можешь не волноваться о Сю. — Бог сказал Ду Цзе: — Он не умрёт.

Он не утешал Ду Цзе. Он просто хотел продолжить разговор.

— Мир установил правило, которое гласит, что "Сю не может умереть". — Лёгкое сожаление на секунду показалось на лице бога. — Правило вердикта ничто, по сравнению с законами, которые "правила" установили для мира.

Жизнь похожа на американские горки: то вверх, то вниз2. Ду Цзе оплакал почти несуществующую совесть автора. Жизнь Милого Владыки и так достаточно трудная, не надо добавлять под её конец фатальный удар!

Узнав, что Милый Владыка в безопасности, потому что правило "протагонист не может умереть" ещё действует, один глупый, милый человек успокоился. Он сосредоточился на боге-творце. Ранее бог-творец назвал бога света своей "пешкой". Несмотря на то, что таким образом он подтвердил своё предположение об отношениях между богом света и богом-творцом, Ду Цзе это совсем не обрадовало, так как это означало, что не только бог света хотел убить Сю. Создатель тоже этого желал.

— Ты хочешь... убить Сю.

— Да, — спокойно признал бог. Он посмотрел на Ду Цзе. Лицо черноволосого юноши не изменилось, но, благодаря пристальному наблюдению, бог полностью осознавал, что Ду Цзе относился к нему с настороженностью, от чего он ещё больше расстроился. — Ты не должен относиться ко мне как к врагу, потому что мы в одной лодке.

Создатель мира вдруг подошёл ближе, и Ду Цзе увидел своё лицо так близко, что почувствовал его холодное дыхание.

— В этом мире у меня самые близкие отношения с тобой. — Между двумя лицами было лишь небольшое различие. Яростный взгляд бога-творца не отрывался от Ду Цзе. Его голос был полон смешанных эмоций: — Ты знаешь, почему пришёл в этот мир?

Ду Цзе невольно сделал шаг назад, избегая агрессивных действий бога. Он слышал этот вопрос от него же, когда сломал скипетр бога света. Тогда у него не было времени задуматься; он не считал себя способным догадаться о причине своего ненаучного путешествия в этот мир.

Несмотря на то, что Ду Цзе отошёл, он не стал отводить взгляд. Бог намекал на что-то; он явно знал ответ. Поэтому, пусть Ду Цзе чуял ловушку, ему всё равно нужно было в неё прыгнуть.

— Почему же?

— Об этом я и собираюсь с тобой поговорить. О тебе, обо мне, о Сю, о "правилах", об этом мире. — Создатель вздохнул: — Я знаю, что у тебя много вопросов. То же верно и для меня. Я тоже хочу спросить тебя кое-о-чём... человек свыше.

Свыше?

1. Фраза из известной китайской песни.

2. Фраза из фильма Стивена Чоу "Флиртующий Учёный" (1993).