—

0

—

Соте из печени дикого оленя с маринадом из изюма разлетелось по комнате.

В попытке защититься от дождя из еды Кайто поднял серебряный поднос. Затем он умело блокировал следовавший за едой нож. Тот со звоном отскочил от подноса.

— Я. Же. Тебе. Говорил. Прекрати бросать еду!

Такой словесный обмен продолжался уже около двух недель. Он более чем привык к этому.

Кайто тревожило то, как он к этому приспособился.

Во всяком случае, он закончил блокировать атаки и пристально посмотрел на виновника. Элизабет.

Она поставила одну ногу на стол и указательным пальцем надавливала на дрожащий лоб. Бокал вина, который он так тщательно готовил, лежал рядом с ней. Она закричала с роскошными слезами у нее на глазах.

— Какая мерзость! Сладость и кислинка маринада из изюма… Печень, которая умудряется наполнить рот вкусом крови несмотря на то, что она сухая, как кость… Оба вкуса сочетаются настолько плохо, что я убеждена — у тебя прирожденный дар к отвратительному кулинарному искусству!

— С превеликой честью принимаю твой комплимент.

— Это был не комплимент!

Она швырнула в него вилкой. Впечатляющая демонстрация меткости. Вилка пролетела всего в нескольких дюймах над подносом и вонзилась в лоб Кайто. Он вытащил ее. Из раны хлынула кровь.

— Госпожа Элизабет, О Госпожа Элизабет! Похоже, что у меня кровотечение.

— Почему меня это должно волновать?! Мой слуга должен быть в состоянии заткнуть подобную дыру одной только силой воли.

— Не знаю, насколько меня хватит с одной лишь силой воли.

Кайто прижал руку к ране и вздохнул. По правде говоря, раны подобного калибра больше не беспокоили его. В конце концов, он привык к боли с самого начала, и после того, как его потерянная рука была заменена и снова прикреплена, он перестал переживать по мелочам.

Люди действительно могут привыкнуть к чему угодно.

Тем не менее, его стряпня отказывалась улучшаться.

Когда дело доходило до еды, Кайто не мог предложить ничего особенного. Из-за этого он никак не мог смириться с непрекращающимся гневом Элизабет.

На данный момент он более-менее прекратил попытки стать лучше, но по какой-то причине Элизабет всё еще ожидала от него большего, а ее разочарование, казалось, росло с каждым днем.

— Я больше не питаю надежды на улучшение твоей стряпни. Поэтому тебе не нужно готовить ужин сегодня вечером.

Именно после того, как она попробовала его вторую попытку приготовления соленого жареного сердца, она наконец-то сдалась и перебралась в тронный зал. Ясное голубое небо выглядывало через грубо образованную дыру позади нее.

Зверь РЫЦАРЯ разбил одну из стен, и она решила оставить всё как есть. Тем не менее, Элизабет, казалось, предпочитала эту комнату и продолжала использовать ее, не обращая внимания на повреждения.

Однако она передвинула трон и, сидя на нем, подперла щеки руками.

Когда Элизабет повернулась к ожидавшему ее Кайто, выражение ее лица было таким, словно у нее разболелась голова. Она указала на незнакомую ему дверь.

— Вместо этого я приказываю тебе провести сегодняшний день охотясь в Сокровищнице.

— Сокровищнице?

Пока Кайто повторял ее слова, Элизабет топнула по каменному полу. В середине комнаты, словно костер, вспыхнули алые лепестки и появилась спираль темноты. Они сошлись в одной точке, выгравировав на камне пылающий прямоугольник и исчезли. На месте прямоугольника появилась черная дверь.

Дверь распахнулась изнутри, словно часовой механизм.

За дверью находилась винтовая лестница. Учитывая планировку замка, казалось странным, что винтовая лестница находится ниже тронного зала, но учитывая, что он только что видел дверь, появившуюся из воздуха, Кайто осознал, что озвучить эту конкретную мысль было бы довольно глупо. Он решил притвориться впечатленным.

— Хах, я и не знал, что в замке существует подобное место.

— Существует, верно. Одна мысль пришла мне в голову после недавнего случая с ГРАФОМ. Твоя готовка хуже, чем корм для свиней, но твой Пурин довольно вкусный, а твоя способность оставаться рациональным под давлением и бесстрашие, с которым ты смотришь на меня, не лишены ценности. А когда ты проветриваешь простыни, твое лицо забавно краснеет от неудовольствия. Следовательно, я решила предоставить тебе оружие, чтобы ты мог использовать его в случае, если в одиночку столкнешься с Демоном. Можешь выбрать один предмет из Сокровищницы — всё, что сочтешь полезным. Что бы это ни было, я дарую это тебе.

— Э-э... наверное, мне следует сказать, что я счастлив и благодарен?

— Отложим это в сторону. Место, которое я называю Сокровищницей, на самом деле является магическим пространством. Я взяла всё, что когда-то находилось в замке в моем родном городе, перевезла и бросила туда. Предметы там, внизу, пропитаны ненавистью и горькими воспоминаниями, так что смотри, куда суешь руки. Некоторые из них убьют тебя.

— Подожди-ка, это же просто еще одна форма издевательства!

— Молчать! Прекрати ныть и уходи уже!

Последовавший удар был одновременно точным и аккуратным, и Кайто полетел, как игрушечный мячик. Вкатываясь в дверь, он был похож на мультяшного персонажа. Точно рассчитав время, дверь за ним захлопнулась. Он попытался потянуть и надавить на нее, но, как он и подозревал, она не поддавалась.

Путь к отступлению был отрезан. Даже жестокость должна иметь свои пределы.

В этот момент винтовая лестница перед ним, казалось, приказывала ему идти вперед.

Прямоугольные ступени, парящие через определенные промежутки пространства, плавно изгибались внизу в тусклом свете. Он посмотрел вниз, и там Кайто мог видеть только ступени, продолжающиеся, казалось, целую вечность. Из глубин подул прохладный ветер. Он даже не мог сказать, есть ли этаж за всеми этими лестницами.

— ...Это, должно быть, шутка.

Кайто рефлекторно заворчал, глядя вниз по лестнице, у которой не было перил. Отчаяние начало закрадываться в его сердце. Но он покачал головой и переосмыслил свое положение.

Ну, это правда, что в большинстве ситуаций Элизабет права.

Если он собирается сражаться с другими Демонами, ему понадобится оружие и, если бы оно было у него раньше, Кайто, возможно, смог бы лучше бороться с воронами и пауком. Нет никаких гарантий, что подобная ситуация не повторится. Он не хотел повторять ту же ошибку дважды.

Не бывать этому.

И если для этого ему нужно охотиться в этом магическом пространстве, то так тому и быть.

— Похоже, у меня нет выбора.

Кайто повернулся лицом к лестнице, которая вполне себе могла вести в глубины ада, и собрался с духом. Он широко развел руки для равновесия. Спускаясь вниз, стук его шагов эхом отдавался в темноте.

—

1

—

Кайто ожидал, что темнота вокруг него будет продолжаться вечно, и был удивлен, обнаружив, что это не так.

По мере того, как он спускался, мусор постепенно начал появляться рядом с лестницей. Во мраке возникли массивная птичья клетка и железная дева, за ними — висячая рамка и деревянная лошадь, не имевшие ни смысла, ни причин для расстановки в таком порядке. Когда пыточные приспособления слабо засветились в темноте, стало ясно, что на каждом из них имеются ужасные следы использования. Грудь железной девы была покрыта запекшейся кровью, а шипы, торчащие из клетки, были обесцвечены кусками мяса и жира.

Глядя на ржавые инструменты, Кайто кое-что понял. В отличие от магических двойников, которых вызвала Элизабет, эти были настоящими. Те, что вызывала Элизабет, никогда не использовались. Без сомнений, она обладала способностью вызывать их без ограничений, каждый из инструментов был свободен от ржавчины или жира.

Так почему же это место заполнено их простыми собратьями?

— Никак не пойму.

В замешательстве наклонив голову, Кайто продолжил движение.

Внезапно он обнаружил, что лестница исчезла, и его путь снова стал ровным. Поскольку это пространство лишало его чувства равновесия, он понятия не имел, когда произошла перемена. Каменный пол выглядел просто как большая ступенька, и Кайто продолжал спускаться по, казалось бы, бесконечному пролету. Предметы вокруг него стали еще более неорганизованными.

Там был драгоценный камень размером с его кулак, круглый горшок, покрытый трехмерными пчелиными украшениями, и бочонок старинного рома. Была шкура тигра и слоновая кость. Разбитая люстра. Какая-то маленькая мумия. Были бронзовый топор, железный меч и серебряное копье.

Он вытащил великолепный меч из вазы, в которой тот лежал, и обнаружил, что спотыкается, пятясь назад.

— Этот не годится, слишком тяжелый… топор и копье, пожалуй, тоже в пролете.

Казалось, что оружие, приготовленное ГРАФОМ, было выбрано таким образом, чтобы дети могли легко им пользоваться. Однако оружие в Сокровищнице предназначалось для закаленных Воинов и РЫЦАРЕЙ. Они, похоже, тоже не предлагали никакой магической помощи. Поскольку Кайто никогда не проходил никакой подготовки, он сомневался, что сможет использовать их с какой-либо эффективностью.

Он отбросил меч в сторону. Тот с лязгом приземлился, а затем погрузился в груду золотых монет, напоминавшей муравейник. Оторвав взгляд от богатств, Кайто продолжил идти вперед. Но чем дальше он шел, тем менее похожими на оружие становились предметы вокруг него.

Удобно выглядящая кресло-качалка. Подшитый кусок вышивки. Картина, изображающая глубокий лес.

— ...А?

Внезапно ботинок Кайто ударился об что-то мягкое. Он посмотрел вниз и увидел плюшевого мишку с хлопком, торчащим из груди. Осматривая помещение, он понял, что окружен детскими игрушками.

По-видимому, он добрался до уровня, содержащего предметы, принадлежавшие Элизабет в раннем детстве.

В доказательство того, что они принадлежали ей, чучела животных были вскрыты, а куклы обезглавлены. На срезы дерева, фарфора и хлопка было жалко смотреть.

— Значит, она такая уже давно, хах.

Уныло пробормотал Кайто. Говорят, что люди никогда не меняются, но зрелище перед ним совсем не было милым. От досады он чуть было не отшвырнул плюшевого мишку, но, почувствовав к нему жалость, осторожно положил его обратно на стол.

Когда Кайто уже собирался идти дальше, откуда-то издалека донесся глухой голос:

— Элиза… бет… Эли… за… бет… За… бет…

— Кто здесь?

Кайто застыл на месте. В следующее мгновение глубокий мужской голос, словно змея, обвился вокруг него,

— Элизабет... Элизабет... моя дорогая дочь... Элизабет... моя…

Голос был невероятно жутким. Он был пустым, как ветер, дующий сквозь деревья, но в то же время казался почти горячим, когда обвивался вокруг его кожи. Кайто почувствовал, что если он будет слушать слишком долго, то его барабанные перепонки — и, в конечном счете, его мозг — растворятся.

— Что... это такое?

Движимый сильным внутренним отвращением, Кайто сделал шаг назад. Голос стал громче, как будто преследовал его. Кайто бросился бежать, инстинктивно пытаясь избавиться от голоса. Но, словно отказываясь дать ему уйти, голос преследовал его со странным упорством.

— Элизабет... Элизабет... моя дорогая дочь... Элизабет... моя…

— Эй, что, черт возьми, происходит?

Как бы сильно Кайто не отдалялся, голос всё продолжал звучать. Он огляделся в поисках пути к отступлению и заметил кое-что. За грудой сломанных игрушек, напоминавшей гору трупов, виднелась дверь. Это выглядело так, словно игрушки были солдатами, защищающими ее. Соблюдая бдительность, Кайто взялся за ручку и повернул ее.

Дверь распахнулась, но за ней был не свет, а еще более глубокая тьма. Когда он прошел через дверь, Кайто почувствовал, как его глаза расширились.

Он стоял посреди незнакомой комнаты.

— ...А?

Ошеломленный, Кайто огляделся вокруг. Это явно была детская комната.

Прямоугольные стены были оклеены обоями, украшенными тускло-желтым цветочным узором, а рядом с окном стояли симпатичные гипсовые скульптуры. Вся мебель была белой, а на красивом комоде с металлическими ручками сидели куклы и мягкие игрушки. Там же стояла кровать с балдахином, перламутрово-серыми простынями и тяжелым матрасом, без сомнения набитым пухом.

На кровати, поверх груды одеял, сидела молодая девушка в неглиже.

Ее грудь была испачкана липкой красной кровью.

Она была невероятно тощей, тонкие вены были видны под бледной кожей. Ее длинные волосы, несомненно, когда-то были прекрасны, но сейчас были лишены блеска, а кончики спутаны вместе. В то время как ее круглые глаза и красивый нос казались почти скульптурными, эти пустые глаза не имели ничего похожего на жизненную силу. И ее тонкие губы были испачканы ужасными остатками того, что казалось кровавой рвотой.

Увидев знакомое лицо, омраченное призраком смерти, Кайто сглотнул.

Ошибки быть не может. Эта девушка была юной Элизабет.

Ох, черт... я определенно не должен был этого видеть.

Осознав это, Кайто медленно попятился назад. Он продолжал это делать, пока не переступил порог двери, в которую вошел. Как только он вышел полностью, сцена перед ним замерцала, словно чаша с водой, которую едва не опрокинули, а затем исчезла. Остались только гора сломанных игрушек и дверь посреди них.

Похоже, ему удалось сбежать из детской комнаты. Кайто огляделся и вздохнул с облегчением, увидев Сокровищницу. Но навязчивый голос вернулся и снова атаковал его слух. Не успев переварить увиденное, Кайто развернулся и бросился бежать. Он бежал не оглядываясь, отчаянно пытаясь убежать от призрака Элизабет и мужского голоса, беспрестанно зовущего ее.

Хватит, хватит... я не хотел ничего узнавать об этом!

У Кайто не было никакого желания выяснять о прошлом этой игривой, но гордой женщины. И это были воспоминания, которыми она, вероятно, предпочла бы не делиться, давая ему еще больше причин не подглядывать. Он не испытывал к ней особой привязанности, но всё же не мог избавиться от ощущения, что совершает акт предательства.

Элизабет Ле Фаню была одновременно гордой волчицей и ничтожной свиньей.

Самопровозглашенная непоколебимая женщина казалась совершенно непохожей на ту хрупкую маленькую девочку.

Кайто, ее слуге, видеть ее в таком состоянии было непростительно.

После побега с этой единственной мыслью в голове, Кайто оказался в новом месте, с совершенно другой атмосферой.

— Уфф...Уфф, уфф... Где я?

Путь Кайто преграждала высокая каменная стена. Когда он осмотрел ее, то обнаружил, что она была построена довольно странно — из плотно упакованных каменных кубов. Стена тянулась в обе стороны. Она казалась бесконечной, как будто он достиг края мира. И тут Кайто кое-что заметил.

— Ч-что это?

По какой-то причине круглый участок стены был освещен. Кайто осторожно приблизился к нему.

В освещенной части из стены торчали железные кандалы.

Рядом с ними, как товар на витрине магазина, стояла обнаженная женщина.

— Какого черта?

Кайто в ошеломлении замер. Ему пришлось несколько раз оглядеться, чтобы убедиться в этом. Как и следовало ожидать, там была красивая седовласая девушка, привязанная к стене за запястья. Она имела довольно большую грудь, пропорции ее тела были хорошо сбалансированы. И всё же она была бессердечно отвергнута.

По какой-то причине, когда Кайто смотрел на нее, он чувствовал, что что-то было не так. Но в любом случае, ему не следовало смотреть на обнаженную женщину. Он не желал быть заклейменным как извращенец.

Игнорируя противоречивые чувства, Кайто отвернулся. Он бросал робкие косые взгляды, чтобы подтвердить ее состояние. Седовласая девушка просто неподвижно сидела, опустив голову.

— Эй, ты как? Слышишь меня? Эй, ты?

Он попытался заговорить с ней, но она не ответила. Он никак не мог понять, почему она была заключена в тюрьму, и поэтому оказался в тупике, не зная, что делать. Но учитывая характер Элизабет, казалось маловероятным, что она возьмет в плен демона. Кайто не думал, что эта девушка была врагом.

И даже если бы она была врагом, по крайней мере, он был бы единственной жертвой.

Кроме того, если он уйдет, нет никакой гарантии, что он когда-нибудь сможет найти дорогу сюда. Кайто скорее пожалеет о том, что спас ее, чем о том, что не смог этого сделать.

Думая обо всем этом, Кайто решил снять с нее кандалы. Он проверил поблизости, но не нашел ничего подходящего для этой цели. Однако он заметил небольшую кожаную сумку, привязанную к ее лодыжке.

Ее руки были связаны, так что сама она не могла до нее дотянуться. Какое жестокое место.

Кайто взял сумку и заглянул внутрь. Он перевернул ее, и оттуда выпали ключ и кусок пергамента. Взяв ключ, он расстегнул ее наручники. Ее руки бессильно опустились по бокам. Даже когда ей вернули свободу, она, казалось, не собиралась двигаться. Когда Кайто огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть ее, его глаза остановились.

РУКОВОДСТВО: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРИ ЗАПУСКЕ.

Пока его способности голема расшифровывали текст, Кайто склонил голову набок. Внезапно обдумав такую возможность, Кайто пристальнее присмотрелся к телу девушки.

И тут он наконец понял, откуда взялись его противоречивые чувства.

При ближайшем рассмотрении он понял, что тонкие конечности седовласой девушки соединены сферическими суставами. И ее прямые серебристые волосы, строго говоря, были не волосами и сделаны из сверкающей серебряной нити.

Она была куклой. Вероятно, она являлась еще одним предметом, хранящимся в Сокровищнице.

В следующее мгновение раздалось клацанье, и голова девушки начала подпрыгивать вверх и вниз. Она повернула голову и посмотрела на Кайто. Ее глаза были сделаны из изумрудов, и они зловеще сверкнули. Кайто был поражен страхом, когда их взгляды встретились.

Ее лицо было прекрасно, как на картине, но ничего не выражало. И его поверхность была жесткой, как маска.

Конечности девушки — или, скорее, автоматона — начали вращаться, каждый шаровой сустав вращался в своем направлении. Встревоженный этой ненормальностью, Кайто пробежался взглядом по пергаменту.

Прочитав слова, написанные красным, его глаза расширились, и он начал бежать.

Будьте осторожны, так как оно может напасть на людей во время запуска.

Кайто бежал изо всех сил.

За его спиной послышался звук быстро ползущей по земле куклы.

—

2

—

Кайто бежал, а Сокровищница была как полоса препятствий. Он перепрыгнул через стул, проскользнул между двумя комодами и скатился с горы золотых монет. Наконец, он достиг своей цели.

Кукла, казалось, не понимала, как увернуться, просто неслась по прямой. Таким образом, ей требовалось время, чтобы уничтожить вещи, чтобы расчистить свой путь. Воспользовавшись этим, Кайто, убегая, увеличивал между ними дистанцию. Но он знал, что если он споткнется, то тоже присоединится к рядам уничтоженных объектов.

Погодите! Какого черта! Это несерьезно!

Мышцы его ног напряглись почти до предела, и он бросился вверх по лестнице. Он проигнорировал боль, направляя свое тело одной только силой воли. Если обернется, ему конец. У него не было предметов, которыми он мог бы защищаться.

Проглотив страх, он кое-как добрался до черной двери. Но она по-прежнему была наглухо закрыта. Он заколотил в дверь, крича в отчаянии.

— Элизабет, открой! Открой дверь!

— Что такое, Кайто? Ты наконец усвоил свой урок? Отныне я надеюсь, что ты сначала как следует отведаешь свою стряпню.

— Так и знал, ты пыталась наказать меня! Забудь об этом, просто поторопись!

Внезапно Кайто почувствовал озноб, как будто его сердце пронзила игла.

Доверившись своим инстинктам, он бросился на землю. Нога куклы пронзила воздух над его головой. Она ударила, как змея, атакуя под странным углом, и кончиками пальцев ног снесла толстую дверь. Голос Элизабет прозвучал в замешательстве.

— Ч-что такое? Что это за адский шум?

Внимая к ее голосу, Кайто пронесся головой вперед сквозь поток осколков. Он был весь в ранах, когда вкатился в тронный зал, но ему удалось отойти от входа в Сокровищницу. Кукла, пошатываясь, двинулась вперед. Ее походка и бледная кожа делали ее очень похожей на живого мертвеца.

Похоже, что Элизабет налила себе немного вина и сделала один глоток. На ее лице присутствовало редкое выражение, её голос загорелся взволнованной яростью.

— Глупый червяк! И как далеко ты спустился?! Эта штука-автоматон, сделанная с ужасным вкусом моим приемным отцом! В отсутствие приказов она просто уничтожает всё на своем пути! Зачем ты активировал подобную вещь?!

— Ну извини, что включил ее, но откуда мне было знать?! Я только снял с нее кандалы, и она сама включилась!

— Снять с нее кандалы — вот как ты ее заводишь, имбецил!

Элизабет отбросила в сторону свой бокал с вином, а также круглый столик. Казалось, она позволила себе немного отдохнуть и расслабиться, но это спокойствие уже давно было нарушено.

— Ах, какая досада! Подумать только, что мне придется возиться с простой куклой!

Она раздраженно поднялась с трона и дважды стукнула каблуком по полу.

Тьма и алые лепестки клубились по полу, как туман. Из тумана появилась масса шипов. Но рефлексы куклы были великолепны, а ее сила прыжка напоминала звериную. Она перепрыгнула через шипы, ловко увернувшись от них. Зажав шип между ладонями и подошвами, она сумела приземлиться так, чтобы полностью избежать травм.

— Ну и ну... Подумать только, что ты от этого уклонишься.

Восхищенно бормоча что-то, Элизабет заложила руки за спину, а затем вытянула их вперед. Железный топор, сделанный специально для обезглавливания, вылетел из темноты и пролетел над шипами, нацелившись на шею куклы. Голова куклы, однако, качнулась вниз, как будто ее вывихнули, и едва успела увернуться от лезвия топора. Глаза Элизабет расширились от удивления.

Ноги куклы щелкнули, когда она согнулась, и она снова прыгнула, на этот раз приземлившись прямо перед троном и приближаясь к Элизабет. Элизабет, казалось, рассчитывала свои движения, а после щелкнула пальцами.

— Стул Утопленника!

Из пола вырос стул и аккуратно подхватил куклу сзади. Кожаные ремни удерживали ее на месте. Наклонный стул напоминал железный, тот, на котором когда-то сидел Кайто. Однако на его сиденье не было отверстий для шипов. Вместо них к спинке стула были прикреплены длинные цепи.

Внезапно прямоугольный участок пола вокруг куклы исчез. Пространство под ней было до краев заполнено водой, на поверхности которой плавали алые лепестки цветов.

С громким всплеском кукла погрузилась под воду.

Возможно, что кукла сопротивлялась, так как поверхность воды пузырилась и пенилась. Но через некоторое время она перестала двигаться. Цепи гремели, когда вытаскивали стул из воды. Кукла была неподвижна.

С ее серебристых волос капала вода. Элизабет вздохнула с облегчением.

— Святые угодники, наконец-то снова стало тихо. Однако эта штука может откачивать воду из своего тела. Не сомневаюсь, что в ближайшее время она снова будет функционировать. Возможно, было бы лучше уничтожить ее прежде, чем она снова приведет свои шестеренки в действие.

— Эй, подожди минутку. Ты действительно должна уничтожить ее?

— Я думала, это очевидно, но, если ее не уничтожить — мы окажемся под угрозой! Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я провела остаток своих дней, избегая куклы-убийцы. В таком случае, не желаешь ли ты послужить мне щитом? Хм?

— Нет, ну, это была моя вина, что она включилась, в конце концов... я бы себя ужасно чувствовал, если бы тебе пришлось уничтожить что-то настолько хорошо сделанное... ты не можешь просто выключить ее?

Кайто попытался успокоить Элизабет. Каким бы ужасным ни был автоматон, виноват было Кайто, потому что завел ее. И ему не хотелось уничтожать то, что было так искусно создано и выглядело, словно настоящий человек. Не говоря уже о том, как дорого выглядела кукла. Он сомневался в своей способности осуществить финансовое возмещение.

— Хм? Один момент. Как ты сам сказал, это было бы пустой тратой времени. Может быть, мы всё-таки сумеем ею воспользоваться.

Пока Элизабет размышляла, кукла начала дрожать перед ней. Раздался неприятный скрип в тот момент, когда голова куклы изгибнулась под невероятным углом.

Зловещий свет вернулся в ее изумрудные глаза. Элизабет заговорила тихо, почти певуче:

— Остановись, кукла, ибо ты навечно прекрасна.

Кукла внезапно замерла. В следующее мгновение всё ее тело заметно расслабилось. Увидев, как кукла успокоилась от нескольких слов, в то время как Элизабет с таким трудом сдерживала ее мгновение назад, Кайто немного испугался.

— Ч-что ты только что сделала?

— Заклинание, которое регистрирует нового хозяина. Хех. Раз это сработало, значит, все старые настройки куклы были перезаписаны. Я должна быть в состоянии установить ей нового мастера. При этом приказы нового мастера будут иметь первостепенное значение. Это должно заставить ее прекратить беспорядочно нападать на людей. А сейчас...

Элизабет снова попыталась открыть рот. Прежде чем она успела это сделать, кукла щелкнула головой и пришла в движение.

Цок-цок-цок. Изогнув шею, кукла посмотрела на Кайто. Он слегка подпрыгнул от удивления. Однако кукла больше ничего не делала, только молча смотрела на него своими изумрудно-зелеными глазами. Кайто в замешательстве оглянулся. Ее взгляд казался почти умоляющим. Элизабет коротко присвистнула от восхищения.

— Ну и ну... похоже, она сделала выбор за меня. Считай, что тебе повезло. Похоже, после того как ты дважды ее спас, она прониклась к тебе симпатией. Ну что ж, хорошо. Ты будешь ее мастером. Однако остается одна проблема.

— Я? Ее мастер? Погоди, еще и проблема есть какая-то?

— Став хозяином этой вещи, должны быть установлены «отношения». Видишь ли, ее создатель имел досадную склонность ставить людей в неловкое положение. Из четырех отношений, а именно: «родитель и дитя», «брат и сестра», «мастер и слуга» и «любовники» — только одно является правильным. Если выбрать неверно, автоматон предаст своего мастера и попытается убить его. Для меня это пустяк, но ты наверняка погибнешь.

— Один к четырем — довольно суровые шансы. Что же мне делать?

— О боже, я не имею ни малейшего понятия. Быстрее всего было бы просто уничтожить ее, но ты, кажется, находишь этот вариант неприятным. Ну, а здесь... среди «родителя и ребенка», «брата и сестры», «мастера и слуги» и «любовников» выбери того, кто меньше всего способен тебя предать.

Элизабет хитро улыбнулась и снова заняла свое место на троне, как будто ее работа здесь была закончена. Взяв бокал с вином и приставной столик, она неторопливо обернулась. Очевидно, она планировала наблюдать за происходящим как сторонний наблюдатель.

Элизабет, казалось, была настроена наслаждаться зрелищем. Кайто отчаянно ломал голову. В конце концов, на кону стояла его жизнь. Он знал, что скорее умрет, чем выберет «родителя». Он мало что знал о братьях и сестрах, но его воспоминания о единственной встрече с парнем, с которым он был в родстве, были крайне неприятными. И после того, как он посмотрел на Элизабет и подумал о своих отношениях с ней, вариант «мастер и слуга» определенно отпал. Остался только один.

— Пожалуй, я выберу «любовников».

— Чего и стоило ожидать от девственника.

Грубое заявление. Но, прежде чем Кайто успел возразить против словесных оскорблений Элизабет, кукла начала трястись еще сильнее, чем прежде. Не выдержав конвульсий, ремни, удерживающие ее, соскочили. Горячий пар вырвался из отверстий в ее суставах.

Ее ответ был настолько резким, что Кайто, несмотря ни на что, больше беспокоился за куклу, чем за себя.

— Эй, ух, а ты уверена, что она не сломана?

Когда он осторожно взглянул на куклу, она резко открыла глаза. Она сорвала с стула кожаные ремни, перепрыгнула через бак с водой и приземлилась перед Кайто.

Кайто приготовился к смерти, кукла начала действовать.

Она опустилась на одно колено перед Кайто.

— А?

— Прошу прощения, что заставила Вас ждать. О мой дорогой, мой любимый, мой предназначенный, мой мастер! Моя единственная настоящая любовь! О мой вечный спутник!

Кукла закричала, переполненная эмоциями. Это был первый раз, когда он услышал ее голос, но он был до странного приятным. Она сжала его руку в своей и посмотрела на него снизу вверх.

Ее лицо было окружено шелковистыми серебряными волосами, и это было первое выражение, которое Кайто увидел у нее на лице.

Ее изумрудно-зеленые глаза опустились, став мягкими и вязкими, а белая кожа покраснела от крови. Черты ее лица были чистыми, но в то же время какими-то влюбленными, и выражение ее милого лица было ни чем иным, как восхищением.

Она погладила ладонь Кайто своей щекой в глубоко человеческом проявлении любви. Ее гладкая кожа была теплой и мягкой, как у человека, и с выражением абсолютного блаженства она восторженно прошептала:

— Отныне, до того момента, как у меня отнимут эти конечности, отрубят голову и перестанет биться мое стальное сердце, я буду вашим спутником и любовником. Я буду жить только ради Вас, и я сломаюсь только ради Вас. Хотите Вы любить меня или же уничтожить, обе эти привилегии теперь Ваши и только Ваши.

Она посмотрела в глаза Кайто, затем слегка застенчиво улыбнулась.

— По своей воле, пожалуйста, не могли бы Вы лелеять меня до скончания веков?

Ее слова накапливались, как ревущие волны, а Кайто и Элизабет замерли, словно доски. Не обращая внимания на их реакцию, кукла продолжала гладить ладонь Кайто своей щекой. Ее восхитительные действия были похожи на действия ласкового щенка.

Наконец, Элизабет тихо прошептала:

— Ум... ну, ты, кажется, успешно справился с этим. Ты... доволен?

— ...Не знаю. Это немного…

Он чувствовал, что это было самую малость хлопотно.

Но, посмотрев на блаженную улыбку куклы, он проглотил свои слова.