—

0

—

— Какая вкуснятина!

С вилкой и ножом в руках Элизабет расплылась в улыбке.

Это был первый раз, когда Кайто видел, как она улыбалась без злых намерений. Ситуация была настолько ненормальной, что у него мурашки побежали по коже. Ненормальной была не только она. Но и весь стол. Длинный стол был накрыт величественной скатертью в стиле арабески, а свободные места украшены яркими цветами. Линия чередующихся золотых и серебряных подсвечников мягко освещала серебряные столовые приборы.

А с тарелок поднимался аромат множества изысканных блюд.

Там было желе из свиных голов с бриошью. Там были восхитительно кислый салат с кишками, минестроне из потрохов барана и золотисто-коричневый пирог с почками. Главным блюдом был террин из фуа-гра.

Наконец, на десерт был пирог, увенчанный тонкими ломтиками яблока в форме цветка.

Элизабет быстро набивала щеки свежеприготовленными блюдами. Большие, преувеличенные слезы радости выступили у нее на глазах.

— Это просто восхитительно с невероятный вкус! Настоящие деликатесы! Ты заслужила мою похвалу, кукла!

— Для меня большая честь удовлетворить ваши вкусы, леди Элизабет, госпожа Мастера Кайто.

Автоматон стоял наготове рядом с Элизабет. Ее изумрудно-зеленые глаза ласково блеснули, и на лице появилась нежная улыбка. При взгляде на ее длинную классическую униформу горничной и очаровательную маленькую шапочку, создавалось впечатление, что она служила в этом замке уже много лет.

Трудно было поверить, что она была той персоной, которая буйствовала накануне.

Хотя он всё еще немного боялся ее, Кайто задал ей вопрос:

— Значит, ты можешь не только сражаться, но и готовить?

— Верно. Помимо боевых данных, мое «Самозаписывающее Устройство» содержит тысячи рецептов, а также множество других полезных навыков. От приготовления пищи и уборки до игр и составления вам компании ночью, я могу выполнить любое Ваше желание, мастер Кайто.

— Стоп, стоп, стоп, стоп, тебе не нужно заходить так далеко. Мне не нужны такие дополнительные услуги.

Кайто начал махать руками из стороны в сторону. Всякий раз, когда он общался с этой куклой, он часто оказывался в растерянности. И всякий раз, когда он это делал, кукла опускала плечи с таким унынием, что он практически видел собачьи уши и хвост, свисающие с ее головы и талии.

— Вот как? Ну, если Вы когда-нибудь передумаете, пожалуйста, не стесняйтесь руководить мной так, как посчитаете нужным. Я существую исключительно ради Вас, мастер Кайто, поэтому независимо от времени и места делайте со мной все, что вы хотите, это принесет мне наивысшее удовольствие.

— Погоди… «Независимо от времени и места»?.. Ты имеешь в виду, например, снаружи?

— Конечно, можно и снаружи!

— О чем это вы тут болтаете?

Жуя огромный кусок пирога, Элизабет раздраженно повысила голос. Насладившись изысканной смесью сладкой хрустящей корочки и вкусно пахнущего мяса, она закончила есть.

Она учтиво вытерла рот салфеткой, затем повернулась к кукле, словно желая похвалить ее.

— Видишь ли, когда мой неисправимый дворецкий запустил тебя, я подумала, что у меня не будет другого выбора, кроме как уничтожить вас обоих. Но твои кулинарные способности оказались просто великолепны. Как говорят — сквозь каждую тучу пробивается луч надежды. Мои поздравления, Кайто. Можешь продолжать жить.

— Боже, я и понятия не имел, что был на грани смерти по такой глупой причине.

— Иными словами, Вы хотите сказать, что я была полезна Мастеру Кайто? Моя глубочайшая благодарность. Я не могу представить себе большей чести, большей радости!

— Но довольно об этом. Ты — моя прислуга. Нет, беря в расчет твои желания, я хочу еще раз поприветствовать тебя как слугу моего слуги, но... Эй, Кайто. Дай этой штуке имя.

— Имя?

— Тебе не мешало бы перестать витать в облаках. Все вещи нуждаются в имени. И это очень неудобно — не иметь возможности позвать свою собственность.

— Ну… Я бы не назвал ее своей собственностью. Даже если она кукла, она всё равно девушка.

Кайто решительно покачал головой. Владеть чем-то, что было практически человеком, было для него слишком большой ответственностью. Но кукла шагнула вперед, сжав кулаки и надув щеки.

Надув свои прелестные губки, она заявила:

— Может быть, с моей стороны и неблагоразумно говорить об этом, но я определенно принадлежу Вам. С того самого рокового момента, как Вы избрали меня своей возлюбленной, я стала Вашей вечной любовницей, Вашим верным спутником, Вашим солдатом, Вашим оружием, Вашей отдушиной и Вашей секс-куклой. Что бы ни случилось, я навсегда останусь Вашей и только Вашей. Я умоляю Вас всегда помнить об этом.

— Х-хорошо, я понял. Просто постарайся не говорить такого. Но да, в любом случае, было бы неплохо, если бы у тебя было имя. Ух…

Обдумывая услышанное, Кайто наморщил лоб. Он порылся в своих воспоминаниях в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве основы. Но он прежде никогда никого не называл, даже животных. Кроме того, ему не разрешалось много общаться с другими людьми. Он мог вспомнить имена нескольких женщин, которые проводили время с его отцом, но ни одно из них он не хотел использовать. Даже женщина, которая сделала ему Пурин, в конце концов ушла.

Именно тогда Кайто вспомнил мягкое, щекочущее ощущение.

…Ах да… она. Тот случай. Был кто-то, кто любил меня безоговорочно.

Из глубин его воспоминаний всплыл белоснежный щенок. Он принадлежал одному из его соседей. Кайто привязался к нему, и каждый раз, когда он навещал собачку, она виляла хвостом и слизывала слезы с его лица. Он смог играть с ней совсем недолго, только до момента, когда ему снова пришлось переезжать, но Кайто чувствовал, что это к лучшему. Если бы отец узнал о его привязанности к собаке, он, скорее всего, попытался бы похитить и убить ее.

Она была хорошей, доброй девочкой. И ее большие, опущенные глаза немного напоминали кукольные.

Несмотря на некоторые сомнения, Кайто вспомнил имя собаки и произнес его вслух:

— Хина… Как вам Хина?

— Звучит невероятно произвольно, как будто ты наугад выбрал.

— Эй, я много и тщательно размышлял!

— Вы великолепны, Мастер Кайто! Это самое прекрасное имя на всем свете, превосходящее имя любого человека, получеловека, зверолюда, мифического зверя или бога! Моя глубочайшая благодарность! Отныне я буду носить имя Хина. Хина… Хина. Я — Хина. Имя, которым благословил меня Мастер Кайто… Хи-хи-хи-хи.

Плечи Хины начали как-то странно дрожать. Она казалась счастливой, но ее реакция была немного пугающей.

Как только крещение Хины закончилось, появился мясник. Элизабет купила у него большое количество органов, а затем передала всё это Хине. Пока она разбиралась с этим, Кайто начал складывать тарелки со стола в свои руки.

Видимо, присутствие хорошего повара развязало Элизабет язык. Поклонившись Элизабет, которая оживленно беседовала с мясником, Кайто и Хина направились на кухню.

Как только они добрались до кухни, Кайто отнес грязную посуду в раковину. Хина, используя мясо, которое получила от мясника, начала предварительные приготовления к обеду.

Наблюдая, как она уверенно выстраивает в ряд банки с нужными ей приправами, Кайто позвал ее:

— Так, подожди, ты можешь сказать, каким ароматом они обладают?

— Ох, да, у меня есть записи о большинстве приправ, которые существуют в этом мире. Я также могу использовать их запах, чтобы проанализировать, ухудшились ли они с течением времени и обнаружить незначительные изменения вкуса в результате производственного процесса, поэтому я могу регулировать количество, используемое по мере необходимости.

— Вау. Это действительно впечатляет, Хина.

Кайто кивнул с искренним восхищением. Щеки Хины вспыхнули от смущения.

— С честью принимаю Вашу похвалу. И, раз уж зашла речь, ум, Мастер Кайто, какие блюда Вы любите?

— …Уххх, у меня нет особых предпочтений, когда речь заходит о еде. Пока оно не гнилое и не отравленное, то меня вполне устроит что угодно.

В конце концов, его предпочтения в еде в прошлой жизни были больше основаны на выживании. Он был благодарен, когда ему попадалось что-нибудь съедобное. Хина серьезно кивнула в ответ на нерешительный ответ Кайто.

— Я поняла. Тогда я приложу все усилия, чтобы приготовить что-нибудь вкусное, Мастер Кайто. И тогда, возможно — это было бы просто великолепно — если Вам понравится моя стряпня, Мастер Кайто… Ах, мое сердце бы так переполнилось честью и гордостью, что я наверняка бы умерла!

— Успокойся, Хина. Пожалуйста, не умирай из-за чего-то подобного.

— Поняла! Тогда я буду жить вечно!

Хина кивнула, ее щеки все еще были красными. Невнятно бормоча что-то вроде: «Рядом с вами навсегда» и «Мастер Кайто», она раскачивалась из стороны в сторону. Наблюдая, как ее пухлые груди подпрыгивают вверх и вниз, Кайто почувствовал некоторое смущение. Но он провел так много времени один в этом клаустрофобическом подземелье, которое считалось за кухню, а теперь...

Очень приятно, когда есть с кем поговорить. Кивая, Кайто повернул кран в раковине. Водоснабжение замка было связано с резервуаром, полным ундин. Он был рад безграничному источнику воды, хотя иногда его раздражало то, что она не была горячей.

Пока он мыл посуду холодной водой, Хина стояла рядом с ним, готовя потроха, и ее нож постоянно двигался. В мгновение ока ненужные части были удалены, и мясо было разрезано до идеальных размеров. Как будто для того, чтобы мясо не пострадало больше, чем необходимо, все разрезы были чистыми и точными.

Кайто невольно остановился, наблюдая, как она мастерски работает ножом. Именно в этот момент раздался голос Элизабет:

— Дворецкий! Ох, Дворецкий!

— …

— Кайто!

— Я слышу. Что такое?

Бросив мокрую посуду и оставив остальное Хине, Кайто побежал.

Он ожидал, что Элизабет будет ждать его в тронном зале, но она всё еще была в столовой.

Кайто открыл дверь и увидел, что она сидит на своем кресле с ножками в виде когтистых лап, покачивая бокал вина взад и вперед. Скрестив ноги, она сидела с угрюмым выражением лица. Перед ней сидел новый посетитель, занимая то же самое место, где сидел Мясник, когда Кайто уходил.

— Видимо, этот неприятный человек хочет обсудить с тобой какое-то дело.

— Ах, рад знакомству… Юный Кайто Сена, правильно? Лицо блондина было точеным, а он сам был одет в черную сутану.

Он напоминал образ козла, и когда он улыбался, его глаза казались мягкими. Тем не менее, его лицо производило несколько подозрительное впечатление, и при взгляде на него у Кайто по спине побежали мурашки и возникло неприятное ощущение в животе. Он также заметил, что японское имя, произнесенное этим человеком, было произнесено гладко и более правильно, чем он когда-либо слышал.

Не выказывая никаких признаков того, понял ли он беспокойство Кайто, мужчина с достоинством открыл рот. — Меня зовут Клуллес Рэй Фаунд. Я прибыл как посланник от Церкви, чтобы лично поговорить с тобой.

—

1

—

— …Ха?

— Он действительно твой слуга, Элизабет. Его манеры — точная копия твоих.

Мужчина заговорил таким тоном, что невозможно было понять, действительно ли он впечатлен или говорит с сарказмом. Кайто еще раз внимательно посмотрел на Клуллеса, человека из Церкви.

Кайто мало что знал о Церкви этого мира. Но, основываясь на том факте, что они смогли приостановить казнь Элизабет и приказать ей начать охоту на Демонов, он мог сказать, что они обладали значительным влиянием. Перед лицом такой силы первой реакцией Кайто было желание убежать. Но если он сейчас сбежит, это будет выглядеть очень подозрительно. Подавив свою автоматическую реакцию, которая заключалась в том, чтобы обернуться, Кайто сосредоточил свой взгляд на мужчине, молча раздумывая, какие вопросы он хочет задать.

Клуллес встал со стула, потянулся и сделал довольно неожиданное предложение:

— Ну что ж, начнем наш путь к Церкви? Я бы не хотел выслушивать тебя в таком мрачном месте, как этот замок.

— Ха? Видишь-Ли-Я-Дворецкий-Леди-Элизабет. Я не могу просто приходить и уходить, когда мне заблагорассудится.

— Наглая дворняжка… Значит, ты признаешь, что являешься моим слугой только тогда, когда тебе это выгодно. Тем не менее, он говорит правду, Клуллес. Не забирай с собой моих слуг. Я своими руками создала его. Основной компонент может быть бесполезным, но он прилагается к довольно великолепному голему, поэтому он в конечном итоге несколько полезен. Ты не возьмешь его без моего разрешения.

— Это ты сейчас так говоришь, Элизабет. Но ведь это ты не сообщила, что вызвала душу кого-то из другого мира, не так ли?

Услышав заявление Клуллеса, Элизабет скривила губы. Похоже, он попал в точку. Кайто был весьма удивлен тем фактом, что его происхождение было раскрыто.

Скрестив свои большие руки, Клуллес продолжил говорить:

— Однако я не собираюсь сообщать об этом своему начальству. Я могу сказать, что просто хотел проверить, как именно вы победили РЫЦАРЯ и ГРАФА, и, кроме того, этот маленький визит был в первую очередь неофициальным. Не кажется ли вам, что вместо того, чтобы заниматься формальностями и наказаниями, было бы более конструктивно вместе спокойно решить этот вопрос? С этой целью я хотел бы поговорить с этим молодым человеком. Что скажете?

— Тьфу, хватит этого фарса. Во всяком случае, ты намерен болтать и ворчать до тех пор, пока я не отдам его тебе, не так ли? Тогда ладно. Что за головная боль. У тебя есть мое разрешение. Но если ты не вернешь его, я оторву тебе голову.

— Хорошая девочка, Элизабет. Действительно, очень разумный выбор.

Наблюдая за их перепалкой, Кайто не мог не удивиться. Он никогда не думал, что есть на свете человек, способный противостоять Элизабет так, как это только что сделал Клуллес. Кивнув Кайто, Клуллес начал идти.

По тому, как прошел разговор, Кайто догадался, что он должен последовать за ним.

Ни одна из сторон, казалось, не имела ни малейшего интереса к тому, что он чувствовал.

Почти отчаявшись, Кайто послушно последовал за человеком в сутане. Пройдя вниз по подземному переходу, они достигли круга телепортации Элизабет. Кайто, решив, что они направляются к выходу, нахмурил брови. Клуллес встал перед кругом и повернулся посмотреть на Кайто.

— А теперь, юный Кайто, пойдем? Не обращай внимания на головокружение.

Клуллес сунул руку под сутану и вытащил тяжелый серебряный кулон. На конце толстой цепи висела перевернутая скульптура женщины в вуали. Затейливо вырезанная вуаль бросала вызов гравитации в ее упрямом стремлении скрыть лицо женщины.

— Веди меня по пути праведности.

Он поднес кулон к центру круга, и кровавые руны расплылись. В воздух хлынули алые капли. Затем они засветились голубым светом и начали вращаться, как маленькие планеты. Когда вращение достигло максимальной скорости, синие огни замерли и после они как один упали на пол.

Когда голубой дождь рассеялся, перед ними открылся подвал, атмосфера которого заметно отличалась от той, в которой они находились раньше.

— Это место…

По-видимому, они добрались до места, отделенного от подвала Элизабет. Стены были сделаны из голой утрамбованной земли, что создавало совершенно иное ощущение клаустрофобии, отличное от камня. В прохладном воздухе стоял влажный запах, четко и ясно говоривший о том, что они находятся под землей.

— Давай, юный Кайто — следуй за мной. Нам сюда.

Положив кулон обратно в сутану, Клуллес вышел через единственную дверь.

Снаружи комнаты в обе стороны тянулись длинные, похожие на туннели деревянные коридоры. Старые волшебные фонари свисали с низкого потолка и освещали путь. Это место было похоже на туннель, построенный для добычи полезных ископаемых.

Идя по коридору, наполненному запахами земли и гниющего дерева, Клуллес тихо заговорил:

— Это потайные ходы, которые простираются под Церковью. Они соединяются с моей личной комнатой. Следуй за мной.

Следуя инструкциям, Кайто повернулся на полпути через коридор и поднялся по узкой лестнице.

За ней оказалась удивительно маленькая комната. Ее деревянный интерьер был пуст, за исключением величественного письменного стола и картотечного шкафа. Одна стена, однако, была украшена изображением той же перевернутой женщины в вуали, которую Кайто только что видел. Приглядевшись, он заметил, что по щеке женщины бежит одинокая красная слеза.

Игнорируя Кайто, Клуллес опустился на колени и вознес сердечную молитву женщине. Через несколько мгновений он снова встал.

— Прости за ожидание. И, пожалуйста, устраивайся поудобнее.

— Ах, спасибо.

Кайто, которому предложили стул у стола, взял его. Клуллес же возился с фарфоровым чайным сервизом, оставленным на столе. Он налил в чашку розоватую жидкость. От нее исходил удивительно освежающий мятный аромат.

— Видишь ли, я большой поклонник этого чая. Я покупаю его каждый раз, когда бываю в своем любимом магазине.

— Ух… Ах, ну, кажется, это приятное хобби.

— Ха-ха, может быть. По крайней мере, я рад, что ты так думаешь. Мои подчиненные часто ругают меня за то, что я покупаю слишком много.

Клуллес подмигнул. Это был очень человеческий жест, но по какой-то причине он заставил Кайто напрячься. Что-то в том, как этот человек говорил, казалось жутким, почти неуловимым.

Клуллес передвинул свой стул так, чтобы оказаться лицом к лицу с Кайто. Кайто отметил, что всё это напоминало допрос. Клуллес отхлебнул чаю и начал серьезный разговор:

— Должен сказать, я никогда не думал, что Элизабет втянет кого-то из другого мира в свою охоту на Демонов, пусть даже только в качестве слуги.

— Ух, не то чтобы Элизабет много об этом говорила, но у меня сложилось впечатление, что ничего особенного в этом нет. Ты хочешь сказать, что призыв людей из других миров — это необычно?

— Подожди, она не потрудилась ничего объяснить? Ну, она никогда не была особо ответственной. Необычно — это еще мягко сказано. Подобное случается очень редко. Я слышал, что вы двое поделились некоторыми воспоминаниями во время вызова, но вы с Элизабет, должно быть, действительно на одной волне. Это, или, возможно, у вас похожая природа.

— Хочешь сказать, что я похож на эту женщину?

Кайто тут же нахмурился. Вряд ли он мог бы назвать себя похожим на эту гордую, надменную, беззаботную женщину. Сделав еще глоток чая, Клуллес покачал головой.

— Прости, это было невежливо с моей стороны. Я определенно не нахожу вас обоих похожими. В конце концов, я слышал, что зверство Элизабет Ле Фаню началась довольно рано, еще в ее детстве.

Это заявление заставило Кайто вздрогнуть. Образ молодой девушки, которую он видел несколько дней назад, вспыхнул в его голове.

Она просто сидела на кровати, ее тело было худым и хрупким, а глаза пустыми.

Кайто тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Не обращая внимания на волнение Кайто, Клуллес продолжил говорить:

— Она была единственным ребенком в почтенной семье Ле Фаню. Она была жалким ребенком, ломала игрушки и радовалась смерти животных, но по-настоящему расцвела только в шестнадцать лет. Именно в этот момент Элизабет начала мучить людей, получая значительные магические способности от их боли. И с этими злыми силами она убивала всё больше. Когда она совершала свои многочисленные преступления, ни одно существо, живое или мертвое, не могло больше внушать ей страх, и меньше всего она боялась Бога.

Рука Клуллеса сжала фарфоровую чашку. Суровый свет горел в его голубых глазах, и Кайто мог сказать, что его голос был полон острой, как игла, враждебности. Всего минуту назад Клуллес весело болтал с Кайто, но теперь его слова были пропитаны ненавистью.

Прищурившись от суровой реакции Клуллеса, Кайто почувствовал, как в его душе зародилось сомнение.

Получение силы от чужой боли — это было именно то, что делали Демоны. Но Элизабет Ле Фаню не была Демоном, она была Принцессой Мучений.

— Но я думал, что Элизабет не является одним из четырнадцати Демонов?

— Верно, она не состоит в их рядах. Она добилась этого сама, ни с кем не заключая контракт. Она не должна быть в состоянии использовать силы Демонов, и только Верховный Жрец смог распознать механизм, с помощью которого она может превратить боль людей в свою собственную силу. Но таковы факты. Она — злая женщина, с силами, превосходящими силы Демонов. Само ее существование — кощунство.

Эти слова вышли из уст Клуллеса. Возможно, он был прав, но Кайто не знал, как ответить. Элизабет действительно была палачом, истязателем и тираном. Но сейчас она сражалась с Демонами. И число людей в этом мире, которые могли бы противостоять этим адским чудовищам, вероятно, не было большим.

А сейчас Кайто помогал ей.

Хотя он всё еще время от времени дерзил ей, с тех пор как произошел инцидент с ГРАФОМ, он перестал испытывать сомнения по поводу служения ей. Ему даже нравилась та невинная сторона, которую она иногда проявляла.

Возможно, это был извращенный образ жизни, но его это устраивало.

В нерешительности Кайто замолчал. Но Клуллес кивнул, видимо, поняв положение Кайто, и тяжело вздохнул.

— Прошу прощения. Похоже, я сильно разгорячился. Но я думал, что ты, проведя с ней некоторое время, найдешь всё это очевидным. А теперь, ты не возражаешь, если я задам несколько вопросов о твоем мире? Я слышал, что в нем машины продвинулись дальше, чем магия, верно?

— Хах? Ох, ага. Или, скорее, магия вообще не существует в моем мире… По крайней мере, насколько мне известно.

Кайто честно отвечал на вопросы Клуллеса. Но вдобавок к тому, что его знания о прежнем мире были сильно искажены, он ничего не знал о работе многих промышленных технологий, которыми он пользовался в жизни. Но даже при том, что их разговор касался только общих вопросов, Клуллес казался восхищенным.

Он допил чай и мягко покачал головой.

— Спасибо. Я узнал много нового. И прими мои соболезнования. Битва с Демонами, несомненно, станет еще более ожесточенной. Мне трудно представить, что ты продолжишь служить Элизабет, когда она закончит убивать тринадцать Демонов.

— Вот… вот как? Ну, это тело бессмертно, но я ожидаю, что с этого момента будет только тяжелее.

— Именно так. И даже в том случае, если ты выживешь, всё, что тебя ждет — наказание от Церкви.

— Стоп, что?

Кайто удивленно повысил голос. Клуллеса не смутила его грубость. Когда он посмотрел на Кайто, что-то похожее на сентиментальность вспыхнуло в его голубых глазах.

Однако это был взгляд не того, кто смотрит на другого человека, а того, кто смотрит на червя.

— Чему ты так удивляешься? Это естественное развитие событий, не так ли? Церковь не может позволить одной из марионеток Элизабет свободно разгуливать после того, как она выполнит свою задачу. Кол ждет вас обоих. В лучшем случае ты станешь заключенным, но не раньше, чем подвергнешься тщательным пыткам.

— Это… Ладно, буду с тобой откровенен. Такая судьба меня не устраивает. Меня втянули в эту кашу против моей воли. Это ведь вы, ребята, отвечаете за пытки, верно? Неужели ты ничего не можешь с этим поделать?

— Так уж случилось, что у меня есть к тебе предложение.

Клуллес наклонился вперед. Когда он это сделал, Кайто почувствовал, что кусочек несообразного паззла, частью которого он был, наконец-то встал на место. Вся болтовня, которая была до этого, являлась лишь прелюдией. Клуллес казался внимательным, но Кайто почувствовал, что для него весь прошедший разговор влетел в одно ухо и вышел из другого.

— Подумай вот о чем. Я считаю Элизабет настолько опасной, что неофициально слежу за ней, а также время от времени заглядываю, чтобы проверить ее. После того, как Церковь захватила ее, мы связали ее таким образом, что она не могла сопротивляться нам или пытаться убежать. Но если она заключит контракт с одним из тринадцати Демонов, ее сила возрастет, и этих оков будет недостаточно, чтобы удержать ее. На самом деле, если бы ее уникальная сила объединилась с силой Демона, это было бы действительно ужасно.

— Ты уверен, что Вы должны заставлять кого-то вроде нее сражаться за Вас?

— Она поклялась, что не станет заключать контракт с Демоном, и глава Церкви Годо Деус сказал нам верить в это обещание. Он также сказал, что если придет время, когда она нарушит это обещание, он пожертвует своей жизнью и душой, чтобы запечатать ее… Но в то время как он, вероятно, обладает силой, благодаря которой может сдержать свое слово, мы всё равно потеряем самого выдающегося члена нашего духовенства. Предвидя такое бедствие, я не могу добросовестно сидеть сложа руки и позволить родиться Демону, который превзойдет всех остальных.

Клуллес сунул руку под сутану и снова вытащил кулон с перевернутой вверх ногами страдающей женщиной. Он осторожно открыл потайное отделение и вытащил сосуд.

Он наклонил его над чашкой Кайто, и единственная похожая на слезу капля прозрачной, бесцветной жидкости создала рябь в его чае. В этот момент розоватый чай на мгновение окрасился в темно-фиолетовый цвет. Чай быстро вернулся к своему первоначальному цвету.

— Если ты дашь Элизабет выпить этот яд, я обещаю тебе безболезненную смерть.

— Ты обещаешь мне смерть?

— Именно так. Твое существование — это оскорбление Бога, и я не могу допустить, чтобы оно продолжалось. Хотя, судя по тому, что я слышал, когда тебя призвали, ты всё равно хотел умереть, верно? Служа под ее началом, ты знаешь, какой ужасной может быть боль. Ты понимаешь, что я тебе предлагаю? Сам я считаю, что условия довольно справедливые.

Клуллес улыбнулся. Вспомнив неприятное чувство, которое он вначале испытывал от этого человека, Кайто убедился. Клуллес — высокомерный. Он, казалось, смотрел на Кайто сверху вниз с такой высоты, что даже не осознавал своего высокомерия.

Клуллес, без сомнения, думал, что он искренне милосерден.

Кайто проглотил свои возражения. Он решил говорить как можно меньше, пока благополучно не вернется в замок.

Не получив утвердительного ответа, Клуллес недовольно склонил голову набок.

— Ты, кажется, неудовлетворен… Хорошо. Чтобы доказать справедливость моего предложения, позволь мне предложить тебе привилегию понаблюдать за еретиками, находящимися под моей юрисдикцией. Следуй за мной.

Ведя за собой Кайто, Клуллес спустился по лестнице. Он энергично зашагал по темному коридору. В пути они не встретили ни одного священника. Когда он следовал за Клуллесом, Кайто подумал, что это было довольно странно. Клуллес в скором времени добрался до новой лестницы и поднялся по ней.

Наверху лестницы была дверь, забитая тканью ради шумоизоляции. Клуллес повернул ручку.

— Посмотри, послушай и узнай.

Он распахнул дверь. В ту же секунду раздался душераздирающий крик.

Люди стонали, кричали, корчились и молили о смерти. Широкая квадратная комната допроса за дверью была наполнена густым запахом крови и разделена посередине железными прутьями.

По другую сторону решетки виднелся небольшой адский пейзаж.

Там были люди, прикованные цепями к стенам, и все они были совершенно лишены волос. В их бледную кожу были вбиты заклепки. Их лысые головы были полны шурупов, и пока Кайто наблюдал, люди, одетые во все белое, ранили их еще больше. Одна женщина была привязана к операционному столу и билась в конвульсиях, когда ее медленно распиливали на части. Старик умолял о смерти, привязанный за ноги к раскаленной добела железной плите. Маленький мальчик висел на крюке за язык, покрытый конским волосом. Мальчик плакал, ожидая, когда его язык полностью высохнет и разорвется, уронив его на пол.

И на земле корчилось множество людей. Кайто не мог понять, как кто-то из них еще оставался живым, и его глаза расширились.

Он отшатнулся и сделал шаг назад, но даже так, он выжег эту адскую сцену в своих глазах. Охваченный ужасом, он параллельно спокойно наблюдал за происходящим.

Каким же милосердным предложением казалась теперь перспектива безболезненной смерти.

Кайто осознал, насколько серьезным был Клуллес.

— Я с нетерпением жду благоприятного ответа.

Клуллес добродушно улыбнулся и вложил сосуд с ядом в руку Кайто.

—

2

—

Голубой дождь прекратился, и зрение Кайто прояснилось.

Использовав круг телепортации, чтобы в одиночку вернуться в замок Элизабет, Кайто немедленно упал на колени.

— …Угх… буэээ…

Его одолевали тошнота и головокружение. Подобного не происходило, когда Элизабет была той, кто активировал круг. Возможно, его тошноту можно было объяснить зрелищем, свидетелем которого он только что был вынужден стать, а также тяжестью выбора, который ему навязали.

— Вот дерьмо… Это… это был кошмар…

Выругавшись, он кое-как поднялся на ноги. Он шел по подземному туннелю на нетвердых ногах.

Он вспомнил дорогу. Он знал по опыту, что боль пробуждала его память, поэтому некоторое время назад он вырезал карту важных участков туннеля на своей плоти и попросил Элизабет исцелить его. Она была потрясена и впечатлена, и это было чертовски больно, но благодаря этому он теперь не потеряется и не умрет по-глупому.

— Черт… Не могу вспомнить — было ли что-то, что я должен был сделать, когда вернусь?

Пока он шел, Кайто обдумывал свои оставшиеся обязанности. Хина, вероятно, взяла на себя все хлопоты по дому, а Элизабет вряд ли вызовет его в ближайшее время. Она не склонна уделять ему много внимания, так что даже если она и собиралась расспросить его о разговоре с Клуллесом, это может произойти через несколько дней. Ему нужно было подумать о миллионе вещей, но сейчас он хотел только одного — отдохнуть.

Если бы он только мог забыть о пузырьке с ядом в своем нагрудном кармане до следующего дня, это было бы замечательно.

Кайто, пошатываясь, вошел в помещение для слуг, а затем направился в свою комнату в углу. Каким-то образом ему удалось добраться до тонкой двери, и ее древние петли заскрипели, когда он открыл ее.

Как только Кайто это сделал, что-то мягкое обернулось вокруг его лица.

— Чт-чт-чт-что?

— Добро пожаловать домой, Мастер Кайто! Я ждала вашего благополучного возвращения!

Хина крепко обняла Кайто. Вполне естественно, что он удивился, увидев ее сразу же после того, как открыл дверь.

Хина была выше, поэтому, когда она наклонилась, лицо Кайто оказалось прямо между ее грудей. Кайто отчаянно отстранился, и когда он это сделал, глаза Хины расширились и стали печальными, прямо как у щенка. Эта тактика не действовала на Элизабет, но он не был так неуязвим, как она.

Кайто, не находя слов, отвел взгляд от Хины. В тесной комнате стояли кровать и стул, но они не были использованы. Кайто склонил голову набок, и Хина слегка подпрыгнула.

— Леди Элизабет заверила меня, что Вы вернетесь, и каждое мгновение, пока я ждала Вас, казалось мне вечностью. Мне очень жаль, что я не смогла сопровождать Вас. О, я так рада, что Вы вернулись целым и невредимым. Я так волновалась за Вас, что боялась, как бы у меня не лопнула грудь и все шестеренки не вывалились наружу.

— Погоди, Хина.… Ты что, закончила работу по дому, а потом просто стояла здесь весь день и ждала меня?

— Ну конечно же. А что? Есть ли в этом проблема?

— Ну, ух… Знаешь, если ты действительно хочешь подождать меня, то можешь сначала присесть. Я же не собираюсь злиться на тебя, если ты приляжешь или что-то в этом роде.

Услышав слова Кайто, Хина покачнулась на ногах. Ее щеки вспыхнули, и она прижала пальцы к губам.

— Ох, божечки. Получить разрешение спать на драгоценной постели моего Мастера. Это, ум, особая привилегия любовников, нет, мужа и жены. Другими словами, это непрямое признание…

— Я не это имел в виду. Извини, но у меня сегодня нет сил шутить…

Кайто слегка оттолкнул Хину в сторону и рухнул на кровать. Когда он это сделал, то заметил изменения. Матрас, который дала ему Элизабет, был жестким, затхлым и часто влажным, но теперь он был мягким и имел приятный травяной аромат. Хина, вероятно, тщательно вымыла, высушила и надушила его. Но у него даже не было сил поблагодарить ее.

В голове у него всё смешалось, и Кайто крепко зажмурился. Как бы ни было здесь уютно, скоро ему придется покинуть замок. Как предатель. Как человек, убивший собственного мастера. И в качестве компенсации за это он умрет безболезненно. Но как бы Кайто ни старался, он не мог представить себя убивающим Элизабет.

Когда она умрет, это произойдет по ее собственной воле.

Она была не из тех, кого мог убить кто-то вроде Кайто. Она была не из тех, кого можно убить. Но Кайто знал, что с ним будет, если он откажется от этого предложения. Кайто вытащил пузырек из кармана.

Когда он это сделал, кровать заскрипела. Мягкий, приятный аромат приблизился к нему. Кайто мог сказать, что это было, даже не открывая глаз. Хина лежала рядом с ним. Он вздохнул и снова заговорил с ней.

— …Ну правда, Хина. Я действительно…

— Мои извинения, Мастер Кайто…

Хина крепко обняла его. Когда она нежно обняла его голову, ее мягкие волосы коснулись его лица. Ее прикосновение было не сексуальным, а чувственным: жест, предназначенный для успокоения и утешения. Она провела пальцами по его волосам. Его глаза расширились от удивления.

Она лежала рядом с ним, и в ее изумрудно-зеленых глазах светилось восхищение. Она выглядела как женщина, заботящаяся о своем обеспокоенном муже, и Кайто не знал, что сказать перед лицом такой чистой привязанности.

— ...Но Вы выглядите усталым, и именно так любовники утешают своих возлюбленных.

Хина нежно гладила его волосы, снова и снова проводя по ним руками. Кайто задумался, не так ли чувствуют себя дети, когда их матери гладят по голове. Ее руки были теплыми, и их тепло путешествовало до самого его сердца, преодолевая разум и речь, чтобы мягко распутать узлы стресса глубоко внутри него.

Окруженный чистыми простынями и теплом чужого тела, Кайто чувствовал, как тяжелеют его веки.

— …Хина, если ты продолжишь делать это… Я усну.

— Разве это плохо? Отдохните. Всё будет хорошо, Мастер Кайто. Что бы ни случилось, я защищу Вас.

Когда она прошептала эти слова ему на ухо, узел стресса наконец развязался. Кайто осознал, как сильно он нервничал, как из-за ужасного зрелища, которое ему показали, так и из-за судьбы, которая была навязана ему. Очевидно, он всю дорогу назад носил с собой этот страх мучительной, ужасной смерти.

Ох... теперь я понял. Я боялся. Он не знал, что будет дальше. Но здесь, по крайней мере, он был в безопасности. Здесь не было боли, и, если кто-то пожелает навредить ему, Хина сказала, что защитит его.

В его прежней жизни никто никогда не защищал его. Он первый раз, с того самого момента, как родился, чувствовал себя так расслабленно. Он и представить не мог, что после смерти его ждет такой покой.

Сопровождаемый этими мыслями, Кайто медленно, но верно засыпал.

Ему снился сон.

Ему снился сон, но он знал, что это сон.

Различные образы и ощущения мелькали в его глазах и коже, появляясь и исчезая, как свет вращающегося фонаря.

Терпя бесчисленные раны. Сдерживая бесчисленные печали. Слова: «Помни это», вырезавшиеся на его коже каждый раз, когда он портачил на работе. Маленький теплый язычок, который залижет его раны. Большие, круглые глаза, которые, казалось, говорили, что они любят даже такой кусок мусора, как Кайто. Горе и отчаяние, которые он испытал в тот момент, когда ему сломали горло. Сожаления о том, что он не может даже закричать. Тело в доспехах. Глаза РЫЦАРЯ. Ужасный паук. Страдальческая улыбка Ноэ.

Первое проявление доброты. Последние слова Ноэ.

Желание, которое Кайто хотел исполнить, каким бы невозможным оно не казалось.

Видение хрупкой девушки, глядящей на внешний мир. Люди, убитые без пощады. Злая, хохочущая девушка.

Далекий голос.

«Но если она заключит контракт с одним из тринадцати Демонов, ее сила возрастет, и этих оков будет недостаточно, чтобы удержать ее. Если это случится, она станет гораздо опаснее любого из нынешних контракторов.»

«Ты сам себя опозорил, ГРАФ.»

«Ты и я –' мы оба обречены на смерть, оставленные всем сущим.»

«Прожив жестокую и надменную жизнь волчицы, я умру, как свинья.»

«…Потому что таков выбор, сделанный мною.»

Когда она оглянулась через плечо, ее длинные черные волосы затрепетали. Кайто кое-что понял, когда погрузился в свои мысли во сне.

Ах, вот как.

Ты ведь не собираешься бежать, правда?

Сколько бы боли и отчаяния ни ждало ее впереди, она возьмет ответственность за свою жизнь.

Она возьмет всю ответственность за свою жалкую жизнь.

Как Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню, она вынесет всё.

Именно тогда Кайто медленно открыл глаза.

Хина обнимала его, продолжая гладить по волосам. На ее лице играла умиротворенная, зачарованная улыбка.

Она бы ничего не могла сделать, пока гладила его волосы. Чувствуя, что он сделал что-то не так, Кайто быстро поднялся. Хина, казалось, не хотела отпускать его. Она посмотрела на него, затем склонила голову набок.

— Вам удалось расслабиться? По сравнению с тем, что было раньше, Вы выглядите гораздо спокойнее.

— Ага, спасибо, Хина. Благодаря тебе я смог привести свои мысли в порядок.

Кайто вскочил с кровати и немедленно вышел из комнаты. Почувствовав его вновь обретенную решимость, Хина не стала подниматься, чтобы последовать за ним. Кайто резко остановился, затем обернулся.

Хина сидела на кровати с довольным выражением лица, провожая его взглядом. Стоя перед дверью, Кайто задал ей вопрос.

— Эй, Хина. Если я умру, ты будешь грустить?

— В ужасном и маловероятном случае Вашей смерти, Мастер Кайто, я, несомненно, тоже умру.

— Нет, нет, нет, нет, нет. О чем ты говоришь?

— Видите ли, у меня нет ни малейшего желания провести хоть секунду в мире, где Вас нет.

Словно удивляясь, почему он задал такой нелепый вопрос, Хина озадаченно посмотрела на него.

Кайто, чувствуя, как у него начинает болеть голова, надавил на лоб. Ее ответ, опять же, был немного чересчур. Кайто не знал, что с ним будет. Он чувствовал, что должен сказать ей, чтобы она не следовала за ним в могилу, но сейчас он просто вернулся в постель и погладил ее шелковистые серебряные волосы. Хина тепло улыбнулась и прижалась щекой к его щеке.

То, как она смотрела на него с нескрываемой любовью, действительно напоминало того щенка из далекого прошлого.

Прокручивая в голове ее слова, Кайто пробормотал, как бы подтверждая свои мысли:

— Понятно. Ну, тогда, мне ничего другого не остается, кроме как продолжать жить, не так ли?

Он направился в коридор. Вскоре после этого он бросился бежать в поисках Элизабет.

—

3

—

Он нашел ее в тронном зале. Она сидела одна перед обрушившейся стеной, глядя на полную луну.

Внизу шумел темный лес.

От трупа зверя, которого неподалеку посадили на кол, не осталось и следа. Но его кровь глубоко впиталась в землю. Даже тогда, в глухую ночь, земля казалась тревожно влажной. Однако в конце концов вырастут новые деревья и покроют всё это.

— Что случилось с трупом того зверя?

— Он сгорел вместе с РЫЦАРЕМ. Но это мало что значит. Обрати свой взор к небу.

Даже не обернувшись, Элизабет взяла со столика рядом с собой яркий бокал с вином. Она подняла его над головой и наклонила из стороны в сторону, и вино закружилось внутри.

Красное вино отражало белизну луны.

— Луна сегодня прекрасна.

Она залпом проглотила отражение луны и поставила бокал обратно на стол.

Кайто достал бутылку из серебряной чаши, наполненной спиртовым льдом. Он налил ей еще вина, потом достал из кармана пузырек с ядом. Он капнул в вино немного прозрачной жидкости. Напиток на мгновение изменился от бархатисто-красного до тошнотворного пурпурного оттенка, прежде чем вернуться к своему первоначальному цвету.

Кайто передал бокал Элизабет, которая наблюдала за всем процессом.

— Как интересно. И что бы это могло быть?

— Он велел мне отравить тебя.

— Ох-хо, и какой же это прекрасный яд. Даже я не смогу выжить после глотка. Сегодня особый случай, так что я дам его тебе. Бокал вина от твоего мастера. Прими его с благодарностью.

— Со всем уважением отказываюсь. Не стоит тратить такую драгоценную вещь на меня.

— Клуллес, хех? И что он предложил тебе взамен? Безболезненную смерть?

— Я удивлен тому, что ты догадалась.

— Угу. Ну, независимо от того, жив ты или мертв, тебя, без всяких сомнений, ждет ад, — прямо сказала Элизабет.

Похоже, она более или менее догадывалась, что его ждет. Вероятно, дело было не в том, что она скрывала это от него; скорее всего, она просто не хотела говорить ему об этом.

Она поставила бокал обратно на стол и пожала плечами.

— Было бы глупо принимать его предложение. Заплатишь слишком большую цену, а в конце всё равно будет ждать смерть. Но основные детали наполовину верны. Если бы ты искал убежища у других членов Церкви и не попал в плен к Клуллесу и его фанатикам, шансы того, что тебе будет оказана милость и тебе позволят остаться в живых, на самом деле довольно высоки.

— Правда?

— Ты ведь родом из иного мира. Было бы абсурдом обвинять тебя в ереси. Да, если бы ты пережил все тринадцать убийств, то, скорее всего, стал бы моей собственностью, но у тебя еще есть время. И Хина обладает знаниями, необходимыми для того, чтобы связать круг телепортации с Церковью. Делай, что хочешь.

— Подожди… Ты хочешь сказать, что я могу сбежать отсюда?

— Конечно же нет, идиот. Ты — моя марионетка. Ты будешь моим, пока не сломаешься. Но, как бы это ни было излишне, мой слуга проявил ко мне милосердие, и отказать ему в этом милосердии было бы невежливо. Делай что хочешь. Но если ты собираешься бежать, тебе лучше действовать скрытно. Если я поймаю тебя, ожидай пытки.

Зевая, Элизабет снова скрестила ноги. Она тихо выдохнула и откинулась на спинку трона. Ее лицо, отражаемое лунным светом, было острым, как лезвие ножа.

Это всё, что она хотела сказать. Даже если Кайто будет продолжать ждать, не похоже, что она еще что-то добавит.

Он повернулся, чтобы уйти, не издав ни звука. Но, прежде чем он успел это сделать, Элизабет тихо прошептала:

— Однако у меня вопрос. Почему ты просто не подсыпал мне яд?

— Хмм?

— Ты презираешь Демонов с того самого случая с ГРАФОМ. Неужели ты собираешься сидеть сложа руки и позволить появиться на свет еще более могущественному Демону? Наверняка Клуллес предупредил тебя об опасности.

Элизабет обернулась. Когда она посмотрела на Кайто, ее малиновые глаза блеснули в лунном свете.

Он задумался над ее вопросом. Он не ожидал такого, не от Элизабет. Немного подумав, он откровенно ответил.

— Как и сказал тот важный парень из Церкви, я не думаю, что ты из тех, кто заключит контракт с Демоном.

— Ох?

— Ты собиралась умереть в одиночестве — отвергнутая всем сущим, верно?

— Именно так. Я умру в гордом одиночестве, как волчица, и так же жалко, как презренная свинья. Совсем одна.

— Значит, даже Демона не будет на твоей стороне, верно?

Таково было заявление Кайто. Возможно, когда она умрет, рядом с ней не будет даже Демона.

Ее казнят за то, что она пытала невинных людей и накапливала бесчисленные трупы.

Она сама выбрала эту одинокую, жалкую смерть.

Ее губы скривились в усмешке. Ее плечи затряслись, и она разразилась довольным смехом. Она кивнула, и Кайто ушел. Он вышел в коридор, затем бросил взгляд на оконные проемы и лунный свет, который они пропускали.

Стараясь не смотреть на жуткие образы, которые они отбрасывали на каменный пол, он пробормотал себе под нос:

— … Осталось одиннадцать, хех?

Он сжал кулаки, его лицо было полно решимости. На следующее утро с помощью Хины он в одиночку покинул замок и направился в Церковь.

—

4

—

Кайто прошел через круг телепортации, который должен быть соединен с передними воротами главного здания Церкви. Малиновые стены вокруг него закончили свою работу и хлынули вниз кровавым дождем. Но когда темнота рассеялась, он оказался в темной комнате, сделанной из утрамбованной земли. Глаза Кайто расширились. Это была маленькая комната, соединенная с потайными ходами Церкви.

Он растерянно огляделся. Когда он это сделал, то обнаружил, что его ждет худший из возможных людей.

— Надо же, неужели ты пришел искать защиты у Церкви?

На лице Клуллеса была спокойная улыбка. Позади него стояло несколько его последователей, одетых в цилиндрические белые одежды, их лица были закрыты капюшонами.

Окруженный людьми в белом, Клуллес выглядел как палач, ведущий команду уничтожения трупов.

Он уставился на Кайто так, словно изучал червяка, и когда заговорил, в его голосе звучало разочарование:

— Прошу прощения, но я оказался бы в затруднительном положении, если бы стало известно о сделке, которую я тебе предложил. Поскольку ты, похоже, отказался, боюсь, нам придется уладить это дело собственными силами. Но будь спокоен. Поскольку ты не собирался принимать мое предложение, это случилось бы рано или поздно.

Последователи Клуллеса схватили Кайто за руки и грубо подняли на ноги. Когда они это сделали, острая боль внезапно пронзила его грудь, и он издал низкий стон. Клуллес уставился на него и раздраженно повысил голос:

— Ну и ну. Издавая подобные звуки, свои проблемы ты не уменьшишь. Если ты будешь продолжать в том же духе, то наверняка разрушишь себе горло. Не то чтобы я был против, конечно.

Кайто начали тащить по приказу Клуллеса. Судя по направлению, в котором его тащили, Кайто понял, что он направляется не в личные покои Клуллеса, а в комнату допроса. Это было быстро. Очевидно, у Клуллеса больше не было причин притворяться перед ним.

Клуллес улыбался от уха до уха, когда потянулся к ручке двери в комнату допроса.

— Приветствую, дорогой грешник. Здесь мы примем тебя, и здесь же отвергнем.

Когда он распахнул дверь, она издала звук, подобный звуку Врат Ада.

Они перенесли Кайто на другую сторону железной решетки. Когда крики боли окружили его, он беспомощно опустился на деревянный пьедестал в центре комнаты. Они связали ему руки и ноги в кандалы, чтобы он не мог убежать.

…Похоже, у меня билет прямиком в ложу.

Кайто цинично размышлял о своем затруднительном положении. Он не заметил этого в прошлый раз, когда был здесь, но теперь, когда его собирались пытать, он увидел картину страдающей женщины на потолке. Она плакала алыми слезами, глядя сквозь вуаль на людей, которых пытали. Кайто не понимал, почему она так горюет. Он не знал особенностей их системы верований. Но он сомневался, что сцена, на которую она смотрела, является ее частью.

Те, кто избран Богом, никогда не пожелают такого кошмарного вида. Даже Кайто, который был из другого мира, знал это.

— Я уже упоминал об этом, но призыв кого-то из другого мира — довольно редкое событие. С помощью вскрытия мы сможем выяснить, как Элизабет призвала тебя. И как только мы проанализируем заклинание, мы сможем использовать эту информацию для вызова людей в собственных целях. Не беспокойся — твоя смерть не будет напрасной. На самом деле, она гораздо предпочтительнее, чем если бы тебя судили как слугу Элизабет. Ты сможешь послужить человечеству и, поступая так, начнешь искупать свои грехи. Ах, я не могу дождаться.

Клуллес посмотрел на Кайто, едва удерживаясь от слюнотечения. Его глаза пылали совсем не так, как минуту назад, когда он смотрел на него, как на червяка. Он признал ценность Кайто, хотя большая часть этой ценности, казалось, присутствовала только в кусках мяса, которые останутся после того, как Кайто расчленят.

Один из подчиненных вытащил большой нож. Его товарищ справа держал пару костяных ножниц, а тот, что слева — пилу. Они подошли к Кайто, который к этому моменту уже был по-настоящему напуган. Ему хотелось кричать.

Мысли выходили из-под контроля. Он открыл рот.

— Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду себя и Демона, с которым заключил контракт?

Улыбка Клуллеса застыла на его лице. Кайто ощутил знакомое ощущение того, как куски пазла встают на свои места. Клуллес был из тех людей, которые уязвимы к внезапным атакам. В прошлой жизни Кайто одним из людей, которых шантажировал его отец, был президент компании, подделывавший счета, и у этого человека часто было точно такое же выражение лица. Прежде чем продолжить, Кайто тяжело вздохнул.

— Я, конечно, назначил телепорт к главным воротам Церкви, но с самого начала я намеревался найти тебя. Твое вмешательство сэкономило мне немного времени. Я хотел сбежать, но не мог… После того, как я увидел этот ад, я не мог просто оставить всё как есть.

Кайто смог немного пошевелить головой и заглянул сквозь железные прутья. Даже сейчас вокруг него разворачивался адский пейзаж. Рядом с пьедесталом лежал человек с разорванной грудью и вырванными внутренностями, корчащийся в агонии. Там были мать и ее ребенок, связанные толстыми веревками, и оба кашляли, харкая кровью.

У Кайто не было особенного сильного чувства справедливости. Обычно он меньше всего думал о самопожертвовании. Но даже был предел того, что он может стерпеть. Он не мог позволить этому тошнотворному зрелищу продолжаться.

— Когда я увидел этот ад, то понял, насколько подозрительным ты мне показался. Демоны получают свою силу от страданий людей, от распада в их душах, который вызывает боль. И когда я увидел пытки, совершаемые Вами под предлогом допроса, у меня сложилось такое же впечатление, какое я получил от Демонов… В конце концов, не похоже, что Вы просто пытали людей, чтобы заставить их признаться в своей ереси.

Люди вокруг него были на грани смерти, корчась в агонии.

С этими еретиками творилось самое худшее, что только можно себе представить. Такая пытка могла быть только делом рук Демонов.

— Как они могли остаться в живых с их телами, полными заклепок, с телами, разорванными на куски, с их разодранными желудками? Может быть, если бы Вы принимали более серьезные меры, чтобы сохранить им жизнь, фасад был бы более убедительным, но большинство из них просто оставлены на ужасные муки. Когда ты впервые показал мне эту комнату, я бессознательно запечатлел этот образ в своем сознании, поэтому, когда я размышлял об этом позже, я убедился. Их жизни были насильственно продлены силой Демона… А это значит, что эта маленькая вечеринка определенно не одобрена Церковью.

Когда они прошли через тайный подземный ход Клуллеса, они не встретили ни одного другого члена Церкви.

Если эта пытка была официально одобрена Церковью, и подобные вещи происходили в других местах, тогда должно было быть больше людей, приходящих и уходящих, людей, занимающихся такими вещами, как транспортировка еретиков и очистка крови. Но в этих коридорах не было никого, кроме Клуллеса и его подчиненных. Кайто не видел ни одного человека из Церкви.

Клуллес удерживал Кайто от встречи с другими священнослужителями, упрямо скрывая их от него.

Другими словами, его действия противоречили верованиям Церкви.

— Мне также показалось интересным то, что ты решил убить Элизабет в одиночку. Когда Церковь пришла к ней за помощью, мне кажется, им больше не к кому было обратиться. Они, вероятно, достигли предела своих возможностей. Просто представь. Нанять свинью, чтобы разобраться со свиньями. Тем не менее, несмотря на это, предполагаемый член Церкви тайно пришел в замок и попытался заставить меня убить ее. Предотвращение рождения всемогущего Демона — сначала это звучит как разумное оправдание, но после того, как Вы избавитесь от нее, как Вы планируете иметь дело с оставшимися Демонами? Могла быть только одна причина, по которой ты хотел избавиться от своей гончей собаки после того, как она убила только двух из тринадцати Демонов — ты один из них.

Учитывая, что среди Королевских Рыцарей был контрактник, не казалось странным, что такой же был и в Церкви. А получив задание избавиться от еретиков, он оказался в удобном положении, позволявшем ему накапливать боль живущих существ. Он даже пытался использовать свое положение, чтобы уничтожить могущественного врага. Но он сделал это слишком поспешно и слишком небрежно.

Вот что бывает, когда человек не может правильно поддерживать образ, глядя на других сверху вниз.

Клуллес обращался с ним как с червем, и Кайто презрительно рассмеялся, глядя ему в лицо.

— Я прав, не так ли, Клуллес? Ну, единственная причина, по которой я смог это заметить была в том, что Хина помогла мне привести мои мысли в порядок, но всё же.

— Это всё, что ты хочешь сказать, ты, дряхлая кукла?

Клуллес спокойно улыбнулся, не подтверждая и не отрицая обвинений Кайто. Но Кайто не преминул заметить, как на его лбу вздулась вена.

Если бы он не был связан, Кайто пожал бы плечами, но он ограничился кивком.

— Да, я всё сказал. Я нашел Демона. Поймал его в ловушку. Теперь дело за Принцессой Мучений.

— Ох, но круг телепортации закрыт с этой стороны. Ты имбецил! У тебя не осталось тузов в рукаве!

Клуллес рассмеялся. Глаза Кайто похолодели, когда он подумал, не был ли Клуллес идиотом. Кайто и раньше наблюдал, как Клуллес вмешивается в круг телепортации. Было очевидно, что Кайто предвидел это.

Кайто глубоко вздохнул, а затем резко выдохнул.

Его живот болел.

— Вмещает только одного, но у меня тут запрятан круг.

На лице Клуллеса появилось озадаченное выражение, но в следующее мгновение его глаза широко расширились. Он сорвал с Кайто рубашку.

Несколько кожаных ремней были обернуты вокруг талии Кайто. Под высококачественной шкурой светился багровый круг телепортации. Клуллес лихорадочно снял ремни своими костяными ножницами, затем сорвал повязку под ними. Когда он увидел, откуда исходит свет от круга телепортации, у него перехватило дыхание.

— …Сукин ты сын.

— Как же удобно то, что это тело может долго продержаться, даже потеряв большое количество крови.

На животе Кайто был вырезан круг телепортации. Порезы были глубокие, и из них хлестала кровь. Даже дыхание вызывало острую боль, пульсирующую в груди. Когда люди Клуллеса тащили его минуту назад, он думал, что может умереть от боли. Но время, которое он провел, стиснув зубы, окупилось.

«Как мой слуга, даже ты можешь использовать свою кровь, чтобы призвать кого-то на свою сторону.»

Элизабет однажды упоминала об этом. Клуллес сжал ножницы и попытался добавить свежие порезы к ранам Кайто. Но он опоздал, и круг телепортации начал яростно светиться. Алые лепестки цветов полетели по воздуху, и темнота начала распространяться. Глаза Клуллеса расширились, и он закричал, отступая назад:

— Не подходи… не подходи, Элизабеееееееет​!

— Ах, как же я могу так поступить, услышав, как меня так страстно зовут?

Раздался голос, полный насмешки, и темнота хлынула вперед. Алые лепестки цветов трепетали по всей тюрьме. Затем лепестки превратились в капли дождя, заливая комнату красным.

Элизабет, вся в крови, появилась из круга телепортации. Ее элегантные черные волосы и драпированное платье мягко развевались, а пышная грудь подпрыгивала. Она приземлилась своими каблуками прямо на открытую рану Кайто.

Ее улыбка была зловещей, и, не обращая внимания на крики боли Кайто, она щелкнула пальцами.

— Пожалуй, не буду использовать ничего особенного на мелких сошках. Смерть Через Повешение.

Соломенные веревки спустились с потолка и обвились вокруг шей людей Клуллеса. То, как быстро они были подняты в воздух, казалось комичным. Их шеи издавали громкие хлопающие звуки, когда их позвоночники ломались, их дыхательные пути разрушались, а их вены лопались. Капюшоны, скрывавшие их лица, упали. Их лица были покрыты огромными гноящимися саркомами. Они не были людьми. Они были прислужниками.

Их трупы свисали с потолка.

— Этого не может… Черт побери, проклятье!

Руки Клуллеса дрожали, когда он выхватил кулон из-под воротника. Он попытался что-то пробормотать. Но когда он это сделал, стальные кандалы сковали его запястья. Его взгляд застыл на Элизабет и ее улыбке.

— Похоже, тебе по нраву боль, хмм?

— A​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​a​ргх!

Кандалы дернулись, и его запястья сломались. Осколки костей пронзили его кожу изнутри. Он закричал, корчась в агонии. Но внезапно его руки выскользнули из оков.

Вскоре всё его тело было покрыто ядом. Его густые светлые волосы рассыпались клочьями, а сутана лопнула. Его конечности продолжали раздуваться, и он подпрыгнул в воздух. Теперь Клуллес походил на мясистую мясную лягушку. Он просунул свою плоть сквозь железные прутья тюрьмы и бросился в коридор.

По какой-то причине лицо Элизабет исказилось от удивления, когда она увидела массивную, отвратительную фигуру Клуллеса.

— Этот человек… Он обладает неестественным количеством магической силы, но он не Демон! Он слабак, всего лишь прислужник!

— Правда? Это ведь хорошие новости, так ведь? Это означает, что ты легко его уделаешь.

— Это плохо, идиот! Он же член Церкви! Да вы шутите… Единственный Демон, с которым может столкнуться член Церкви — это…

Элизабет щелкнула пальцами. Путы на руках и ногах Кайто распахнулись. Алые лепестки собрались вокруг его раны и насильно наполнили ее кровью Элизабет. Лепестки также образовали вокруг него свежий кожаный пояс. Кайто закричал от внезапной боли, вызванной насильственным переливанием крови и остановкой кровотечения.

— Гх! Ты что творишь? Черт побери, Элизабет, больно же!

— Если хочешь, следуй за мной. Или останься, но я вернусь поздно, или же направься в замок другим путем. Останься как-нибудь в живых, пока не получишь должное лечение.

— В таком случае у меня особо нет выбора, кроме как следовать за тобой?!

С трудом поднявшись на ноги, Кайто последовал за Элизабет. Он только немного оправился от потери крови. Если бы он мог не обращать внимания на боль, то, вероятно, смог бы не отставать от нее.

Миновав дверь, мясная лягушка неуклюже побежала по коридору. Элизабет махнула на нее рукой. Тьма и алые лепестки слились воедино, а затем превратились в массивное шипованное колесо. Колесо устремилось к существу, но оно исчезло на середине пути, как будто его оттолкнуло чем-то.

На секунду Кайто показалось, что он видит черный собачий хвост, торчащий из спины лягушки.

Мясная лягушка повернулась, а затем с облегченным выражением лица снова побежала, еще быстрее, чем раньше.

— Эта реакция… Неужели это действительно он?!

В голосе Элизабет звучало нехарактерное для нее отчаяние. Хотя ее противник был всего лишь прислужником, она обнажила Меч Палача из Франкенталя.

Мясная лягушка вскарабкалась по лестнице и вломилась в дверь наверху. Увидев лягушку, старый, кроткий на вид священник, несший связку свитков, закричал и упал на спину. Группа верующих пряталась за спиной молодого священника, который, по-видимому, вел их за собой. Кайто не ожидал, что Церковь окажется такой обычной, порядочной организацией.

Путь, по которому шла мясная лягушка, привел ее в аккуратную мраморную комнату. Она продолжала бежать, разбрызгивая на ходу пенистый яд. Когда же лягушка направилась к залу богослужений, Элизабет взмахнула мечом в ее направлении.

— Виселица!

Тьма закручивалась спиралью в длинном вертикальном узоре, и клетка, которой едва хватало, чтобы вместить стоящего человека, сжалась вокруг мясной лягушки, выжимая из нее огромное количество яда. Клетку окружали цепи. Даже если мясная лягушка вырвется из клетки, цепи все равно удержат ее. Но в следующее мгновение тело Элизабет задрожало, и она упала на колени.

— Ррргх… Мм… Ах, мое тело…

Клетка разрушилась, превратившись в тьму и лепестки. Цепи тоже потеряли свою силу, рухнули на пол и несколько раз дернулись, прежде чем исчезнуть.

— Элизабет!

Узоры алых символов проходили по ее телу. Кайто с помощью способностей голема пытался расшифровать их значение, но безуспешно. Его банк знаний говорил ему, что это Слово Божье, которое невозможно перевести или озвучить.

Писание, прямо как ожоги, было выгравировано на всем ее теле. Она выглядела так, словно ее заклеймили.

Так вот какие оковы надела на нее Церковь. Но почему они активизировались именно сейчас?

— Оно горит… Ррргх… П-почему?.. Кто?..

Несмотря на то, что она стала на четвереньки, Элизабет бросила полный ненависти взгляд в сторону алтаря. На алтаре стоял священник, читавший молитву и сжимавший в руках ожерелье, которым он размахивал из стороны в сторону. С каждым куплетом узоры на коже Элизабет вспыхивали алым. Она закричала в душераздирающей ярости.

— Не меня, имбецил! Ты должен был остановить его! Глупец!

Мясная лягушка сбивала молящихся и пробивала скамьи, направляясь вглубь Церкви.

Отряд стражников наконец собрался, но мясная лягушка безжалостно разгромила их. Прижатые к ее массивному животу, их кости раздробились в броне. Но даже в своем смятении священник не прекращал молитву.

Кайто взбежал по коротким ступенькам и с силой протянул руку.

— Что?..

— Старик, я это одолжу!

Кайто сорвал ожерелье с морщинистой шеи мужчины и бросил его. Элизабет встала, а затем взлетела, как только что выпущенная стрела. Но она всё еще была покрыта серьезными ожогами.

Элизабет побежала, всё еще под воздействием писания, и Кайто последовал за ней.

Коридор был завален изуродованными телами охранников, и чем дальше они продвигались, тем больше их становилось. Они, казалось, охраняли большую дверь, но теперь эта дверь была широко распахнута.

За ней располагался внушительный кабинет. Старик в золотом облачении и диадеме сидел мертвый на бархатном стуле, его тело ниже пояса было раздавлено.

Стена позади мужчины была разбита вдребезги.

За этой стеной был потайной ход, со всех сторон освещенный слабым сиянием Слова Божьего. С каждым шагом мясная лягушка падала с ног, ее тело яростно пенилось, а плоть горела. Но Элизабет не была исключением. Как только она выскочила в коридор, узоры на ее теле вспыхнули снова, и она в агонии закричала:

— Ррргх… Aaaaaaгрх! Ах, ах!

— Элизабет, не глупи!

Кайто поспешно бросился на помощь Элизабет. Поддерживая ее, он терпел боль в животе и шел вперед. Мясная лягушка, каким-то образом всё еще живая, добралась до конца прохода. Она прижалась к стене и умоляла, всё время проливая потоки слез.

— О Милорд. Я ошибался. Жаждущий власти, я оставил Вас взаперти. Если бы я только верил в Вас, я никогда бы не сделал ничего подобного. Но сейчас я преподношу Вам всё, что имею. Я освобожу Вас в знак моей преданности. Так что, пожалуйста, спасите меня от этой демонической женщины.

Мясная лягушка что-то изрыгнула. Из массы мокроты она извлекла золотой ключ.

Причудливо начертив Слова Божьи и произнеся молитву, она вставила ключ в то, что казалось безликой стеной. Раздался щелчок, и стена вспыхнула огнем, а затем исчезла.

Глубокая тьма и резкий холод вытекали изнутри. В центре этой непроглядной тьмы стоял железный стул.

На нем сидел черноволосый мужчина.

Мужчина медленно поднял голову. Его темные запутанные волосы зашуршали, а алые глаза сверкнули. Судя по тому, что Кайто разглядел за волосами на его лице, он обладал некой андрогинной красотой. Но в тот момент, когда Кайто взглянул на этого человека, его горло сжалось от страха, и он кое-что понял.

Этот мужчина ужасает. Несмотря на то, что он обладал прекрасным человеческим обликом, он не был человеком. В нем было что-то омерзительное.

И всё же, несмотря на всё это, его лицо казалось знакомым.

Без единого звука ремни, удерживающие руки и ноги мужчины, сгорели дотла. Он медленно встал, словно поднимаясь с трона. Одетый в тюремную одежду, он выдернул иглу из спины, и из раны хлынула кровь. Однако выражение его лица не изменилось ни на йоту.

Глаза его были пусты, как будто он спал наяву.

Клуллес, ныне мясная лягушка, подполз к мужчине и неуклюже опустился перед ним на колени с глазами, которые молили о пощаде. Даже не взглянув на мясную лягушку, человек поднял ногу.

Затем он опустил свою босую ногу на его голову. Огромные глаза лягушки вылезли из орбит при ударе.

— Бл…

Из раны полилась темно-красная кровь. Голова мясной лягушки была мгновенно раздавлена, и из нее сочилась серая мозговая жидкость. Но даже окруженный кровью, мужчина оставался безэмоциональным. Он оглянулся назад, как будто наступил на обычную лягушку, оказавшуюся на его пути.

Именно тогда он впервые увидел Элизабет, стоящую в дверях.

Его рассеянное выражение исчезло, сменившись невероятно очаровательной улыбкой.

— Элизабет.

Его голос, полный пылкого обожания, совпадал с тем голосом, который Кайто слышал в Сокровищнице замка.

— ​ВЛ​A​A​A​A​A​A​​A​A​A​A​A​A​A​A​A​A​A​Д!'

Взвыла Элизабет, отталкивая Кайто. Он влетел в стену и рухнул, не сказав ни слова.

Она ворвалась в комнату, размахивая Мечом Палача из Франкенталя. Элизабет рубанула по пустому воздуху, и сотни цепей, прямо как торнадо, обрушились на мужчину. Но писание всё еще горело в ее плоти, и ее цепи утратили свою обычную силу. Даже так, их хватило бы, чтобы на куски разорвать РЫЦАРЯ, с которым они сражались раньше, но собачий черный хвост хлестнул по воздуху и заблокировал всё до последнего.

—

5

—

Гррррррррр, гррррррррр, гррррррррр.

Откуда ни возьмись, рядом с мужчиной сидела огромная черная собака. Это была первоклассная гончая с блестящей шерстью и могучими мускулами.

От черной собаки исходило звериное зловоние, а ее пасть и глаза горели адским огнем. Пусть это и не выглядело слишком омерзительно, каждый инстинкт Кайто кричал, что это существо было опаснее, чем все Демоны, с которыми они сталкивались до этого. Но по какой-то причине он не чувствовал ни капли страха. Его разум был необычайно оцепеневшим.

Столкнувшись лицом к лицу с воплощением смерти, его чувство страха было полностью парализовано.

Эта штука находилась на совершенно ином уровне, чем уродливые, извращенные Демоны.

Черная собака высунула голову. С движениями настолько ловкими, что их можно было назвать прекрасными, она прыгнула на Элизабет, обнажив острые клыки. Но прежде чем она успела прижаться к ее стройной фигуре, мужчина покачал головой. Собака остановилась, и с мечтательным взглядом мужчина исчез.

С его исчезновением пропало и удушающее давление, заполнившее комнату. Кайто наблюдал за всем из коридора. Добравшись наконец до комнаты, он в оцепенении огляделся.

— Стоп… Куда он направился? Или, что более важно, кто это такой?

— ИМПЕРАТОР.

— Что?

Элизабет жестким голосом ответила на его вопрос. Он склонил голову набок.

Видя, что Кайто плохо понимает ситуацию, она повторила: — ИМПЕРАТОР вернулся на родину.