-03:59:04

Земля всё больше тряслась, а облака пыли сдувались в сторону по мере приближения Ionion Hetairoi…

Даже увидев столь ошеломляющее представление, Король Героев, Гильгамеш не сдвинулся ни на шаг.

Что светилось в его красных глазах, которые величественно смотрели вперёд, так это окрашенная кровью радость. Казалось, это чувство было за гранью обычной обыденности, которое было знакомо лишь королю, уставшему от всех удовольствий этого мира.

Сказать по правде, Арчер был доволен.

Ему досаждало, что он был призван в это время, чтобы постоянно наблюдать за фарсом, который лишь на словах можно было назвать битвами. И сейчас он наконец-то обрёл соперника, которого он мог посчитать своим «врагом».

Вызов, брошенный Райдером, был достоин того, чтобы использовать всю его полную мощь, чтобы заполучить преимущество.

- Соединив свои мечты, стремясь к тирании… похвальный энтузиазм. Но всё же, храбрые воины, смог ли кто-нибудь из вас разглядеть эту мечту? В самом деле, вам следует проснуться ото сна, который тянулся слишком долго.

Арчер, мечом похожим на ключ, открыл свою сокровищницу, которая развернулась в воздухе. Однако он не раскрыл Врата Вавилона. Всё что он вынул - так это один единственный меч.

- Похоже, именно я должен был встать у тебя на пути, Король Завоевателей.

…Можно ли было назвать нечто столь особенное - мечом?

Оружие это было странной формы. Рукоять и гарда были на месте, и длина его совпадала с длиной двуручного меча. Но из-за цилиндрической части в том месте, где должно располагаться лезвие, нельзя было назвать это оружие клинковым. Лезвие было тупым и состояло из трёх цилиндрических секций, которые должны были вращаться вокруг себя. Три цилиндра напоминали ручную мельницу, и они медленно продолжали вращаться в разные стороны.

Да, подобное нельзя было назвать мечом. Нечто, появившееся до того как родилась концепция меча, не могло обладать его формой. Подобное мог создать лишь Бог, когда людей ещё не существовало. Это было воплощением божьей воли, которая существовала на заре времён.

Три цилиндра, которые двигались в согласии с Небесами, сейчас вращались, и каждый из них гудел силой эквивалентной движению тектонических плит. Огромное количество кипящей и хлынувшей через край магической энергии не поддавалось измерению.

- Так познайте же завершение своей недостигнутой мечты. Истина будет открыта вам моею собственной рукой.

Арчер поднял свою руку над головой и меч начал повышать скорость вращения. Быстрее с каждым оборотом, ещё быстрее…

Райдер, инстинктивно уловив исходящую угрозу, ударил Буцефала поводьями.

- Готовьтесь!

Он первым начал атаковать Арчера. Ничего страшного. Даже если враг собирался нанести удар, это лишь один удар. Ionion Hetairoi растопчет одинокую золотую тень, не дожидаясь того, что будет после.

В таком случае, ему нужно было полностью посвятить себя тому, чтобы успеть довершить атаку до этого удара. Арчер гордился своими несравнимыми Небесными Фантазмами; и это был, несомненно, величайший козырь из всех, к которому он прибегал, когда считал что время для его использования пришло.

Был ли это Фантазм типа «Анти-Армия»?

«Анти-Крепость»?

Или же это был Противопехотный Небесный Фантазм, и его истинной целью был лишь Райдер – предводитель войска – смерть которого гарантирует ему победу…

Грохот нарастал, по мере того как зарождающий ураган завывал всё громче, огромное количество энергии хлынуло из рукояти меча Арчера.

- Проснись, Эа! Сцена достойная тебя - подготовлена!

Эа - Бог земли и воды из легенд о древней Месопотамии, который разделил Небо и Землю.

Названный его именем, Меч Разрыва был первородным мечом, который создал мир в Эру Богов.

Именно этот изначальный меч был ответственен за разделение бесформенного мира на Небеса и Землю и придал ему нынешний облик.

И сейчас, когда меч богов, свирепо вращаясь в жестоком вихре, был готов явить чудо создания мира, золотой Король Героев произнёс с триумфом.

- Узри же - Энума Элиш!

Небо вскрикнуло, Земля содрогнулась.

Невообразимое количество магической энергии было выпушено на волю, заставив законы вселенной кричать.

Удар меча Арчера изначально не был ни на кого направлен.

Он ни в кого и не целился. Меча Разрыва должен был рассечь не просто «врага».

Райдер, отчаянно ведя своего скакуна вперёд, собственными глазами увидел, как почва перед ним разверзлась, открывая путь в преисподнюю.

- Хмм?!

Райдер наблюдал за опасностью, которая медленно приближалась снизу, но Буцефала уже было не остановить.

- Иик!

Вэйвер издал крик, страшась неизбежного падения. Но, конечно же, конь, что его нёс, и всадник который этим конём управлял, не устрашились угрозы такого уровня.

Героический конь среагировал на натянутые Райдером поводья, и, оттолкнувшись от земли своими великолепными ногами - прыгнул в воздух.

Это был прыжок, который заставил сердце замереть. Он длился всего секунду, но для Вэйвера он длился вечность. Закончился он тогда, когда Буцефал приземлился по ту сторону разлома, который разделил землю надвое.

Однако перед тем как он смог почувствовать облегчение, лицо Вэйвера стало белым как мел, когда он увидел, что произошло с остальными всадниками.

У македонской кавалерии не было силы Буцефала, и они не могли преодолеть разлом таким же образом. Словно лавина они беспомощно падали в преисподнюю. Всадники в последних рядах успели затормозить перед разломом, и избежали жалкой судьбы падения в никуда; но трагедия только начиналась.

- Парень, держись!

Прикрикнув на него, Райдер прижал к себе Вэйвера, и схватил Буцефала за гриву.

В тот момент, когда героический скакун почувствовал опасность и прыгнул в безопасное место, трещина в земле расширилась и поглотила окружающую землю и всадников.

Нет, не только землю. Трещина протянулась от земли до самого неба; искажая пространство, она всасывала в себя атмосферу, и всё сдувалось в пустоту свирепым вихрем.

- Э-это же…

Даже Король Завоевателей был поражён этим зрелищем настолько, что ему было нечего сказать.

Меч Разрыва Короля Героев. Его атака пронзила не только землю, она ударила и по небу, обрушившись разом на весь мир. Нельзя было описать направление удара, как и его мощь. Солдаты, лошади, облака пыли, небо - всё, что находилось здесь, оказалось засосано в пустоту и исчезло.

В то время как Буцефал прыгнул что есть силы и выдержал давление вакуума, пустынная равнина, созданная Ionion Hetairoi, разваливалась на части, испаряясь и падая вниз, словно песок в песочных часах.

Всё что до удара мечом было лишь бессмысленным и бесформенным хаосом…

После него, новые законы породили Небеса, Море и Землю.

Выпустить на волю мощь, которая могла пошатнуть небо и землю, было не под силу даже Фантазмам типа «Анти-Крепость». Эта мощь превосходила всё на свете, она разрушала не только то, что обладало формой, но всё созданное. Вот была истинная сущность Небесного Фантазма типа «Анти-Мир», который ставил Короля Героев выше других.

Небеса пали, Твердь разверзлась; здесь во тьме, где всё было обращено в пустоту, лишь Меч Разрыва Арчера сиял в своём великолепии. Яркий свет продолжал своё разрушение, сверкая, словно звезда созидания, которая была первым, что засияло в этом новом мире.

Райдер и Вэйвер не смогли пронаблюдать всё до конца. Изначально Зеркало Души поддерживалось совокупной магической энергией призванных Героических Душ. Перед тем как весь мир был полностью уничтожен, замкнутый барьер распался, когда была уничтожена большая часть армии, и искаженные законы вселенной вернулись на круги своя.

И вот, пробудившись от этого сна, Буцефал, неся на себе двух людей, приземлился на мост ночного Фуюки.

На противоположной стороне моста стоял золотой Арчер, преграждая им путь, улыбаясь завораживающей улыбкой. Местоположение каждого из них осталось неизменным; всё было так, словно они вернулись к началу своей битвы.

Единственным отличием было наличие Меча Разрыва в руке Арчера, который даже сейчас всё ещё кружился и ревел.

И фатальное отличие, которого нельзя было увидеть – исчезновение Ionion Hetairoi, козырной карты Райдера.

- Райдер…

Гигантский Слуга, с лицом полным достоинства и благородства, задал вопрос своему Мастеру, который был бледен как сама смерть.

- Если подумать, то есть кое-что, о чём я должен тебя спросить.

- …Да?

- Вэйвер Вельвет. Будешь ли ты слугой, который будет служить мне?

Всё тело затряслось от обуревавших его сильных чувств. Затем из его глаз хлынули слёзы, хлынули так, как если бы прорвало плотину.

Такой вопрос он бы никогда не услышал, но он надеялся, что он его заслуживал и с нетерпением его ждал. Не было необходимости думать над ответом, потому что у него уже был готов один, что был спрятан глубоко в его сердце и был его величайшим сокровищем.

- Ты…

Мальчик, которого он впервые назвал по имени, гордо выпрямил спину, не стирая со своего лица слёз и ответил твёрдым голосом.

- Ты - мой Король. Я буду служить тебе. Я отдам всего себя ради тебя. Пожалуйста, веди меня. Пожалуйста, позволь мне увидеть ту же мечту.

Король тирании улыбнулся, услышав слова, которые звучали так же, как и его путь короля. Для его слуги, эта улыбка была наградой, которая превосходила любые сокровища.

- Хм, очень хорошо.

В тот момент, когда его сердце было переполнено возвышенной радостью – тело Вэйвера оказалось подвешено в воздухе.

- …Что?

Король поднял маленькое тело мальчика со спины Буцефала, и аккуратно опустил его на поверхность асфальтированной дороги. Потеряв высокую точку обзора, которой он обладал сидя верхом на Буцефале, и вновь вернувшись на высоту своего собственного роста, Вэйвер не ощущал ничего кроме озадаченности и вновь вспомнил о своей субтильности и незначительности.

- Долг Короля состоит в том, чтобы осуществить мечту. А твой долг слуги – познать мечту Короля и передать её последующим поколениям.

Сидя в седле, которое находилось так высоко, что даже трясущая рука не могла его коснуться, Король Завоевателей улыбнулся твёрдой, но яркой улыбкой, отдавая свой королевский приказ.

- Живи, Вэйвер. Пронаблюдай всё до самого конца, живи долго, и расскажи о ней – о сущности твоего Короля. О галопе Искандера.

Буцефал заржал, одобряюще ударяя копытами об асфальт – но, в конце концов, кому это одобрение предназначалось - Королю, который готовился бросить вызов смерти, или слуге, которому отдали такой трудновыполнимый приказ?

Вэйвер опустил свою голову, и более не понимал взгляда. Искандер принял это за согласие. В словах нужды не было. С этого дня до конца времён, слуга будет идти вперёд ведомый фигурой короля, и слуга будет верен этой памяти; ведь если ты служишь Искандеру, связь, образованная между Королём и слугой, была вечна и преодолевала само время.

- Теперь, Буцефал, на завоевание!

И вот, Король Завоевателей ударил по бокам своего любимого коня, и они направились в свой последний галоп. Нацелившись на заклятого враг, который дожидался его атаки, он издал громкий боевой клич.

Он был стратегом. Он мог понять, когда бой - безнадёжен. Но «то» отличалось от «этого». Король Завоевателей не мог подумать ни о чём другом, кроме как ринуться на золотого Героя.

Не было отказа от боя. Не было отчаянья. Что было в его сердце, так это бурлящее возбуждение.

Силён – да, он был слишком силён. Герой, который разорвал весь мир, был определённо сильнейшим врагом меж Небом и Землёй.

В таком случае, этот мужчина его последний враг.

Он был выше, чем пики Гиндукуш, жарче, чем горячие пески пустыни Мекран – он был последним препятствием в этом мире. Если так, то как Король Завоевателей мог не бросить ему вызов? Если он сможет преодолеть его, тогда за ним обязательно будет край мира. Далёкая мечта, к которой он всегда стремился, была готова исполниться на его глазах.

К славе, которая лежит по ту сторону, к Philotimo – он бросил ей вызов, потому что она была недостижима; так он выражал свой путь тирании, делал из него пример, ради слуги, который смотрел ему в спину.

Король Героев, возвышаясь на его пути, спокойно смотрел на противника, достав сокровища из своих врат. Двадцать, сорок, восемьдесят – туча Небесных Фантазмов появилась в воздухе, сияя, словно множество ярких звёзд. Этот свет заставил Короля Завоевателей вспомнить далекое звёздное небо Востока, на которое ему так хотелось посмотреть.

- ААААЛаЛаЛаЛай!

Зашедшись радостным криком, который отозвался в его сердце, он летел вперёд вместе со своим любимым скакуном.

С надменным грохотом приближался дождь из звезд. Непрерывно и безжалостно удары обрушивались на их тела. Однако боль уже была не более чем жалким пустяком в сравнении с возбуждением от этого галопа.

Было время, когда он был поглощен этим чувством искренности – и так и не смог достигнуть «самого края». Как глупо. Какой позор.

«Конец мира», которого он искал, сейчас возвышался на его пути. Пройдя по бесчисленным холмам, переплыв бессчетное количество рек, он наконец-то достиг конечной точки.

Значит, он должен её преодолеть.

Он переступит через этого врага.

Один шаг, ещё один. Всё что ему нужно так это просто повторять. Если он продолжит накапливать их, тогда даже эта далёкая фигура окажется в пределах досягаемости его меча.

Звёздная туча продолжала литься слепящим дождём. В этой ярости даже его сознание начало мутиться, а его мужественная и беззаботная поза - опускаться.

Затем он внезапно осознал, что бежит на своих собственных ногах. Насколько хватило его любимого Буцефала? Когда он погиб? Он хотел оплакать своего друга, который упрямо выполнял свой долг до самого конца, но именно поэтому он не мог сейчас остановиться. Шаг вперёд, который он сделает сейчас, будет сам по себе памятью о тех, кто пал в бою.

Его золотой противник, словно понимая это, произнёс что-то удивлённым голосом. Но он его не слышал. Даже вспышки света, которые проносились мимо него с грохотом ревущего ветра, не касались его ушей.

Всё что он слышал – так это лишь шум волн. Шум волн, которые бились о далёкий пустынный берег – берег на краю света.

Аах, вот оно. С внезапным чувством радости он понял.

Как он не понимал всё это время? Это грубое биение его сердца было шумом волн последнего моря.

- Хаха… АХАХАХАХА!

Он видел сон о том, как он бежит по пляжу. Ощущение того, как он бил ногами по воде доставляло ему радость. Возможно эта ярко-красная жидкость, которой были окрашены его ноги, и была кровью вытекающей из его живота, но что с того? Сейчас он видел сон о море. Существовало ли в мире большее блаженство, чем это?

Король Героев дожидался его, вот он, перед его глазами. Ещё один шаг – и затем, ещё один, и его высоко вскинутый меч сможет рассечь надвое корону на его голове.

- Хааааа!

Со звенящим победным криком, который достиг небес, он обрушил вниз свой киприотский меч.

В эту секунду он был уверен в своей победе. Момент, который не должен был длиться и мгновения, почему-то растянулся на целую вечность.

Нет. Что на самом деле остановилась так это не время, но его тело.

Как раз перед тем, как удар меча смог достигнут своей цели, клинок, руки, плечи и всё его тело оказалось заковано крепкой цепью; поняв это, Король Завоевателей вздохнул.

Энкиду – самый величайший секрет из всех, что хранились в сокровищнице Короля Героев. Цепь, которая смогла удержать даже Небесного Быка.

- Ты подумай… все эти странности, одна за другой…

Не было ни удивления, ни сожаления. Он просто посмеялся над собой за то, что споткнулся об этот маленький нюанс. Грустная улыбка появилась на его окровавленных губах.

Киприотский меч так врага и не достал; однако Меч Разрыва Гильгамеша пронзил грудь Искандера своим тупым остриём. Он чувствовал, как медленно вращающийся меч перемалывает его внутренние органы. Это меч становился всё абсурдней и абсурдней – Король Завоевателей испытывал глубокое удивление одновременно с восхищением, хоть это и были чувства иного рода.

- Ты очнулся ото сна, Король Завоевателей?

- …Хм, да. Мне так кажется.

И в этот раз не удалось. Всё закончилось, как и раньше – его неисполненная мечта так и осталась неисполненной. Однако когда он об этом подумал, то понял - была одна единственная мечта, ради которой он всё поставил на кон в своей прошлой жизни.

Чудесный сон, который он видел в Малой Азии в далёком прошлом – сейчас на Дальнем Востоке, он вновь видел тот же сон.

С ностальгией думая об этих совпавших обстоятельствах, Искандер улыбнулся.

Если он смог увидеть тот же самый сон во второй раз, значит, не будет странным, если это случиться и в третий раз.

Что означало…

Сейчас как раз было время увидеть следующий сон.

- Эта экспедиция… была восхитительной, во всех её аспектах…

Искандер пробормотал удовлетворенно, опуская свой взгляд, заволоченный кровавым туманом. Принимая его восторг, Гильгамеш торжественно кивнул.

- Ты можешь бросать этот вызов столько раз, сколько пожелаешь, Король Завоевателей.

Этому достойному оппоненту, чьё тело было изранено с головы до пят дождём из Небесных Фантазмов, но который не остановился, до тех самых пор, пока не оказался закован в Цепь Небес, Король Героев даровал высшую награду – он почтил его искренним чувством восхищения.

- До конца времён, этот мир всегда будет моим садом. Поэтому, не беспокойся. Этот мир тебе никогда не наскучит.

- О…? Что ж… это приятно… слышать…

И наконец, беззаботно дав подходящий случаю ответ, Слуга Райдер спокойно исчез.

Касательно потраченного времени, это была очень короткая битва. Несколько секунд ушло на то, чтобы Героическая Душа Всадника галопом прошлась по всему мосту, сочетая в пути атаку и защиту.

Однако для Вэйвера, который запечатлел эти события на своих глазах ни разу не моргнув, эти мгновения были сравнимы с длиной целой жизни,.

Он никогда не забудет этого. Даже если он закроет от себя своё сердце, он не сможет этого забыть. Сцена, которую его глаза наблюдали несколько секунд назад, стала неотъемлемой частью его души.

Вэйвер продолжал стоять на месте, где его оставили в одиночестве, и он не мог сдвинуться ни на шаг. Он несколько раз хотел сделать первый шаг, но он чувствовал, что если он попытается это сделать, то рухнет на колени.

Однако он никак не мог этого сделать.

Глядя на Вэйвера своим жестоким кроваво-красным взглядом, золотой Арчер медленно шёл вперёд. Вэйвер не должен отводить глаз. Даже если всё его тело застыло от ужаса, он, по крайней мере, понимал одно. Он не выживет, если отведёт взгляд.

Мальчика трясло от страха, так как он не побежал искать укрытия, но всё же, он упрямо не отводил глаз; Арчер подошёл к нему и задал вопрос голосом, в котором напрочь отсутствовали какие-либо эмоции.

- Мальчик, ты - Мастер Райдера?

Он думал, что он вообще не сможет заставить своё скованное ужасом горло произнести хоть слово, но когда его спросили, кем он приходится «ему», то он был немного освобождён от оков. Вэйвер покачал головой и ответил сиплым голосом.

- Нет. Я – его слуга.

- Хмм?

Арчер опустил взгляд, оценивающе окинул Вэйвера взглядом и наконец-то заметил, что на его теле отсутствуют следы Командных Заклинаний.

- …Ясно. Но, мальчик, если ты верный слуга, ты обязан отомстить за погибшего Короля, разве нет?

Даже когда ему задали второй вопрос, Вэйвер ответил, ощущая странное спокойствие на сердце.

- …Если я брошу тебе вызов, я умру.

- Разумеется.

- Я не могу так поступить. Мне было приказано жить.

Вэйвер должен был выйти из этой ситуации несмотря ни на что. Он стоял перед вражеским Слугой абсолютно беззащитный; даже если он и был в такой отчаянной ситуации, в которой ничего нельзя было сделать – было кое-что, от чего он не мог отказаться. Он не мог игнорировать путь, по которому он решил пройти.

Потому что боль от отказа была страшнее, чем вынесенный себе же самому смертный приговор.

Мальчик беспомощно трясся, ожидая смерти, которой он не мог избежать, но его взгляд был непреклонен. Не говоря ни слова, Гильгамеш некоторое время оценивающе смотрел на его невысокую фигуру, и затем просто кивнул.

- Тропа преданности – это великий труд. Не замарай её.

У него не было причин поднимать руку на шавку, которая не была ни Мастером, ни предателем. Таково было решение Короля.

Вэйвер провожал взглядом уходящего Короля Героев, который развернулся и спокойно ушёл. До того как его фигура исчезла из виду, холодный ветер, который дул вокруг, полностью развеял атмосферу битвы, что сгущалась всё это время; в конце концов, одинокий мальчик понял, что он был оставлен один в ночи, и наконец-то осознал что всё закончилось.

Его колени затряслись от осознания чуда – того, что он выжил.

До того как Арчер изменил своё решение, он на самом деле собирался убить Вэйвера. Желание убить, которое он излучал, было таким же естественным как и его дыхание, и оно было понятно без слов. Отведи Вэйвер взгляд, поддайся он страху, или же просто затруднись бы с ответом, именно это бы и произошло.

Если кто-то и посмеётся над тем, что его просто пощадили, то он не знает всей безжалостности Короля Героев. То, что он остался в живых, преодолел свой ужас, было победой, которая болью конфликта отзывалась в его душе. Впервые в жизни Вэйвер Вельвет обрёл победу, бросив вызов самому себе.

Это была жалкая и небольшая битва. Она была далека от того, чтобы её можно было назвать храброй или красочной. Никто не выкрикивал его имя, и он ничего не получил. Единственное что он сделал, так это выжил и вышел из сложной ситуации.

Даже если и так, Вэйвер был счастлив. Он был горд. Лишь сам Вэйвер мог понять, как бесценно это было - придти к такому невозможному решению в таких обстоятельствах. Эта честь принадлежала ему, и никому больше. Даже если это могло показаться некрасивым со стороны, ему было нечего стыдиться.

Он выполнил приказ Короля. Он пронаблюдал за всем до самого конца, и выжил.

Он хотел, чтобы он был здесь. Ощутить его большую, тяжёлую руку на своём плече. Чтобы он похвалил его своим открытым, несдержанным и низким голосом. В этот раз он бы не скрыл своего смущения. Сейчас он мог открыто ударить себя в грудь и рассказать о своих достижениях этому человеку.

Но всё же – стоя посреди погруженной в тишину ночи, Вэйвер был один. Никого не было рядом. Как и одиннадцать дней назад, Вэйвер был один, оставленный в бессердечном и жалком уголке мира.

Это была лишь его битва. Никто не заметил, как он в одиночестве преодолел себя. Никто его не похвалил.

Но если кто-то и скажет, что это жестоко по отношению к нему – нет, это было не так.

Он получил больше, чем похвалу, выраженную в словах. Самый великий Король в мире признал и принял его. Ему сказали, что он возведён в ранг его слуг.

Порядок событий был попросту изменён.

Сейчас его должны восхвалять за то, что он обрёл будущее; единственное, что ему нужно было делать сейчас, так это посвятить себя сохранению своей жизни до тех пор, пока он не совершит достаточно подвигов для того, что бы быть достойным его славы.

Да. Лишь из-за слов, сказанных тогда – он не был один.

В тот момент, когда он осознал это, его дни юности как мальчика – закончились.

Тогда он впервые понял; иногда текущие по лицу слёзы свободны от унижения и сожалений.

Сейчас, на пустом мосту, смотря вниз на чёрную поверхность текущей реки, Вэйвер Вельвет плакал, не сожалея ни о чём.

Это были теплые и яркие слёзы мужчины.

***