Был поздний осенний вечер. Небо потемнело очень быстро. В серых туманных сумерках время от времени моросил мелкий дождик, смешавшийся с холодным ветром и который дул прямо в лицо, было довольно зябко.

Он держал черный зонтик и был одет в черную ветровку с поднятым воротником. Опустив голову, он быстро прошел сквозь толпу сделав два поворота, прежде чем войти в ресторан западной кухни.

- Ах, Шо, я здесь, я здесь.

Девушка, сидевшая у окна, радостно помахала ему рукой.

Он закрыл зонтик и положил его в пластиковый пакет, который протянул ему официант. Когда он подошел к девушке то улыбнулся ей в ответ.

- Почему так поздно? Я так долго жду, что вот-вот умру с голоду!

Девушка жалуясь мило надулась и в спешке открыла меню на столе, сказав:

- Что бы ты хотел поесть? Я уже заранее решила.

Он уставился меню перед собой и, не двигаясь, ответил:

- Ничего страшного, просто сделай заказ. Я могу съесть все.

Девушка резко подняв голову отвлеклась от листания меню и уставилась на него, нахмурив брови.

- Ах Шо, ты похоже в последнее время плохо ешь? Ты вдруг стал намного худее, и цвет лица у тебя плохой. Что случилось?

- А? Правда что ли?

Он рефлекторно коснулся своих впалых щек улыбнулся, чтобы скрыть это, и ответил:

- Может быть это потому, что я был слишком занят на работе в последнее время, просто я немного устал.

- Эх ты… работа конечно важна, но не забывай и отдыхать. Что я буду делать, если ты заболеешь и упадешь в обморок?

Девушка очаровательно улыбнулась ему и подмигнула, прежде чем подозвать официанта и указать на большое количество блюд в меню, которых было достаточно чтобы накормить четырех человек. Затем она добавила:

- Я получила зарплату сегодня, так что это будет угощением от меня, но только на этот раз. Тебе нужно поесть.

Он сухо улыбнулся и промолчал.

Вскоре тарелка за тарелкой были поданы вкусности, поражая их обоняние богатыми ароматами. Им подали свежий салат, жареный бифштекс, картофельный гратен, спагетти с томатным соусом, новоорлеанские крылышки, медовые говяжьи шарики, а также большую кучу тостов, обернутых в бекон. Весь стол был заставлен блюдами, и этого было достаточно, чтобы всем захотелось вкусной еды.

Однако он не смог удержаться и побледнел при виде этого зрелища. Словно скрываясь от чего-то отвратительного, он бессознательно нахмурился и, откинувшись на спинку стула, сказал:

- Нас только двое, и мы ни за что столько не съедим.

Девушка усмехнулась и, словно желая доказать ему то, что он ошибается, взяла свой нож и вилку и принялась с удовольствием есть.

Однако он по-прежнему не двигался, продолжая неподвижно сидеть на своем месте и изо всех сил сдерживая наплывы тошноты и наблюдая, как она с жадностью ест напротив него.

- Ах, Шо, что случилось? Почему ты не ешь?

Девушка проглотила кусок чрезвычайно сочного бифштекса и смотрела на него в замешательстве.

Ему потребовалось собрать все усилия чтобы сглотнуть и ухмыльнуться в ответ, неопределенно соглашаясь:

- Ох, да. Я съем, съем.

Говоря это, он медленно поднял нож и вилку, чтобы взять с тарелки один из ароматных говяжьих шариков. Как только он собрался положить его в рот, его рука замерла в воздухе, он был не в силах пошевелиться, никак не мог.

Он знал, что его сердце противится, противится изыскам, противится еде, противится всему съедобному.

- Ах, Шо, ты в порядке? - с сомнением в голосе спросила девушка. - Только не говори мне, что ты не голоден.

Он вздрогнул, и выражение его лица едва заметно изменилось.

Как он мог не быть голодным? Он уже почти два дня не ел, питаясь только водой. Его желудок был пуст и урчал от голода. И все же, когда он увидел еду, у него не совершенно не появилось никакого аппетита, вместо этого он чувствовал отвращение.

Как все до этого дошло? С каких пор он перестал хотеть есть? Он вспомнил, что в самом начале его лишь немного сбивала с толку еда, он не хотел есть то или другое и чувствовал тошноту при виде некоторых блюд. Он предполагал, что это вызвано усталостью от работы и полагал, что через некоторое время все постепенно улучшится. Однако по мере того как шло время, симптомы становились все более и более серьезными вплоть до того, что при виде любой пищи его тошнило.

Он ходил в больницу, и врач сказал, что это анорексия.

Однако в глубине души он знал, что это вовсе не анорексия. То, что он хотел съесть, не было ни одним из этих восхитительных блюд на столе. Он точно знал, чего хочет его сердце.

Он боялся и не решался никому рассказать.

- Эй, Шо, - окликнула его девушка, сидевшая напротив. - В чем дело? Тебе плохо?

Он пришел в себя и покачав головой, ответил со слабой улыбкой.

- Это... нет, ничего.

Сказав это, он собрался с духом и запихнул в рот говяжий шарик, который держал в руке, машинально начав сильно пережевывать несколько раз, будто ел мерзкую личинку. Наконец, сделав большой глоток, он проглотил это.

- Ну и как тебе? Ресторан, который я порекомендовала, довольно хорош не так ли?

Девушка сияла, глядя на него.

- Мнх, неплохо, неплохо, угх…

Не успев договорить, он вдруг почувствовал, что его тошнит. Он поспешно прикрыл рот рукой и вскочив со стула бросился в туалет.

За его спиной раздался встревоженный крик девушки.

- Ах, Шо, что случилось?

Но он даже не оглянулся и забежав в туалет дотянулся до края раковины. Его тут же вырвало говяжьим шариком, который он проглотил вместе с желудочным соком.

После того, как его вырвало всем, отвратительные наплывы тошноты, наконец, исчезли. Он медленно и глубоко вздохнул, слабо опираясь на край раковины. Он уставился на липкую и плотную грязь и повернул кран, чтобы смыть все в канализацию.

В этот момент в его ушах резко раздалось ворчание. Звук был не настолько сильным, но он слышал его громко и ясно. Это был болезненный вопль его желудка, который был истощен до поистине невыносимого состояния.

Так голоден. Он попытался проглотить слюну, но его пустой желудок тут же издал еще одну серию протестующих ворчащих звуков.

Он больше не мог этого выносить. Ему очень хотелось что-нибудь съесть, наесться досыта. В противном случае, если он продолжит в том же духе, то может умереть с голоду.

Он медленно поднял голову, его глаза безразлично смотрели в зеркало, где отражалось лицо настолько истощенное, что оно больше не выглядело человеческим, оно было с выступающими костями и сильно впалыми щеками.

Так голоден, я действительно так голоден…

Он снова тяжело сглотнул. В его впалых глазницах появилась вспышка невыносимой боли.

Я не могу, я действительно умру с голоду… Я правда хочу есть… Я очень сильно хочу есть, ах…

Его зрение постепенно сместилось вниз, и он тупо уставился на свою правую руку, которую начал понемногу поднимать.

Он был напуган, но не мог скрыть своего нетерпеливого выражения из-за сильного голода. Он продолжал глотать слюну, не отрывая взгляда от собственной руки.

Мужской палец, толстый, с отчетливыми суставами. Честно говоря, на нем не было так уж и много плоти. Однако—

С хрустом он прокусил его зубами. Треск ломающейся кости пронзил его мозг, как удар молнии.

Он вздрогнул и тупо посмотрел на человека в зеркале. Лицо мужчины было залито кровью и в данный момент он жевал свой собственный палец с довольным выражением лица, будто жевал свежие, пухлые свиные ножки.

Нет! Нет!

Он тряс головой, содрогаясь от страха и отступая шаг за шагом. И все же он не мог остановиться, потому что был слишком голоден. Теперь, когда ему наконец удалось попробовать свое любимое лакомство, как он мог остановиться?

Проглотив палец, он снова сильно укусил себя за большой палец, совершенно не чувствуя боли. Когда он жевал его во рту, с которого капала кровь, он издавал потрескивающие и ломающие звуки от костей. Алая кровь текла с уголков его бледных губ и была похожа на ароматные соки сочной пищи.

Нет, хватит! Стой! Остановись!

Он плакал в отчаянии, слезы смешивались с кровью и только потом капали вниз. Тем не менее, он все еще не мог остановить свою сильную жажду и желание пожрать. Точно так же он продолжил откусывать каждый из своих десяти пальцев, жадно жуя и проглатывая их…