Мне приснился сон. О том, как я вступил в бейсбольную секцию в средней школе.

Тогда я ещё на что-то надеялся, присоединяясь к ним.

Мне всегда всё быстро приедалось, обычно и месяца не протягивал, и я, и родители думали, что я и это дело быстро брошу. Но я впервые в жизни мог сказать, что мне попалось что-то интересное.

Особо таланта у меня не было, но это и не важно.

— Асия-кун, всё ещё тренируешься?

Тренировка закончилась, а я махал битой рядом с полем. В этот момент ко мне обратилась девочка-менеджер.

— Ага, — я кивнул. — Тем, у кого нет таланта, надо тренироваться.

— Ого. Покажи ладони.

Девочка в красной куртке подошла ко мне и взяла за руку. Она мне нравилась, потому сердце стало биться быстрее.

— Вот это да! И правда много стараешься.

— ... Д-да не особо. Как все, — смущённо ответил я. Прямо особенность полового созревания. Со стороны это наверняка смотрелось не круто.

— Хоть ты и говоришь, что у тебя нет таланта, Асия-кун, я так не думаю.

— А?

— Умение стараться — это замечательный талант.

— П-правда?

— Ага. Я считаю, что ты великолепен, Асия-кун.

Она невинно мне улыбнулась.

А я не мог двинуться.

— Я ведь наблюдала.

— А?

Сжав мою руку, менеджер говорила:

— Я вижу, как ты стараешься... Ладно, я пойду.

Когда она пошла к школьным воротам, я окликнул её:

— Менеджер! — когда она обернулась, я набрался храбрости и прокричал. — Я буду стараться! Отправимся вместе на национальные соревнования!

— Ага! Обязательно.

Если подумать, слова были очень наивными.

Но тогда я и правда так думал. Я старался ещё сильнее, чтобы попасть на национальные.

У меня есть талант. Я был уверен, что всё окупится.

Пока не явился он...

На третьем году в апреле к нам пришёл новичок, настоящий гений.

Ему уже довелось победить на национальных, сам он был раздолбаем, который не тренировался, а просто слонялся по городу, но выбивал хоум-раны, и бросал такие фастболы, которые никто не мог отбить, будто выбрался из какой-то манги.

И он забрал моё место в основном составе. А ведь он даже на тренировках не бывал...

Но я не отчаялся...

Если буду стараться, обязательно чего-то добьюсь. Меня обязательно заметят. Веря в это, я каждый день махал битой.

К тому же после того, как он присоединился, национальные перестали быть лишь мечтой.

Но последним летом для нас было всё кончено на первой же игре.

До седьмого иннинга он не упустил ни одного меча, и всем казалось, что победа будет совершенно точно нашей.

— Дайки-кун. Постарайся, — с трибун раздался звонкий голос поддержки. И всё разрушил он один.

Его идеальные подачи стали грубыми, и это позволило противнику забрать инициативу себе. Начался бой с ветряными мельницами.

В итоге он просто сошёл с горки и сказал, что уходит, выбросив перчатку, парень забрал свою сумку со скамейки и ушёл.

Потом выпустили меня, и пусть я старался как мог, у меня так и не получилось сократить образовавшийся отрыв, мы проиграли.

Позже я узнал, что он встречался с менеджером и у него было что-то с поддерживавшей его девушкой, во время матча менеджер узнала обо всём, и вот к чему это привело.

Что это вообще? Придурки настоящие.

И он, и менеджер... Но в первую очередь я.

... Я вижу, как ты стараешься.

Слова менеджера были ложью. Плевать ей было на чьи-то старания, она смотрела лишь на самого талантливого.

... Какие ещё старания? К чему приведут усилия? Чушь полнейшая. Умение стараться это никакой не талант, а обман.

Все смотрят лишь на результат.

Главное талант, главное результат, а старания бессмысленны.

Неспособный сдержать слёзы, я принял решение.

Я больше не буду стараться. Никогда не буду выкладываться.

Если старания ни к чему не приводят, то лучше уж изначально не напрягаться. Раз нет таланта, то лучше полагаться на удачу и связи.

Если буду поступать так, больше никогда не испытаю подобного...

Я проснулся в слезах. Сам не знаю, почему.

Было темно, точно кто-то пролил чернила.

По ту сторону стены было слышно оживлённое постукивание. Слегка запоздало я понял, то это был дождь.

— Неприятный сон...

И настроение хуже не придумаешь.

Я почесал сонную голову и посмотрел на часы у кровати. Четыре утра. Хотя из-за мрака больше казалось, что ещё ночь.

А? Я лёг на спину и меня окутало нехорошее предчувствие.

— ... Незнакомый потолок.

Прямо передо мной был потолок. Но не в моей комнате.

И стоило осознать это, сонливость как ветром сдуло. Я поднялся и осмотрелся, кровь в жилах похолодела, сомнения сменились уверенностью.

Ну точно... Это не моя комната.

Похоже это была квартира.

В центре комнаты был круглый стол, на нём был пульт, салфетки и упаковки от закуски и сладостей. Похоже комната человека, который не привык убирать за собой. Я и сам неряха, но хозяин этой комнаты прямо решил не заморачиваться по поводу уборки.

За столом была тумба с жидкокристаллическим телевизором. А ещё были старые и новые приставки. GameCube, Nintendo 64, Dreamcast и Sega Saturn и ещё куча всего. Хозяин настоящий фанат.

— И всё же где я?..

Это была не моя комната, и не Нозоми.

Тогда чья? И почему я проснулся в чужой комнате?

Чтобы не оправдываться за диск Нозоми, я ведь собирался перемогать всего один день.

А теперь столько непонятного...

И тут одеяло зашевелилась.

Там что-то есть?!

Пока я оставался в застывшем состоянии из-под одеяла донеслось милое «ха-фу», а потом высунулось лицо...

— А, доброе утро, Юта-сан. Уже проснулся.

— Х-Ханамия?! Значит это...

— Да. Моя квартира. Ты не до конца проснулся? Юта-сан, ты же сам вчера решил переночевать здесь.

— П-переночевать?

— Прошлой ночью было так здорово, — Ханамия слегка улыбнулась.

— В-весело? Хватит издеваться... — сдавленно улыбаясь, я боязливо задал вопрос. — Мы ведь просто играли?

Мы просто заигрались допоздна, и я упустил последний поезд... Прошу, пусть всё так и будет.

— Хм. Для тебя это были лишь игры, Юта-сан, — Ханамия недовольно надулась. — Жестоко. Я-то абсолютно серьёзна...

— А?!

О чём она?! Чего так глубокомысленно?!

— А, точно. Я кое-что хорошее придумала, — Ханамия улыбнулась как маленький дьяволёнок, она вылезла из-под одеяла и оказалась на лежавшем мне.

— ... Ты чего без одежды?!

Во мраке комнаты Ханамия вытянулась, обнажив свою полную жизни кожу. Точно её тело было из стекла, от неё исходило мягкое белое сияние.

— Я всегда так сплю. Так куда приятнее, — призналась Ханамия. — И вообще, Юта-сан. Если вчера были лишь игры, значит можно считать, что всё самое интересное ещё впереди?

— Что?

— Сегодня воскресенье и в школу идти не надо, так что давай весь день поворкуем наедине, а?

В глазах Ханамии блестел обольстительный огонёк. Родинка на её правой ключице точно поглощала меня. А в голове я услышал, как будто нарост соскабливают.

— П-прекрати!

Стараясь сбежать, я подался назад.

— Хи-хи. Вот как. Жаль, — Ханамия гортанно захихикала и стала собирать одежду, разбросанную у ног. Я опустил взгляд, смотря на одеяло, и слышал шелест одежды.

— Ко мне редко кто-то приходит. Кстати, ты первый из парней.

— Неправда.

— Правда. Ведь ты для меня особенный.

Особенный... Приятные слова, но сейчас они нагоняют лишь тревогу.

Что вчера случилось? Ханамия ведь просто издевается? Или за пропущенное время я успел сделать ошибку? Нет... Тут я однозначно ответить не мог. Я же тоже мужчина. А оставшись с такой красавицей наедине, я вполне мог слететь с катушек.

И значит это была измена.

Я был неверен Нозоми.

Стоило представить, что она узнает, и волосы дыбом встали.

... Хм, лучше не думать.

Я отвёл взгляд. Решил осмотреть комнату.

— Бардак у тебя.

— Я настоящая неряха. Это моя мое-изюминка.

— Так себе изюминка.

Скорее недостаток.

Я посмотрел в окно, город накрыла штора из дождя.

— Дождь похоже останавливаться не собирается...

— Всю неделю так, погода совсем испортилась.

А? Вроде в понедельник говорили, что всю неделю будет хорошая погода.

Конечно синоптики могли ошибиться на день, но не на неделю же.

— Юта-сан, тебе не нравится дождь?

— Ну. Если выбирать, то скорее нравится. Когда я был в секции и с утра шёл дождь, тренировку отменяли.

— Ты про бейсбольную секцию.

— Верно. Но откуда ты знаешь?

— Секрет, — Ханамия хвастливо прижала палец к губам. Что-то мне любопытно. Может я Нозоми рассказал?

— Тогда ты был куда серьёзнее, чем сейчас.

— ... Даже это знаешь? Да. Каждый день тренировался, у меня вся левая рука в мозолях была... А теперь ни следа того, что было, — грустно улыбнувшись, я посмотрел на свою левую руку. На мизинце имелась небольшая мозоль, но руки стали до неузнаваемости мягкими.

— Ты так старался, так почему бросил?

— Потому что понял, что нет смысла стараться. Если нет результата, то и цены стараниям нет. Глупо стараться, если не знаешь, будет ли толк.

Уж лучше спокойно жить, не напрягаясь.

Так никто тебя не ранит... Вот чему я тогда научился.

— Логично. Такой ход мыслей мне нравится, — Ханамия улыбнулась и поднялась с кровати. — Раз проснулись, давай выпьем кофе.

Лёгкой походкой она направилась на кухню.

И вскоре вернулась.

— Вот, прошу.

Она поставила чашку на стол.

— Ага. Прямо настоящий.

— Летом друг на Гавайи ездил, и привёз оттуда сувенир. Недорогой, но очень вкусный.

— Ничего, что я такую ценную вещь пью?

— Да. Я предпочитаю чёрный чай. И ничего мутного не пью.

— Довольно грубо. Извинись перед любителями кофе во всём мире.

И всё же, понятно.

— Потому-то сувенир с того года остался.

— А?

— Тебе же его подарили, когда летние каникулы закончились?

— Ну да... Но в этом году, когда лето закончилось. Год бы он не провалялся.

Лето закончилось... Что она говорит-то?

Лето же только началось.

— ...

Я посмотрел на подозрительное лицо Ханамии, и почему-то у меня было дурное предчувствие. Прямо как в первый раз, когда перемотал время.

Жидкость в кружке начала плескаться.

Землетрясение? Нет, не оно.

Это моя рука дрожит.

— ... Эй, Ханамия. Какой сегодня месяц и число?

— А? Ты дату спрашиваешь? Так. Должно быть... — Ханамия посмотрела на календарь на стене, я тоже взглянул на него.

Видя цифры, я не верил своим глазам.

По спине побежал неприятный пот.

— Сейчас сентябрь. Пятнадцатое сентября.

Я собирался пропустить лишь день.

А прошло три месяца.

Только начинавшееся лето закончилось.

Воскресенье тоже подошло к концу, настал понедельник, а дождь не думал прекращаться.

Серебряная мишура падала на город.

Обувь намокла, пока я шёл по лужам на асфальте, и с каждым шагом становилась тяжелее.

Точно откликаясь на моё настроение.

... Быть не может, что такое случилось...

Купив в магазине дешёвый зонт, я шёл в школу и тихо бормотал себе под нос:

— В прошлый раз промоталось столько времени, сколько я загадывал.

И вчера, когда я ушёл от Ханамии, я только об этом и думал.

Я собирался пропустить лишь день.

Но... Пропустил три месяца.

Что же пошло не так? В чём я допустил ошибку? Делал что-то не так? Или думал о чём-то не том?

... Не знаю.

Но знаю я лишь то, что был слишком самонадеян.

Считал, что смогу перемотать время так, как мне хочется.

А ведь я ничего не знаю об этой силе. Мне неизвестно, как она действует. Её механизм.

Пока ещё как-то обходилось, и всё же она опасна.

Нельзя быть с ней таким самоуверенным.

— ... Чёрт, — выплюнул я, пропустил столько времени. — ... Чёрт.

Я снова обращался в никуда.

Три месяца. Целый сезон пролетел.

В первый раз было всего два месяца. А всё вокруг так изменилось, что я в шоке был...

И что теперь со мной? Ощущение такое, будто я один посреди пустыни оказался.

Страшно идти в школу.

Для меня три месяца стали одним сплошным белым пятном.

Всё наверняка изменилось. Мир не мог не измениться. Только все живут так, будто всё по-старому.

Но не я. Для меня всё это слишком внезапно. Я попросту не готов. Куда меня теперь занесло?

Чтобы убедиться в одном изменении, я залез в карман. И вытащил оттуда телефон.

Всего день прошёл, потому я не привык. Сейчас у меня был совсем другой телефон.

— Сам не знаю, как телефон сменил...

Конечно уже пора было его поменять. Но я испытывал странные чувства от того, что сделал это, и даже не помню как. К тому же.

— Контактов стало меньше...

Я заглянул в адресную книгу, контактов и так было мало, а стало ещё меньше.

Все старые связи ещё со средней школы были разорваны.

Остались родители, Ханамия и те, с кем я до сих пор общался.

Двух рук хватит, чтобы всех перечислить.

— Я совсем старые связи оборвал? Но зачем?.. Вроде там и не было тех, от кого прямо избавляться надо было.

Это точно сделал я, но не ясно, почему.

И было как-то неуютно от того, что я этого не знал.

Но больше всего меня волновало вот что...

— Контакта Нозоми больше нет...

Три месяца назад он точно был.

А сейчас исчез без следа.

Я ещё могу понять пропажу контактов знакомых из средней школы (хотя ощущение и не очень).

Но не Нозоми. Мы ведь встречались. И всё же...

... Неужели что-то случилось?

Остаётся считать лишь так.

За эти три месяца что-то случилось.

— В этом точно ничего хорошего...

В груди растекалась тревога.

Соотношение удачи. Таков мой принцип. Если случается что-то хорошее, в ответ должно и не повести.

... А в последнее время мне только везло.

Я начал встречаться с Янагито Нозоми, подружился с Ханамией, для такого простака как я это невероятная удача.

В таком случае об ответной неудачу... Даже думать не хочется.

Тучи над головой указывали на то, что судьба моя мрачная и не видать мне спасения.

Когда я добрался до школы, промок насквозь.

В обуви скопилась настоящая лужа, а рубашка неприятно липла к телу.

В школу идти совсем не хотелось, но я решил пойти. Я должен был узнать, что случилось за три пропущенных месяца.

Стараясь заглушить тяжёлые чувства, я открыл дверь.

Прошло три месяца, так что и местами мы снова должны были поменяться. Для начала надо было найти Танабе и узнать, где я сижу. Я осмотрел класс и увидел ту, кого здесь не должно быть...

— А?.. Нозоми уже пришла?..

Она сидела за передней партой у окна.

А ведь обычно она приходила посреди первого урока. Почему она больше не провожает Саеко-тян?

Нет, есть вещи и поважнее!

Больше всего меня удивило то, что рядом с ней были две девочки, они весело переговаривались с Нозоми.

Б-быть не может...

— Здорово вчера было в караоке.

— Нозомин, тебе медведь на ухо наступил. Хотя прикольно. Я впервые увидела, как караоке кому-то всего шестьдесят баллов выдало, вот смеху-то.

— П-просто я петь не умею. Потому и сказала, что идти не хочу.

— Ты вся покраснела и так старательно пела, это так мило было. Вначале ты казалась мне страшной, но когда поболтала с тобой, ты оказалась вполне обычной, Нозомин.

— Скорее даже успокаивающей. Ни намёка на издевательства.

Меня похоже зрение обманывает.

Нозоми общается с одноклассницами. Разговаривает как с настоящими подругами!

Поверить не могу. А ведь раньше её все боялись...

Пока я смотрел на эту картину, услышал:

— А, Нозомин, парень твой пришёл, — одна из девочек заметила меня и сказала об этом Нозоми.

Парень? Это я парень?

Все в классе знают, что мы встречаемся?

— Поздоровались бы.

Нозоми с неохотой посмотрела на меня.

У меня в груди ёкнуло, когда мы встретились глазами.

Взгляд не был тёплым.

Он был холодным и острым. Точно ледяной нож.

— ... — Нозоми ничего не сказала и отвела взгляд.

Я тоже молчал.

А девочки похоже что-то не так поняли:

— Нозомин смутилась.

— Как мило.

Они начали улыбаться.

... Нет.

Я точно понял. Она отвела взгляд не от смущения.

Нозоми меня игнорировала. Я испытал ту же враждебность, как при первой нашей личной встрече за школой.

Будто её хорошее отношение было обманом...

Холодный взгляд Нозоми отпечатался у меня в голове и не уходил оттуда.

Нозоми начала общаться с одноклассниками. Мне даже не верилось, как отрешённая девочка смешалась со всем классом.

И вот в класс вошла трусишка Синохара-сенсей.

— Доброе утро, Кодзуе-тян, — поприветствовала её Нозоми.

— А, Янагито-сан. Сегодня тоже вовремя пришла, молодец! — с улыбкой ответила она.

— А-ха-ха. Ну конечно. До этого я постоянно опаздывала, но теперь собираюсь достичь идеальной посещаемости.

— Ага! Я тебя поддержу! Борись!

Вот такой у них получился обычный разговор.

Нозоми была дружелюбна со всеми.

Кроме меня.

До этого было всё наоборот. Она улыбалась лишь мне, а теперь лишь меня игнорирует. Тот её холодный взгляд мне не показался.

Меня обуяло нехорошее предчувствие. Всё же между нами что-то случилось.

Но... Я не понимал ещё кое-что. Ещё три месяца назад Нозоми все боялись. Тогда почему теперь все с ней так дружелюбны?

Если посмотришь косо, она отправит тебя в больницу складным ножом. Она шлюшка, которая встречалась с хулиганами из других школ и даже ходила на свидания за деньги. Конечно всё это лишь недоразумения. Вот только не так просто избавиться от подобных слухов. Развеять всё и подружиться с остальными было довольно непросто.

— Эй, Танабе. Можно тебя? Хочу кое-что спросить.

— А? Что?

Я обратился к нему приглушённо:

— Ещё недавно все боялись Нозови, верно? Тогда почему теперь хорошо относятся?

Между нами появился воздушный карман.

— Ха-ха. Странные вещи ты говоришь, — хмыкнул удивлённый Танабе. — Будто тебя и не было здесь.

Не будто. Не было.

— Ну, наверное всё решилось на спортивном фестивале.

— Спортивном фестивали?

— Ты чего как дурачок смотришь? На той неделе ведь всё было.

А, в нашей школе спортивный фестиваль в сентябре же проводится.

Я и его пропустил.

— Ну и?

— Янагито приняла участие в эстафете, в которой мы победить хотели. Она последней эстафету приняла и такое учудила.

— Такое? Это какое?

— Ты же знаешь... — ехидно улыбаясь, Танабе приблизился к моему уху, и тут дверь класса открылось и внутрь ворвалось «Эй, Танабе».

— Тебя семпай из клуба зовёт. Говорит, что ты вчера кабинет закрыть забыл. Преподаватель очень разозлился.

— Ува! Блин! Надо извиниться! — побледневший Танабе подскочил и, не оборачиваясь, вылетел из класса.

— Э-эй! Подожди, — я попробовал остановить его, но бесполезно. Я остался один. — Мог быть до конца рассказать...

Мне же интересно.

Что учудила?

То есть Нозоми предложили бежать последней. При том, что её все боялись, они должны были отказаться от её кандидатуры ещё на этапе выбора.

— Ещё и спортивный фестиваль прошёл...

Конечно у меня о спортивном фестивале хороших воспоминаний нет. Не нравится мне просто так весь день потному бегать, да и не силён я в командном духе. Так что пока остальные как оголтелые поддерживали на третьем году средней школы, я отсиживался у торгового автомата рядом со столовой и пил фруктовое молоко.

Так что здорово, что я всё пропустил.

Только это и можно сказать, что хорошо.

На третьем уроке надо было перебраться в другой класс.

Надо было перебраться из западного здания в лабораторию в восточном. Потому во время перерыва все направились туда.

Я же прошёл против потока и подошёл к Нозоми.

Хотел убедиться ещё раз.

Действительно ли наши отношения испортились?

— Можно тебя? Я хочу поговорить.

— ...

Она постучала по учебнику, подравняла и убрала в парту.

Не слышит... Да быть не может.

Дальше Нозоми прижала учебник и письменные принадлежности к груди и собралась подняться, а я набрался храбрости и спросил:

— Слушай, Нозоми...

— Я сейчас занята. Давай потом, — отказала она.

— Тогда может по пути.

— Похоже ты что-то не так понял, — Нозоми направила на меня резкий взгляд. — Я не хочу говорить с тобой, Асия.

— А?..

Не ожидая такой реакции, я испугался.

Бросив мне напоследок эти слова, она направилась к подругам, ждавшим её у двери... А я схватил её за руку и остановил:

— П-подожди немного!

— ... Может не будешь меня трогать?

Холодный взгляд.

— П-почему ты так злишься?

— У себя спроси.

Не могу, ведь не знаю.

Нозоми смахнула мою руку и развернулась. Это... Моя протянутая рука так и не достигла её. Что-то мне неловко, ха-ха... Я засмеялся, и смех был ни на кого не направлен, а рука опустилась.

Плохо. Я ничего не смог.

Пропасть стала лишь больше.

— А? Правда? Прикольно.

— Конечно правда. А-ха-ха.

Я шёл позади Нозоми и её подруг, продолжая отставать от них.

Такие весёлые...

Она даже среди одноклассниц выделяется, куда такому замухрышке до неё. Буду приставать, обзовёт мерзким и выкинет прямо в окошко, уж тут я уверен.

В итоге до обеда я так и не смог поговорить с Нозоми. И обед она мне больше не приготовила.

Нозоми обедала вместе со своими подружками за партой, а я жевал хлеб с джемом в гордом одиночестве.

— Что же случилось... За пропущенное время?

Где-то там я разозлил Нозоми.

Только это время было мне недоступно, потому я ничего не знал. Но надо было узнать причину и как-то всё урегулировать.

— Пойду куплю что-нибудь попить, — и тут Нозоми поднялась и пошла по коридору.

Отлично, это мой шанс!

Пойду за ней и попробую ещё раз поговорить.

Я пошёл за Нозоми. Но заговорить не смог. Стоило попробовать, как в голове сразу же всплывал тот холодный взгляд.

Дурак. Ну что ты делаешь? Она же твоя девушка! Вперёд!

Но я не окликнул её. Не смог сделать даже шага, чтобы приблизиться.

Слишком страшно. Она наверняка откажет.

Пока я боролся сам с собой, Нозоми добралась до торгового автомата у столовой и купила кофе, а потом направилась к заднему входу в школу.

Блин. Так я её упущу!

Я завернул за угол и резко остановился.

Там прямо передо мной была Нозоми.

— Дова?!

Удивлённый, я упал.

Хлопая губами, точно золотая рыбка, я неуверенно посмотрел вверх. Девушка, уперев руки в бока, смотрела на меня.

— И зачем ты преследуешь меня? — резким голосом спросила она. В ней прямо ощущалась сила.

— З-заметила...

— Я тебе уже говорила. Тебе ещё сто лет расти, чтобы ты смог подойти ко мне сзади. Я сразу заметила, что ты следуешь за мной, и позволила тебе тебе.

Провела значит...

— И всё же, Асия, храбрости тебе не занимать.

— А?

— Я тебе уже сказала, чтобы ты не лез. Или на драку нарываешься? Если так, то я точно не против, — уверенная Нозоми стала приближаться.

— Ва! Подожди! Не подходи! — я вытянул руки перед собой, размахивая ими, пятясь назад прямо на заднице.

И ударился обо что-то твёрдое спиной.

Чёрт! Школьная стена!

Взгляд Нозоми напоминал направленное на меня дуло пистолета. Её рука прошла у моего плеча и прижалась к стене.

— Раз следуешь за мной, должен быть готов.

— Г-готов к чему?..

— К тому что так просто ты в класс не вернёшься.

Б-блин. Она в ярости.

Я прямо ощущаю исходящую от неё жестокость.

— П-прости! Я был неправ! Прости меня, пожалуйста! — я встал на колени.

Земля была мокрой от дождя, но будто меня это волновало.

Лучше так, чем быть побитым.

— Голову подними, — прозвучал холодный голос. — Даже так я тебя прощать не собираюсь.

... Ух.

Значит извинение на коленях не сработало.

— Ты ведь понимаешь, что сделал?

Не понимаю.

Я всё пропустил.

— Ладно. Тогда здесь и поговорим.

— А?

— Говори прямо, что сделал не так.

Голова стала пустой.

— Я ведь тебе уже сказала. У себя прости. Если и правда считаешь, что виноват, сразу же сможешь сказать.

Х-хоть она так и говорит...

Я ощутил холодный пот на спине.

Я открыл рот. Но слов подобрать не мог.

Я не знал. Что я сделал Нозоми за пропущенное время? Почему она так зла?

И тут прозвенел звонок об окончании обеденного перерыва.

Слава богу. Спасён...

Я уже вздохнул с облегчением, но Нозоми не сдвинулась с места. На бедро она поставила локоть, а на ладонь опёрлась головой.

— Э-это... Обеденный перерыв закончился.

— И что?

Она сказала так, будто это не важно.

— Мы опоздаем...

— Ну и что с того?

— Я школьник и хочу присутствовать на занятиях...

— А-ха-ха. Ты же шутишь? Сам ведь всё время спишь. Ты же просто решил сбежать, услышав звонок.

Плохо. Сбежать тоже не дала!

— Жи-ве-е. Говори.

Не хочу говорить то, что могу.

Но я не знаю. Вообще ничего.

У меня просто нет воспоминаний. Я не помню ничего из того, что сделал.

Я опустил голову и замолчал. Ничего в этом хорошего. Я лишь подливаю масло в огонь ярости Нозоми.

Но ничего больше не остаётся.

— ... Эх, — прозвучал вздох.

Осторожно я поднял голову. Нозоми была действительно разочарована. Понимая это, я чувствовал, как делал больно и себе.

Чтобы избавиться от этого чувства, Нозоми заговорила уверенным голосом:

— Эй, Асия. Что ты делал в воскресенье?

В воскресенье. То есть вчера.

— Э-это...

Я вспоминал. О том, что было после перемотки.

— В комнате дурью маялся.

Покинув квартиру Ханамии, я бездельничал дома.

Всё в порядке. Тут никакой ошибки.

Уж в своём собственном алиби я уверен.

И всё же...

— Дурью маялся, значит... — безжизненным голосом пробормотала Нозоми. — Хм. Вот как. Понятно.

Я подумал, что она была удивлена, но похоже это не так.

Нозоми смотрела на меня с улыбкой, но она была такой печальной. Казалось, что если подует ветер, её просто сдует точно песок.

В груди всё до боли сжималось. Что это за чувство?

Будто была допущена какая-то фатальная ошибка...

— Асия. Я ведь весь день ждала... Мы же договаривались. Посмотреть на звездопад в мой день рождения вместе.

«Помнишь?» — прозвучал нежный и мягкий вопрос.

А...

Всё тело прошиб озноб.

Теперь я понял, что мог сделать такого ужасного.

Я ведь и правда обещал. Посмотреть на звёзды вместе с Нозоми в её день рождения. Это случилось перед тем, как я промотал время.

Но когда у неё день рождения... Я не знал.

Пятнадцатое сентября.

Вчера...

— Я так радовалась, ведь это должен был быть мой первый день рождения с тобой. Я так ждала, столько всего наготовила, даже торт приготовила, а ведь я не очень умею. Синго и Саеко помогали мне украшать комнату. Я думала, что этот день будет самым лучшим. Мы ведь вместе, потому ты должен был прийти. Так я думала.

И всё же...

— Время шло, а ты не приходил. Я звонила, а ты не отвечал. Я переживала, вдруг с тобой что-то случилось, но я ведь даже не знаю, где ты живёшь, потому ничего не могла сделать. Всё это время я так волновалась... — Нозоми бессильно улыбнулась. — А ты сказал, что маялся дурью дома. Не понимаю. Какие нервы должны быть, чтобы сказать такое?

Я ничего не мог ответить.

Между нами повисло тяжёлое молчание. Мне вдохнуть было тяжело. Казалось, что я сейчас задохнусь.

И тут зазвенел телефон в кармане. Кто-то звонил. За безлюдной школой звонко играла мелодия по умолчанию.

— Ответь, — тихо сказала Нозоми.

— Но ведь...

— Давай. Ответь.

Неуверенно я ответил на вызов.

— Да.

«А, Юта-сан?»

— ... Ханамия?

Это была Ханамия.

— Что-то случилось?

«Нет. Ничего такого. Юта-сан, ты когда у меня ночевал позавчера, использованный платок не взял?»

— Платок?

«Да. В кармане штанов не находил?»

Я засунул руку в задний карман штанов. Нащупал ткань. Это был милый платочек с пандой.

— ... Есть. С пандой?

«Слава богу. Всё же он у тебя, Юта-сан. Он мне дорог, потому я переживала, что могла потерять его», — по голосу было понятно, что у неё от сердца отлегло: «Отдай, когда в следующий раз увидимся. Можешь не стирать. Мне нравится твой запах, Юта-сан. Пока».

Она положила трубку.

И правда ничего особенного...

Думая об этом, я посмотрел на Нозоми, и заметил её суровый взгляд.

— Эй. Что значит «ночевал»?

— А?

— Юри сказала, что ты у неё ночевал позавчера.

По спине пробежал холодок.

— Ты слышала... Наш разговор?

— Ну да. Место тихое. Даже если не захочешь, услышишь, — Нозоми сверлила меня взглядом. — Ты ночевал в квартире у Юри? За день до такого важного дня... Ещё и при том, что обещание, данное мне, не сдержал.

— В-всё не так!.. Это...

— Хватит уже!

В следующий миг меня схватили за грудки и прижали спиной к стене.

Из лёгких вырвался весь воздух.

— Если тебе так не нравится со мной, так и скажи! Скажи, что тебе больше нравится Юри! Просто признайся! А ты не отвечаешь и игнорируешь... Как же это трусливо. Вот и откажи прямо! Не давай странных обещаний! Всё же я... — руки, которыми Нозоми держала меня, дрожали. — С нетерпением... Ждала...

Тяжело дыша, она выплёвывала слова.

И это заставляло всё сжиматься в груди.

Нозоми занесла кулак. Её глаза, полные ненависти, смотрели на меня, но в то же время в них читалась слабость и печаль.

Я думал, что она меня ударит.

Нозоми будет бить, пока не переломает мне все кости. Возможно пока не убьёт.

Всё же это я во всём был виноват.

Но Нозоми не ударила меня. Её кулак бессильно опустился, она опустилась и обняла себя за колени.

— ... Какая же я дура. Радовалась чему-то, торт приготовила... Какая же я дура... — вырывались окрашенные слезами слова. — ... А твои чувства были направлены к Юри... А любила одна лишь я...

— Нозоми...

По изогнутой спине пошла дрожь.

Вначале разносились сиплые звуки, а потом она зарыдала.

— У... Фуэ... Уэ...

Закрывая лицо обеими руками, Нозоми плакала. На пол капали крупные слезинки, но не исчезали, а оседали тяжким грузом на моём сердце.

Я сделал ей больно...

Я обидел её.

Не тот я, что пропустил всё то время. А тот я, что сейчас здесь. Я предал Нозоми, которая любила меня, и довёл до слёз.

И я не мог подобрать слов.

... Ну да. Парень, который не знал про её день рождения не мог подобрать слов, чтобы остановить её слёзы.

... Я жалкий отброс. Так я подумал глубоко в душе.

... Где же я совершил ошибку.

Ссутулившись на диване в гостиной, я думал.

На столе лежал телефон, который я использовал ещё пару месяцев назад. Жидкие кристаллы больше не загорались. Я спросил у Тики, она сказала, что я утопил его в унитазе. Потому все данные пропали, и я не смог восстановить контакты ребят из средней школы. И с Нозоми я не смог связаться в воскресенье, потому что у меня сменился номер.

Телефоны родителей, Танабе и Ханамии я смог восстановить, но не Нозоми. Я не смог этого раньше, и теперь не смогу.

Если бы я знал о дне рождении Нозоми, если бы узнал, то наверняка смог бы сдержать обещание. И тогда бы наверное она не плакала... Нет, наверняка так бы и было.

Я боялся, что поссорюсь с ней из-за пропавшего диска, потому решил сбежать и перемотал время.

Не хотел, чтобы было больно. Не хотел неприятный воспоминаний. И поэтому случилось всё это.

Потому я даже не смог посмотреть в лицо Нозоми. Я воспринимал её лишь как девушку, которая любит меня. А сам постоянно закрывал глаза на то, какая она.

«... А любила одна лишь я...»

Наверное Нозоми была права.

Я пропустил время и у меня появилась девушка, и потому я подумал, что люблю её, но скорее всего я не любил Нозоми. Мне бы сошла любая. Было бы ровно то же самое, если бы я встречался не с ней, а с Ханамией.

Ведь меня волновал лишь результат.

Это ведь должно быть... Правильно.

Плевать на старания и пройденный путь.

Главное, чтобы результат был хорошим.

Мой ход мыслей должен был быть правильным. Всё ведь шло хорошо. Но именно поэтому я сделал Нозоми больно. Я довёл её до слёз.

Я... Был неправ?

— Эй, братик, послушай! Я на вчерашнем матче два меча отбила! Круто же! — обняв меня, с радостной улыбкой заявила Тика. Её глаза просили: «Похвали меня, похвали!»

— Ого. Какая молодец.

— Ну а то! Погладь по голове.

— Вот так. Молодчина.

— Ни-хи-хи.

Тика была счастлива из-за того, что я её гладил. Зажмурила глаза и походила на щенка, который довольно виляет хвостом.

— Так вот! В следующий раз я обязательно хоум-ран отобью! И тогда. Все в команде будут хвалить меня и носить на руках!

— Какая ты амбициозная.

— Братик. Обязательно приходи поддержать меня! Пообещай!

Тика сцепила наши мизинцы, а потом поднялась с моих колен. Она подошла к стене и взяла металлическую биту.

— Что собралась делать?

— Отрабатывать удар! Буду дальше тренироваться! — сказала Тика и принялась махать битой. — Йей! Йей!

Она была уверенной и целеустремлённой.

Видя её такой, я спросил:

— ... Эй, Тика. Почему ты каждый день махаешь битой?

— Хочу отбить хоум-ран! И выиграть в матче!

— Тогда можно узнать, — сказал я. — Что если бы ты могла промотать матч?

— ? Ты о чём?

— Тебе можно было бы не тренироваться. Но ты бы выиграла и отбила бы хоум-ран. И тобой бы восторгались даже ребята из другой команды, — объяснил я. — У тебя бы не осталось воспоминаний об игре. Ты бы не помнила, как вышла на поле и как отбила хоум-ран. Если бы у тебя была такая сила, ты бы её использовала?

Жить, не напрягаясь.

Все будут тобой восторгаться и победа будет за тобой.

Отбросить все сложности и получать лишь результат. Довольно неплохо. От такого никто не откажется.

— М, — Тика приложила палец к губам, раздумывая. — Не использовала, — сказала она. И её слова удивили меня.

— П-почему?

— Так ведь я не смогу принять участие в матче. Я хочу сама тренироваться и самостоятельно выбить хоум-ран! — а потом продолжила. — Тренироваться со всеми и играть ведь так весело! Выиграть конечно здорово, но куда лучше играть со всеми!

Так сказала Тика, обнажив свои зубы в улыбке.

И её улыбка сияла так, что мне стало больно.

А, вот как...

Я всегда думал, что главное не процесс, а результат.

Выиграть триста миллионов в лотереи или заработать их, приводят к одному результату. Бросать карандаш на удачу и получить свою оценку по тесту и заниматься каждый день, не вылезая из-за стола и получить ту же оценку по тесту, всё это одинаковый результат. Но похоже это не так.

Благодаря процессу результат отражается в сердце радостью.

Благодаря пролитому поту ты начинаешь ценить полученные деньги. А если постоянно занимаешься и получаешь хорошую оценку, то готов разрыдаться от счастья.

То же относится и к любви.

Ты запоминаешь время, проведённое с человеком, смеёшься, веселишься, иногда ссоришься... Вы узнаёте друг друга, познаёте хорошее и плохое, и начинаете по-настоящему любить.

Нозоми уже говорила в торговом центре.

Ну и ладно. Будем двигаться в нашем ритме.

Но я обогнал Нозоми. Использовал силу перематывать время, и пропустил весь процесс. Обошёл всё важное.

... Я же слабак, желавший безоговорочной любви.

Я пропустил признание и то, как мы сближались, отбросил страхи и сложности, и лишь принять результат, любовь Нозоми, я настоящий трус. Я мог понять её чувства в страхах и сложностях, но даже не подумал об этом.

А когда понял, стало слишком поздно.

Люди не могут вернуться в прошлое.

Остаётся лишь двигаться вперёд.

... Тогда как лучше поступить? Мне казалось, что у меня есть лишь один путь.

Лёжа на кровати, я зарылся в одеяло.

Разрешить эту ситуацию нынешний я не могу. Только пропустивший время я могу помириться с Нозоми.

Если пропущу время, может чего и наладится.

... Сам понимаю. Это побег.

И это оправдание, что я делаю это ради нас.

Всё же я просто ухожу от проблемы. И нет способа разрешить всё это.

... Но какая теперь разница.

Наше время потеряно и его уже не вернуть.

Потому остаётся лишь продолжать убегать. Туда, где меня не достанут.

Буду гнать время вперёд, а когда очнусь, снова использую силу... Пропущу всю жизнь.

Пройдут годы, и я стану стариком. Ну и ладно.

Лёжа на кровати, я закрыл глаза. В следующий миг наверняка уже пройдут годы.

Мне страшно смотреть в глаза. Не хочу испытывать боль, не хочу, чтобы меня предавали, запрусь внутри своего тела.

Мои глаза были закрыты. И вспомнил, как в средней школе в заявлении о планах на будущее написал, что хочу стать евгленовым. Уже тогда я хотел жить лёгкой жизнью. Тогдашний я наверняка позавидовал бы мне нынешнему. Я буду спать, а годы будут идти, я буду спать, а у меня появится девушка.

Но это не так.

Всё важное останется во мгле.

Время, лети... Я пожелал, и всё перед глазами закрутилось.

Меня накрыло занавеской из тьмы, и я отправился в путешествие во времени без конечной остановки, и я обратился ко мне, который был во время пропусков.

... Эй, а между мной и Ханамией правда что-то было? Я правда люблю её больше Нозоми, потому и остался на ночь?

Если это было недоразумением, объясни всё.

Успокой Нозоми. Сделай так, чтобы она улыбалась.

А потом... Сделай её счастливой.

Я этого не могу. Я совсем не проводил время с Нозоми, потому не могу этого.

Я пробудился от долгого сна.

Солнце за окном уже взошло. Под щебет птиц оно грело моё одеяло.

Сколько же прошло времени?

Прошёл ли год? А может пять или десять лет?

В волосах затесалась седина, а из тела так и не вышла вчерашняя усталость. А ещё у меня появилось непривычное брюхо.

Я теперь мужчина среднего возраста, верно?

У меня получилось сбежать от всего.

Я наверняка смог помириться с Нозоми... Чтобы убедиться, я взял телефон, лежавший у кровати и не поверил своим глазам.

— А?.. Почему?.. Не понимаю...

Сколько ни смотрел, ничего не менялось.

— Время... Не сдвинулось.

Я смотрел на часы на телефоне.

Ни год, ни месяц не изменились.

Даже день не сменился.

— Быть не может...

Не вышло?

— Т-тогда ещё раз!

Я закрыл глаза и попробовал снова промотать время.

... Время, лети!

Я искренне желал этого.

... Время, лети!

Желал. Желал.

... Прошу. Время, лети!..

Но ничего не происходило. Лишь двигалась секундная стрелка часов.

— Никак. Не получается перемогать время...

Я пытался много раз, но результат был один.

Почему не получается?! Неужели ограничения по количеству раз? Или сила сама по себе пропала.

Нет... Вряд ли. Где-то в глубине души я понимал.

Будет только хуже, если я продолжу пропускать время. Если сделаю это снова, больше никогда не увижусь с Нозоми.

... Почему? Почему я вообще он этом думаю?

Разве меня это должно волновать? Эти отношения начались без моего ведома. И к тому же я сам пытался всё это время сбежать. Было страшно. Я так боялся. Но почему-то мне ещё раз хотелось увидеться с Нозоми лично.

Не способный перемотать время я перешёл из дня вчерашнего в день сегодняшний.

За ночью, когда не хотелось жить, наступило утро.

Я думал прогулять школу, но боялся, что если не пойду, то вообще больше не смогу до неё дойти, потому на свинцовых ногах шёл вперёд.

Когда я вошёл в класс, Нозоми у окна не оказалось.

Опаздывает из-за того, что отводит Саеко-тян в садик?.. Так я хотел думать, но закончился обед, а она так и не появилась.

Похоже решила сегодня не приходить.

— ... Наверняка дело во вчерашнем дне.

Я ощущал острую боль в груди.

Перед глазами всплыл образ плакавшей Нозоми.

— Без девушки скучаешь? — подтрунивал Танабе.

— ... Надеюсь на то.

— А?

— Ничего. Я о своём, — закончил я разговор и улёгся на парту.

Раз скучаю и переживаю, это хорошо. Но когда Нозоми не пришла в школу, я испытал ещё одно чувство.

Слаба богу. Значит я не увижусь с ней лично.

Подумав об этом, я испытал облегчение.

... Я ужасен.

Я просто трус, бегущий от проблем. Даже подняться и посмотреть в лицо сложностям не могу.

И чтобы сбежать от ненависти к себе, я закрыл глаза. Наконец меня навестила дремота и я погрузился в сон.

Я решил просто отдалиться от собственных мыслей.

Во тьме я услышал гневный голос.

— ... Асия-кун. Асия-кун! Боже. Слушай, что я говорю!

— Да?

Я поднял голову и увидел надувшуюся Синохару-сенсей.

А, уже урок начался.

— У-у... Снова спишь. Я-то думала, ты серьёзным стал. Или ты хочешь без проходного балла на тестах остаться?

— Простите...

— Ладно. Мы проверяем домашнюю работу. Асия-кун, с тебя третье задание. Ты ведь его выполнил?

— А? Ну, ха-ха...

Я лишь мог отвести взгляд.

Это известно лишь мне, который был в пропущенное время. При том, какой я сейчас, это невозможно.

— А? — открыв тетрадь, я удивлённо выдал.

Оказывается я всё сделал. Ответ был написан прямо в тетради.

— Это точно моя тетрадь?

Я перевернул её, там было написано «Асия Юта».

Почерк точно мой.

... То есть я сам домашку сделал? Быть не может. Я ведь не делал её от слова «совсем».

— Случается же такое...

Неужели к дождю?.. Так я подумал, вот только он уже шёл.

За окном был слышен шум дождя.

— Асия-кун, напиши решение, — сказала Синохара-сенсей.

Но ответ ведь наверняка неправильный. Я ведь наверняка написал лишь для вида, будто и правда что-то делал.

Будучи готовым к новой вспышке гнева, я написал на доске ответ из тетради.

И...

— Правильно. Молодец, — Синохара-сенсей улыбнулась и похлопала мне.

Эй, эй, серьёзно?

Так я сам это решил?

Поверить не могу...

Гордиться тут нечем, но я ни разу нормально не занимался. И как доказательство, я смотрел на написанное решение и не понимал его.

Неужели другой я прилежно занимался?

Но почему?

Когда занятия закончились, я опустошённый собрался покинуть класс.

— Асия-кун, подожки! Сегодня ведь у тебя дополнительные занятия.

И, да, меня остановила Синохара-сенсей.

Собираясь уже выйти в коридор, я остановился и обернулся:

— ... Дополнительные занятия? Почему у меня дополнительные занятия?

— Ты ведь обещал трижды в неделю решать задачки в свободном классе. А! Ты сбежать задумал?!

А?! Какие ещё дополнительные занятия?

Неужели я тест не сдал?

— Ну, у меня сегодня дела есть...

— Так не пойдёт. Раз решил, доведи дело до конца. Я же говорила, когда занятия только начались, чтобы ты готовился, заниматься будем до кровавой рвоты.

— Чего?! А не слишком ли это для простых занятий?!

Но я кивнул...

— Ладно. И пока я жива, ты никуда не сбежишь.

Ува. Похоже и правда не скрыться.

Я направился с Синохарой-сенсей в свободный класс западного корпуса.

В свободном классе было ровно два стола, как раз сидеть друг напротив друга. В углу были флаги и транспаранты со спортивного фестиваля. Заходящее солнце за окном подсвечивало мел на доске и кружившуюся в воздухе пыль.

— Это, сенсей, я кое-что спросить хотел, — спросил я со своего места.

— Что?

— ... Почему Нозоми сегодня не пришла?

— Сказала, что нездоровится. А, ты за неё переживаешь? Тогда после дополнительных занятий проведай её. Уверена, она обрадуется.

Нет у меня права идти к ней.

Нозоми взяла выходной из-за меня.

— Мог бы сообщить ей.

— А?

— Я ведь отнимаю твоё время после занятий. Мог бы позвонить и сказать, что я тебя задержала. Ты же волнуешься.

— Думаю, это ни к чему...

У Нозоми больше нет ко мне таких чувств.

— Начнём занятия. Сегодня я тебя тоже как следует буду учить.

Синохара-сенсей вошла в режим учителя и приступила к делу.

— Начнём с того, на чём остановились Открой сто пятидесятую страницу. Решим всё с первого и по последнее уравнение.

— Решим... Это?

— Да. А что?

— Ну, просто я не очень понимаю...

— А? Я же в тот раз тебе объясняла.

— Простите...

— А вот это? Это решить сможешь?

Она перевернула на страницу назад, и я отрицательно покачал головой. Она всё ускорялась и в итоге вернулась на самую первую страницу.

— А-Асия-кун... У тебя в голове вообще ничего не задерживается... — Синохара-сенсей была в шоке.

Со слезами на глазах она сжала мою руку:

— У... Прости... Я так плохо объясняю.

— Это не так! Просто я глупый! Не вините себя!

— Но ведь ты сам попросил заниматься с тобой, Асия-кун. А я как учитель не смогла исполнить свой долг...

— А?

Т-так, подождите. Что она сейчас сказала?!

— Я сам попросил?..

Я же не ослышался?

— Да. Сказал, что хочешь поступить в университет вместе с Янагито-сан. Но ты почти не занимался, потому не смог бы, вот и попросил. Замечательный настрой. Я и сама полна энтузиазма. Потому я буду как следует заниматься с тобой, Асия-кун!

... Поверить не могу.

Это ведь полная противоположность мне. Я же совсем не занимался, и сдавал всё с помощью карандаша.

И тут оказалось, что я сам попросил о дополнительных уроках...

— Асия-кун, ты изменился с тех пор, как стал встречаться с Янагито-сан.

— А? Вот как?

— Ага. Раньше постоянно спал на занятиях и вообще тебе ничего не было интересно, но теперь ты стал таким старательным. Особенно на спортивном фестивале.

— ... На спортивном фестивале?

О чём она?

— Все боялись Янагито-сан, и никто не мог предложить ей принять участие. Но ты сказал: «Если мы хотим победить, надо чтобы последней в эстафете бежала Нозоми».

А?..

— И тогда ребята-участники стали возражать: «Мы не можем положиться в таком важном деле на Янагито-сан. Все мы знаем, какой она была в средней школе». Обстановка очень накалилась... Как учитель я должна была всех помирить, но мне было слишком страшно, и я ничего не смогла. Такая я жалкая.

Все в классе знали о Нозоми.

Если косо на неё посмотреть, она могла отправить в больницу и встречалась с мужчинами за деньги.

Все верили в ничем неподкреплённые слухи.

Как же выглядела Нозоми, когда ей сказали, что на неё нельзя положиться?

— ... Я... — я спросил. — Что я тогда сказал?

Я ведь должен был отступить.

Однако...

Синохара-сенсей нежно улыбнулась и ответила:

— ... Асия-кун, ты сказал: «Нозоми не такая плохая и страшная, как о ней говорят. Но она прекрасно понимает чувства других, никогда не высмеивает тех, кто старается и вообще самая добрая на свете. Если она и правда шлюшка, встречавшаяся с хулиганами, то и со мной бы она точно встречаться не стала».

— А?

Я сказал это перед всеми? Что мы встречаемся?

— «Если Нозоми не справится в эстафете или мы провалимся на спортивном фестивале, я готов взять всю ответственность на себя. Потому позвольте ей участвовать», — сказал ты и низко поклонился... Ни я, ни остальные не знали, что ты можешь быть таким, потому очень удивились.

Вот значит как. Вот что случилось при распределении на спортивном фестивале...

Нозоми была замыкающей в эстафете на спортивном фестивале. Когда Танабе сказал об этом, я подумал, что это странно. Ведь в таком случае все должны были согласиться.

Но всё было не так просто. Это я убедил всех.

При том, что я понимал, как это глупо.

В случае неудачи меня бы все запинали. Я жил, стараясь никогда не мутить воду, но в итоге сам выкинул такое.

Уж после такого точно...

— Асия-кун, тебе действительно нравится Янагито-сан. Ты сделал это, потому что думал, что Нозоми-сан будет грустно.

Да. Так и есть.

Тот я, который был во время перемотки времени, точно любил Нозоми.

Но нынешний я...

— А, точно. Асия-кун, передашь это Янагито-сан?

— А?.. Что это?

— Классная фотография с фестиваля. В учительскую передали... Асия-кун, ты на уроке спал, потому не знаешь?

Я взял фото и опустил на него взгляд.

Кстати, Нозоми приняла эстафету и похоже проиграла.

Учудила... Так сказал Танабе, потому я с опасной посмотрел на фотографию, но увидел улыбку.

— Ха-ха... Ну да. Учудила. В этом смысле.

На фото был красный победный флаг.

Нозоми держала его в руке и показывала с улыбкой в камеру знак «мир». Она так сияла, что мне казалось, что даже от фотографии исходит свет. На её лбу была спортивная повязка, а сама Нозоми была в пыли.

— Так мы... Победили.

Значит она всех обошла. Оказалась лучшей.

Вот уж и правда тут можно сказать лишь «учудила».

Вокруг Нозоми были улыбавшиеся одноклассники. Растроганные девочки прикрывали слёзы на лице. А ещё в центре был я, неуверенно улыбался со всеми, пока Нозоми держала меня за руку.

А ведь обычно в таких случаях я был где-то с левого края со скучающим выражением на лице.

Я ведь не привык вот так радоваться, потому видать улыбка и смотрелась неестественно.

Видя это, я даже усмехнулся.

Я делал нечто, что не подходило мне.

Но...

— Вы оба выглядите такими счастливыми, — сказала Синохара-сенсей, глядя на меня и Нозоми на фотографии.

Да.

Я и сам это понимаю.

Я с фотографии точно не был расстроен... Я был счастлив.

— ... Во время фестиваля Янагито-сан сказала: «Мне впервые было так весело во время школьных мероприятий. Раньше я всегда была одна... Но благодаря Асии эти воспоминания останутся со мной на всю жизнь». Она выглядела такой счастливой, — Синохара-сенсей мягко улыбнулась мне. — Янагито-сан смогла так улыбнуться лишь благодаря твоим стараниям.

— ...

Это не так, сенсей.

Я ничего не сделал. Ничего не мог сделать.

Я не сделал для Нозоми ничего.

В этой фотографии было столько огоньков.

Что-то в ней заставляло встрепенуться сердце смотрящего на фото. Нечто важное, что мог понять лишь тот, кто был там лично.

Будто бенгальские огоньки.

Они выгорали и больше не появлялись.

И я не вернусь туда.

Мы закончим школу, станем частью общества, а потом как-нибудь встретимся и с улыбкой будем вспоминать, как же тогда было здорово, но назад уже не вернуться. У меня же не будет воспоминаний, мне не предаться тем же воспоминаниям, что и другим.

Нозоми на фотографии просто незабываема. Она такая милая.

Почему?..

Почему меня не было там? Почему я был рядом с Нозоми и не мог увидеть улыбку своей девушки? Я лишился её улыбки, слов и теплого касания её руки в тот день.

И больше этот момент никогда не повториться.

Стоило подумать об этом, как глаза начало жечь. Я не мог сдержаться. На фото стали падать капли, и я понял наконец, что плачу.

— Асия-кун?.. Что-то случилось?

Дурак. Я настоящий дурак.

Ведь я и правда люблю Нозоми.

Знал ведь, что надо встречаться с ней как и полагается. И понял, лишь потеряв.

После дополнительных занятий я шёл по дороге среди деревьев к воротам.

Солнце уже почти село.

За закатом поспевала темнота.

... Если бы у меня была сила вернуться в прошлое. Быть может тогда я смог бы всё исправить.

Но время движется лишь вперёд.

Я считал силу прыгать в будущее чем-то особенным, но другие могут возвращаться в прошлое. Не с помощью перемещения во времени, они могут вспоминать то, что было. Хорошие воспоминания придают им уверенности, а плохие помогают формировать личность. Воспоминания о времени, проведённом с любимыми и первых радостных воспоминаниях, возвращают к былому счастью.

... У меня же нет прошлого с Нозоми. Всё началось уже после того, как завязались наши отношения. Я не помнил ничего важного: ни как мы сблизились, ни признания, ни как мы стали встречаться. Если так подумать, я ничего не сделал, чтобы Нозоми полюбила меня.

Покинув школу, я увидел Ханамию в форме. Перед собой она держала школьную сумки, и, увидев меня, Ханамия недовольно надулась.

— Юта-сан, ты поздно. Я уже ждать устала. Пока ждала, ко мне столько раз парни приставали.

— ... Ханамия.

Почему она здесь?

— ... Нозоми сегодня нет.

— Ничего. Я пришла к тебе, Юта-сан.

— Ко мне? У тебя ко мне дело?

Предчувствие было нехорошим.

Я ведь до этого у неё даже на ночь остался.

— Захотелось в игровом центре поиграть. Мы ведь в последнее время только на приставках играем, сам же знаешь.

Нет, не знаю.

— Поэтому ты меня и ждала? Могла бы кому-то из тех парней предложить, они бы с радостью пошли.

— Другие меня не устраивают. Если они не ты.

Так бы я обрадовался этому. Но сейчас это было сомнительно для меня. После таких слов казалось, будто между нами что-то было.

— Я ведь попросила. Ну пошли.

— Но...

— Ты можешь и отказаться, но у меня много друзей. И все они очень меня любят. И некоторые очень вспыльчивые, — Ханамия улыбнулась. — Ты ведь понимаешь о чём я, Юта-сан?

— Эй! Это что, угроза?

— Нет же. Простое предположение, — она по-детски растягивала слова.

— ... Ладно. Иду. Я согласен пойти.

Я поднял руки вверх. Будто был обречён.

— Ура. Юта-сан, обожаю тебя. Люблю, — Ханамия начала прыгать на месте, а потом обняла меня... Так бы я должен был обрадоваться, что ко мне грудью прижались. Но не в этот раз. Меня не отпускало тёмное чувство вины.

Вот так под руку мы добрались до игрового центра у станции.

— Хи-хи. Я так рада, что мы подружились. Мне ещё ни с кем не было так хорошо в игровом центре, — Ханамия уселась за игровой автомат, а глаза у неё сияли как у ребёнка. — Я ни за что не проиграю. Разнесу тебя.

Я уселся напротив и закинул сто йен.

Я выбрал хрупкую девушку, а Ханамия крепкого мужчину.

Я впервые играл в аркады, когда встретил её здесь. В близком контакте она научила как бить руками и ногами, и всё это я до сих пор помнил.

Бои были односторонними. Против яростных атак Ханамии я, не умея даже только обращаться с управлением, наблюдал, как уменьшается полоска здоровья.

— ... А? Юта-сан, что такое?

— Ч-что?

— Не похоже, что ты стараешься...

Видать я слишком легко проиграл. Она начала волноваться за меня.

— П-прости. Расслабился.

Ладно, в следующий раз постараюсь. Я взялся за управление.

Но несмотря на энтузиазм, сделать я ничего не мог. Ведь по сути играл до этого лишь один раз.

Меня с лёгкостью отделали.

Моя хрупкая девушка была избита крупным мужчиной Ханамии, и смотреть на это я не мог.

В третий раз тоже было сокрушительное поражение.

— Блин. Ну что такое? — Ханамия поднялась и разочарованно сказала. — Юта-сан, ты ведь столько играл на автоматах и приставках, а сегодня слишком уж слабый. Неужели забыл, как? Ведь стал куда лучше в последнее время, и играть стало намного интереснее... А сейчас я будто с другим человеком дралась.

Вот как. Значит я часто сражался с Ханамией. Потому тогда я был куда лучше нынешнего меня.

— ... С другим человеком? Наверное, так и есть...

Я не тот, кто проводил время с Нозоми и Ханамией.

Не я попросился на дополнительные занятия после уроков и не я предложил кандидатуру Нозоми во время фестиваля, у меня нет никаких воспоминаний об этом. Я можно сказать ещё на первом уровне.

— Всё же ты расстроен?

— А?

— Из-за того, что поссорился с Нозоми-сан.

— ... М?!

Неожиданные слова ошарашили меня.

— ... Ты знаешь?

— Конечно. Мы ведь друзья, — Ханамия слабо улыбнулась и спросила. — Что случилось?

Я не знал, стоит ли говорить. Но в итоге сказал:

— ... Я нарушил данное слово. Я обещал посмотреть на звездопад вместе с Нозоми на её день рождения и нарушил данное слово.

— И она разозлилась. Конечно же разозлилась, — Ханамия осудила меня, а потом нежно спросила. — Почему ты так поступил?

— ... Не знаю.

— Не знаешь? В каком смысле?

— В прямом смысле, — сказал я. — Я не знаю, что сам делаю.

Потому что я перемотал время. И у меня не осталось никаких воспоминаний об этом периоде.

— ... Но если коротко, то я просто игнорировал Нозоми. Не желал смотреть ей прямо в глаза, потому сделал больно.

Ещё хорошо, что просто обиделась.

Она могла накричать на меня. И побить.

Но Нозоми не такая. Она копила чувства в себе и ей стало лишь больнее. Её плечи дрожали, пока она плакала.

И именно я... Допустил это.

— ... Ханамия, можно спросить?

— Что такое?

— Когда я у тебя заночевал, между нами что-то было?

— Что-то?

— Ну я изменил?

Я хотел знать. Было ли что-то?

Были ли между нами такие отношения?

Ханамия озадаченно посмотрела на меня, а потом прыснула:

— Ничего такого не было. Ты ведь сам там был. Мы же просто до ночи в игры играли.

— А? — я подумал, что ослышался. — П-правда?

— Да. Было очень весело.

Значит я не предавал Нозоми.

... Слава богу. Как же я рад.

— Понятно. Потому Нозоми-сан и была холодна со мной.

— Ты с ней виделась?

— Да. Но она меня даже за порог не пустила. Сказала, что я пришла поиздеваться. И спросила, рада ли я, что увела у неё тебя. Она всё не так поняла. Я бы не поступила так с Нозоми-сан. Она дорогая для меня подруга, — Ханамия коснулась пальцем щеки и выдала озадаченное «хм». — Так она даже от меня отдалится. Нехорошо это. Очень нехорошо. Ты должен взять ответственность и помириться с Нозоми-сан, Юта-сан. И разрешить недоразумение.

— ... Но я даже не знаю, что мне сказать. И не представляю, что я должен сделать, чтобы она меня простила.

Я ведь совсем не знаю Нозоми. Что ей нравится, а что нет? Что её обрадует, а что расстроит?

Я даже не знаю, как всё между нами началось.

— ... Почему Нозоми стала со мной встречаться?

— Странные ты вещи спрашиваешь, — сказала Ханамия. — Потому что ты ей нравишься.

— ... Нет во мне того, что понравиться может.

— Я же уже говорила, что мы разговаривали на романтические темы. Я знаю обо всём, что привело к тому, что вы начали встречаться. Кажется что-то в тебе привлекает Нозоми-сан.

— В-вот как?

— Да.

— А можешь поподробнее рассказать?

— А?

— Я хочу узнать о Нозоми.

Ведь раньше я даже не пробовал узнать что-то.

— Но ты ведь её парень, и так должен знать.

— Что бы я ни знал, ещё много всего, о чём я не знаю. Я хочу узнать, что Нозоми думает обо мне... Прошу тебя.

— ... Ну раз так, — Ханамия согласилась и начала говорить. — Впервые вы пересеклись, когда подобрали выброшенную кошку. Нозоми нашла под мостом в высушенном русле реки котёнка с раненой лапкой и разволновалась, и там как раз ты проходил, вместе вы отправились в ветеринарную клинику.

В зоомагазине Нозоми говорила. Котёнка мы назвали Перо.

— Когда он поправился, чтобы найти хозяина, вы стали раздавать листовки у станции и спрашивать у прохожих. Так Нозоми-сан сказала. «Благодаря тому, что Асия помогал, у нас получилось найти нового хозяина».

Вообще ещё и Тика помогала...

— Так вы и начали общаться во время обеда за школой. Похоже Нозоми-сан каждый день ждала этого. Говорила: «Сегодня я нормально поговорила Асией» или «О чём бы с ним завтра поговорить?» В классе она постоянно одна была, потому очень радовалась этому.

Вот как... Значит там...

— Вот я и предложила. Почему бы вам не начать встречаться. А Нозоми-сан сразу же принялась отпираться. Такая забавная реакция была, «Будешь медлить, его другая уведёт», — подначивала я. И как же она удивила, когда на следующий день сказала, что призналась... Хи-хи. Так не хотелось, чтобы тебя кто-то увёл.

Я и не знал. Значит признался не я, а мне.

— Она вроде как сказала: «Ты ведь ни с кем никогда не встречался, Асия. Мне тебя жалко, так что я стану твоей девушкой». Сама ни с кем не встречалась, и стала изображать из себя опытную. А ты впал в ступор и ничего не говорил, она даже переживала, что ты ей откажешь, потому сразу же стала быстро поправляться: «... Я-я соврала. Ты мне правда нравишься, так что возьми ответственность». Так мило.

Когда я спросил, как мы начали встречаться, Нозоми сказала, что ей сбежать хочется.

Вот почему...

— ... Но я не понимаю.

— Что?

— Нозоми говорила, что ей нравятся старательные люди. А я совсем не такой. Я ведь стараюсь держаться от сложностей подальше. Я никогда не старался и жил, полагаясь на удачу и связи... Нозоми должен быть неприятен такой как я.

Я знаю это лучше всех. Я не тот, кого могла бы полюбить Нозоми.

Я не стараюсь, и живу, полагаясь на удачу и связи. Конечно это я сам про себя говорю, но я прогнивший отброс.

Так почему?..

— Может ты и считаешь себя отбросом, Юта-сан. Но Нозоми-сан так не думает. Вот и всё.

— И почему...

— На самом деле ты ведь был очень старательным. И я, и Нозоми прекрасно это знаем.

— Не увиливай! Говори прямо...

— Мы видели. Тебя во время бейсбольного матча. Тогда с горки сошёл мой друг, и тебе пришлось выйти на замену.

— А?..

Неужели она о последнем матче?

И друг, который сошёл с горки...

— ... Ханамия, ты была там?

— Да. Пришла поддержать друга. Одной идти не хотелось, потому я уговорила Нозоми-сан пойти со мной. Было так здорово, что мы даже поддерживать стали. Как же весело было.

Голос с трибуны?..

Тут я понял.

— ... Ханамия, неужели... Это ты.

Да. Никакой ошибки.

Во время матча именно она поддерживала с трибуны.

Голос, разрушивший для нас всё. Со скамейки я не видел, но по голосу понял, что его обладательница настоящая красотка.

Тогда она была моложе... Но это точно была Ханамия.

— Значит с ним встречалась...

— Нет, мы были просто знакомыми. Но он воспринял всё всерьёз. А ведь у него и так девушка была, жестоко это, — с улыбкой сказала Ханамия. — Я хотела его удивить. Собиралась поддержать тихо, а потом при менеджере показаться. Но когда я крикнула, всё стало очевидно. Я не думала, что он так удивится. Парни такие слабые эмоционально.

— То есть если кратко, то лето для меня разрушили твои слова, Ханамия...

Всего пара слов положили конец нашему третьему году... Хотя виноват он, ведь начал бегать за двумя девушками.

— Все надеялись на него. Когда он подавал, никто не мог отбить, а отбивал он почти всегда одни хоум-раны. Потому ничего удивительного. Но Нозоми-сан смотрела лишь на то, как старался ты, Юта-сан.

— А?..

— Нозоми-сан сказала: «Все остальные сдались, и только он старается изо всех сил, такой классный, он куда лучше того парня, который ушёл с поля. Мне нравятся такие целеустремлённые люди».

— ...

Я ничего не мог произнести. Внутри всё горело.

... В старании нет никакого смысла.

Все смотрят лишь на результат, если нет таланта, можно сколько угодно стараться, но пользы не будет. Но выходило, что это не так.

Всё же кто-то на меня смотрел.

— ... Эй, Ханамия.

— Что?

— ... Нозоми вспомнила меня?

— Да. Через какое-то время она тебя вспомнила. Сказала, что это он. Нозоми-сан очень романтичная. Подумала, что это судьба.

Раз вспомнила...

И тут вспомнил я.

Когда мы встретили на обратном пути уличных музыкантов Нозоми сказала:

«Мне нравятся те, кто так стараются. Пусть даже неуклюже и никто этого не ценит».

Я думал, что она говорила это про певших девушек.

Но вдруг она говорила это про меня.

Про старательного меня. Она поддерживала неуклюжего, неумелого и неоценённого меня из средней школы.

Хотя слишком уж много думаю.

— И в последнее время ты стал таким старательным, Юта-сан. Столько занимаешься, даже на дополнительные занятия пошёл, чтобы поступить с Нозоми-сан в один университет. И перед классом выступил, чтобы ей позволили принять участие в спортивном фестивале. Уверена, именно это ей в тебе и нравится.

— ... Нет. Нет же, Ханамия. Это не я.

— А?

— ... Нынешний я ничего не делал для Нозоми. Это не я попросил о дополнительных занятиях и не я заступился за Нозоми на фестивале.

— О чём ты?

Стоя перед озадаченной Ханамией, я сдавленно проговорил:

— Я был нечестен... То, что должен был сделать сам, оставлял на кого-то. Я просто брал себе чужое повышение уровней и хорошие вещи, и вот так продолжал играть. Нынешний я — пустышка. Я опирался лишь на результат, вот и остался первого уровня. Потому... — Я сжал кулак. — Нынешний я... Не имею права находиться рядом с Нозоми.

В средней школе я и правда был старательным. И я в пропущенном времени похоже тоже был старательным.

Но нынешний я...

Я решил жить, полагаясь на способность пропускать время. Был готов топтаться на месте, не делая ни одного шага вперёд. Потому и остался здесь.

— Я не очень понимаю, — начала говорить Ханамия. — Но есть ведь кое-что важное. — Она смотрела прямо мне в глаза. — Юта-сан, ты же любишь Нозоми-сан?

— А?

— Другое дело, если бы ты не любил её. Тогда вы были бы несчастливы, даже если бы были вместе. Но если ты и правда её любишь, то верни всё, как было.

— Но...

— Что такого? Пусть ты и первого уровня.

— А?

Ханамия говорила это так непринуждённо.

— Может ты и первого уровня, Юта-сан. Но в таком случае ты спокойно можешь поднимать свой уровень.

— Поднимать... Уровень...

— Да. Персонаж-то один. Если считаешь, что сейчас не достоин Нозоми-сан, старайся, чтобы стать достойным её. Если считаешь, что всё можно исправить, то стремись к этому изо всех сил. Если будешь стараться, когда-нибудь снова окажешься рядом с Нозоми-сан.

Не получится вернуть то, что однажды потерял. Так я считал, и именно по этому месту ударила Ханамия. Начать всё сначала. Если мы отдалились, бежать ещё быстрее, лишь бы догнать.

Это напоминало мне бесконечный чёрный тоннель, но в его конце был хоть и маленький, но лучик света.

— Позволь спросить ещё раз, — Ханамия улыбнулась и нежно спросила. — Юта-сан, ты любишь Нозоми-сан?

Раньше я не мог уверенно дать ответ на этот вопрос.

Но не сейчас.

В этот раз я ответил как следует:

— ... Да.

— Вот и скажи ей об этом. Донеси свои чувства. Если ты сделаешь это, я думаю, что плохой концовки не бывать.

— ... Спасибо, Ханамия. Кажется ты придала мне храбрости.

— Ну, ты ведь мой друг, Юта-сан, — а потом Ханамия продолжила. — Мне нравится, когда Нозоми-сан выглядит озадаченной и недовольной, но всё же больше всего мне нравится ей счастливая улыбка.

— Ханамия...

— К сожаления с тобой Нозоми-сан выглядит очень мило. И я хочу видеть её такой всегда, — Ханамия улыбнулась. На её лице была нежность. — На этом помощь Купидона закончена. Дальше сам, Юта-сан.

То, что я должен сделать.

Но что мне надо сделать, чтобы восстановить мою связь с Нозоми?

Кажется я нашёл ответ.

По пути домой я зашёл к Нозоми.

В вечерней мгле ветер обдавал своей прохладой.

Я пришёл сюда, чтобы отдать переданную Синохарой-сенсей фотографию.

И осталось лишь...

Палец застыл и не давал нажать но кнопку домофона. Как же страшно.

... Но я уже всё решил.

Постепенно я буду следовать вперёд.

Я нажал на кнопку, и раздался звонок. Время казалось длилось вечно, и вот наконец из дома ответили.

«Да», — это был голос Нозоми.

— ... Это Асия.

«...»

Повисла холодная тишина.

Она пугала, и чтобы её заполнить, я заговорил:

— П-прости. Мне не стоило приходить. Но Синохара-сенсей попросила передать тебе классное фото со спортивного фестиваля... Вот и... Я брошу его в почтовый ящик! Заберёшь, когда я уйду.

Нет же. Я здесь не только ради этого.

«...»

— Ха-ха... Ну в общем...

Ноги сами собой стали разворачивать меня.

Они вели меня к дорожке, выложенной гравием.

Я трус до самого мозга костей. Мне самому было стыдно за себя. Я точно подселил внутри жалкое чудище, способное лишь убегать.

И чтобы прогнать его, я хлопнул себя ладонями по лицу. Точно разрывая ржавые цепи, я обернулся.

— Я хотел сказать тебе! — ощущая боль на щеках, я закричал. — И извиниться. Я столько всего хочу с тобой обсудить. Но не через домофон! Лично... Потому я хочу, чтобы завтра ты пришла в школу! Понимаю, что прошу о многом. Но... — я перевёл дыхание, а потом заговорил увереннее. Точно обращался лично к девушке за стеной. — Всё же я хочу, чтобы ты пришла! Хочу поговорить с тобой, Нозоми! Хочу ещё раз заглянуть тебе в глаза! Потому... — сжимая кулаки, я сказал последние слова. — ... Я буду ждать тебя в классе.

Когда вечерний ветер унёс эти слова, я развернулся.

... Придёт ли завтра Нозоми в школу? Не знаю. Но я был уверен, что она не отключила домофон.

На следующий день.

На классный час Нозоми не пришла. Я, сидя на своём стуле, смотрел на открытую дверь и ждал.

Прошёл первый урок, потом второй... А потом и третий, и вот четвёртый.

А Нозоми так и не появилась.

Видать не вышло...

Я уже совсем отчаялся.

И тут дверь класса открылась. И мой взгляд тут же устремился туда. В проходе с сумкой на плече стояла Нозоми.

— А, Янагито-сан. Как здоровье?

— Прости, Кодзуе-тян, что заставила беспокоиться. Уже лучше.

Нозоми застенчиво направилась к своей парте.

... Спасибо, что пришла.

У меня от сердца отлегло.

Но все только начинается.

Есть то, что я должен сделать.

Когда прозвенел звонок на обед, я покинул класс.

Переобувшись в спортивную обувь, я вышел из школы. И пришёл на поле. Ещё рано, потому здесь никого.

Я шёл под голубым небом. Прямо к горке на западном конце поля. А оттуда прямо на внешнее поле.

Благодаря Ханамии я узнал, что наши отношения начались там.

Но это всё, что было мне известно.

Слова, тепло рук, выражение на лице Нозоми... Все эти важные моменты были утеряны для меня.

Утраченные воспоминания не вернуть. Улыбку Нозоми, сказанные слова и касания рук не возвратятся ко мне.

Потому я хотел повторить это.

Там, где всё для нас началось.

Я глубоко вдохнул. И вот так, чтобы можно было услышать где угодно. Чтобы даже вдалеке узнали.

— Янагито Нозоми-и-и-и-и!

Чтобы мог голос достиг голубого неба.

— Я люблю тебя-а-а-а-а!

Я изо всех сил закричал.

Давно я не кричал громко, потому голосовые связки отказывались слушаться.

Но не важно.

Главное, чтобы слова достигли её.

— Я люблю тебя, Нозоми! Ни кого-то, а тебя, Янагито Нозоми! Это чистая правда!

Всё тело дрожало, а я кричал.

Казалось, что горло начнёт кровоточить.

Раз за разом, раз за разом.

— Эй, что это?

— Кто-то кричит? Люблю?

— При всех решил признаться? Прикольно.

Меня застукали.

Один, потом другой.

Из окон стали высовываться ученики.

Со всех сторон на меня смотрели как на обезьянку в зоопарке. Кто-то тыкал в меня пальцем, кто-то весело обсуждал с друзьями, кто-то подшучивал, а кто-то стал снимать на телефон.

Их становилось всё больше, и градус лишь нарастал. Их взгляды и слова пролились на меня огненным дождём.

От этого жара всё тело было готово сгореть от смущения. Я готов был сбежать в любой момент. Сейчас я ощущал себя прямо как те девочки, устроившие концерт на улице. Может это и могло выглядеть неважно. Но от них исходил яркий свет.

... Верно. Хотите смеяться, смейтесь.

Буду на стороне дураков, которых высмеивают.

Я согласен быть жалким и смешным.

Пусть никто это не оценит.

Главное, чтобы ты сказала, что это круто.

Потому я продолжал кричать.

Чтобы докричаться до тебя. Чтобы ты услышала мой голос.

... Я вижу.

Именно это сказала менеджер под заходящим солнцем на поле.

... Я вижу, как ты стараешься.

Тогда эти слова были ложью.

Но сейчас...

Когда голос стал хриплым, я ощутил присутствие.

Даже оборачиваться было не надо, я знал, кто это.

Нозоми тяжело дышала, уперев руки в колени. Похоже она изо всех сил бежала. На шее блестел пот.

— Асия... Ты что делаешь?! — её лицо было красным от смущения.

— Нозоми. Спасибо. Что пришла.

— Ты совсем дурак?! Блин, прекрати уже! Стыдно ведь!

— Прости. Но я хочет, чтобы ты услышала это.

— Кричишь эту ложь... Будто я поверю... Даже в мыслях не было... Зачем ты решил поиздеваться надо мной?

— Это не так. Я не вру. Я...

— Как раз так! Ты ведь любишь Ханамию, потому обещание, данное мне, нарушил!

— Нет. Это не так.

— Тогда почему?!

— ... Я боялся. Боялся посмотреть на тебя. Я знал о тебе и боялся стать ближе. Ты ведь такая милая и красивая, потому я не понимал, почему ты стала встречаться с таким как я. Мы ели блинчики и ходили на свидание, и я начал влюбляться в тебя... Я боялся, что этим отношениям может прийти конец.

Она могла разозлиться из-за какой-то мелочи, я боялся, что Нозоми разорвёт отношения, если я скажу, что потерял её диск, потому избегал отношений.

— ... Я слишком заботился о себе. Думал, что если ничего не будет развиваться, так что и мне не будет больно, если всему придёт конец.

Но...

— ... Избегая боли, я обидел тебя, Нозоми. Избегая проведённого вместе времени, я лишился этих воспоминаний. Ведь всё это было важно. Ведь ничего этого не вернуть, и я понял это, лишь потеряв... — сказал я и опустился на колени. А потом опустил голову к земле. — ... Я хочу извиниться. За всё, что было. За то, что не относился серьёзно к проведённому вместе времени. И я хочу, чтобы ты поверила. Я люблю тебя, Нозоми. Теперь я уверенно могу сказать об этом. Ни Ханамию или ещё кого-то, я люблю тебя, Янагито Нозоми.

— ... Прекрати стоять на коленях. Выглядит так, будто я тебя заставляю, — Нозоми продолжила. — ... Ты совсем не понимал моих чувств. Я так хотела провести с тобой свой день рождения...

Я ощутил боль в груди.

— ... Плевать мне на звёзды. Я хотела провести время с тобой. Ведь я должна была впервые отметить день рождения с любимым человеком. Хотела, чтобы ты сказал, что я вкусно готовлю. Хотела, чтобы мой любимый был рядом, когда я стану взрослее на год. Но...

Я не пришёл.

— И из-за того, что ты не пришёл, вся еда и торт стали бесполезны... Уже и десять часов прошло, а ты не приходил, знаешь, как мне плохо было, когда я ела в украшенной комнате лишь с братом и сестрой?

— ... Мне правда жаль.

Что испытывала Нозоми, пока ждала меня?

О чём думала, пока ела еду, приготовленную для меня.

Стоило представить, как внутри всё сжалось от боли.

Этого уже не вернуть. Но...

— ... Я хочу, чтобы ты дала мне шанс всё исправить.

— Шанс?

Я кивнул:

— Я хочу восстановить утраченное доверие. Хочу, чтобы впереди всё было куда лучше того, что я уже пропустил.

Потому...

— Я хочу с тобой расстаться.

— А?..

На лице Нозоми появилось удивление. Она потеряла дар речи. Ничего не понимая, Нозоми лишь смотрела на меня.

— ... Ты это серьёзно?

— Да, — я кивнул. — Я хочу расстаться и начать всё сначала. Быть рядом с тобой и шаг за шагом идти вперёд на своих собственных ногах... Ведь я люблю тебя. Как бы ни было больно, я хочу оставаться радом. Хочу видеть твою улыбку, находясь ближе всех. И потому хочу начать всё прямо здесь... Конечно я ни на что не гожусь. И не подхожу для того, чтобы встречаться с тобой. Но я буду стараться. Буду прилагать все усилия, чтобы быть способным стать достойным тебя мужчиной. Потому... — я посмотрел Нозоми в глаза. А потом сказал. — Прошу тебя. Ещё раз стань моей девушкой.

Обнажив свои чувства, я протянул ладонь.

И тут я впервые узнал.

Как же страшно в лицо говорить о своих чувствах.

До этого я лишь убегал, потому и не знал этого.

Я протянул руку и поклонился, а сердце билось как безумное. Казалось, что меня стошнит. А секунды, пока я ждал ответ, растянулись в вечность.

... И тут.

— ... Хи-хи. А-ха-ха.

Я услышал неуместный смех.

А?

Я поднял голову и увидел улыбку Нозоми.

П-почему?

— Сказал таким хриплым голосом.

— А...

И тут я понял.

Я слишком громко кричал, потому охрип.

Я так старался, потому и не заметил.

Подними голову.

— А-ага.

— Теперь закрой глаза.

— А?

— Ну же. Живее.

— Д-да.

Я закрыл глаза. И оказался во тьме.

— Я скажу тебе свой ответ... Лучше напряги голову. А то может шея заболеть.

То есть... Она меня ударить собралась? Значит, это отказ?

Сердце громко стучало. Ладонь покрылась потом. Каким бы ни был результат, я собирался запомнить каждое слово. Принять всю боль и продолжать жить. Готовый к этому, я напряг свои уши, когда на губах...

Я ощутил тёплое касание.

Нежное тепло.

А?..

Я открыл глаза, и прямо передо мной было лицо Нозоми. Её глаза были закрыты, точно доверившись, она коснулась своими губами моих.

Наконец она перестала меня целовать, пока я стоял в прострации, Нозоми застенчиво сказала:

— Дурак. Сам открылся.

А потом рассмеялась и тыкнула меня пальцем в лоб.

— ... Раз уж ты сказал это, я посмотрю. На то, как ты будешь стараться. Пусть неумело, но я буду внимательно наблюдать.

— Значит...

— Асия, ты незаметный и непопулярный. И вряд ли тебя хоть кто-то полюбит... Кроме меня, — Нозоми снова смутилась. — Ладно, будем встречаться.

Видя её улыбку, я был готов расплакаться.

Меня переполняла ни ненависть к себе. Ни печаль. А совсем другое чувство. Девушка на фотографии со спортивного фестиваля, которая, как мне казалось, была недостижима, находилась прямо передо мной.

Человек не может вернуть прошлое. Он может двигаться лишь вперёд.

Но теперь, когда пройдёт время, даже если мы поссоримся или расстанемся, я смогу вспомнить о том, что было сегодня.

Я люблю свою девушку.

Это чувство я не забуду никогда.