Как и ожидалось, я снова нашел одну из комнат приюта через дверь. На письменном столе лежала совершенно пустая домашняя работа, аккуратно поставленная в угол, а на стене рядом с книжным шкафом висел странный плакат.

— Вхуа? Эй, Алиса! Хорошая погодка, да?! — весело крикнул мне человек в центре комнаты, несмотря на то, что без окон невозможно было определить погоду. Мальчик, который всегда носил черную вязаную шапочку с серебряной цепочкой и, казалось, относился к ней очень бережно.

— Знаешь, для чего это нужно? Знаешь?! З-Знаешь?! — Джошуа всегда стрелял своими словами, как из пулемета, но сейчас он выплевывал одно и то же слово несколько раз, как будто оно застряло у него в горле.

— Ага-ага! Ага, ага, ага! Д-Д-Д-Давай поиграем! — наконец он пригласил меня поиграть, одни и те же слова накладывались друг на друга, как игрушка с умирающим голосовым аппаратом. В отличие от его неуверенных слов, Джошуа терпеливо широко улыбался, ожидая моего ответа.

«Я отправлюсь в Мир, найду ключ и верну ещё один осколок своей памяти. И найду Учителя и поговорю с ним... Теперь, когда у меня было две цели, я должен был спешить, иначе мне будет только труднее догнать Учителя, который, казалось, был на шаг впереди меня».

— Конечно, давай поиграем. — даже я не знаю почему, но мой ответ прозвучал громко, и мой голос надломился на середине. «Может, я просто устал?».

— В-В-Вхуа! Да! Мило! Хорошо! — Джошуа тоже заговорил голосом, который перекрывал сам себя, становясь во много раз громче. — Открой этот шкаф.

Я кивнул и направился к шкафу Джошуа. Положив руку на дверцу, я заметил, что дрожу. «Что со мной было не так?».

Я заставил свою дрожащую руку взяться за ручку. И я изо всех сил распахнул дверь.

Мягкое ощущение распространилось по моему телу. Я чувствовал себя невесомым. При малейшем движении меня щекотало незнакомое трение. Сев, я заметил дорогие вещи и мебель по всей большой комнате.

Я выскользнул из большой кровати, в которой проснулся, и осторожно ступил на голубой ковер. Комната была достаточно большой, чтобы быть гостиной, но на самом деле здесь была кровать... скорее всего, это была спальня. И учитывая, что я познакомился с Джошуа до того, как попал сюда, возможно, это был дом, в котором он жил до того, как приехал сюда.

Столик у кровати, большой телевизор у окна, книжные шкафы... Начав с кровати, я осмотрел всё в комнате. Больше всего мне бросился в глаза сундук, набитый одеждой. В нижнем ящике лежало множество шляп, точно таких же, какие всегда носил Джошуа. И кое-что ещё... нижнее белье.

«Наверно, здесь я закончил с обследованием», подумал я, направляясь к двери. Она не была заперта. Она легко открылась, и я вздохнул с облегчением. Я не хотел больше ничего открывать силой, если была возможность.

Снаружи был длинный широкий коридор. Я пошел прямо по нему. Я нашел лестницу, ведущую на верхний этаж, но какая-то невидимая стена, казалось, не давала мне подняться по ней.

Махнув на это рукой, я пошёл дальше по коридору и обнаружил запертую дверь. Осторожно покрутив дверную ручку направо и налево, но безрезультатно, я на время оставил её в покое и снова повернулся вперед.

Наконец я подошел к белой стене. Это был тупик. Оглянувшись, я увидел ещё одну дверь. Положив руку на ручку двери с некоторым беспокойством, она легко открылась с приятным звуком, который не обращал внимания на мое беспокойство.

На задней стене комнаты висело множество настенных часов. Каждый из этих часов имел свой дизайн и свой звук тиканья, создавая неустойчивый диссонанс. С таким количеством часов ты сойдешь с ума, оставаясь здесь надолго

— ...Хм, Аллен?

Хотя часы отвлекли мое внимание, кто-то постучал меня по плечу, заставив вздрогнуть. Я слегка опустил глаза и увидел, что мальчик с любопытством смотрит на меня.

— ...Джошуа.

— Ага, это я! — с энтузиазмом откликнулся он на моё далекое бормотание. Хорошо - это, несомненно, был настоящий Джошуа.

— Я рад, что ты был здесь. Все остальные комнаты были заперты... Ты не видел Учителя?

— А? Что-то заперто? Другие комнаты, в которые я заходил, были распахнуты настежь, и я никого не встретил... Но, например, Учитель здесь?

Похоже, Джошуа ещё не встречался с Учителем. Но, учитывая предыдущие события, он, вероятно, планировал вступить в контакт с Джошуа. Мне повезло, что я оказался здесь первым.

— Эй, Аллен, где мы? Я только что проснулся здесь, ну по крайней мере так мне показалось...

— Мы... во сне. — солгал я. Я не был уверен, где мы на самом деле, но даже я знал, что это не просто сон.

— Хмм, ага, я так и думал. Это похоже на мой дом, но он намного меньше!

— ...Твой дом должен быть действительно огромным.

— Конечно. В последнее время мне часто снится один и тот же сон. Но вокруг никого не было, так что я просто сижу и играю в кости. Ну, больше похоже на то, что я просто сижу здесь и бросаю кости. — Джошуа с гордостью взял несколько маленьких игральных костей и перемешал их на ладони.

— Но если ты здесь, Аллен, то забудь об этом. Здесь ничего нет, так что пойдем куда-нибудь ещё! Кто знает, может быть, и другие тоже здесь!

Он говорил весело, но у меня болело сердце. Воспоминание о том, что я видел, заставило меня почувствовать изжогу глубоко в груди. В то же время у меня зазвенело в ушах.

— В большом городе был большой дом.

— В этом большом доме жили мать, отец, мальчик, брат и сестра мальчика и много других людей.

— Мальчик находил удовольствие в том, чтобы тайком выбираться из своего большого дома на улицу, а потом рассказывать матери о своих выходках.

— Многие из этих историй были ложью, но его мать восхищалась им и гладила его по голове.

— …? Ты в порядке, Аллен? У тебя такое кислое лицо.

Джошуа обеспокоенно посмотрел на меня. Соперничающие силы в моем теле заставили меня потерять равновесие и упасть на пол.

— ...Что ж, я дам тебе отдохнуть. Просто встань, когда будешь готов, и я пойду.

— Всё в порядке. Мне кажется, я просто немного хочу спать. — я потер глаза под глазами. Я делал это всё время, когда появлялись слезы, так что они немного покалывали. Я опустил голову, чтобы он хотя бы этого не заметил. Затем я сказал Джошуа. — Пошли. — и вышел из комнаты, полной часов, обратно в просторный коридор.

— В одном из комодов в комнате, где я проснулся, я обнаружил кучу таких же шапок, как у тебя... Ты когда-нибудь носишь другие шапки? — спросил я, когда мы подошли к стене, и обернулся.

— А? Ну, если бы там было много шапок, это была моя комната. Видишь ли, в этой шапке заключена тайная сила космоса, так что она должна быть именно такой, иначе...

— А как насчет нижнего белья, которое было рядом с ними? Ты тоже надеваешь их на голову?

— Только не на мою голову!

Я попыталась перевести разговор в другое русло, когда Джошуа начал наглеть, но мне резко возразили. Тем не менее, на его лице были следы, указывающие на то, что он наслаждался этим.

— По правде говоря, эта шапка - мой первый подарок. Люди всегда говорят, что купят мне другие, но мне нравятся эта больше всего.

— А от кого был этот подарок?

— А? Он был от, Эм... от кого же он был?

Джошуа остановился и повернул шею. Через некоторое время он просто пожал плечами, пробормотал. — Ну, в любом случае как-то так. — и продолжил идти.

В коридоре почувствовал, что больше, чем в первый раз, когда я пошел вниз. Я не видел дверей, мимо которых проходил, только длинные белые стены. Это давало мне иллюзию, что я каким-то образом заблудился, хотя это был всего лишь прямой путь.

Устав от разговоров, Джошуа молча последовал за мной. Как раз в тот момент, когда я уже начал волноваться, перед нами появилась ослепительная лестница, которую раньше преграждала невидимая стена.

Поставив ногу на первую ступеньку, я почувствовал, как что-то тяжелое давит на меня. Добраться до второй было то, что я просто не мог успеть сделать. Тем временем Джошуа прошел мимо меня, легко поднимаясь по ступенькам.

— А? Аллен, ты что, дурачишься, что ли? Ты что, не можешь подняться по лестнице?

Слегка подхлестнутый его замечанием, я заставил свою ногу ступить на вторую ступеньку. Таинственная тяжесть на мне внезапно исчезла, так что на этот раз я поднялся слишком сильно и упал лицом вниз.

— Ты в порядке? Не переусердствуй, парень. — Джошуа протянул мне руку. Я взял её с некоторым колебанием. Как и в случае с Летти и Челси, было холоднее, чем обычно.

Наверху был такой же коридор, как и внизу, который, казалось, тянулся вечно. Пройдя уже достаточно далеко, усталость накатилась на меня волной. У меня действительно не было большой выносливости, хотя я чувствовал, что здесь было значительно лучше, чем в реальном мире.

— ...Эй, ты сказал, что это не похоже на твой дом, но... Как думаешь, у тебя есть хотя бы общее представление о том, где находятся вещи?

— Хм? Ну, если это самое большее, о чем ты просишь... Да, думаю, что знаю.

Я скоро упаду в обморок, если мы будем продолжать бесцельно ходить. Я пошел следом, а Джошуа повел меня. Через несколько минут мы нашли дверь. Джошуа без колебаний повернул ручку, и дверь открылась без сопротивления.

В комнате стояла мебель, ещё более дорогая на вид, чем та, что я видел в комнате Джошуа, ряды сверхпрочных на вид мечей и тому подобное, а посередине задней стены висел чей-то портрет. Это был пожилой человек, чьи усы производили весьма достойное впечатление.

— Ох, это мой папа. Он становится очень страшным, когда злится. — объяснил Джошуа, пока я с любопытством разглядывал фотографию. Я предположил, что его острые, оливкового цвета глаза действительно напоминают глаза Джошуа. — Он покупает много вещей и перемещает старые вещи в неиспользуемые комнаты. Смотри, как этот меч.

Джошуа поднял один из мечей, лежавших в углу, и поднес его ко рту. Лезвие было настолько отполировано, что отражало его лицо, и оно блестело от света в комнате.

— ...Потрясающе.

Джошуа встретил мой серьезный комментарий озорной улыбкой.

— Вернись... Вернись, Вернись, Вернись.

Внезапно я услышал за спиной сбивчивый голос. Я обернулся и увидел... человека? Я даже не был уверен, что это существо - как тело, вывернутое наизнанку и сшитое вместе, постоянно бормочущее одно и то же.

— Что с этим человеком?

— Вернись... В сторону... Вернись... — он уставился на руку Джошуа.

— Это? Ты хочешь это? Конечно, у меня их много. — Джошуа протянул одну из маленьких игральных костей, которые держал в руках, к появившемуся телу. Он держал кубик и смотрел на него, перекатывая в руке.

— Верни Один... Шесть. Верни Три... Четыре.

— Да, когда складываешь противоположные стороны кубика, всегда получается семь. Аккуратненько, да?

Джошуа, казалось, обращался с этим странным телом, как с самым обычным. У перевернутого тела были кровеносные сосуды, идущие вдоль его внутренностей-сделанных-снаружи, что я нашел немного пугающим.

— Вернешься... Ты Вернешься? Вернешься? Вернешься... Вернешься?

Тело внезапно задало Джошуа вопрос. Но и он, и я склонили головы, не понимая его смысла. Пока он продолжал повторять «Вернись, Вернись», я почувствовал бездонный страх и ушел с Джошуа, чтобы пойти куда-нибудь ещё.

Через несколько минут Джошуа нашел ещё одну дверь. Когда я был ведущим, мне потребовалось двадцать или около того минут, чтобы найти комнату, но я чувствовал, что, если я скажу это, Джошуа просто бросит на меня странный взгляд.

— ...А? Разве это не Учитель? — его рука остановилась на полуоткрытой двери.

Я заглянул в щель: на стуле в глубине комнаты, лицом к нам, сидел знакомый человек. Мы переглянулись. Он всё ещё не заметил нас, когда мы на цыпочках тихо подошли к нему.

Мы вдвоем ткнули его в спину и некоторое время возились с его волосами, но Джошуа вскоре устал от полного отсутствия реакции и ударил Учителя в бедро. Это прозвучало довольно легко, но Учитель взвыл, как будто это был смертельный удар, и рухнул на парту перед ним. Надеюсь, с ним всё в порядке.

Он повернулся, его взгляд остановился на Джошуа, затем на мне. — …Джошуа… и Аллен. Я знаю, что продолжаю говорить тебе, Джошуа, но не мог бы ты перестать так сильно бить меня по бедру?

Учитель слегка удивился, когда посмотрел на меня. Потом он, казалось, задумался, но вскоре кивнул сам себе.

— Без бёдер? А как насчет бока?

— Так... Вопрос не в том, куда ты меня бьешь. — ответил Учитель с кривой улыбкой, потом вдруг забеспокоился и бросился прикрывать свои бока.

—Учитель, почему вы здесь? Не часто вы появляетесь в моих снах.

— ...Это не совсем сон. Вы должны быть осторожны в своих действиях здесь.

«Учитель с уверенностью отрицал, что этот Мир был сном. Значит, он действительно кое-что знает об этих Мирах, не так ли?»

— Тогда что же нам делать, Учитель?

— Будет лучше, если вы останетесь в этой комнате. ...Не открывайте больше никаких дверей

— ...Так тогда…

— Ах, мне нужно идти. Вы ведь сделаете то, о чем я прошу? — Учитель поспешил прервать меня и посмотрел нам в глаза. Джошуа повернул голову в сторону.

— Да, не волнуйтесь, Учитель, я здесь! Ух... Вы можете быть спокойны легче легкого!

— ...Меня больше всего беспокоят те моменты, когда ты говоришь с такой уверенностью. Что ж, надеюсь, я могу вам доверять.

Учитель медленно встал и, пройдя мимо нас, вышел из комнаты. В конце концов, я так и не смог разгадать ни одной тайны, связанной с Учителем. В груди у меня всё затуманилось.

Как только Учитель скрылся из виду, Джошуа надулся от скуки. — Хм, хотя в этой комнате не с чем играть... — казалось, у него было желание выполнить приказ Учителя не выходить из комнаты.

— Ох да, но там должен быть... — вспомнив что-то, он подбежал к книжному шкафу в углу комнаты и порылся в щели между полками и стеной. Через несколько секунд он вытащил серебряный пистолет.

— Русская рулетка! Давай играть!

— Русская рулетка…? Например, когда ты вставляешь одну пулю в пистолет и по очереди стреляешь себе в голову?

Разве в богатых семьях люди с детства играют в игры жизни и смерти? Потеряв память, я не был уверен в своем знании прошлого, но, возможно, я был прирожденным простолюдином, так как не мог понять такой игры.

— Нет, нет! Настоящий пистолет был бы слишком опасен. Это действительно хорошо сделанная игрушка. Ты кладешь сюда пейнтбол, и, если ты проиграешь, игла выскакивает и ломает его. Мы ведь можем так играть, правда?"

— Конечно. — я наконец понял, как только Джошуа дал мне объяснение. Но в любом случае это была озорная игра. Это звучало так, будто твоя одежда испачкается краской, так что я не была слишком увлечен, но Джошуа всё больше впадал в отчаяние, пока я не сдался. Он с удовольствием положил пейнтбол опытными движениями.

— Ладно, в барабане было шесть камор для пуль! И в одном из них розовый пейнтбол! Вот, Аллен, можешь начинать. Скажи, сколько выстрелов ты сделаешь первым!

Джошуа бросил мне пистолет. Мне удалось поймать его, хотя он чуть не выскользнул у меня из рук. Я сказал «Три выстрела» и нажал на курок. Щелк, щелк, щелк.

— Ох, три выстрела? Неплохо. Я сделаю один. — он нажал на курок один раз.

Оставалось два выстрела, так что, если я выстрелю один раз и пейнтбол не выстрелит, я выиграю. Но после трех выстрелов я кое-что понял и предчувствовал, что проиграю. Слегка наклонив голову, чтобы не испачкать одежду, я сказал «Один» и нажал на курок.

Бах!

Великолепные розовые брызги крови окрасили мои волосы. Место, в которое попала пуля, слегка жалило.

— Ах, как жаль! — Джошуа сунул руку в карман брюк и насмешливо улыбнулся.

— ...Если подумать, Джошуа, ты не вращал цилиндр после того, как запустил в него пейнтбол.

— Хм? Ах да! Так что я точно знал, где он был, да. Но Аллен, ты должен был сказать это, пока у тебя была такая возможность!

Он показал ещё больше своих белых зубов. Я был рад видеть, что Джошуа наслаждается собой, даже если это было за счет моих волос. Я поймал себя на том, что тоже слегка улыбаюсь.

— Ну что ж, нам надо прибраться. Вот полотенце. Он должен убраться без особых усилий.

Джошуа протянул мне пушистое белое полотенце; я не уверен, когда он его получил. Потом достал второе полотенце и принялся тщательно вытирать брызги краски на полу.

— ...Иногда мои сестра и брат тоже играют со мной. Но обычно они слишком заняты учебой, чтобы играть. Так что я рад, что наконец-то снова получил такую возможность. ...Даже мама с папой в последнее время немного беспокойные, не обращают внимания на то, что я делаю. — заметил Джошуа, убирая. — Мой брат здорово играет в футбол и все такое! А моя сестра всегда получает лучшую оценку в классе по трудным тестам. …Но у меня ничего нет.

Джошуа весело рассказывал о брате и сестре, но, подойдя к нему, крепко прикусил губу и опустил голову.

— Я думаю, ты действительно интересный, Джошуа. Ты говоришь о всяких вещах и шутишь... Я имею в виду, что иногда они заходят слишком далеко, но у тебя богатое воображение.

Лицо Джошуа просветлело, и он посмотрел на меня.

— Аллен... Ты хочешь сказать, что я знаю? Во мне что-то есть? — он снова застенчиво отвернулся. Но вид у него был не такой страдальческий, как раньше; каким-то образом он выглядел освобожденным. Хорошо, к нему вернулось немного бодрости.

— Ну, мы играли в русскую рулетку, так что в этой комнате больше делать нечего. Ах, ну ладно... Когда мне говорят оставаться на месте, я не хочу оставаться на месте! Пойдем куда-нибудь ещё! — Джошуа сложил грязные полотенца, положил их на ближайший стол и потащил меня за руку.

Предупреждение Учителя не открывать больше никаких дверей прокручивалось в моей голове. Его голос постепенно заглушался шумом, переходящим в неприятный звон.

— Однажды ударила молния, и замок отца был разрушен.

— Замок рухнул, денег не осталось. И в последний раз, когда мальчик видел своего отца, он висел в воздухе.

— Мальчик сообщил об этом своей матери. Но его мать сказала следующее, «Что ты говоришь в такое время?! Мы все очень устали прямо сейчас. Не говори мне больше такой лжи».

— Мальчик снова и снова пытался привести мать к отцу, но она каждый раз отпускала его руку.

— В чем дело, Аллен? ...Прости, у тебя болит рука?

Когда я пришёл в себя, Джошуа отпустил мою руку и с тревогой посмотрел на меня. Я посмотрел на него, чтобы сказать, что со мной всё в порядке, но он почему-то быстро отвел взгляд. Затем с облегчением он положил руку на дверную ручку.

«...Мне стало интересно, всегда ли Джошуа было трудно смотреть людям в глаза».

— Что будем делать? ...Пойдем? ...Или нет?

— Пошли. — ответил я твердо, хотя и после небольшой паузы. Мне нужно было идти. Я решил сделать это ещё до того, как пришел в этот Мир.

У меня было предчувствие, что сейчас произойдет и чему я стану свидетелем. И всё же я не мог перестать двигаться вперед - может быть, я уже начинал ломаться.

Продолжая бросать на меня обеспокоенный взгляд, Джошуа открыл дверь и вышел в коридор. И мы снова пошли по длинному коридору.

Пройдя минут десять, мы уперлись в белую стену. Тупик.

— Думаю, это единственная дверь. Честно говоря, они должны быть более... рядом друг с другом, понимаешь? — Джошуа проиллюстрировал это, развел руки в стороны, выглядя немного разочарованным. Затем он без промедления открыл дверь.

В тот же миг из комнаты донесся сладкий запах. Заглянув внутрь, я увидел два белых пирожных на столе в центре, увенчанных маленькими клубничками.

— Ох, это пирожные, которые папа покупает каждый раз, когда приходит домой. Их делает какая-то знаменитость... патисси... мастер по изготовлению тортов, и они действительно хороши. Правда, ужасно мило.

Джошуа подошел к столу. Я последовал за ним, и усиливающийся запах пирожных пробудил во мне аппетит.

— Эй, Аллен, не ешь руками. Твоя одежда станет липкой... — Джошуа полез под стол. — Ух, вот, держи вилку.

Почему там была вилка и как он смог её найти... Перед лицом этого сладкого искушения у меня не было ни малейшего желания отвечать на эти вопросы. Однако как раз в тот момент, когда я собирался выхватить вилку у Джошуа...

— Беееее.

Из-под стола послышался слабый голос: И я увидел лицо овечьего существа с большим количеством шерсти и большими вьющимися рогами.

— Что, ты тоже хочешь? Ну, человеческая пища не очень хороша для животных, так что я бы не советовал.

— Бееее, бееее...

— ...Ладно, дам. С клубникой, наверное, подойдет.

Я не мог понять, что говорит животное, но Джошуа, похоже, понимал. Он снял с торта драгоценную клубничку и бросил её мне. Овцеподобное существо ловко подхватило её в воздухе и приятно «пробеееекала».

— Нам тоже надо поесть. Идти пешком утомительно, так что мы можем отдохнуть здесь."

Джошуа положил вилку в длинное треугольное пирожное, чтобы отрезать кусочек размером с укус. Затем он наколол его вилкой и поднес ко рту.

— ...Ты будешь есть? Ты не любишь сладкое, Аллен?

— Нет, всё нормально. Ничего страшного.

Я разрезала торт - более грубо, чем Джошуа, наколол его вилкой и поднес ко рту. В тот момент, когда я его вставил, у меня сильно закружилась голова.

— ...Эй, Аллен! Алло? Ты в порядке?

Голос, зовущий меня издалека, постепенно приближался. Когда мои чувства прояснились, я увидел, что Джошуа озабоченно смотрит на меня сверху.

—Я в порядке... А? Это не то место, где мы были...

— Хм? Ох, да. У меня закружилась голова, и я тоже заснул. Когда я проснулся, мы были здесь. — объяснил Джошуа, потирая затылок. Его ударили там и вырубили?

Я огляделся вокруг, и только одна вещь привлекла моё внимание. Красные занавески слегка колыхались, испуская зловещий вид. Время от времени кромешная тьма смотрела на нас сквозь щель.

Была ли такая комната? — Джошуа склонил голову набок. Он казался беспокойным и очень внимательно следил за щелью в занавесках.

— Это пришло мне в голову, когда мы говорили и о голосах наверху, но... Тебе же не нравятся страшные штуки?

— А? Нет! Я не боюсь! Это просто, когда у тебя есть щель и всё такое... Разве не кажется, что кто-то смотрит на тебя сквозь неё?

Разве это не окольный способ сказать, что он напуган? Я распахнул занавески. Там был только мрак позади них, не является признаком каких-либо света.

— ...Ты идешь? Подожди, он куда-то ведет?

— Кажется, больше нигде ничего нет... Слушай, я пойду впереди. Это будет не так страшно, правда?

— Ни за что! Ошибаешься, Аллен! Я не боюсь! ...Но да, ты пойдешь спереди.

Джошуа быстро встал позади меня и вцепился в мою одежду. Я осторожно ступил в темноту.

— ...

Пока мы шли вслепую, не говоря ни слова, Джошуа внезапно остановился.

— В чем дело?

— Ну, знаешь. У меня такое странное чувство. Как будто я что-то упускаю...

— Упускаешь... что?

— Я не знаю. И у меня в груди всё расплывается, потому что я не знаю.

Он крепче сжал мой рукав. Он натягивал на меня одежду, удивляясь многочисленным невидимым вещам, так что они начали болтаться и изнашиваться.

— Аллен, у тебя есть что-нибудь, что ты боишься потерять? — неожиданно спросил Джошуа.

Потеряв однажды свои воспоминания и получив их обратно, я решил, что буду бояться потерять их снова. И всё же я не был уверен, потому что не был уверен, что это действительно мои воспоминания. От таких мыслей во мне поднималось неведомое чувство, и я погружался все глубже.

— Ох ... — Джошуа, казалось, что-то вспомнил...Прости, Аллен. — печально извинился он.

— Всё в порядке. — я снова зашагал следом за Джошуа.

— Раньше я ненавидел темноту. Но теперь мне вроде как полегче. ...Я ничего не вижу, и никто не должен меня видеть. — пробормотал он нехарактерно тихим и слабым голосом.

Пока я ломал голову над тем, как ответить, мои руки нашли что-то передо мной. Потрогав это, я определил, что это стена. Следуя за ней некоторое время, я наткнулся на препятствие - дверную ручку.

— Ты собираешь открыть её?

Внезапный голос за спиной заставил меня подпрыгнуть. Пот начал стекать по мне.

— ...А почему бы и нет?

— Просто... Не знаю, нутром чую. Не столько потому, что я не хочу туда входить, сколько потому, что не хочу впускать тебя... Я толком не знаю, но... Ты собираешься войти туда? — снова спросил он.

У меня было чувство... нет, я точно знал, что находится за этой дверью. Буду ли я всё ещё пытаться открыть его, несмотря ни на что?

— Если ты идешь туда, Аллен, то всё нормально. — сказал он, оставляя решение за мной. Мои наполовину восстановленные эмоции оказались оковами, мешающими моей руке открыть дверь.

«…Почему я должен был так себя чувствовать?»

— Тогда я помогу!

— А?

Услышав голос, кто-то толкнул меня. В тот же миг дверная ручка распахнулась, и нас втянуло в комнату. Мы упали вперед, Джошуа приземлился на меня сверху. В комнате было немного светлее, чем там, где мы только что были.

— Ой... Надо было сказать мне, когда ты собираешься его открыть... — его возражения были прерваны.

Чувствуя, что что-то не так, я оттолкнул Джошуа от себя и сел. Несмотря на то, что я толкнул его довольно сильно, он продолжал смотреть вверх, ошеломленный, дрожащий.

Я проследила за его взглядом и увидел большой кукольный предмет, свисающий с потолка. Хотя ветра не было, тело медленно раскачивалось взад-вперед.

— Щелк? ...Клац!

Я услышала другой голос, не Джошуа, у своего уха. Да, голос, который я слышал до того, как меня толкнули. Никто, кроме Чеширского Кота, не мог произнести этот голос.

— Итак, что ты здесь делаешь? Разве тебе не велели держаться подальше, Алиса?! — с отвратительной улыбкой напомнил Джошуа Кот. Но он никак не отреагировал на его слова, только смотрел вверх и дрожал.

— Эй, ты спишь? ...Что, тебя так интересует кукла, висящая там?

Джошуа наконец ответил, так как Чеширский Кот настаивал. — А? …Нет, это мама. Это мамина комната. Подождите... Нет, это неправильно, неправильно, неправильно! Это не моя мама... — он побледнел, выражение его лица исказилось так, как я никогда не видел.

«…Эта висячая кукла-его мама?»

— Хм? Похоже, эта Алиса видит что-то другое...

— Н-Нет, нет, нет... У мамы не такие глаза...

— Охх? Что ж, тогда... какие у неё глаза? ...Скажи мне, почему бы тебе этого не сказать? — Чеширский Кот подошел к Джошуа и раскинул руки.

Мгновенно по всей комнате, на стенах, на мебели открылись человеческие глаза разных цветов, уставившись на нас. Я не мог не взвизгнуть от неожиданного внимания.

— !!!!!Аххх...! Эй... Ты должен быть... Я имею в виду ту, что висела в воздухе... Эй, Аллен! — Джошуа крепко схватил меня за руку. — Это неправильно, да? Это неправильно...

Когда Джошуа посмотрел на меня отчаянными глазами, его лицо начало чернеть, разваливаясь, как грязь. Грязь падала и пачкала его одежду. Я мог только в ужасе покачать головой.

— Почему... ты так на меня смотришь? Почему... глаз должен был это видеть...

— Так в чем же дело, Алиса? Ты говоришь всю эту ужасную ложь, чтобы привлечь внимание, и вот что ты получаешь взамен. И поверь мне, идти по пути «если бы только я» - это просто пустая трата времени.

Увидев, что Джошуа не выдержал, Чеширский Кот ещё больше сузил глаза от радости. Я почувствовал тошнотворное отвращение и что-то близкое к гневу.

— ПРЕКРАТИ!! …хватит.

Как только Джошуа сказал это, его движение внезапно остановилось. Я потянулся к нему, опасаясь, что он мог умереть. Именно тогда боль пронзила мою голову.

— Через некоторое время брат и сестра мальчика повели мать туда, где был отец.

— Когда я говорю про это, ты отвечаешь, что это ложь. Почему? Потому что у них что-то есть, а у меня ничего?

— А раньше ты знала, что все это ложь? Ничего страшного, если ты не знаешь, что это ложь?

— ...Мальчик отказался от необходимости совершенствоваться.

— Аввв, я думал, что смогу получить от этого немного больше удовольствия... Но он уже ушел.

Этот голос вернул меня обратно. Чеширский Кот казался явно более скучающим, чем раньше, его улыбка опустилась, и он глубоко вздохнул. Он отошел от Джошуа и посмотрел в потолок.

— Ты тоже видишь в ней только глупую огромную куклу, не так ли? Да, ты был бы прав. Не волнуйся, ты не спятил. Я только что наложил особое заклинание на эту Алису.

Чеширский Кот говорил, как волшебник из сказки, но факты были куда более жестокими. Значит, Джошуа думал, что его мать повесилась на этой веревке...

— Интересно, когда ты можешь сломаться? Или это ты ломаешься? Потому что, как бы ты меня ни ненавидел, может быть, мы и не такие уж разные! То, что ты ненавидишь в других, ты всегда делаешь сам, не осознавая этого.

Слова Кота пронзили мою грудь. Для Летти и Челси я тоже был тем, кто открыл дверь. Их гибель была на моей совести за то, что я ступил в их Миры.

— Ох? А вот и мышонок. Вот и конец этой истории. Спокойной ночи, Алиса! Это был хороший сон, не так ли? Вот, возьми подарок!

Он бросил что-то мне под ноги. Это был маленький ключ.

Я осторожно поднял его с земли, ища помощи. И я вновь обрел другую часть себя.

Был очень приятный весенний день, солнечный и теплый. Проверив книгу, которую я хотел какое-то время почитать, я был в восторге. Я был почти дома - мне нужно было только повернуть налево на перекрестке в трех кварталах впереди, а потом идти прямо. Мой темп ускорился от желания вернуться домой и начать читать. Я подошел к входной двери, взялся за ручку и распахнул её...

…Что-то сжимало всё моё тело. Дышать было трудно. Я слышал, как громко бьется моё сердце. Но несмотря на это тогда я открыл дверь.

...Там, я...

Внезапная перемена температуры истощила мои силы. Сезон сменился с весны на лето. Передо мной была аккуратно проложенная дорога из красного кирпича с большим садом сбоку, где, казалось, каждый цветок был тщательно ухожен.

— Я ожидал этого, но... Он действительно горячий.

День выдался на редкость жаркий, и я пошел ему навстречу. Таким был этот Мир с тех пор, как я впервые встретил его.

Джошуа Бартлетт* был сыном супружеской пары, возглавлявшей крупное предприятие, одно из самых богатых в мире. А этот большой особняк принадлежал управляющим. Я бы, скорее всего, заблудился, если бы пошел один.

Причиной моего приезда была просьба моего друга Клиффа взглянуть на Джошуа после того, как один случай изменил его. Очевидно, Клифф был знаком со старшим братом Джошуа, который, когда ему сказали, что я консультирую детей, пострадавших от несчастных случаев, спросил, могу ли я проверить его младшего брата.

— Извини, я знаю, что ты занят. — с раскаянием извинился Клифф. — С детьми всё будет в порядке?

— Я и раньше беспокоился насчет той дебоширки, но новенькая девочка очень серьезная. Пока она там, тебе не о чем беспокоиться. …В любом случае это не займет много времени.

Следуя указаниям Клиффа, я пошёл по дорожке из красного кирпича к входной двери. Он несколько раз постучал дверным молотком. Вскоре появилась довольно усталая пожилая женщина, которую поддерживал стоявший рядом молодой человек.

— Йоу, Клифф. ...И, ух, Здравствуйте. Я Блэнк Бартлетт*. Я много о вас слышал... А это моя мать.

После небрежного приветствия Клиффу и официального представления мне молодой человек, Блэнк, поклонился. Помогая матери, он пригласил нас в особняк.

Алый ковер в коридорах придавал этому месту изысканный вид. Время от времени доспехи по бокам залов поблескивали на свету. Множество красновато-коричневых дверей выстроились рядами вдоль белых стен. Мы прошли мимо нескольких слуг, которые низко поклонились.

— Возможно, вы уже знакомы, поскольку об этом писали в новостях и газетах... На днях скончался мой отец. С тех пор Джошуа ведет себя странно.

— Да, я слышал об этом. ...Примите мои глубочайшие соболезнования.

Несколько дней назад отец этого молодого человека и мальчика, с которым я собирался встретиться, глава этого огромного предприятия, был найден повешенным в своей комнате. Об этом писали во всех газетах. Согласно сообщениям, незадолго до того, как он покончил с собой, в компании произошел какой-то скандал, приведший к потере доверия клиентов. Было ясно, что это будет огромный удар по финансам компании, так что, по слухам, это и стало причиной самоубийства.

— Всё произошло так неожиданно... Наша компания рухнула, как будто что-то тянуло её вниз. Я намерен занять эту должность, но у меня много забот... Ах, простите. Мы здесь.

Блэнк остановился перед одной из многочисленных дверей в коридоре и постучал. Я услышал, как мальчик сказал. — Войдите.

В комнате на маленьком табурете сидел на корточках седовласый мальчик. Половину его прекрасных серебристых волос скрывала черная вязаная шапочка.

— Ты тот, о ком говорил мой брат? Приятно познакомиться. — мальчик встал и вежливо поклонился мне. Должно быть, это из-за его семьи, но он казался очень зрелым для своего возраста. Я назвал свое имя и поклонился в ответ.

— ...Эй, брат, я бы предпочел остаться с ним наедине. Мне будет легче говорить.

Блэнк кивнул и вывел всех, кроме меня и мальчика, наружу, медленно закрыв за собой дверь.

Как только дверь захлопнулась, мальчик сунул руки в карманы и с силой опустился на табурет. Он скрестил ноги и озорно улыбнулся, а я с удивлением наблюдала за ним.

— Я Джошуа. Как же душно с этими парнями, согласись? Что ж, со мной ты можешь расслабиться.

Плечи Джошуа расслабились. Ах, значит, у него была сторона, более подходящая его возрасту. Возможно, его прежнее отношение было только сфабриковано для посетителей. Позаимствовав другой табурет, я сел напротив него.

— Они всё время говорят мне, чтобы я говорил, но во мне нет ничего действительно странного. О чем я должен говорить?

— Ну что ж... Я хочу знать о тебе, поэтому буду счастлив, если ты расскажешь мне о себе.

— ...Обо мне? Ну что ж, посмотрим. Я хорошо играю в футбол, всегда набираю десятки очков за игру. Кроме того, я люблю учиться, поэтому каждый день получаю отличные оценки на тестах!

Пока его глаза блуждали, он говорил двусмысленно, одновременно хвастаясь и почему-то нет.

— И что? Что-нибудь ещё?

— И ещё... У меня нет крыльев, но я могу летать очень высоко! Мне нравится ускользать из дома и разговаривать с голубями, пока я летаю по небу!

Всякий раз, когда он начинал говорить подобным образом, глаза Джошуа начинали дрожать. Я улыбнулся его ребяческому преувеличению правды. Затем я перешел к главной теме.

— ...Ты что-нибудь знаешь о своем отце?

Джошуа слегка вздрогнул, и его взгляд вернулся ко мне. Немного подумав, он снова отвернулся.

— ...Не знаю. Я имею в виду, что это мои брат и сестра нашли его плавающим.

— Неужели? Кто же нашел его первым? Мне бы очень хотелось знать.

Он замолчал и закусил губу. Потом он вздохнул и поднял голову.

— Я. Я нашел его. Я учился здесь, когда услышал кошачье мяуканье. Я последовал за ней и услышал скрип из папиной комнаты. Поэтому я открыл дверь. И как раз тогда, когда я его открыл, папа...

Рот Джошуа был закрыт. Должно быть, он видел, как повесился его отец. — Тебе не нужно больше ничего говорить. — сказал я, похлопывая мальчика по спине. Он начал слегка дрожать.

— Должно быть, это тяжело. Возможно, ты не сможешь забыть то чувство в течение некоторого времени. ...Всё в порядке. Ты можешь взять его медленно. Спасибо, что рассказал мне.

— ...Вы мне верите, господин? Я лжец... Даже это может оказаться ложью... Но верите ли вы мне?

Джошуа в отчаянии посмотрел на меня. Я кивнул, и его плечи наконец расслабились от облегчения.

— Ах, да... Есть и другие дети, которые прошли через подобные ситуации. Они живут со мной в моем приюте, так что они могут медленно облегчить свою боль.

— Ох, правда? Значит, страдаю не только я? ...Не могли бы вы отвезти меня к себе и заставить мою боль тоже уйти, мистер? — Джошуа, казалось, заинтересовался при малейшем упоминании.

— Ну, может быть, и мог бы, но твоя мать и все остальные должны мне разрешить забрать тебя.

— …Наверно, всё в порядке. Мама даже не смотрит на меня и больше со мной не разговаривает. Я уверен, что теперь она меня ненавидит.

Я отвел одинокого Джошуа к его матери, которая ждала нас снаружи, и рассказала ей, что он сказал. Молодой человек и Клифф были удивлены и немного колебались, но его мать быстро согласилась.

— Тогда я возьму вашего сына на некоторое время. Я немедленно позвоню, если что-нибудь выяснится.

Я попрощался с его родственниками и отвез Джошуа обратно в лес.

— Учиииитель!

Джошуа ударил меня кулаком прямо в бедро. Это произошло так внезапно, что я издал странный вопль и упал вперед.

— Джошуа, я повторяю тебе снова и снова, не бей по бедрам...

— Но вы никогда не отвлечетесь, если я этого не сделаю, Учитель... — он заложил руки за голову и озорно ухмыльнулся.

— ...Я не могу допустить, чтобы ты вел себя так, как при нашей первой встрече.

— А? Нет, ни за что! — он высунул язык. — Потому что всё это было ложью. Та самая ложь, из-за которой на меня накричат, если я её не скажу...

— Ах да, вот, записная книжка. Я всё записал, как ты сказал!

Сунув руку в карман, он достал бирюзовый блокнот. Я взял его и проверил новые страницы. Слова были написаны очень аккуратно.

— Спасибо. Я напишу ответ и верну его. А теперь пора спать.

— Ладно! Вы это сделаете, Учитель. Спокойной ночи! — поклонился он.

— Спокойной ночи. — поклонился я в ответ. Он проказничал, но всегда следовал правилам.

Я отошел в тень деревьев в саду. Я глубоко вздохнул, чтобы наконец освободиться от жары. И я перелистнул на новую страницу его блокнота.

«Мой брат хорошо играет в футбол. Моя сестра умна».

«Но я-никто. Я-никто, но я говорил, что я кто-то».

«У меня ничего нет, но говорил, что у меня что-то есть».

«И мне стало так грустно после того, как я это говорил. Довольно скоро я уже не знал, что у меня есть и кем я являюсь».

«Что бы я ни говорил, это может кому-то навредить. Но я все равно говорю».

«Учитель, что же мне делать?»

Он всегда лгал, чтобы привлечь внимание матери. Поэтому, когда он пришел рассказать ей о смерти отца, она ему не поверила. Если моя информация была верна, из-за проблем компании она не была эмоционально стабильна в то время. Слишком много событий, происходящих одновременно, привели к исходу этого дня.

Клифф сказал мне, что теперь, когда брат Джошуа возглавил компанию, она медленно продвигается вверх. Их мать, кажется, лучше обстоят дела сейчас, как хорошо. Если я буду продолжать заботиться о Джошуа, он, вероятно, сможет вернуться к своей прежней жизни. ...Я просто должен был продолжать в том же духе.

Как только подул сильный ветер, раздался пронзительный звук, и тень вокруг меня стала больше. Она становилась всё глубже и наконец превратилась в темноту, которая начала окутывать меня.

...Странно. Я, конечно, сказал им, чтобы они не выходили из этой комнаты - не открывали никаких дверей. Трудно было поверить, что они пойдут против моих слов. Особенно когда рядом был Аллен, который часто останавливал Джошуа в самый последний момент.

— Мальчик, этот Мир тоже начинает разрушаться! Хрупкие маленькие существа, да?

Знакомый голос достиг моих ушей вместе со звоном. Белые зубы и глаза Чеширского Кота плавали в темноте передо мной.

— ...Ты что-то знаешь?

— Ага! Ты попросил меня посмотреть, и я это сделал. Это Алиса открыл дверь. Так что Алиса не выдержал. Вот и вся история!

Сгущающаяся темнота подчеркивала блеск кошачьих глаз и рта. Правда это или нет, я не мог сказать, но, по его словам, дверь открыл Аллен.

— Понимаю... Значит, он открыл дверь Джошуа?

— Ну и что же это будет, Алиса? Осталось два Мира. Неужели твои планы потерпели крах? Или, может быть, ты начинаешь сходить с ума?

Чеширский Кот попытался взволновать меня, но я проигнорировал всё это и быстро ответил.

— У меня есть просьба. Учитывая, что ты не смог выполнить мою просьбу быть единственным, кто войдет в Миры, это прекрасно, да?

— Конечно! В смысле, я его останавливал. Но ты же знаешь сопляков, которые всегда хотят делать то, что им не велят. Конечно, они тоже это сделают, если ты скажешь... Мвихихи! Ладно, ладно, предоставь это мне.

Когда мои чувства начали угасать, я объяснился с Чеширским Котом. И мое тело стало единым с темнотой.

— Ох? Выражение твоего лица совсем не такое, как в прошлый раз. …Ах, нет, я, кажется, понимаю, так что не надо отвечать. Молодец, что нашел ключ. — по-деловому заметил Белый Кролик. Я кивнул, особо не задумываясь. — Ты начинаешь привыкать к этим Мирам? ...Судя по твоей реакции, держу пари, что нет. Ну, когда я только пришёл, я тоже подумал, «Что я делаю в таком месте?!». Так вот, я не верю, что это так плохо.

— ...Вы ничего не думаете об этом мире, Мистер Белый Кролик?

— Да ведь даже о еде не стоит беспокоиться. Я предпочитаю Мир, чем обычный мир. ...Но тебе, похоже, это не очень нравится, Алиса. Так что, если ты хочешь вернуться, я могу научить тебя пути.

— Неужели?

— То есть после того, как ты соберешь все ключи. — Белый Кролик изобразил искусственную улыбку. Вопреки своему имени, он не был ни очаровательным, ни милым ни в малейшей степени. «Почему этот он называет себя Белым Кроликом?». — ...Сейчас я просто называюсь «Белый Кролик», вот и всё. — равнодушно ответил он на мой невысказанный вопрос. — Сам-знаешь-кто обычно решает мое имя за меня, и я просто соглашаюсь с этим, так как это хлопотно сделать иначе.

— Хотя я был бы признателен, если бы он перестал постоянно меняться между тем и этим. Видите ли, даже моя внешность меняется в соответствии с именем. …Ах, крысы, я начинаю раздражаться.

Раздражение Белого Кролика снова начало нарастать, поэтому я тихо ушел туда, где были двери Мира.

Меня атаковали мысли, которые, казалось, вырывали мне легкие. Была ли это реакция на частичное восстановление моих воспоминаний и эмоций? Или эффект открытия дверей Мира? Нет, может быть, и то и другое. По чьей вине это произошло? Это начинало раздражать, просто вспоминая названия эмоций, которые нахлынули на меня.

— Ты собираешься свалить вину на кого-то другого? — как обычно, на моем пути неожиданно оказался Чеширский Кот. — Они всегда думают только о себе, но, когда они несчастны, они быстро обвиняют кого-нибудь другого. Я бы сказал, что люди на много лиг противнее демонов!

Со скользкой улыбкой он взмахнул руками. Я слишком устал, чтобы даже чувствовать раздражение и дискомфорт по отношению к Чеширскому Коту. «Принимая все во внимание... Да, он был демоном».

— Верно, я демон, и он тоже. Имена-это просто что угодно. Видишь ли, мы не нуждаемся в них между собой.

«Значит, и не было никакой реальной причины называть нас всех «Алисой»?».

— Ага! Мне плевать на твое имя. Вот почему я называю всех одинаково. Я имею в виду, что вы не даете имена каждому муравью или лягушке, не так ли?

«Для Чеширского Кота мы ничем не отличались от муравьев или лягушек? Наверняка он просто назвал нас подходящим прозвищем. А я так отчаянно старался не забыть своё имя...»

— Не похоже, чтобы тебе было весело. Не позволяй другим тащить тебя вниз. Быть мусором-вот рецепт успеха здесь. Легче просто сойти с ума. — сказал он умоляющим голосом.

Я начал сомневаться, что было правдой, а что нет. Начал перестать думать. Голова просто раскалывалась.

— ...Конечно, ты знаешь, что всё, что я говорю, - это просто бормотание демона. Или ты действительно серьезно отнесешься к тому, что я только что сказал? Боже, неужели ты был таким скучным парнем?

Как только он произносит слова, чтобы ударить меня в сердце, он протягивает руку, чтобы вытащить шипы. «Чего добивался этот кот? Зачем он все это делает?»

— Зачем я это делаю, а? Ох, ты не знаешь? ...Нет ничего проще, чем издеваться над людьми.

С ответом, представленным как очевидный факт, Чеширский Кот исчез у меня на глазах со странным смехом.

В пустой комнате я не слышал ничего, кроме своего дыхания и пульса. Неведомая тревога поползла по моей спине. Чтобы уйти от него, я потянулся к четвертой двери Мира. Я уже не чувствовал, как меня дергают за волосы, останавливая ноги. «Что со мной случилось?».

Вот так просто я повернул ручку. Я знал, что произойдет через эту дверь. Я просто хотела сбежать из этого места, от этого беспокойства, от всего этого.

Как будто меня засосало внутрь, мое тело толкнулось в дверь.

«Луна упала. Упала огромная круглая луна!»

«Когда я сказал об этом маме, она удивилась, потом слегка улыбнулась».

«На самом деле луна ещё не упала».

«Он все ещё смотрела на нас с небес».

«Но мне нравилось выражение лица матери, и я рассказывала ей разные вещи».

«Я видел, как разговаривает большая ящерица, видел, как летает старик по соседству, видел, как в озере плавает кошка».

«Каждый раз, когда я что-то говорил, мама очень удивлялась, а потом много смеялась».

«Но постепенно она перестала смеяться».

«После этого мама перестала на меня смотреть».

«Однажды я сказал, что отец простудился, пока спал».

«Мать была более удивлена, чем она была в течение длительного времени».

«Очень удивлена».

«Потом она очень рассердилась. Но я не остановился».

«Почти каждый день я говорил, что отец простудился».

«Каждый раз она удивлялась и сердилась».

«Мне это нравилось».

«Потому что она разговаривала со мной только тогда, когда была удивлена».

«Я был заперт в своей комнате. Я имею в виду, у меня был телевизор. И у меня были игрушки».

«Но это было совсем другое. Конечно, так оно и было, верно?»

«Они смотрели на моих сестру и брата. Но не на меня».

«Если бы только пауки и лягушки могли говорить, мне не было бы так скучно».

«Да, я был другим. ...Почему?»

«Отец похолодел. Он действительно знал».

«Я сказал маме, но она мне не поверила».

«Она больше не верила ни единому моему слову».

«Прошло довольно много времени, прежде чем мои брат и сестра заметили это, и она, наконец, поняла».

«Она сделала такое лицо, какого я никогда раньше не видел. Лицо, которое я не хотела видеть».

«Не было ни удивления, ни гнева, ни улыбки, ни смеха».

«После этого дня мама перестала что-либо говорить».

«Она просто молчала, холодно глядя куда-то».

«Мой брат хорошо играет в футбол. Моя сестра умна».

«Но я-никто. Я-никто, но я говорил, что я кто-то».

«У меня ничего нет, но говорил, что у меня что-то есть».

«И мне стало так грустно после того, как я это говорил. Довольно скоро я уже не знал, что у меня есть и кем я являюсь».

«Что бы я ни говорил, это может кому-то навредить. Но я все равно говорю».

«Учитель, что же мне делать?»