Несмотря на то, что он понятия не имел, как выплатить или даже чем расплачиваться, Цзян И, тем не менее, стиснул зубы и спросил: — Как Вы хотите, чтобы я вернул деньги?

Главная экономка слабо улыбнулась и, как будто пытаясь преуменьшить значение этой проблемы, просто сказал: — Это произведение искусства было куплено в Павильоне сбора жемчуга и стоило около десяти таэлей пурпурного золота. Послушайте, я не хочу многого от вас. Все, что вам нужно сделать, это вернуть мне первоначальную стоимость произведения искусства! В противном случае… хе-хе… даже если мы забьем вас двоих до смерти, мы все равно будем правы.

— Десять таэлей пурпурного золота?

Глаза Цзян И сузились. Его месячная зарплата составляла всего один ничтожный таэль серебряной монеты, но самая большая проблема заключалась в том, что таэль пурпурного серебра был эквивалентен ста таэля серебра! Невозможно заработать десять таэлей пурпурного золота, даже если Цзян И будет продан. Было ясно, что этот парень начал задумывался о том, чтобы продать Цзян Сяону.

//либо там надо заменить серебро на золото, либо золото это 10/100 серебра

Бороться с ними насмерть?

Цзян И покачал головой. Снаружи было много людей, и, поскольку у него больше не осталось силы черной сущности, если он пойдет по этому пути, то они оба останутся тут.

Главная экономка была права – им бы ничего не было даже если бы их убили, потому что семья Цзян определенно не потрудиться бы расследовать инцидент. Эта экономка была проницательна, и ее глаза светились от злобы. Судя по его одежде и тому факту, что здесь работала служанка Сяону, можно было догадаться, что его положение в семье Цзяна было очень низким; можно было также предположить, что он не осмелиться, поднять шум.

Некоторое время он молча вздыхал, но все, что он мог сделать, - это набраться храбрости и заставить себя сказать: — Отплатить вам - не проблема, но не могли бы Вы продлить срок на некоторое время? Я заплачу Вам десять таэль пурпурного золота в течение месяца. Если я не смогу заплатить, я пришлю свою руку.

— Месяц?

Злобные глаза главной экономки прищурились, прежде чем быстро покачать головой, ответив: — Слова ничего не значат - что, если вы, ребята, убежите? Ты должен оставить, что-то в залог например Сояну.

Голова Цзян И заболела. Было ли у него что-нибудь, что можно было оставить в залог? Оставить Цзян Сяону? Кто знает, как жестоко они будут с ней обращаться в течении месяца ... Он сдвинул учеников, извлекая командный жетон из области груди своей мантии, бросил его в сторону экономки и сказал: — Вот мой залог! Я выкуплю его обратно через месяц!

Этот командный жетон был передан ему вождем Ронгом, что позволило ему свободно перемещаться по лекарственным плантациям Западных холмов. Законы семьи Цзян были исключительно строгими - если дисциплинарный суд обнаружит, что он нагло использовал командный жетон в качестве залога, он, несомненно, будет жестоко наказан. Однако в тот момент его и без того ограниченные возможности были исчерпаны, поэтому у него не было другого выбора, кроме как сделать этот ход.

— О? Ты действительно член семьи Цзян!

Экономка с удивленным видом приняла жетон, но не сразу ответила; вместо этого он опустила голову и начал бормотать себе под нос.

Время медленно шло, секунда за секундой. Тело Цзян И напряглось, когда по его спине стекал холодный пот. Пара красивых ушей Цзян Сяону также показала ее нервозность и беспокойство. Возможность этих двух людей благополучно покинуть бордель Фэнюэ полностью зависела от одной мысли, высказанной этой самой экономкой.

— Сойдет!

Наконец, экономка подняла голову, чтобы взглянуть на Цзян И, прежде чем кивнуть головой и ответить: — Я дам лицо семье Цзян - в конце концов, члены семьи Цзян, несомненно, верны своему слову. Конечно ... если ты не принесешь деньги, чтобы дать деньги в течение месяца, я отнесу этот жетон в дисциплинарный суд семьи Цзян, чтобы потребовать деньги. Теперь вы можете идти.

//Дать лицо – идиома обозначающая выразить уважение

— До свидания!

Словно освобожденный от тяжелого бремени, Цзян И стиснул зубы и обнял Сяону, прежде чем медленно двинуться через задний двор борделя Фэнюэ в направлении центрального двора резиденции Цзян.

На его лице не было сильных эмоциональных изменений, но внутри он чувствовал себя чрезвычайно ужасно - эта экономка ударила его прямо по ахиллесовой пяте. Если он не сможет достать деньги в течение месяца, если люди из борделя Фэнюэ нанесут его семье визит, дисциплинарный суд семьи Цзян, несомненно, сломает ему и Цзян Сяону ноги ...

//ахиллесова пята – слабое место

****

Бордель Фэнюэ находился недалеко от резиденции Цзян, но Цзян И и Цзян Сяону потребовался целый час, чтобы вернуться в Западный двор резиденции Цзян.

Оба они были ранены, но, к счастью, силач, жестоко избивший Цзян Сяону, не использовал никакой эссенциальной силы, поэтому все, что получил Цзян Сяону, было поверхностными ранами. К счастью, она не получила травм мышц или скелета, иначе Цзян И не знал бы, как вернуть ее домой.

Когда они вернулись в западный двор резиденции Цзян, был уже вечер. Западный двор был переполнен, и отовсюду слышались голоса, так как слуги семьи Цзян, которые там жили, как раз возвращались домой, когда небо потемнело. Однако их никто не беспокоил - в лучшем случае бросали быстрый взгляд, некоторые даже издевательски и смеясь…

После стольких лет издевательств эти двое уже давно привыкли к такой недружелюбной и токсичной атмосфере. Войдя в крошечный дворик их дома, ноги Цзян И превратились в желе еще не достигнув двери дома. Он встал коленями на землю, мучительно держась за левое плечо в агонии, глубоко вдыхая каждый глоток воздуха.

Он получил пощечину от охранника на третьем этапе Царства Штативного Броска(1). Несмотря на то, что он заблокировал атаку своей Борцовской рукой, можно было догадаться, что его кости были раздроблены от удара. Более того, ему приходилось с силой применять техники боевых искусств, не говоря уже о длинном пути, который он прошел - все это раздражало его рану, вызывая у него такую ​​агонию, что холодный пот продолжал катиться по его лбу.

— Молодой господин, молодой господин, ты в порядке?

Цзян Сяону поспешно опустилась на колени, ее маленькое, грязное лицо показало ее душевную боль и сожаление. Когда она говорила, по ее щекам катились слезы.

Цзян И снисходительно махнул руками и выдавил из себя улыбку. Он протянул руку, чтобы коснуться головы Сяону, и утешил ее, сказав: — Сяону, не плачь, я в порядке. Твой молодой господин… не из тех, кто так легко сдается.

— Угу, угу, молодой господин лучший! — Цзян Сяону быстро кивнула, как цыпленок, клевавший рис с земли, но продолжала плакать. — Но… Молодой Мастер, как мы вообще собираемся заработать десять таэлей пурпурного золота за месяц? Ах, это все вина Сяону; она возложила свое бремя на молодого господина…

— Не говори так – неважно бремя это или нет, ты для меня важнее всего! — Лицо Цзян И потемнело и он пристально посмотрел на нее, прежде чем упрекнуть: — Сяону, никогда больше не говори таких глупостей! У тебя только я, твой молодой господин, твой единственный любимый человек в этом мире, хорошо? Важнее тебя для меня ничего нет!

— Ага, молодой господин лучший! — Сяону была так тронута, что заплакала еще сильнее. Ее слезы текли вниз, как дождь, что орошает пустынную землю.

— Хорошо, доверься своему молодому господин; я придумаю что-то.

Цзян И попытался встать и, держа друг друга за руки, вместе с Цзян Сяону он вошел в дом. Войдя в комнату Цзян И, Цзян Сяону донесла его до кровати, вытерла слезы и зажгла свечу. После этого она быстро передала ему мазь, которую нужно было нанести на его раны.

Однако Цзян И покачал головой и с горькой улыбкой сказал: — Ты взяла не ту, глупая девочка. У меня внутренние повреждения, так что дай мне лечебный эликсир, подаренный семьей. Оставь эту мазь для себя.

Цзян Сяону почесала затылок, ее маленькое лицо наполнилось неловкостью, прежде чем она поспешно повернулась и ушла.

По пути домой Цзян И заметил, что травмы Сяону не такие серьезные. Поэтому он предпочел не слишком беспокоиться о ней, вместо этого уставившись на мерцающее пламя свечи. Именно тогда он задумался...

Со вчерашнего дня до сих пор произошло огромное количество вещей, так что его мозг ужасно болел. Он покачал головой и решил помедитировать после заживления ран.

Вскоре после этого вошел Цзян Сяону с маленькой белой фарфоровой бутылкой и миской с чистой водой.

— Молодой господин, — сказала она, кладя предметы на тумбочку, — Ты хочешь принять эликсир сейчас? Не хочешь ли ты есть? О нет… молодой господин, ты еще не обедал, ты хочешь, чтобы я сначала приготовила две миски лапши?

— Не беспокойтесь! — Цзян И покачал головой и спросил: — Есть ли в доме еще вяленое мясо? Сначала я съем что-нибудь простое, а потом залечу свои раны.

— Конечно!

Цзян Сяону поспешно пошла за вяленым мясом. Она регулярно выходила на работу и готовила вяленое мясо, чтобы Цзян И не проголодался.

Несколько мгновений спустя Цзян Сяону достала вяленое мясо, которое двое запивали простой водой. У Цзян И наконец было время спросить: — Сяону, что случилось сегодня? Я все время чувствую, что что-то не так со всем этим инцидентом. Люди в борделе Фэнюэ намеренно обманули тебя?

Цзян Сяону тупо смотрела, моргая, а потом заговорила удивленным тоном: — Обмануть меня? Зачем? Я нищая…

— Глупая девчонка! — Цзян И беспомощно вздохнул и, даже не объясняясь, прямо спросил: — Почему бы тебе не рассказать мне подробно, что произошло?

— Ох, ну ладно.

Цзян Сяону сразу же подробно рассказала обо всех событиях, произошедших в тот день. Когда она закончила свой рассказ, она в замешательстве спросила: — Молодой господин, у тебя есть какие-нибудь вопросы?

Цзян И ничего не сказал, но его глаза, казалось, извергали огонь. Основываясь на том, что сказала Сяону, в сочетании с контекстом, свидетелем которого он был, он мог подтвердить со стопроцентной точностью, что события, произошедшие сегодня, были подстроены главной экономкой из борделя Фэнюэ.

Цзян Сяону каждые пять дней ходила на работу в бордель Фэнюэ с Чуньей, где она помогала стирать одежду и белье, которые меняли хозяйки поместья. Обычно они работали на заднем дворе, и им никогда не разрешали выходить ни во двор, ни во внутренний двор. Честный характер Сяону также гарантировал, что она не ослушается правил.

Обычно выстиранную одежду приносили во внутренний двор слуги из борделя Фэнюэ. Однако сегодня никто из борделя Фэнюэ не появился; Вместо этого старая горничная проявила инициативу и приказала Цзян Сяону помочь ей принести одежду во внутренний двор.

Цзян Сяону не хотела надолго оставлять Цзян И одного и хотела закончить свою работу пораньше, чтобы вернуться домой как можно скорее - поэтому, не особо раздумывая, подчинилась. В результате она только что вошла в комнату, когда охранник «случайно» заставил ее споткнуться, и она «случайно» врезалась в стол у стены, на котором, как выяснилось, было «знаменитое произведение искусства», купленное за кучу золота.

После этого появилась главная экономка, злобно ударила Цзян Сяону и позволила охраннику отвести Сяону на задний двор, потребовав, чтобы она заплатила за ущерб или иным образом подписала контракт и продала себя семье ...

Сяону была настолько глупой – что даже когда ее насильно продали, она все еще хотела помочь продавцу подсчитать его прибыль. Цзян И был умен и внимателен с детства - поэтому он ясно понял произошедшие, поразмыслив над этим всего лишь короткое мгновение.

Он глубоко вздохнул и злобно посмотрел. Стиснув зубы, он тихо выругался: — Хорошо, вы такие замечательные, люди из борделя Фэнюэ. Как вы смеете пытаться обмануть и навредить Сяону до такой степени? В один прекрасный день этот папочка уничтожит вас и ваш бордель превратится в клочья...

— Молодой господин, пожалуйста, не будь импульсивным! Я слышала, что силы, стоящие за борделем Фэнюэ, очень могущественны - ты им неровня!

Глядя на выражение лица Цзян И, Цзян Сяону почувствовал страх и беспокойство. Почти сразу поняв, что он хотел сделать, она осторожно спросила: — О стоп, подожди, молодой господин, с каких это пор ты стал таким сильным?…

— Ха ... Тебе не нужно беспокоиться об этом, просто положись на меня! Сяону, возможно ... очень скоро я смогу обеспечить тебе хорошую жизнь. Тебе больше не нужно будет ходить на работу.

Подумав об этой таинственной силе черной сущности, дух Цзян И снова поднялся и стал возбужденным. Он быстро съел оставшееся вяленое мясо за несколько быстрых укусов. Он был готов начать исцеление, как только он закончил, есть, а позже он внимательно изучит эту черную силу сущности. У него была навязчивая мысль, что, возможно, эта таинственная сила черной сущности ... полностью перевернет его жизнь с ног на голову!

— О! О! Молодой господин такой могущественный! Ты справишься, Молодой господин! — Простая и искренняя Цзян Сяону быстро перестала задавать вопросы. Она просто быстро кивнула головой, и ее глаза превратились в две луны. Было ясно, что она смотрела на него снизу вверх.

Оба закончили рыться, Цзян И еще раз проверил раны Сяону. Подтвердив, что у нее нет поврежденных костей, он заставил ее вернуться домой, чтобы найти Чунью, чтобы помочь ей нанести мазь, одновременно приказав ей не сообщать никому из членов семьи о том, что произошло в этот день.

Цзян Сяону подчинялся Цзян И с самого детства. Задав несколько тревожных вопросов, она, хромая, вышла из дома. Слабая, тощая фигура в свете свечей выглядела очень жалко… от чего наблюдавший Цзян И сильно страдал.

Только после того, как Сяону ушла, Цзян И сел на кровать в оцепенении. Он воспользовался возможностью, чтобы очистить свой захламленный и беспорядочный ум.

Только вчера его избили Цзян Руху и его приспешники, и он впал в кому на все утро; по возвращении домой в его голове таинственным образом возникла безымянная техника. Впоследствии с помощью этой безымянной техники он усовершенствовал кусочек таинственной черной сущности силы; Заимствуя силу этой черной сущности, он жестоко избил Цзян Бао и даже отправился спасать Сяону из борделя Фэнюэ. И все же теперь у него был огромный долг в десять таэлей пурпурного золота ...

«Десять таэлей пурпурного золота?»

Думая об этом, уголки рта Цзян И дернулись. Куда он мог пойти, чтобы заработать столько денег за месяц? Кроме того, утром он избил Цзян Бао - неужели его босс Цзян Руху скоро приедет отомстить?

Несмотря на то, что способности Цзян Руху были довольно посредственными, его отец был главным руководителем семьи Цзян. Цзян Руху никогда не испытывал недостатка в эликсирах, которые могли бы помочь повысить его силу до четвертого этапа Царства Штативного Броска (1). Даже если бы Цзян И использовал свою силу черной сущности, ему все равно было бы трудно выйти победителем в битве.

«Я рассчитываю на тебя, сила черной сущности!»

Цзян И поджал губы, когда искра надежды промелькнула в его глазах. Эта черная сущность была такой таинственной и могущественной. Если он внимательно ее изучит, возможно, он обнаружит новую, ранее скрытую силу, которая позволит ему избежать ужасных обстоятельств ...

____________________________________________________________

Перевод выполнен Командой "TeaLotus"

Перевод: obscurantist