Прошло восемь лет.

Того дома больше нет, а я переехал в другое место.

Мой пыл к ММОРПГ остыл, будто его и не было.

Я вспоминаю, что тогда было.

Больше мы не играли так весело с Миной, Эрико-сан и Матсури...

Нет того пыла. Ничто так больше не затягивает. И тут я пришёл в себя. Всё показалось таким глупым.

Ученица средней школы Матсури теперь учится в университете и живёт одна. Она всё ещё общается со мной по почте и телефону, но лично видимся мы редко.

Эрико-сан выпустилась из университета и работает в игровой компании. Жаловалась, что очень занята и играть ей некогда.

А Мина...

Открытия лаборатории Исогаки прогремели по всему миру, и во время прямого эфира она прокричала:

— Синити! Помнишь обещание?! Я тебя люблю!

Эти слова сигналом разошлись по всей Японии, а я ничего и не знал, и даже не хочу вспоминать, какой ужас был на работе на следующий день.

Что б её. Нравится же издеваться.

Через несколько дней после этого я встретился с ней.

Меня и Матсури пригласили в высотный дом, где на двенадцатом этаже жила Эрико-сан, и на входе нам поклонилась, приветствуя, женщина в белом халате.

Уже не девочка.

Но кланяющаяся двадцатипятилетняя Минаги Мина за эти восемь лет совсем не изменилась.

— Простите за причинённые ранее неудобства.

— Что, Синити-сан? Пни её, прямо в ботинке. И по голове.

— Что-то ты сегодня сурова, Матсури.

Ну, оно и понятно. Даже став студенткой, она всё ещё предана мне. И я не знаю, что с этим делать...

День, когда показывали интервью Мины. Тогда я и Матсури вместе выпивали. Из-за того, что она напилась, досмотреть до конца не вышло, и я только на следующий день узнал, что наговорила девушка.

Из-за этого Матсури в последние дни вообще расшумелась. Сообщений в Line проходило раз в десять больше. А обычно и так штук по десять было... Эх, вот приставучая.

— Ну, Мина-тян сама понимает, что поступила плохо, — Эрико-сан улыбалась так же, как и восемь лет назад. — Я поесть приготовила, так что проходите.

— А, подожди, Эри-тян, ты мне не поможешь?

— Вообще-то в этот раз я тоже зла, — улыбаясь, девушка посмотрела на Мину. Вот это скверно. Злость того, кто обычно не злится, имеет разрушительную силу.

Эрико-сан закрыла дверь, затащила за руку Мину и пригласила нас внутрь. Это была однокомнатная квартира, правда комната была в европейском стиле и в двенадцать татами. Монитор был в тридцать дюймов, а рядом стоял сорока дюймовый телевизор.

— Сколько у тебя новых игр.

— Это всё по работе. Надо их изучить... Раньше времени вообще не было.

— Кстати, Эрико-сан, ты же в игровой компании работаешь. Известной, даже я её знаю...

— А, я уже уволилась. Сейчас в оплачиваемом отпуске до выхода на новую работу.

А, вот как. Она ведь из-за работы чуть здоровье не подорвала, так что оно к лучшему... Наверняка так правильнее.

— В общем времени у меня хватает, — сказала Эрико-сан и усадила Мину в центр комнаты. Мы сели на диване перед ней.

— Я принесу попить. Ячменный чай, кофе и пиво.

— Эри-тян, подожди, спаси! И выпить неси! Трезвая я не справлюсь!

— Мине-тян — воду.

— А, да.

Эрико-сан вышла, и остались я, Мина и Матсури.

Девушка сидела ровно и посматривала на нас.

— Это... Синити, ты злишься?

— Вначале злился, но потом устал от этого, если честно.

— В-вот как.

— Потому привёл Матсури, которая до сих пор злится.

— Гья, — выкрикнула Мина, подбросив руки вверх. Не стоит двадцатипятилетней женщине так себя вести.

— Для начала, прости, — Мина снова поклонилась, озадачив нас.

— Что ещё за «для начала»?

— Похоже Мина-сан не поняла, что была не права...

— Точно. Даже в лаборатории мои поклоны обладают огромной разрушительной силой.

Что-то разговор совсем не клеится.

Хотя раз коллеги благосклонны к ней. Отношения в коллективе — штука сложная... Пришёл у нас один посреди рабочего периода, недолго продержался, хотя не о том сейчас.

— Мы в последний раз на выпуске виделись.

— Да, во время выпуска из университета! Я была такой ослепительной, что на сетчатке глаз так и осталась?!

— Ты свой чемодан в зале ожидания оставила, так и ушла, пришлось домой к Исогаки доставлять. До сих пор забыть не могу.

— Забудь! Я уже забыла!

О чём бы мы ни говорили, всегда всплывает её тёмное прошлое.

Кстати, Ририна-сан тогда расчувствовалась и так плакала. Думаю, Эрико-сан тоже немного всплакнула. Столько воспоминаний.

— Кстати, Мина, — я снова обратился к девушке. — Что ещё за обещание? Я не помню... Какое ты ещё обещание придумала?

— Не придумала. Ну, ничего удивительного, что ты не помнишь. Восемь лет прошло.

— Вот как, так всё же что-то было. Прости.

— Ничего, — Мина гордо выставила грудь. — В таких делах ты всегда был растяпой, Синити, потому и пришлось с помощью телека донести.

— Как-то бесит, когда ты это так уверенно говоришь.

Мина усмехнулась. Смеётся, что б её.

— В общем, Синити. Теперь мой отдел в Сайтаме. Из дома Рири-тян добираться неудобно. А твой неподалёку. Так что позволь пожить у тебя.

— Н-нельзя! Ладно когда ты несовершеннолетней была, но когда взрослые мужчина и женщина живут вместе, это нарушение закона и правил! Нельзя! Нельзя! Верно же, Синити-сан?!

— Ладно, Мина. У меня есть свободная комната.

— Отлично.

— Погоди, Синити-са-а-а-а-ан!

— Я помню, что предложил тебе.

Ведь восемь лет прошло.

Я лишь помню, как сказал ей, что Мина может вернуться, если будет тяжело.

Если у неё не получится, я хотел хотя бы дать ей место, куда она сможет сбежать. Когда переезжал, именно для этого взял квартиру побольше. Сейчас эта комната скорее склад напоминает.

— Нет, нет, нельзя, нельзя, — взволнованная Матсури схватила меня за грудки и стала трясти. Давно она так не верещала. Аж голова закружилась.

— Вот, кофе. Я здесь поставлю. Не пролей, — вернулась Эрико-сан и, говоря бодрым голосом, поставила на стол кружку.

— Раз так, я тоже буду жить у Синити-сана!

— Вообще-то твой университет довольно далеко... Или ты уже забыла, почему решила жить одна?

— То-о-о-о-очно! Вот я дура! Дура!

Давно ритма дуры Матсури не выплясывала. Ах, сколько воспоминаний.

Я улыбнулся.

Со слезинками на глазах Матсури смотрела на меня.

— Ну, такие дела, — Мина встала и улыбнулась. Так же, как когда мы расстались. Я вспомнил тот зимний день и голубые глаза, смотревшие на меня.

И тут меня изнутри переполнили чувства. В груди всё горело. Я вспомнил те чувства.

— Полагаюсь на тебя, Синити!