3

Забыв про дыхание, мы пристально наблюдали за происходящим. За тем, что предпримут они, два человека с превосходящей обычные людские способности к магии Коуфуу Хино и Сисэй Кабураги, чтобы предотвратить распространение газа. Однако ничего не происходило. Выпученные глаза Коуфуу Хино незаметно вернулись к нормальному состоянию. Словно утомившись говорить повышенным голосом, он стал обмахивать лицо веером, в то время как Сисэй Кабураги стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

— Ветер…

Сначала это заметил Сатору. Несомненно, недавнее дуновение ветра разом стихло, а едкий запах практические перестал ощущаться. Ветер вновь задул. Лёгкий, но ощутимый он направлялся в противоположную сторону, с которой дул ранее. Слабый ветерок постепенно нарастал и становился всё сильнее, превращаясь практически в штормовой.

— Невероятно… Они изменили направление ветра, — восхищённо пробормотала я. Кто бы из них это не сделал, это казалось немыслимым.

— И правда. За всю жизнь мне не удастся сотворить такое.

Сатору также был восхищён этим. Ранее, в Летнем лагере, когда нас ядовитым газом атаковали Цутигумо, он создал смерч, чтобы очистить всю колонию от застоявшегося ядовитого газа. Но это произошло из-за того, что тогда погода была безветренной или же дул, слабый ветерок.

У нас же по ночам с гор дули ветра на равнину и в сторону моря. Они был очень слабыми, однако заставить их дуть против громадной атмосферной циркуляции было чем-то невероятно трудным, у меня даже не было идей какой образ нужно было представить, чтобы стало возможным сотворить подобное.

Мы по-прежнему не могли видеть группы бакэ-нэдзуми, что прятались в стороне, с которой только что ещё дул ветер, но могли услышать их безумные вопли. После того, как ветер неожиданно сменил своё направление и унёс весь ядовитый газ обратно в их сторону.

— У-ху-ху-ху-ху-ху-ху, — неприятно усмехался Коуфуу Хино. — Жалкие тупицы. Да даже тупость имеет свои границы. Серьёзно надеялись этим разгромить нас, богов, в нашем же доме?

Он обмахнул веером свою лысину, ставшую цвета варёного осьминога. На его толстых губах, что он постоянно облизывал, играла развратная улыбка.

— Ну-ка, повеселимся. Жалкие крысы. Поглядим, что же с вами сделать? И-хи-хи-хи-хи-хи-хи… Ну, поиграем немного в войнушку?

Четыре или пять тысяч бакэ-нэдзуми, что сидели в засаде, совсем оробели стоя перед Коуфуу Хино, и вдруг, словно механизмы, стройно разделились на два ряда.

Я подумала, что они собираются нападать, но что-то в этом было странным — выстроившись так, они совершенно не шевелились, словно превратились в восковые фигуры. Один ряд поднял копья, но направили их не в сторону людей, а в сторону другого ряда, в сторону своих товарищей.

— Кабу, что насчёт одной партийки? Давай, — разразился эхом дикий голос Коуфуу Хино. — Выбирай любую понравившуюся тебе сторону, — окликал он Сисэя Кабураги. Но тот мотал головой, скрестив руки на груди:

— Спасибо, но я откажусь.

— Хм-м, досадно. Играть одному не так уж и весело, но что поделать. Ну что ж, приступим.

Коуфуу Хино сделал глубокий вдох и хлопнул в ладоши. Вместе с этим раздался его весёлый крик:

— Аа-й-ай-ай-ай-ай-ай!

Он ритмично захлопал, а его глаза вновь вылезли наружу. Коуфуу Хино громогласно закричал.

— Аа-ра! Эссассаа!

И в этот момент отделившийся ряд бакэ-нэдзуми разом бросился на ряд напротив.

— Это безумие. Как у него это выходит…? — ошеломлённо проговорил Сатору.

Использование магической силы для управления мозгом живых существ чрезвычайно сложная техника. Даже вызвать сильное чувство гнева или страха требовало определённого мастерства. Не говоря уже контроле за поведением, для чего требуется исключительное воображение и недюжинная концентрация, для воссоздания чужого мозга.

Причём Коуфуу Хино управлял свыше двух тысяч бакэ-нэдзуми. Управление таким числом высоко умственной формы жизни, казалось невозможным для человека. Слухи о его достижении божественных способностей, не были преувеличением.

Управляемые бакэ-нэдзуми с ужасной скоростью кололи своими копьями и мечами, словно заводные игрушки. Противоположная сторона отчаянно отбивалась от своих недавних товарищей, которыми вдруг овладел злой дух. Их ужас, наверное, был невероятным.

Я вспомнила как Сатору, некогда действовал также. Он управлял мёртвыми телами бакэ-нэдзуми, отчего успешно обратил в ужас суеверных Цутигумо. Технически это несравнимо, но вот психологически, эффект от этого, скорее всего, довольно схожий.

— Ткни-и, ткни, мозг проткни. Чайник придэ, носу не кажи. Повесели-имся позже мы. Крысы голые с пеной у рта пищат. Да пищат пи-пи-пи [1].

Коуфуу Хино стучал по барабану, что он придвинул на подмосток и кое-как пел. Бакэ-нэдзуми изрезали друг друга мечами, поднимая брызги крови, скашивая головы. Зрелище было ужасным, чтобы наблюдать за всем этим.

— А… — начал Сатору, пристально наблюдая, как бакэ-нэдзуми убивают друг друга.

— Что?

— Бакэ-нэдзуми которыми управляют движутся одинаково…

Коуфуу Хино несмотря на то, что был довольно далеко от нас, услышал слова Сатору, повернулся к нам и показал свой язык. Его выпученные глаза производили пугающее впечатление.

— Ох! Чёрт возьми. Оплошал. Мою хитрость раскрыли.

После я наконец заметила это. Если приглядеться, большинство бакэ-нэдзуми, которых он контролировал действовали совершенно идентично. Некоторые бессмысленно били копьями в пустые места. Всего у них, наверное, было десять поведенческих паттернов.

— Я желал показать вам постановку, в которой каждая из этой кучи голов вела бы себя иначе, но это такие хлопоты. И к тому же я ещё выпил сакэ…

Даже во время этого разговора он продолжал управлять ими без каких-либо трудностей.

— Ухи-хи-хи. Даже если они захотят бежать, им не будет пощады. Хотя и спустя рукава, но это была хорошая игра. Однако будет досадно если подумают, что это предел возможностей Коуфуу. Так что поддам ещё чуть-чуть.

Управляемые бакэ-нэдзуми вдруг начали двигаться в разы быстрее. От их безумных движений суставы рук и плеч вывихивались.

— Иххи-хи-хи-хи-хи-хи-хи…!

Площадь окутал запах крови, отчего Коуфуу Хино пронзительно рассмеялся.

Нас полностью опьянило шоу жестокой резни, беспокойство улетучилось. Ощущался лишь сильный гнев и ненависть к бакэ-нэдзуми, страх — чувства, приподнимающие нас. Должно быть от этого мы были в таком ненормально состоянии тогда.

Это может показаться невероятным, но вполне вероятно, что этого и ожидал Якомару. Иначе бы случившееся далее не казалось бы настолько выверенным.

Когда от двух тысяч голов оставалось меньше трети бакэ-нэдзуми, и, казалось, победа уже близка, разнёсся оглушительный грохот. Один за другим раздавались десятки сухих выстрелов. Затем сильный звук взрыва, от которого содрогнулась земля под ногами. Я не понимала, что происходит, как и, наверное, каждый находившийся тогда там.

Однако позже я собрала показания выживших людей. Соединив их воедино, всплыла истина произошедшего.

Пока мы наблюдали за бойней, несколько животных, бакэ-нэдзуми, которые ожидали благоприятного момента, одновременно открыли огонь. У них было две цели — Коуфуу Хино и Сисэй Кабураги.

Мы лишь слабо предполагали, что бакэ-нэдзуми желают убить как можно больше людей. Мы думали, что они, будучи готовые к смерти, лишь пытаются хоть немного, но глубже оставить после себя рану. Думали, что это нападение лишь потуги загнанной в угол мыши. Однако Якомару с самого начала рассчитывал на победу. Поэтому целью его плана было убийство Коуфуу Хино и Сисэя Кабураги.

Три патрона попали в Коуфуу Хино сзади, один из которых пробыл грудь. Он медленно повалился на землю. В этот же момент четверо бакэ-нэдзуми, не беспокоясь, что могут попасть по своим, окружили Сисэ Кабураги со всех сторон и стали палить по нему. Дым от пороха полностью скрыл фигуру Сисэя. Не желая упустить шанса двое бакэ-нэдзуми ринулись к нему. На них было надето большое количество взрывчатого вещества с маленькими ежами [2], подобравшись к нему на очень близкое расстояние, появилась яркая вспышка — они взорвали себя.

Все задавались одним вопросом — «Откуда бакэ-ндзуми так быстро появились?». Но ответ на него был прост. Они с самого начала были рядом с нами. В толпе, которую оберегал Сисэй Кабураги.

У всех, вероятно, перехватило дух, когда увидели внезапно выскочивших бакэ-нэдзуми с ружьями в лапах. Они выглядели как люди. Однако, если как следует присмотреться, замечаешь различия. На их мордах не было волос на голове, ни бровей и ни ресниц. Их отбеленная сморщенная кожа походила на старческую, а из-под губы выглядывал кончик переднего жёлтого зуба.

Если когда-то королева Цутигумо контролировала процесс образования в утробе уродливых чудовищ, таких как фуусэн-ину и лесных бойцов. То было бы странным, почему они не могли создавать подобных нам, но не настоящих людей.

Маскировка таких нелюдей оказывала два действия: Первое — они могли скрываться в толпе. Конечно, в обычных ситуациях их внешняя странность была бы заметна. Однако из-за внезапной атаки бакэ-нэдзуми, никто не обратил внимания на то, что среди нас чужаки, так как внимание каждого было направленно наружу. И второе — в случае если обнаружится, что они прицельно атакуют, из-за своей внешности бакэ-нэдзуми их бы сразу кто-нибудь убил магической силой. Однако в темноте было бы трудно различить человека от этих нелюдей. Подавление Агрессии бы стало сдерживающим фактором от немедленной атаки на них.

Даже Сисэй Кабураги не будет исключением. Нелюди [3], стреляющие из ружей и со взрывчаткой на себе, казалось предрешили участь даже такого мастера. Однако взрыв прервался, словно на половине. Когда пороховой дым рассеялся в нём Сисэй Кабураги всё ещё стоял на ногах. По сторонам от него были две странный сферы диаметром примерно два-три метра каждая. Прозрачные, они походили на мыльные пузыри, внутри которых бушевало пламя и дым.

Магической силой ему полностью удалось сдержать два взрыва. Это было похоже на то, как Сатору подавил взрыв фуусэн-ину в тот раз, плотно запечатав их.

Взгляд Сисэя Кабураги скользнул по упавшему Коуфуу Хино. Выражение его лица не изменилось, он молчал. Но от него начала исходить аура устрашающей ярости.

— Я разберусь с этим. Господа, прошу, воздержитесь от использования своих магических сил, — в его спокойном голосе, ощущалась угроза.

Он снял очки от солнца, которые носил даже ночью. Это всколыхнуло многих, так как большинство из нас не знало его подлинное лицо.

У него были ясные и очень большие миндалевидные глаза. Его точёные черты лица были красивыми, если так можно выразится. Не считая его необычных глазных яблок. В глазах у него было по две радужные оболочки, они сверкали тусклым янтарным цветом — наследственная черта, передающаяся из поколения в поколение в семействе Кабураги. Свидетельство их магических сил, недосягаемых обычным людям.

Его имя — Сисэй [4], созвучно с другим скверным словом [5], в котором заменили первую часть, сменив значение на иное — «Убивать [6]».

— Дьявол, — тихо проговорил Сисэй Кабураги. В это время сдерживая взрыв в прозрачных сферах, в которых начали появляться дыры. Подавляемую магической силой энергию он направил в оставшихся двух нелюдей. Маленькие ежи, что были внутри с огромной скоростью вылетели, полностью истирая верхнюю часть их тел, и всё что осталось от них резко повалилось на землю.

Сисэй Кабураги обратил свой ужасный взор на толпу. Все стояли как вкопанные, не смея даже кашлянуть. Внезапно в воздух поднялось около десятка людей из двух тысяч. Однако приглядевшись к их свисающим лапам и брыкавшимся телам, стало ясно что все они нелюди.

— Думали обмануть мои глаза своей маскировкой?

Десяток нелюдей, словно из огромной патинко [7] с яростной силой были запущенны в ночное небо, в своё смертельное путешествие на огромной скорости.

— Осторожно! — невольно закричала я.

Выжившие после резни друг друга бакэ-нэдзуми собрали оставшиеся ружья и луки со стрелами, намереваясь последний раз атаковать Сисэя Кабураги со спины.

Сисэй Кабураги даже не обернулся.

Стремительно надвигающиеся стрелы и патроны, приблизившись к Кабураги Сисэю теряли свою скорость, словно воздух был вязким, пока вовсе не остановились. Он медленно-медленно повернул голову и направил свои четыре зрачка на бакэ-нэдзуми сквозь стрелы и патроны, что вонзились в воздух. В ярком свете, обжигающем сетчатку, уцелевшие шестьсот бакэ-нэдзуми испарились в одно мгновение, и осталась лишь дымка пара от них. Через секунду ужасающе горячий порыв ветра окатил нас. Если бы я не защитила лицо магической силой, получила бы сильные ожоги.

Сисэй Кабураги не спеша подошёл к повалившемуся Коуфуу Хино, а за ним попадали стрелы с патронами на землю.

— Коуфуу. Держись.

Сисэй Кабураги помог подняться ему, Коуфуу Хино слегка приоткрыл глаза и закашлял кровью.

— Дуристика. Га… гадкие… крысы.

— Прости. Я не оберёг тыл.

Коуфуу Хино уже, похоже, больше его не слышал.

— Почему, детям божьим были даны такие… хрупкие тела.

Сатору и я побежали, рассчитывая чем-нибудь помочь, но Сисэй Кабураги медленно покачал головой.

— Во мне… художник… умирает… какая досада, — продолжал он бормотать во бреду. — Прекрасное… оставлю.

Это были его последние слова. В этот миг в воздухе заискрилось слабое изображение. Похоже, это была женщина. Наблюдая за этим, я невольно затаила дыхание. Она стояла обнаженная в поле, залитом лучами заходящего солнца, и нежно улыбалась нам. Даже сейчас я не думаю, что когда-либо видела что-нибудь более прекрасное.

Пока я размышляла о том, кто она, изображение постепенно теряло свою яркость, пока в конце концов не растворилось во тьме. Обладатель сильнейшей магической силы Коуфуу Хино, покинул этот мир. Сисэй Кабураги закрыл его глаза и встал.

— Прошу вас всех сохранять спокойствие. Непосредственная опасность миновала. Присутствуют ли здесь члены Совета безопасности?

В толпе кто-то задвигался. Первым, пошатываясь появился господин Канэко из Пункта Здравоохранения. Его побледневшее лицо хорошо проглядывалось в ночи. Кажется, от шока он был не в силах вымолвить и слова. Затем появились фигуры моих родителей, и от этого в глубине души я почувствовала облегчение. Я верила, что они выживут, но завидев их на глазах проступили слёзы. Я подбежала и крепко обняла их. Позади них я увидела спокойный вид госпожи Томико.

— Как Коуфуу?

— Скончался, — ответил Сисэй Кабураги.

— Вот как… Каждый, хоть немного причастный к этому бакэ-нэдзуми будет до последнего уничтожен. Каждый подозреваемый в этом будет считаться виновным.

— Конечно.

— Никогда не думала, что такое произойдёт, — грозным голосом сказала госпожа Томико. — Не стоит пренебрегать умственными способностями этого бакэ-нэдзуми Якомару. Это пренебрежение и привело к смерти Коуфуу. Вы понимаете меня?

— Да. Но не стоит беспокоится. Любая атака на меня будет безрезультатной.

— Твоя правда. Несомненно, твоё поле зрения на триста шестьдесят градусов и видение всего насквозь лишает тебя слепых пятен. Твоя скорость реакции выходит далеко за пределы обычных нервных клеток. Даже я не могу представить, как тебя одолеть… И всё же мне слегка тревожно.

Тем временем члены Совета Безопасности включая моих родителей начали улаживать сложившуюся ситуацию. Прежде всего мой отец, глава деревни, начал быстро раздавать указания:

— Раненые кому необходима медицинская помощь подходите сюда. Есть здесь доктора или медсёстры?

Я заметила, что кое-кого не хватает, и спросила госпожу Томико:

— А, где госпожа Хироми Торигаи?

Черты её лица слегка изменились, она слабо покачала головой.

— Э?

— Она всегда была самой встревоженной, самой осмотрительной из нас. Она умерла сразу же, получив патрон в голову. Это печально. Оглядываясь назад, в Совете Безопасности одна лишь малышка Хироми говорила о переносе Нацумацури, — на удивление монотонно и тихо сказала госпожа Томико. — Не припомню уже когда я испытывала ненависть, подобную той, что я испытала от встречи с Акки — «K». Мерзкие бакэ-нэдзуми, Якомару. Обязательно мы должны воздать им по заслугам. Обещаю. Что они будут умирать медленно и мучительно, в страданиях, что не испытывало ещё ни одно живое существо.

Затем госпожа Томико мельком улыбнулась и созвала членов Этического Комитета для обсуждения.

Тем временем Сисэй Кабураги обратился к людям, исключая раненых:

— Прошу всех вспомнить тренировки чрезвычайных положений. Объединитесь в группы по пять человек и как можно скорее убедитесь в самочувствии друг друга. Если в группе меньше пяти человек, объединитесь с другой, но убедитесь, чтобы обязательно было не меньше пяти человек… Далее совершите обход и найдите оставшихся бакэ-нэдзуми, уничтожайте немедленно всех, будь то верная людям колония или молящиеся о сохранении жизни — игнорируйте. Убивайте наверняка, давите их сердца, сворачивайте шеи. Всегда впятером глядите в оба и во все стороны, чтобы не было слепых зон. Будьте внимательны, смотрите под ноги и наверх.

Сатору взял меня за руку:

— Идём.

— Э?

— Сейчас мы единственные живые из нашей группы в Академии Дзэндзин. Нас было пятеро раньше, но теперь лишь двое. Так что нам нужно найти группу, в которой меньше пяти человек.

— Да, но… о чём ты думаешь?

— Ещё не совсем ясно. Но что-то гложет меня.

Больше Сатору ничего не сказал.

Мы быстро нашли группу из трёх человек, к которой Сатору предложил присоединиться. Все они были работниками металлургической мастерской. Лидером был господин Фудзита, мужчина пожилого возраста. Участник пожарной группы Курамоти, мужчина тридцати лет. И Окано, девушка старше меня года на два-три. Их пятёрка была с одного места работы: один из них слёг в лечебницу и не смог прийти на фестиваль, ещё один умер от отравленной стрелы, что выпустили бакэ-нэдзуми. Все они были в глубокой печали и в то же время гневе. Господин Курамоти выказал желание отомстить бакэ-нэдзуми, а Окано всё оплакивала умершего в этот вечер друга, и переживала за коллегу, который был в лечебнице, отчего мы решили направиться туда.

— Саки, будь осторожна, — сказала мама со слезами на глазах, крепко обнимая меня перед тем, как мы отправились в путь.

— Слушай, даже с магическими силами разделятся опасно. Ни за что не отходи от своей группы. Хорошо? — настойчиво твердил мой отец.

— Хорошо. Всё будет в порядке, — силком бодро ответила я. Хотя с некоторых пор ощущала невнятное чувство тревоги на душе, что становилось только сильнее.

Мы сели в маленькую лодку и двинулись по совершенно чёрному каналу. Каждый желал попасть в лечебницу как можно скорее, но в целях безопасности мы плыли мучительно медленно. До рассвета ещё было далеко и нужно было оставаться настороже, чтобы не попасть в засаду бакэ-нэдзуми. Перед собой мы пустили другую пустую лодку в качестве приманки, однако не было гарантии, что они купятся на это.

— Сатору. Что ты имел ввиду, когда говорил, что что-то гложет тебя? Расскажешь?

Сатору отвечал тихо, волнуясь, что остальные могут услышать его:

— Ну-у. Я просто кое-чего не понимаю.

— Чего?

— Почему Якомару решился на эту атаку, в которой у него нет никаких шансов выиграть? Ты ведь знаешь его. Без достаточных шансов на победу, он ни за что бы не поставил всё на кон.

— Вы знаете Якомару? — сидевший позади господин Фудзита, следивший за окружением, встал и подошёл к нам.

— Да. Случайно встретились с ним. Тогда его ещё звали Сквир.

Сатору вкратце объяснил тот случай в Летнем лагере.

— Понятно. Определённо хитрости ему не занимать. Однако впредь как бы он не старался ему не победить. Вероятно, эта внезапная ночная атака всё что у них было.

— Я тоже так думал, но…

У меня было ощущение, что Сатору чего-то не договаривал.

— До этого, когда мы шли на площадь, мы наткнулись на ещё одну группу бакэ-нэдзуми. Я справился с ними, но…

— Вот как. Молодец.

— Да. Но я проверил клейма на трупах, они не принадлежали колонии Сиояабу.

— Э? Ты уверен? — я была потрясена. Было досадно, что несмотря на мою специальность — контроль бакэ-нэдзуми, я была менее наблюдательна в тот момент.

— На лбах было написано «Бэ [8]» — метка Бэккоубати.

— Бэккоубати? Колония, на которую изначально напали Сиояабу? Однако по какой-то причине они перешли на сторону Сиояабу, — резко заговорил, управлявший лодкой, господин Курамоти, прислушавшись к нашему разговору.

Множество людей в округе уже знали об этих обстоятельствах.

— Да, как я помню. Но вопрос — почему Бэккоубати перешли на вражескую сторону.

— Хм-м. Есть идеи? — спросил господин Фудзита.

— Бэккоубати, должно быть, верили, что Сиояабу обязательно победят. Поэтому, чтобы обеспечить собственное выживание они предали Оосудзумэбати.

— Говоришь, что есть шанс на победу. Полагаю вы слишком много думаете об этом… Хотя, осмелюсь сказать, в этом что-то есть, — господин Фудзита слегка улыбнулся и покачал головой. — Однако есть ещё одна вещь, волнующая меня. То, что стороне Сиояабу действительно удалось уничтожить Оосудзумэбати. Кироумару — закалённый в боях сёгун, а подчинённые ему бойцы — сильнейшие из бакэ-нэдзуми, я полагаю. Так отчего же их разгромили с такой лёгкостью? Я не думаю, что внезапная атака, подобная сегодняшней, будет пригодна в сражении с такими же бакэ-нэдзуми.

Улыбка исчезла с лица господина Фудзиты.

— Так ты думаешь, у них все еще есть козырь в рукаве? — спросила я Сатору.

— Ага. Хотя всё ещё непонятно какой. Как и сказала твоя мать, это, возможно, может быть оружие массового поражения прошлой цивилизации, — под конец он понизил свой голос.

— Но Сисэй Кабураги сказал же…

«Он утверждал, что Оосудзумэбати были уничтожены магической силой людей»

— Да, — своим взглядом Сатору предостерёг меня от дальнейших разговоров. Если бы остальные трое узнали, это лишь понапрасну бы сотрясло их.

— Понятно. У них наверняка может быть оружие посильнее ружей и луков со стрелами. Всем нам нужно быть крайне осторожными, — вдумчиво проговорил господин Фудзита.

— Это нелепица. Нет такого оружия, которое могло бы одолеть магическую силу. Просто нападаем первыми, — раздражённо заговорил господин Курамоти. — Даже если эти прячутся, тогда снесу здания, чтобы истребить подчистую всех тех, кто убил Нэмото, только тогда я успокоюсь!

— Я понимаю, что ты чувствуешь, но успокойся. Они вдоволь подготовились к этому. Если не будем настороже, они застигнут нас врасплох, — сделал замечание господин Фудзита.

— Да, конечно, я понимаю, — ответил Курамоти, отворачиваясь.

Лодка слегка стала извиваться, словно передавая его внутреннее волнение.

До сих пор хранившая молчание Окано подняла голову:

— Я… я хочу убить этих проклятых животных, убить всех их без остатка. Но сейчас меня больше всего беспокоит Ооути в лечебнице.

— Верно. С ним всё будет в порядке. В лечебнице где-то пятьдесят-шестьдесят человек. Они не здоровы, но всё ещё могут использовать свои магические силы. Бакэ-нэдзуми так легко не ранят их, — ободряюще проговорил господин Фудзита.

— Вы правы… безусловно, — сказала Окано про себя.

— Всё будет хорошо. Не волнуйтесь, — я приобняла её за плечо. Она слегка дрожала. Чтобы успокоить её я легонько похлопала её. Мне подумалось, был ли господин Ооути её возлюбленным. Я вспомнила, как давным-давно так же утешала Марию, отчего ощутила трепещущие чувства.

Лодка-приманка впереди подошла к причалу. Отсюда, прямо около лечебницы пролегал узкий канал по обе стороны от которого были заливные поля, где среди риса и грязи, возможно, могли скрываться бакэ-нэдзуми. Нам казалось, будет очень опасным двигаться далее.

— Посмотрите туда, — указывая на трёхэтажную деревянную лечебницу, прошептал Сатору. В здании нигде не горел свет, не было слышно и звука, а главный вход окружала густая тьма, словно дверь была распахнута. Однако присмотревшись, я увидел, что некоторые из досок были, словно вырваны.

— Что? Дверь сломана?

— Ага. Похоже на огромную дыру.

— Этого…! — вскрикнула Окано, но господин Фудзита спешно зажал ей рот ладонью.

— Тс-с. Всё нормально. Даже если что-то и случилось им, вероятно, удалось сбежать. В любом случае идёмте проверим.

Обе лодки продвигались как можно тише. Я, Сатору и господин Фудзита пристально осматривали заливные поля со всех сторон. В такой ситуации на нас могли напасть в любой момент. Моё сердце билось с такой силой, что, казалось, все могут слышать его. Ладони начали потеть, отчего я их часто стала вытирать о юкату.

Две лодки приблизились к фасаду лечебницы, как и ожидалось двери не было, взамен неё там зияла дыра двух метров в диаметре.

— Если это сделали бакэ-нэдзуми, как им это удалось? Я не чувствую запаха пороха, — с подозрением заговорил господин Фудзита, принюхиваясь.

— Не важно, что произошло! Быстрее идём туда, — сказал господин Курамоти, поднимаясь в лодке.

— Подожди. Мы понятия не имеем, что там.

Курамоти вырвался от придерживающего его Фудзиты и слез с лодки. В изумлении мы смотрели ему в спину. Он не Кабураги Сисэй и, если бы сейчас бакэ-нэдзуми обстреляли его, у него не было бы и шанса оказать сопротивление. Однако тьма кругом оставалась безмолвной. Господин Курамоти большими шагами подошёл к главному входу и заглянул в дыру.

— Тут никого. Внутри только щепки. Будто бы дверь выбили огромным бревном, — голос господина Курамоти эхом разнесся в ночи.

— Саки, разве это не странно? — Сатору нервно прошептал мне на ухо.

— Почему?

— Слишком тихо.

— Да, но…

Я ахнула. Вокруг было до странного тихо. Ни единого стрекотания насекомых, и не только это. Обычно в это время года, вокруг лечебницы было полно квакающих лягушек.

— Возможно бакэ-нэдзуми прячутся поблизости?

— Ага. И думаю, что их много.

— Что будем делать?

Сатору подозвал Фудзиту и Окано, и объяснил ситуацию:

— Они ждут, когда мы все сойдём на берег чтобы внезапно напасть.

— Т-тогда, почему бы нам не напасть первыми?

— Да. Но если мы поступим так, то они нацелятся на Курамоти.

— Мы скорее должны позвать его обратно, — прошептала дрожащим голосом Окано.

— Нет, они поймут, что мы знаем об их засаде и начнут стрелять вслепую. В таком случае, возможно, ему не удастся вернуться благополучно.

— Тогда что нам делать? — спросила я.

— Подождём пока Курамоти не войдёт внутрь. И тогда сразу же раздавим их.

Курамоти медлил, стоя у тёмной дыры. Внутри здания было темнее, чем снаружи, но разжигать факел, думаю было опасно.

— Э-эй. Что вы там делаете? Вы идёте? — обернулся и раздражённо позвал он нас.

— Сейчас. Подожди немного. Мы осмотримся, — ответил Сатору.

— Тц. Неужели трусите? — выплюнул Курамоти. И затем решительно вошёл, скрывшись в проделанной дыре. В это же мгновение, по сигналу Сатору, каждый из нас воспользовался своей магической силой. Пламя вспыхнуло с силой, чуть ли не обжигающей небеса, сжигая рисовые поля.

Секунды две-три ничего не происходило. Я уже начала думать, что мы всё это просто придумали себе, как из грязи стали показываться бакэ-нэдзуми. Их было больше сотни. Они взяли в лапы ружья, что прятали среди колосьев риса, и разом стали запускать свои стрелы и стрелять из ружей по нам.

Однако только показавшись из засады, для бакэ-нэдзуми всё было окончено. Вспыхнувшее ярко-красное пламя освещало нам их фигуры и ослепляло их, привыкших к темноте, отчего патроны и стрелы редко попадали по нашей лодке. Большая часть из них пролетали высоко над нашими головами.

После поджога и сжигания рисовых полей, мы вчетвером стали безжалостно убивать их. Созданные нами образы, подпитываемые страхом, гневом и жаждой мести, сворачивали им шеи, дробили черепа, ломали спины и давили сердца. Мы даже не замечали радужных искр от вмешательства наших сил. Мы думали лишь о том, как не дать ни одному из них сбежать, последовательно убивая их всех. Рисовые поля превратились в ад [9], где сплетались звуки трескающихся колосьев риса и хор визжащих в агонии бакэ-нэдзуми.

— Довольно! Прекратите! Хватит! — крикнул Сатору, обуздав нас, спустя минут десять. Почти все колосья риса были сожжены, бакэ-нэдзуми больше не нападали.

— Справились…? — взволнованный господин Фудзита подался вперёд.

— Да. Вероятно, они все мертвы, — ответил Сатору.

Вода в рисовых полях затушила огонь, и тьма снова окутала нас. В воздухе витал дурной запах обугленной плоти.

— Я… это… — начала было говорить Окано, но тут же перекинулась через борт и стала рвать.

— Это естественно. Вам просто нужно расслабиться. Хорошо. Никому бы не хотелось подобного. Даже если это просто бакэ-нэдзуми, — я погладила её по спине.

— Ну же, всё в порядке. Спокойнее, спокойнее… — бессмысленно повторял Фудзита. Вдруг, словно что-то вспомнив, он позвал Курамоти:

— Эй-э! Курамоти! Что там? Всё в порядке?

Однако ответа не было.

— Что-то случилось? — Фудзита растерянно спросил у Сатору.

— Не знаю. Надеюсь, в него не попал шальной патрон.

— Бакэ-нэдзуми больше нет, верно? Пойдём глянем?

— Полагаю, что так. Хотя они всё ещё могут прятаться внутри лечебницы.

— Х-м. Вот как… так что нам делать?

За то время пока мы плыли к лечебнице, незаметно для всех Сатору стал наши лидером. Хотя сам Фудзита, вероятно, истолковывал это как позицию взрослого, что прислушивается ко мнению молодёжи.

— Я пойду.

— Да? Полагаемся на тебя…

— Сатору! Ты о чём думаешь? — я невольно подняла голос.

— Всё в порядке. Мы убили их всех. Сзади на нас не нападут.

— Но… всё же.

— Прикрой меня.

Сатору тихо сошёл с лодки и расслабленным шагом направился ко входу в лечебницу. Он внимательно осмотрел проделанную дыру и затем обернулся.

— Господина Курамоти здесь нет. Наверное, пошёл дальше внутрь.

— Ясно. Ты не осмотришься немного? — льстивым тоном Фудзита подгонял Сатору. От этого я пришла в ярость. Я не собирался молча смотреть, как он идёт на смерть.

— Нет! Позовём помощь! Идти одному слишком опасно.

— Но все сейчас в серьёзном положении, едва ли кто поможет нам, — укоряющим тоном сказал мне Фудзита.

— А вы прекратите говорить так безответственно, находясь в безопасности! Почему бы вам самому не пойти туда?

Не отступалась я, и он замолчал от стыда.

— Сатору! Стой. Не заходи внутрь!

Сатору недоумевая и нехотя вернулся к нам:

— Но Саки, так мы ничего не добьемся.

— А с твоей смертью всё будет наоборот?

Мой угрожающий вид, похоже, заставил Сатору одуматься.

— Нет, я не…

С двенадцати лет он совсем не изменился, забываясь при любопытстве.

— Хм-м, верно. Разумно, разумно. Всё так как вы и сказали, госпожа Ватанабэ, — успокаивающе заговорил Фудзита. — Разрушим здание. Иного пути нет. Только так заранее спрятавшихся бакэ-ндзуми…

— Что вы несёте? — в этот раз неожиданно повысила голос Окано. — Внутри всё ещё могут оставаться выжившие и Ооути с Курамоти. И несмотря на это… предлагаете разрушить здание, пожертвовав ими?

— Нет, я вовсе не это имел в виду… Я думал, что мы могли бы понемногу разобрать здание, — Фудзита вовсе растерялся.

— А. Там, глядите! — глядя на окно третьего этажа, крикнула я. Там был виден тусклый свет.

— Что-то светит, — вместе со мной заметил Сатору. Тусклый свет изредка мигал. Когда мы прибыли, его там не было, а когда горели поля его, наверное, не было видно.

— Там кто-то есть… — Сатору снова направился к лечебнице. — Это не светлячок. Кто-то создаёт свет магической силой.

У меня не было опыта в создании блуждающих огней [10], но слова Сатору, как специалиста по свету, казались убедительными.

— Может кто-то просит о помощи. Нам нужно идти.

— Но, что, если это ловушка? Ведь если они создали свет, почему не откроют окно и не позовут на помощь? — возразила я. Но Сатору мотнул головой:

— Не думаю. Может они сильно ранены и не могут пошевелиться. В любом случае я иду. Не знаю кто это, но я не могу просто оставить их там.

Сатору принял решение и останавливать его теперь уже было бессмысленно.

— Ладно. Тогда я иду тоже.

— Нет, Саки…

— Что ты будешь делать если на тебя нападут сзади?

Я сошла с лодки и зашагала странной походкой из-за своих гэта.

— Я тоже иду, — тихим, но уверенным голосом сказала Окано. — Троём будет ещё безопаснее.

— Хм-м. Если пойдёт слишком много, станет лишь опаснее… — сказал Фудзита нарочито громко вздохнув от сожаления. Никто ему и слова не сказал.

— Я иду. Я должна убедиться, что с Ооути и Курамоти всё в порядке.

Госпожа Окано сошла с лодки и последовала за нами.

— Ладно. Тогда я останусь здесь, буду сторожить. Идти всем нам опасно. Если что-то случится, позовите на помощь.

Всем было очевидно, что это просто предлог и он боялся идти с нами, но тактически его рассуждения не были совсем уж ошибочными. В конце концов Фудзита остался в лодке один, а мы отправились в лечебницу.

По очереди: Сатору, я и Окано прошли через круглую дыру на первом этаже. Как и говорил Курамоти пол был завален множеством мелких щепок. Мы подобрали длинные и тонкие палки или вырвали их из стен и подожгли, сделав из них факелы. Это было опасно, так как нас стало хорошо видно, но совсем без света продвигаться дальше было бы затруднительно.

Первый этаж представлял собой просторный вестибюль с приёмными по правую сторону. Прямо перед нами была расходящаяся направо и налево лестница, ведущая на второй этаж. Вероятно, нам следовало осмотреть здесь всё, прежде чем подниматься, однако сейчас мы спешили на третий этаж. Если кому-то требуется помощь, мы должны были скорее оказать её.

Сатору шёл по лестнице первым. Поскольку большинство пациентов перемещалось с помощью магических сил, лестница здесь была едва ли нужна. Я смотрела по сторонам, а Окано следила за тылом. Скрип деревянной лестницы под гэта ужасно играл на моих нервах.

— Куда мог пойти Курамоти? — проговорила Окано, точно не выдержав тишины.

Ни Сатору, ни я не могли найти, что ответить ей в утешение и просто молчали.

Когда мы стали подниматься на третий этаж, напряжение стало практически невыносимым. Учитывая то, что Курамоти исчез, я не могла не думать о том, что здесь кто-то есть.

Идущий впереди Сатору остановился на лестничном пролёте.

— Что там? — как можно тише прошептала я.

— Тот свет. Он должен быть в коридоре справа от нас. Сейчас поглядим, — прошептал он в ответ. — Саки, госпожа Окано, медленно пустите факелы вперёд. Как и сказал Сатору, мы направили их выше на третий этаж. Коридор залило светом.

— Никого не вижу.

Сатору начал концентрироваться и посреди коридора перед нами стало что-то слабо сверкать. Это было зеркало. Сатору стал медленно менять его угол. Факелы осветили коридор справа. В отражении было пусто. Хотя нет, на полу была видна неподвижная человеческая фигура. Возможно, это был труп. Сатору повернул зеркало, чтобы отразить на этот раз левую часть коридора.

Есть. Четверо бакэ-нэдзуми застыли перепуганные. Вероятно, они тоже могли видеть наше отражение в зеркале. Один поспешно выдул дротик из трубки [11]. Длинный дротик пролетел сквозь созданное Сатору зеркало в сторону.

— Убейте! — приказал Сатору. Я была в растерянности из-за того, что никогда прежде не использовала магическую силу на том, что было вне зоны прямой видимости. Однако один из них поднялся в воздух, пойманный Сатору. Хотя и с некоторым запозданием, я и Окано, последовали примеру Сатору, чтобы, полагаясь лишь на отражение в зеркале, использовать магию на бакэ-нэдзуми.

Сатору свернул тому шею. Следом Окано снесла голову другому, что недавно использовал трубку. Я постепенно тоже создала образ перевёрнутого изображения в зеркале. Теперь уже я совсем не ощущала сожаления к ним. Невидимым серпом я отрубила голову бакэ-нэдзум и оставила истекать кровью, бросив того навзничь. В это время Сатору прикончил последнего.

— Не лучше ли было бы оставить кого в живых?

— Нет. Они всё равно вряд ли и слова скажут. Лишь часть более образованных из них говорит на нашем.

Наконец мы ступили на третий этаж. Хотя бакэ-нэдзуми, вероятно, больше и не было, мы всё равно медленно двинулись вперёд, всё ещё опасаясь ловушек.

Окано приблизилась к лежащему в коридоре человеку и закричала:

— Курамоти… этого не может быть!

— Лучше не смотреть, — Сатору отвёл Окано от трупа. Я обняла её, пока она рыдала.

— Не похоже, чтобы он мучился. Вероятно, он умер быстро, — проговорил он. Пожалуй, так оно и было, думала я. Когда Курамоти вошёл в лечебницу, мы подожгли рисовые поля. Вероятно, от этого он обернулся и в этот момент ему выстрелили в спину из трубки и перетащили сюда его тело, чтобы усыпить нашу бдительность и убить.

— Посмотрим, — сказал Сатору, шагнув вправо по коридору.

— Осторожней!

— Всё хорошо. Их больше нет. Нужно узнать откуда исходит тот свет… — он резко замолчал.

— Что там?

— Саки, иди сюда!

Он ворвался в одну из палат справа. Мы последовали за ним, и мой взгляд упал на то, чего я никак не ожидала увидеть.

____________

1. Вольный перевод детской песенки — ずいずいずっころばし, которая в свою очередь местами изменена автором.

2. 鉄菱 (tetsubishi) — формой своей напоминают противотанковые, только что размеры меньшие. их разбрасывали по земле, чтобы ранить ноги противников.

3. В оригинале — ヒトモドキ (hitomadoki) — псевдо-люди, по аналогии с псевдо-миносиро (ミノシロモドキ).

4. 肆星 (shisei) — 肆 (shi) — цифра четыре (в документах), 星 (hoshi) — звезда [одно из произношений иероглифа 星 — (sei)].

5. 1. 四星 (shisei) — 四 (shi) — четыре. вероятно, здесь даётся китайское толкование этого слова, потому оно и скверное. но вряд ли из-за всем известного созвучия слов «смерть» и «четыре» в японском языке, т.к. произношение остаётся прежним. p.s. также означает астеризм — большой квадрат.

6. 肆 (shi) — одно из значений иероглифа (китайское) — казнить, убивать.

7. パチンコ (pachinko) — патинко — азартная игра; выигрыш получают, если шарик, приведённый в движение нажимом ручки аппарата, попадает в лунку.

8. 1. 別 (betsu) — различие (в оригинале бэцу). так сказать, первач часть в слове «бэккоубати». заменили похожим по звучанию, и более лёгким в написании, кандзи.здесь «つ — цу» по аналогии с, например — 必殺 (ひっさつ — hissatsu) — убийство наверняка, 必然 (ひつぜん — hitsuzen) — обязательно. разумеется не реклама, но можете почитать об этом здесь — https://plainjapanese.ru/basics/0-10-gemination так же кратко и, вероятно, понятнее будет.

9. 阿鼻叫喚 (abikyoukan) — буд. два ада (из восьми; санскр. avici и raurawa); так же нечто ужасно, мучительное, например, голос, зрелище.

10. 人魂 (hitodama) — 1. блуждающий огонёк; 2. дух, призрак.

11. 吹き矢 (fukiya) — полая бамбуковая трубка со стрелой; стрела (выдуваемая из трубки).