После неудавшейся репетиции прошла неделя.

Всё это время Сатору не вставал с постели. Синяки и ссадины давно зажили, однако мерзость выкачала из него немало жизненной энергии.

— Это было крайне неразумно с вашей стороны. Вы чуть не погибли! — рассерженно сказала Асахи, которая ухаживала за ним, а потом тепло улыбнулась. — Но я рада, что вы выжили. Честно.

И Сатору сразу понял, что все риски стоили того.

Дети навещали его каждый день и всячески старались подбодрить. Правда, они частенько увлекались, и Сатору казалось, что его выздоровление только затягивается. Больше всех шумела, конечно же, Синобу. Она как раз получила письмо с результатами октябрьского конкурса мангак. Её произведение номинировали на награду.

— Да ладно! Серьёзно?! Ура! Ну всё, мечта сбылась, теперь и умереть не жалко!

— Ты уже мертва, — холодно осадил её Такахиро, но Синобу парила в воздухе с довольной улыбкой до ушей и ничего не слышала.

— Рядом с больными шуметь нельзя, — строго сказала Сёко и вытолкала её из комнаты.

Синобу не сопротивлялась. Уже в коридоре она во всё горло завопила от радости — кошки поддержали её дружным мяуканьем, — вылетела в сад и принялась нарезать круги по нему. Такахиро поспешил к ней.

В комнате воцарилась тишина.

Харума и Асахи незаметно ушли, осталась только Сёко. Девочка немного посмотрела в окно, на друзей, и проговорила:

— Сэнсэй.

— Что?

— Если мангу Синобу-тян напечатают, прочитайте её за нас.

— Обязательно. Я даже два журнала куплю: один для чтения, другой на память.

Сёко глубоко вдохнула и села в почтительной позе рядом с Сатору.

— Сэнсэй, пожалуйста, простите меня. Ещё немного, и я сделала бы непоправимое…

— Главное, что ты выучила урок. Дети ошибаются, а взрослые поправляют их — это абсолютно нормально… Эх, хотел завернуть что-нибудь эдакое, но, видимо, мудрые изречения — не мой конёк. Не стоит и пытаться, — засмеялся Сатору. — Ты как, нормально?

— Да. На этот раз я готова выпуститься. Да, мы исчезнем, но останется память, останется счастье. Правда же?

— Правда.

«Хорошо, что она всё поняла».

Сатору прикрыл глаза.

И вот так наступило восьмое марта — день икс.

На север весна приходит поздно. В начале марта ещё холодно, мороз колет кожу. Однако солнце уже светит ярко, всеми силами пытаясь прогнать зиму…

— На церемонию приглашаются выпускники! — громко объявила Асахи.

Построившиеся в колонну ученики прошли через двери спортзала, пересекли залитые мягким солнечным светом квадраты напротив окон и остановились возле своих мест. Они заметно переживали.

— Прошу садиться.

Они дружно сели.

— Торжественная церемония вручения аттестатов выпускникам школы призраков Саиносима объявляется открытой! — провозгласила Асахи и взглянула на Сатору.

Сатору не спеша подошёл к трибуне и окинул взглядом небольшой спортзал.

Дети сидели на стульях перед самой сценой. Рядом с ними стояла Асахи. Сегодня она в честь праздника накинула поверх костюма мико тонкую шёлковую шаль, расшитую золотыми узорами. На дальней половине зала расположились кошки. Они чинно сидели, выстроившись рядами, как самые настоящие гости… Если бы. Они развалились так, будто это был праздник в их честь.

Асахи посмотрела на учеников.

— Для вручения аттестата приглашается Харума Сакураги.

— Я!

Харума встал и зашагал по ступеням на сцену. Он так перенервничал, что не замечал, как наступает правой ногой на воздух. Хорошо, что он был призраком, а то упал бы.

Встав перед Сатору, он вежливо поклонился и выпрямился.

— Не напрягайся так.

— А-ага.

«Не агакай, а расслабься», — улыбнулся про себя Сатору и взял с трибуны написанный вручную аттестат. Конечно же, его, как и все остальные, подготовила Асахи.

— Харума Сакураги, вы закончили курс обучения в школе призраков Саиносима, и сегодня, восьмого марта ~~~~ года эры Хэйсэй [1], я, классный руководитель Сатору Икута, с гордостью вручаю вам этот аттестат. Поздравляю.

Харума неуклюже принял документ обеими руками, кивнул, развернулся и дёрганно, словно робот, вернулся на место.

— Синобу Аисака.

— Да-да, я тут!

В отличие от Харумы, Синобу ни капельки не нервничала. Вскочив на ноги, она легко взбежала на сцену.

— Синобу Аисака, вы закончили курс обучения в школе призраков Саиносима… и так далее. Поздравляю.

Девочка с улыбкой схватила аттестат.

— Спасибо!

— Так, веди себя прилично, — одёрнул её Сатору, на что Синобу показала язык. — Ты специально?

— Ага! Что-то вне внезапно захотелось получить последнюю взбучку.

«Чего?.. Ну ладно, ты довольна, а это главное».

— Сёко Судзури.

— Я.

Сёко спокойно поднялась на сцену.

— Сёко Судзури, вы закончили курс обучения в школе призраков Саиносима… и так далее. Поздравляю.

Девочка приняла аттестат с опущенной головой.

— Сёко?

— Простите, но… Нет, не надо, а то я заплачу.

И она убежала.

— Такахиро Судзури.

— Я.

Такахиро, естественно, выполнил всё идеально: твёрдым шагом подошёл к Сатору, отточенным движением взял аттестат, развернулся и собрался идти на место.

«Вот так и надо вести себя на торжественной церемонии, — одобрил Сатору и усмехнулся. — Хотя ему не идёт».

Внезапно мальчик обернулся.

— Сэнсэй, помните, я как-то задал вам один вопрос?

— Какой из?

— Я спросил, зачем учиться, если мы всё равно мертвы. Мы ещё тогда поссорились.

— А-а…

Такахиро тогда ревновал Синобу к Сатору и всячески пытался дискредитировать учителя.

— Кажется, я нашёл ответ. Мы ходим в одну школу и занимаемся одним делом, то есть скрепляем наши узы. И это очень важно.

Сатору кивнул.

Честно говоря, прошлой весной он не понимал этого. Вероятно, Асахи пригласила незнакомого учителя именно для того, чтобы он пронёсся по острову свежим ветром и объединил детей вокруг себя. Новые узы помогли и Сатору. Благодаря им он, образно говоря, переродился.

Юноша скосил взгляд и увидел, что Асахи широко улыбается ему.

Такахиро спустился со сцены.

— А сейчас слово предоставляется Икуте-сэнсэю.

Сатору откашлялся.

— Никогда не любил выступать со всеми этими торжественными речами…

— Сэнсэй, давайте! — тотчас выкрикнула Синобу. Сатору грозным взглядом утихомирил её и заговорил:

— Я живу на этом острове уже год… точнее, десять месяцев. И они пролетели в мгновение ока. В самом начале я считал себя пустышкой, никуда не годным учителем, хотел отказаться и уехать домой. Сейчас я очень рад, что не поддался тому порыву.

Он перевёл дыхание.

— Скажу честно, мне не хватило времени. Я хотел бы рассказать вам много чего ещё. Мне бы год, нет, два… Но в то же время я понимаю, что, скорее всего, мне целой жизни не хватит, чтобы научить вас всему-всему. Наш мир огромен, никто не в силах постичь все его тайны. И в этом нет ничего страшного. Пусть не все, но хотя большую их часть я бы открыл вам с огромным удовольствием. И… кажется, меня понесло куда-то не туда. — Сатору усмехнулся.

Дети же смотрели прямо на него и боялись пропустить хоть слово из последней речи.

«Какие же они у меня всё-таки…»

В глазах защипало, в глубине носа засвербело, но Сатору титаническим усилием воли сдержал слёзы.

— Жизнь и учёба имеют много общего. В них нет места концу, нет места идеалу. Мы, люди, рождаемся несовершенными и несовершенными умираем. Поэтому мы помогаем друг другу. И я, неопытный учитель, стою здесь, сегодня, только благодаря вам. Я собирался учить вас, но в итоге сам стал учеником. Спасибо. Я рад, что мне достались такие ученики. Я горжусь вами.

Голос предательски дрогнул.

Сатору набрал полную грудь воздуха и закончил:

— Сегодня утром, перед тем как идти сюда, мы с Самурой-сан разговаривали о реинкарнации. Люди умирают, перерождаются и встречаются уже в следующей жизни. Они не помнят о прошлом, но их узы сохраняются навечно. Значит, и мы с вами, быть может, когда-нибудь увидимся снова. Нет, мы обязательно увидимся! Даже смерть не в силах разорвать то, что связывает людей! Обещаю, что мы когда-нибудь встретимся, а потому я сегодня скажу вам не «прощайте», а «до свидания». Поздравляю с окончанием школы!

Он сошёл со сцены и глубоко выдохнул.

Асахи чуть заметно улыбнулась ему.

В школе больше не было учащихся, поэтому старшеклассники не выступали с напутственной речью, а выпускники — с ответной.

— Поём «Почтительно взирая» [2], — провозгласила Асахи.

Сёко пересела за пианино, открыла крышку и кивнула, показывая, что готова.

Остальные дружно встали.

Зазвучала музыка, и все запели:

— Почтительно взирая… на вас, учителя…

Голос невольно задрожал.

Сатору проучился в общем счёте шестнадцать лет и уже несколько раз пел эту песню — и как провожающий, и как выпускающийся. Но только сегодня его сердце сжималось от наплыва чувств.

Он украдкой огляделся и увидел, что у детей глаза были на мокром месте.

«Я тоже, наверное, выгляжу не лучше».

После песни церемония закончится. Настанет время попрощаться и расстаться.

Слёзы сами собой наворачивались на глаза.

Наконец Сатору не выдержал и заплакал. Дети тоже. Однако они не перестали петь. Пусть всхлипывая, пусть проглатывая слова, но они продолжали до самого конца.

Пианино смолкло.

Сёко вернулась на место.

— Торжественная церемония вручения аттестатов выпускникам школы призраков Саиносима объявляется закрытой, — объявила Асахи.

И в тот же самый момент…

— Сэнсэй!

— Сэнсэ-э-эй!

Дети вскочили со стульев, налетели на Сатору, обняли его и повалили на пол.

Вообще, они должны были снова построиться в колонну и вернуться в класс, но это начисто вылетело у них из голов.

— Сэнсэй! Сэнсэй!

— Икута-сэнсэй!

Даже обычно сдержанная Сёко и важничающий Такахиро плакали, прижимаясь к Сатору.

Придавленный юноша кое-как выпростал руки и крепко обнял своих учеников.

— Ребята…

— Сэнсэй, мы же ещё увидимся в следующей жизни?

— Конечно. Я буду ждать. Когда переродитесь, ходите в школу как следует и отучитесь все три года. И обязательно приходите повидать меня. Я буду преподавать до самой смерти и ждать вас столько, сколько понадобится.

— Сэнсэй!

Плакали дети, плакал Сатору.

Они не хотели расставаться, но твёрдо верили, что когда-нибудь встретятся снова, верили в связавшие их узы, поэтому ни о чём не сожалели и не горевали, лишь изливали свои искренние чувства.

Внезапно дети засветились.

— Это же…

Пришло время прощаться.

Сатору вытер слёзы, встал сам и поднял учеников.

— Сэнсэй.

— Сэнсэй…

— Не плачьте. Это же не конец, а новое начало. Верно я говорю?

— Абсолютно, — кивнула Асахи. — Всё в этом мире циклично. После выпускного идёт поступление. После конца — начало. Не грустите. Гордо поднимите голову и идите дальше.

Дети переглянулись и дружно сказали:

— Сэнсэй, больше спасибо!

В ту же секунду окутывавший их свет усилился. Все четверо как будто превратились в миниатюрные солнышки. Сатору было больно смотреть на них, но он терпел и не отворачивался.

Классный руководитель провожал своих учеников до самого конца.

Асахи взмахнула колокольчиками, неизвестно когда появившимися у неё в руках.

Сияние стало ещё сильнее. Дети оторвались от пола, превратились в большой пучок света, взлетели, пройдя сквозь крышу, и исчезли

На полу остались лежать только четыре аттестата.

Сатору выбежал из спортзала, задрал голову, но уже ничего не увидел.

— И всё-таки это было слишком быстро.

И только готовившееся к приходу весны небо услышало его.

Прошла ночь, наступило утро.

Стояло полное безветрие.

В небо поднимался дым, как от ароматической палочки.

Сатору жёг аттестаты в маленьком костерке на площади перед храмом.

Кошки грелись около огня. Вот стрельнули сосновые шишки, использовавшиеся для растопки, и они от испуга подпрыгнули.

Сатору смотрел на вертикальный столб дыма и молился, чтобы дети на небесах получили свои аттестаты.

Костёр очень быстро прогорел, и юноша залил его из заранее наполненного ведра.

— Вы уже всё?

— А, Самура-сан.

Кошки тотчас подбежали к Асахи и принялись ластиться. Некоторые перевернулись на спины. Девушка присела и погладила их по мягким животам.

— Итак, я своё отработал.

— Да. Большое вам спасибо, — улыбнулась Асахи, подняв голову.

Сатору кивнул и отвёл взгляд.

Ученики выпустились. Больше ему было нечего делать на Саиносиме. Пришла пора поговорить о будущем, но юноша никак не мог настроиться.

«Не могу же я вечно откладывать этот разговор, в конце-то концов!»

— Самура-сан… Какие у вас планы?

— У меня?

— Да. Я, э-э… Если ничего срочного и… ну, если вы не против, то… Не хотели бы вы отправиться вместе со мной в Токи…

Внезапно Асахи встала и приложила палец к губам Сатору.

— Прошу, ни слова больше.

— Самура-сан?.. Что?!

Сатору округлил глаза.

Тонкий палец, рука, костюм мико — всё источало слабое свечение.

— Неужели и вы тоже?!

Асахи кивнула.

— Простите, что скрывала это от вас.

«Нет, этого не может быть!» — раз за разом повторял про себя Сатору, но понимал, что на самом деле ещё как может. Асахи с самого начала показалась ему не совсем обычным человеком. Но, в отличие от детей, она не летала и не проходила сквозь стены, поэтому Сатору ничего не заподозрил. Он действительно считал её единственным живым человеком на острове.

Изображать что-то особенное довольно сложно, а вот обыденные вещи — совсем просто.

Девушка улыбнулась и куда-то пошла. Сатору поспешил следом, ничего не спрашивая.

Они пересекли площадь, и юноша сразу услышал, что Асахи передвигалась совершенно бесшумно.

«То есть она специально имитировала шаги!»

— Только Ватари-сан знает, что я призрак. Дети — нет. Хотя, может, Сёко-тян догадывалась.

«Очень может быть. Ни за что не поверю, чтобы на таком маленьком острове не знали, кто когда умер», — согласился Сатору.

Асахи кивнула, словно прочтя его мысли, и продолжила, глядя вдаль:

— Я умерла не пять лет назад, а намного раньше, задолго до того, как родились дети. Призраком я жила в храме и не хотела показываться людям, но потом… я увидела детей, которые остались одни на острове, и не смогла бросить их.

Спустившись по лестнице, девушка направилась к деревне. По дороге к ним с Сатору присоединилось множество кошек. Они вышагивали важно, задрав хвосты — словно провожатые.

— Икута-сан, я давно знаю о ваших чувствах. И я была очень рада услышать ваше приглашение. Было бы просто замечательно, если бы мы могли уехать отсюда вместе.

Вскоре они добрались до деревни. Запахло морем. Вдалеке кричали чайки.

— Но я уже умерла, а разговаривать с мёртвыми — странно. В любом случае, я не смогу отправиться с вами.

— Самура-сан…

— Я умерла, так и не узнав, что такое любовь. Поэтому я хотела влюбиться и хотела, чтобы кто-то полюбил меня. Вот что привязывало меня к миру живых. Вы же избавили меня от сожалений. Поэтому…

— Самура-сан! — не выдержав, закричал Сатору.

«Какого чёрта? Узнала, что значит любить, что значит быть любимой, и поэтому должна исчезнуть? Где логика?!»

— Почему?.. Неужели ничего нельзя сделать?

Асахи миновала деревню и остановилась только в порту. К ней подошла одна из кошек.

— На День святого Валентина вы разрешили мне загадать любое желание. И я хотел попросить, чтобы вы были со мной.

— Я бы исполнила его, но не могу. Простите.

Девушка светилась намного ярче, чем когда они вышли из храма. Дети вознеслись сразу после выпускного. Асахи могла исчезнуть в любой момент, но она изо всех сил удерживалась в этом мире. Ради Сатору.

— Самура-сан… Как так…

Сатору сильно прикусил губу.

Во рту распространился солоноватый привкус крови.

Внезапно Асахи развернулась и прильнула к его груди.

— Самура-сан…

— Не плачьте.

Алая бусинка крови капнула ей на грудь… пролетела насквозь и с тихим стуком упала на землю.

— Помните, что вы сказали на церемонии? Мы расстаёмся не навсегда. Даже смерть не в силах разорвать узы, что связывают людей.

Сатору промолчал.

— Надеюсь, мы встретимся в следующей жизни. Нет, я уверена в этом. Я найду вас раньше, чем дети, и сделаю вам своим и только своим!

Асахи хитро засмеялась, но в уголках её глаз блестели жемчужинки слёз.

Сатору обнял её, зарылся лицом в мягкие волосы и глубоко вдохнул. Асахи негромко охнула, как будто ей стало щекотно.

Немного погодя они отстранились, посмотрели друг на друга.

Неизвестно, кто первым закрыл глаза.

Губы Асахи были очень холодными, безжизненными. Сатору отдал бы душу за то, чтобы разделить с ней половину отведённых ему лет, но, к сожалению, это было невозможно.

Девушка коснулась языком прокушенной ранки. Нежную кожу ожгло болью, но болью приятной.

Сатору сильнее прижался губами, как вдруг ощущение волос исчезло.

Они отстранились.

Вдалеке послышался свист вырывающегося из клапана пара.

Между волноломами прошла лодка. Она аккуратно причалила. Из рубки показался Ватари. Увидев Сатору и Асахи, он глубокомысленно кивнул. Видимо, мико рассказала, что сегодня будет его последний рейс на остров.

Сатору услышал у ног мяуканье и опустил взгляд. Рядом стоял его рюкзак. Видимо, кошки принесли его из дома.

— Ну же, идите. Иначе у меня точно появится новое сожаление, — сказала Асахи, окружённая кошками. — Я была счастлива весь этот год с вами.

— Самура-сан!

Сатору в последний раз обнял её.

— Когда-нибудь мы встретимся снова. И тогда…

— Да. Обязательно.

Этих слов было достаточно.

Вытерев слёзы, юноша поднял рюкзак и залез в лодку.

Сатору стоял на корме и смотрел на медленно удаляющийся остров.

Здесь он прожил целый год. Год, полный впечатлений и воспоминаний.

Асахи провожала его с края волнолома.

Внезапно она начала танцевать.

Чёрные, как вороново крыло, волосы описали круг в воздухе.

Колокольчики мелодично зазвенели, и их музыка зазвучала над морем.

Это была колыбельная усопшим.

Это была песнь ободрения живым.

____________

1. 1989 — 2019 гг.

2. «аогэба тотоси» — песня, которую традиционно поют на выпускных в японии.