Начиная со следующего дня мой график стал очень плотным. После занятий первым делом — уход за цветником. С этим мне подсобила Саюри-сэнсэй.

— Я иногда помогала, пока ты не вступил, — грустно сказала она, неся горшок с орхидеей.

Я думал, что в зимний период, когда на растениях нет цветков, можно просто оставить их в покое, но оказалось, что если не обеспечить им хорошую зимовку, в следующем году они не зацветут.

Я и сам не понимал, почему продолжаю заниматься делами кружка. Но несомненным было то, что где-то в глубине души я чувствовал: если продолжу ухаживать за растениями Аяки, то хоть немного смогу понять ход её мыслей.

Закончив с кружком, я садился на велосипед, преодолевал мост, проезжал под столичной автострадой, объезжал станцию и направлялся к «Раменному цветку». Поприветствовав кивком Мин-сан, заворачивал к задней двери.

В этот день раньше меня прибыл только Хиро-сан. На нём было полупальто с металлическим пуговицами и белые джинсы. Я ни разу не видел его в одной и той же одежде. Впрочем, всё это подарки от девушек.

Сидя на закопчённой бочке с мобильником, зажатым возле уха, Хиро-сан держал ещё по телефону в каждой руке и попеременно набирал в них сообщения. Это напоминало уличное представление.

— ...А, Мика-тян? Это... да, верно, друг Юми. Ага, Хиро. Приятно познакомиться. А-ха-ха. А, правда? Если бы позвала, я бы пришёл... Угу, угу, тогда как насчёт пятницы? Ты свободна?

Со стороны беседу Хиро-сана можно было принять за обычный пикап, но спустя огромное количество обсуждённых тем:

— А, я слышал о нём. Верно, такой розовый порошок. Угу, а, нет, я сам не употребляю, но друзья говорили, что круто. Э, какая, говоришь, девчонка его купила? Угу, угу, — не успел я и глазом моргнуть, как разговор переключился на наркотик.

Я уселся на старую покрышку и с восхищением следил за процессом. Хиро-сан захлопнул телефон в правой руке, убрал тот, по которому говорил, и поприветствовал меня с улыбкой. После чего стал что-то записывать шариковой ручкой на бумагу, лежащую на столе, — пальцы левой руки у него при этом не останавливались.

— Похоже, эта штука и среди девушек пользуется большим спросом. Правда, в основном они покупают её у друзей. Очень трудно проследить.

— Хиро-сан, со сколькими примерно девушками вы знакомы? — спросил я из любопытства.

— Хм? Понятия не имею.

Пока он отвечал, снова зазвонил телефон, и Хиро-сан повёл слащавый разговор через трубку. Это происходило почти непрерывно. И опять его пальцы двигались без отдыха. Похоже, бумажка на столе была чем-то вроде плана окрестностей станции. Промежутки между знакомыми названиями — Marui, Parco, Tokyu Hands, Book1st. — были усеяны красными кружками.

— Фу-х...

Наконец Хиро-сан смог перевести дух. Он разложил мобильники на столе (их было больше трёх — он достал ещё два из карманов), потянулся и глотнул кофе из банки.

— Этот для старшеклассниц, этот для замужних дам, этот — для атак на новых девиц, ну а этот — для защиты от девушек, которые мне не очень-то нравятся, — примерно следующим образом объяснил он мне их назначение.

Атаки? Защита?

— Альфонс — это ведь что-то вроде жиголо, верно?.. — я был слегка обескуражен.

— Знаешь, в чём разница между альфонсом и жиголо?

Я озадаченно склонил голову набок.

— Альфонс единовременно ухаживает только за одной. Жиголо же положено любить сразу не меньше трёх. Я ещё только учусь, поэтому удостоиться чести называться жиголо пока не могу.

— Ха-а... — в каком странном мире мы живём. — А как зовётся тот, кто ухаживает за двумя?

— Как правило, такой бедолага умирает от руки женщины, так что названия у него нет.

— И то верно.

Хотя постойте, с чем это я соглашаюсь?!

— И всё же странно всё это. Неудивительно, что у Четвёртого ничего не выходит, — сказал Хиро-сан, перевернув бумажку с планом. Обратная сторона была вся исписана женскими именами и цифрами.

— О чём вы?

— Слишком дёшево. Кроме того, поскольку покупается у друзей, жёстко установленной цены нет. Очень странный наркотик. И при этом так популярен.

Так значит, эти цифры обозначают цену? Мне, не знающему реальных расценок, она не могла показаться слишком низкой, но, во всяком случае, я увидел, что в нескольких местах стоит ноль. Видимо, это означает, что наркотик достался бесплатно?

— А что за карта?

— А, это места покупки. Двойной кружок — подозрение на прямую закупку у торговца.

Я изумлённо посмотрел на усеянную красными кружками карту. Решение разыскать Тоси-сана мы приняли три дня назад. За это время Хиро-сан в одиночку с помощью пяти мобильных телефонов успел собрать так много информации.

— Вице-адмирал Фудзисима тоже здесь? Прекрасно, — раздался голос позади.

Обернувшись, я увидел Майора, над головой которого горой возвышался огромный альпинистский рюкзак.

— Помоги-ка мне его снять — хрупкая вещь, как-никак, — сказал он, и я подсобил. Немало помучившись, мы осторожно установили рюкзак на землю.

— Я две ночи не спал.

Радостно объявив это, Майор стал одну за другой доставать и наваливать на деревянную подставку маленькие коробочки, похожие на камеры. Точнее, это были просто небольшие, величиной с ладонь, чёрные кубы с окошком в виде выпуклой линзы с одной стороны. Всего их было штук двадцать, все одной и той же формы.

— Похоже, Майор нынче в ударе.

— Камеры я раньше изготовил. Вот над приложением для распознавания пришлось посидеть. Задача искать конкретных людей у нас раньше не стояла, так что идея пылилась в долгом ящике, ха-ха.

— Их так много, что вы будете с ними делать?

— Ты очень кстати оказался на месте, вице-адмирал Фудзисима. У тебя как раз самое что ни на есть банальное лицо — испытаем на тебе.

Мне показалось, или меня сейчас нахальным образом опустили?

Майор подключил ноутбук к кухонной розетке, расставил несколько камер полукругом и начал снимать моё лицо. Затем он всучил одну камеру Хиро-сану, сказал поднять её повыше и, сверяясь с экраном, стал командовать:

— Направь её чуть ниже. Вот так. Ага, всё, ОК.

Закончив с настройкой, он скомандовал мне:

— А теперь выйди-ка отсюда и вернись обратно.

Ничего не понимая, я, как и сказал Майор, сходил к главному входу, а затем вернулся к этим двоим. Как только я оказался в тени здания, компьютер Майора шумно засигналил. Я испуганно отскочил, а Хиро-сан от удивления чуть не уронил камеру. Только Майор, потешаясь, стучал себя по коленкам.

— Угу, угу. Конечно, степень точности высокая, если снимать чётко спереди. Вице-адмирал Фудзисима, а теперь зайди опустив голову.

Затем, выполняя указания Майора, я уходил и возвращался к чёрному ходу самыми разными дурацкими способами: уткнувшись вниз, идя боком, вертя головой из стороны в сторону и так далее. Каждый раз компьютер Майора пронзительно горланил. В конце концов Мин-сан рассердилась:

— Ну сколько можно, а ну заткните его! И кто вам разрешил пользоваться розеткой?!

Но при этом Мин-сан ничего не сказала ни про съёмку, ни про компьютер.

Затем до меня наконец стало доходить:

— Они что, распознают моё лицо?

— Именно. Если снять вблизи с шести разных точек, достигается подобная степень точности. Как-то летом я пришёл в лабораторию, и профессор как раз проводил эксперимент — тогда я идею и подхватил.

— Ого, интересная штука, — Хиро-сан переводил взгляд с дисплея на камеры и обратно.

«Интересная»? Разве это подходящее слово для изделия такого уровня? Если он настолько способный, почему он NEET?

— Так значит, ты хочешь с помощью этого найти Тоси.

— Бюджет у нас не ахти, так что нужно тщательно подобрать места для установки. Электричества эта штука жрёт немало.

— Я не про то — как быть с лицом Тоси? Ведь сначала нужно его снять, верно?

— Камеры наблюдения в комнате Элис хранят записи в течение месяца, Тоси на них ещё есть.

Так значит, их тоже Майор устанавливал?

Дело принимало всё более крупный оборот, и мне ничего не оставалось, кроме как глупо стоять и наблюдать за всем с разинутым ртом.

— Кстати, а где Тэцу-сан? — спросил Майор, укладывая многочисленные камеры в рюкзак.

— Да вроде как в полицию собирался.

— И то верно, если бы на руках были их материалы о ходе расследования, мы смогли бы сократить список подходящих мест установки, — как ни в чём не бывало прокомментировал Майор.

— В п-полицию? У него там что, есть знакомые?

Хиро-сан криво усмехнулся — наверное, уж очень забавный был у меня вид.

— Он доставлял им много хлопот до того, как начал боксировать. Похоже, люди из отдела по работе с несовершеннолетними слёзными мольбами затащили его в спортзал и взяли на попечение. Ведь когда занимаешься боксом, в драках участвовать уже не станешь.

Впрочем, в итоге он стал профессиональным игроком, добавил Хиро-сан. Этой истории я раньше не слышал. И всё же сильно сомневаюсь, что ему удастся заполучить материалы расследования...

…Подумал я, но вот перевалило за семь, и у «Цветка» нарисовалась фигура Тэцу-сэмпая. Вынув из-под футболки записную книжку, он с громким шлепком уложил её на стол перед Майором и Хиро-саном.

— Тэцу, от тебя никотином несёт.

— Что поделать? Сильнее, чем в зале игровых автоматов, табаком воняет только в полицейском участке. Ладно, неважно. Я инфу на карте собрал, и ты мне тоже свою покажи.

— Значит, и полиция совсем не продвинулась, — заметил Майор, шелестя страницами. Заглянув сбоку, я увидел, что они плотно исписаны карандашом. Вероятно, эти заметки писал Тэцу-сэмпай. Он точно услышал сведения от полиции?

Встав вокруг ветхой деревянной подставки, троица перешёптывалась о том о сём между собой. Хиро-сан начал добавлять на свою карту информацию из полицейских материалов.

Я уже не мог встревать в их работу.

И чем же я занялся? Отправился на кухню мыть чаши. Нет, не потому, что мне сказала Мин-сан. Просто невмоготу было оставаться у задней двери, вот и предложил сам свою помощь.

— ...Наверное, Четвёртому это тоже лучше передать.

— Использовать его людей мне не по нутру.

— Но шансы на успех выше, если информация есть у всех.

— Пойду я копии делать. Заодно загляну в парочку хостес-баров: хочу переговорить с несколькими девушками лично.

— Тэцу-сан, тогда поможешь мне с установкой камер?

— Ага.

Пока я стоял возле мойки навострив уши, троица живо закончила разговор и разбрелась. Словно на смену им, пришло один за другим несколько посетителей, и возникло чувство, будто меня бросили одного среди шума и пара.

Должно быть, увидев крайнее уныние на моём лице, Мин-сан похлопала меня по плечу.

— ...Эти трое... как-то они уж очень запросто с этим справляются.

— А, да просто они уже занимались подобным раньше. Например, когда Элис помогали. Тут невольно подумаешь: раз такие способные, так устроились бы лучше на работу.

Не могу не согласиться.

— Мы NEET'ы именно потому, что не можем этого сделать!

Гордо объявила Элис, сидя на кровати. В кибер-комнате за табличкой 308, как обычно, на полную работал кондиционер. Похоже, на этот раз пижамная девочка была в неплохом расположении духа. Даже соевый рамен с небольшим добавлением лапши она ела без возражений.

— Почти все люди в мире, не являющиеся NEET'ами, не могут понять, что человеческие способности является не скаляром, а вектором. На словах они говорят: у каждого есть сильные стороны, бла-бла-бла, люди разные, бла-бла-бла, возможности неограниченны, бла-бла-бла. Но когда предложишь им реально оценить эти величины, ничего, кроме одномерного мира, вообразить они не могут.

— ...Мин-сан, по-твоему, тоже не может понять?

— Хозяйка не такая. Она не говорит глупостей про сильные стороны у каждого, про разных людей и неограниченные возможности. Она поняла, что такова наша судьба, и поучает нас исключительно из заботы о нашем собственном благополучии. Но она представляет меньшинство. Подавляющая же масса не понимает, что это такое — неограниченные возможности. Вероятность того, что где-то на корме того же судна может стоять человек и изо всех сил грести в противоположном направлении, просто не укладывается у них в голове. Разве не так? Ведь они попросту не смотрят в ту сторону.

Ну... Может, так оно и есть.

— И вот пришёл ты и задал вектор, и вот что получилось. Возможно, Тэцу, Майор и Хиро и вправду хотели спасти Тоси. Ведь он вместе с ними кости бросал. Но, поскольку они строят из себя суровых ребят, самим начать действовать им было не с руки. Вот они и ждали, когда ты попросишь о помощи.

Я вспомнил живой огонёк, который увидел в глазах этой троицы. Возможно, всё действительно так, как говорит Элис.

— Хоть и говорю об этом словно со стороны, я, сказать по правде, и сама такая. По сути, есть только одна причина, почему мы, NEET'ы, страдаем. Потому что не знаем, чем нам следует заниматься.

Отставив чашу, безвольно сжимая палочки, Элис грустно смотрела в пустоту.

— После Потопа Господь с помощью четырёх азотистых оснований вырезал в каждом живом существе свой благословенный приказ. Ты его, наверное, знаешь: «Плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте землю». Так вот, в нас... его написать забыли.

Это прозвучало как шутка, но когда я увидел улыбку Элис, напоминавшую солнце, которое впервые за три дня поднялось над спасательной шлюпкой в далёких морях, мне было как-то не до смеха.

— ...Но ведь и ты такой же, не так ли? — спросила Элис. Выставив колени, она поставила наверх чашу и смотрела на меня с другой стороны пара, поднимавшегося от супа. — Ты тоже не знаешь, чем следует заниматься. И хотя знание это никак тебе не поможет, всё равно мечешься, мечешься, мечешься, стремясь узнать.

Элис была права. Поэтому я ничего не ответил.

— Почему? Ну почему мы замечаем только то, что уже потеряли?

Тут речь Элис прервалась. Она поправила палочки в руке и на некоторое время сосредоточилась на содержимом чаши. Смутный звук лапши, втягиваемой по одной полоске. Хрумканье луком. Гул многочисленных вентиляторов.

Когда я принёс из холодильника банку «Доктора Пеппера» и поставил её перед Элис, она как раз разделалась с последней лапшинкой.

— Ты и сам, если к чему и внимателен, то только к этому, — Элис со смехом подняла язычок на банке. Я присел на корточки перед кроватью, обхватив руками колени.

— Просто других талантов у меня нет. Ну и ладно, буду всю жизнь подносить тебе «Доктор Пеппер».

Это задумывалось как самоироничная шутка, но прозвучала она так правдиво, что мне вдруг стало ещё холоднее.

— Наруми.

Я поднял лицо.

Элис манила меня рукой. ...Э, чего? Наверное, хочет, чтобы я приблизился к ней. Подозревая неладное, я всё же поднялся на колени.

— Хороший, хороший мальчик.

Меня погладили по голове.

— Ты че...

Что она вытворяет? Я невольно отпрянул.

— Такую реакцию наблюдаю впервые. Хиро обрадовался, а Четвёртый, хоть и скорчил недовольную мину, но всё же не сбежал.

— Нет, просто... с парнями такого лучше бездумно не делать.

— М-м? Это ещё почему?

Почему-почему. Словами нормально и не объяснишь.

— Разве ты сам не сказал, что у тебя нет талантов? Ты, видно, меня совсем не слушал. А я-то такую прекрасную речь произнесла о том, что у каждого есть свои сильные стороны и что возможности неограниченны.

Постой, разве ты не говорила, что всё это вздор?

— Но даже если ты что-нибудь и сможешь, похвалить тебя уже некому, — сказала Элис тихо, и я весь застыл.

Опершись о стену у входной двери, я потихоньку съехал на пол.

— Даже в тебе есть вектор... но там, куда он указывает, уже пустота. В конечном пункте тебя ждёт только могила. Поэтому... хотя бы так.

Элис спустилась с кровати и подошла ко мне. Лишь слегка наклонившись, она оказалась глазами на одном уровне со мной, осевшим на полу. И тогда маленькая холодная ладошка снова прокралась к моим волосам.

Последующие несколько дней прошли тихо.

Каждый день я после школы показывался в «Раменном цветке», но ничем особенным не занимался. Хиро-сан обходил бордели и хостес-бары, Майор засел с ноутбуком на бочке у заднего входа, при этом у него было такое страшное выражение лица, что отвлекать его как-то не хотелось.

Я хотел было помочь в кафе, но Мин-сан, видимо, предугадала моё намерение, потому что сказала напряжённо:

— Слушай... Подбери себе хозяйственную невесту и больше к кухне никогда не приближайся.

Прозвучало ужасно, но мне, расколотившему за те два часа пять чаш и установившему тем самым новый рекорд, побивший даже достижения Аяки, возразить было нечего. Я присел на корточки и уткнулся взглядом в сырую землю. От осознания собственной никчёмности хотелось плакать.

Большая новость пришла, когда до конца января оставалось совсем немного. Я увидел её по телевизору перед школой. Диктор средних лет зачитывал новость, мастерски удерживая на лице лишь один миллиграмм сожаления:

— ...произошло групповое отравление наркотиками. Около одиннадцати часов вечера в ночном танцевальном клубе шесть девушек и парней внезапно свалились...

Это был популярный клуб рядом с Parco, его название знал даже я. Разумеется, диктор не сказал ничего о том, что это был за наркотик.

Но когда в тот же день около восьми вечера Тэцу-сэмпай впервые за долгое время показался в «Цветке», он как ни в чём не бывало объявил:

— Это был Fix. Ага, ну да, от полицейских услышал.

Что не так с полицией в этом городе? Так запросто делиться информацией с девятнадцатилетним профессиональным азартным игроком. Или всё дело в том, что спрашивал Тэцу-сэмпай?

— У Четвёртого тоже ничего? — спросил Майор ни на миг не отрываясь от экрана ноутбука.

— У него, по идее, больше людей вовлечено в это дело, чем у полиции. Они берут числом, так что, думаю, рано или поздно кого-нибудь поймают... Да и мы свои уточнённые данные предоставляем. И всё же странно, что до сих пор не удалось напасть на след, — при такой-то популярности наркотика.

— Извините... — вмешался я нерешительно.

Тэцу-сэмпай и Майор одновременно повернулись ко мне, так что я немного замялся:

— ...Раз они берут числом... может, я тоже... могу поучаствовать?

Сэмпай склонил голову набок.

— Можешь попробовать спросить у Четвёртого. Правда, подозреваю, что он откажет.

— И п-почему же?

— Разве не видно, что ты ему не нравишься? Хотя и виделись-то всего пару-тройку раз.

— Но как же...

— Даже если не принимать это во внимание, ты не можешь участвовать, потому что ты ученик старшей школы. Он очень принципиален в этом вопросе — со школьниками дружбы не заводит. Мол, если собираешься стать цивилом, то им и становись.

Вот оно что. Я ведь даже не NEET. Когда я удручённо опустил плечи, удивление отразилось на лице Тэцу-сэмпая:

— Ну ты чего? Ещё один человек ничего не изменит. Раз ты клиент, так ничего не делай и сиди себе смирно.

Но тогда всё лишается смысла. Это всё равно что доверить дело Элис, довольствуясь тем, что позволяют подносить «Доктор Пеппер». Можно воспользоваться чьей угодно помощью, но я должен сам, лично, собственноручно отыскать причину, по которой Аяка спрыгнула с крыши. Мне нужно убедить себя, что я нашёл её. Мне нужно заполнить эту пустоту в душе подлинным чувством, что я что-то сделал для Аяки.

Пусть даже я понимаю, что она не заполнится.

Да, она не заполнится. Ведь Аяка никогда больше не заговорит, никогда больше не засмеётся. Ведь Аяка не просила меня, чтобы я что-то сделал. Ведь Аяка спрыгнула с крыши, ничего не сказав, не раскрыв передо мной свою душу.

Значит, видимо, так мало я для неё значил.

Теперь уже ничего нельзя поделать.

Мои внутренние колебания были прерваны столь знакомой мелодией входящего звонка — Colorado Bulldog. И Майор, и Тэцу-сэмпай — оба вскочили. Однако на этот раз звонил только телефон Майора.

— Это я. Майор, у тебя диктофон сегодня с собой?

Диктофон?

— Ну да, с собой. А что?

Некоторое время Майор и Элис переговаривались по телефону. Положив трубку, Майор посмотрел на нас и сказал:

— Похоже, нашли торговца, пырнувшего человека Четвёртого. Прижали его, когда он пил в одном из заведений клана. Достал нож, буянил и всё такое.

Я тоже мигом вскочил. Наконец-то нашёлся торговец! Дело двинулось с мёртвой точки.

— Ну и дурак же он. Уж мог бы разузнать, где территория клана Хирасака, — прокомментировал Тэцу-сэмпай.

— А ведь Тэцу-сан и Хиро-сан заходили в это заведение, пока занимались расследованием. Под самим маяком всегда темно, как говорится.

— Ну так что говорит Элис?

— Говорит пойти и записать допрос — она хочет послушать.

— А, так вот зачем диктофон. Но разве Четвёртый не выколачивает из него всю дурь прямо сейчас?

— Она говорит, мол, Четвёртый ещё сам в то заведение не прибыл, так что нужно спешить.

— Если не поторопимся, Четвёртый из него котлету сделает. Тех, кто задел его людей, он не прощает.

Услышав эти слова, я содрогнулся.

— Я сам пешком сегодня. Пришёл прямиком с Акихабары...

— Наруми, ты ведь на велосипеде? На багажник его бери.

А?

— Ты же хочешь помочь Четвёртому, так? Вот и поговори с ним.

— Но...

— Давай поезжай уже. Сам ведь не желаешь без дела сидеть?

Это верно. Но как он понял? Похоже, Тэцу-сэмпай видит меня насквозь. А может, у меня просто такой унылый вид, что догадаться нетрудно?

— Ну что, вперёд, вице-адмирал Фудзисима! Мчи во весь дух!

Майор со всей силы шлёпнул меня по заду рюкзаком.

Клуб Haploid Heart расположился в подвале небольшого здания, примостившегося среди питейных заведений, сплошь усеивавших улицу позади Tokyu Plaza. Над входом у узкой лестницы висела жёлтая неоновая вывеска с надписью курсивом. В её правом нижнем углу была знакомая эмблема с бабочкой ксутом. «Заведение клана»... Неужели здесь и правда заправляет группировка Хирасака? Раньше я представлял их всего лишь как сборище NEET'ов, решивших поиграть в якудза, но теперь не знал, что и думать. Впрочем, до прошлого месяца я вообще мог запросто перепутать их с бандой байкеров.

— Ну что, вице-адмирал Фудзисима, подождёшь снаружи?

— Ну уж нет, не для того я сюда ехал.

Просто я впервые пришёл в такого рода заведение — вот и нервничал. На лестничной площадке двое молодых парней сидели на корточках и играли с телефонами. Когда мы с Майором проходили мимо, они уставились на нас так, будто увидели пару африканских страусов, сбежавших из зоопарка.

Мы спустились по лестнице и открыли массивную тяжёлую дверь. За ней был короткий проход, пол и стены которого были выкрашены металлической краской. По левую руку располагалась касса, в конце прохода — ещё одна дверь. Это было похоже на шлюзовую камеру из научно-фантастического фильма. Едва слышно доносились высокие частоты танцевального ритма.

— Извините, но ученикам старшей школы вход воспрещён.

Администратор в гейском свитере в чёрную сетку сердито взглянул на меня, а затем осмотрел с головы до ног Майора, разодетого по армейской моде, так слабо применимой к посещению ночного клуба. Кстати говоря, а я ведь как был в школьной форме, так и приехал.

— Нет, мы не посетители. Нас позвал Соитиро, — не моргнув и глазом соврал Майор.

— Что-о, Со-сан?

— Кажется, тут недавно возникли какие-то проблемы, вот он и...

— Когда это я вас звал? — раздался резкий голос, и Майор подскочил на пару сантиметров.

Я повернулся к двери, через которую мы только что вошли, и на фоне подсветки увидел алую куртку. К нам приближался Четвёртый, за спиной у него шли Скала и Столб.

— С-со-сан, добро пожаловать! — пронзительным голосом завизжал женоподобный парень за стойкой. Мельком взглянув на него, я увидел, что он весь покраснел от волнения, и только глаза продолжали сверкать.

— Братишка, приветствуем!

Скала и Столб кивнули одному только мне, выкрикнув приветствие в унисон. Майор подозрительно покосился на меня. Не смотри на меня так: я и сам понятия не имею, как так получилось.

— Чего припёрлись? Опять вам Элис лишнего наговорила?

— По-видимому, она хотела бы услышать ход допроса.

Пожав плечами, Майор вынул и показал узкий и длинный цифровой диктофон величиной с ладонь.

Четвёртый цокнул языком.

— А Садоводческий Кружок что тут делает?

— Насколько я знаю, вице-адмирал Фудзисима — помощник Элис.

— А, чёрт с вами, понял я уже, — Четвёртый оттолкнул нас в сторону и прошёл к стойке. — Извиняюсь за неудобства. Полагаю, он в задних помещениях?

— Д-да.

Открывая дверь в дальнем конце прохода, Четвёртый обернулся и сказал:

— Садоводческий Кружок, ты хотя бы пиджак сними и галстук.

Внутреннее пространство клуба словно находилось в другом измерении. Мы вошли в самый разгар выступления в медленном темпе. В глубине зала мрачным оранжевым цветом вставала сцена, словно рассветное солнце над чёрным морем. Рэпер, странно разодетый в четыре слоя разноцветной одежды, низко бормотал шестыми долями в микрофон, не давая слушателям успокоиться. В темноте покачивались в такт людские головы, блестели аксессуары и стаканы, отражая тусклый свет.

Разрезая чёрное море, раздвигая людские спины, продвигалась к задней двери наша странная процессия: в голове — Четвёртый, Скала и Столб, за ними я, а в хвосте — Майор.

— О, это же Со-кун!

— Ого, Со-кун, давно не виделись! Странно видеть тебя в такое время.

Четвёртого окружила группа дам, видимо офисных леди после работы.

— Извините, но я сейчас занят. Увидимся позже.

— Э...

— Слушай, тут такое творилось! Какой-то больной на голову размахивал ножом. Это было ужасно!

— И всё же хорошо, что концерт не сорвался. Сегодня выступает приглашённый ди-джей, Mossan. Давай послушаем, Со-кун!

Скала отпугнул дам оскалив зубы, и мы с Майором прошли через образовавшийся проход. Было больно видеть недоумение на лицах девушек. Так, потихоньку отбиваясь от женских атак через каждые пять метров, мы наконец достигли неприметной двери, скрытой в тени винтовой лестницы. На ней была надпись: STAFF ONLY.

Как только дверь открылась, из глубины коридора донёсся странно искажённый мужской голос, не похожий ни за вопль, ни на смех, и по спине у меня пробежали мурашки.

Металлические полки, деревянные ящики, груды табуреток. Выцветшие рекламные плакаты с «Пепси-колой», плотно облеплявшие голые стены, говорили о возрасте этого места. Это был просторный склад. Судя по многочисленным дверям вдоль коридора, по которому мы пришли сюда, — возможно, склад общего пользования.

— Спасибо за труд!

— Спасибо за труд!

Несколько человек в чёрных футболках с клановым гербом, сцепив руки за спиной, склонили головы перед Четвёртым.

— Братишка тоже пожаловал?

От их зорких глаз не ускользнул даже я, скрывавшийся за спиной у Скалы.

Человек, за которым мы пришли, лежал на полу у стены, связанный электрическими проводами. На нём была толстовка с тёмно-зелёным капюшоном и слегка запачканные широкие штаны. Под взлохмаченными волосами блестели глаза, метавшиеся, словно вороны, что высматривают добычу на свалке. Грубая кожа, потрескавшиеся губы — определить его возраст было довольно затруднительно. Впрочем, скорее всего, он был молод.

— У него прилично с собой было.

Член клана протянул Четвёртому с пригоршню пластиковых пакетиков. По маленьким пакетикам были разложены таблетки. Они были алее тех, которые видел я, но штамп в виде крыла и инициалы A.F. выглядели знакомо.

— В последнее время оборот возрос.

— Возможно, распродают весь запас.

— О, ох...

Лежащий на полу мужчина, извиваясь всем телом, попытался обвиться вокруг ног Четвёртого. Чёрная футболка пнул его в живот.

Четвёртый, сняв куртку и бросив её стоявшему позади Столбу, присел на корточки и схватил мужчину за спутанные волосы. После чего подтянул его лицо к своему плечу.

— Узнаёшь этот герб? Это ведь ты пырнул моего человека?

Вместо ответа мужчина изверг пену изо рта. Я был настолько поражён, что не мог произнести и звука. Мне почудилось, будто по всему помещению разнеслась жуткая вонь.

— Как ты поддерживаешь связь с теми, кто производит Fix? Где они находятся?

Низкий голос Четвёртого был словно перекрыт пронзительными вскриками наркомана:

— Связи... не поддерживаем. Они прямо здесь! Только мы и можем их найти! У них на голове сияют крылья, слышится песня, слышим, видим, мы это видим...

— Хватит нести бред!

Один из членов клана пнул мужчину в спину носком ноги. Мужчина сильно закашлялся, но говорить не перестал:

— Сияющие крылья, только вам их не видно! Мы их видим. Даже среди сора и пыли песня нас ведёт! Вы её, конечно, не слышите. Вам, отбросам, её не услышать! Это Дилан. Боб Дилан. Knockin’ on Heaven’s Door. Ангел спасает меня!

Ангел. Ангел различий не проводит — так говорил Тоси-сан. Я невольно оттолкнул огромную спину члена клана и подскочил к мужчине. Приблизив к нему лицо, я ощутил запах кровавой рвоты.

— Вам знаком человек по фамилии Синодзаки? Вот, сейчас, сейчас...

Я вынул из кармана скопированный листок с шестью портретами разыскиваемых, ткнул его в лицо мужчине и указал на самый правый и нижний портрет.

— Вот этот человек. Вы его не видели?

— Братишка, приближаться нельзя, постой в сторонке.

Чёрная футболка схватил меня за затылок и оттащил. Мужчина не видел ни листка, ни моего лица. Сдавленным голосом он продолжал:

— Вам, кто этого не видит, вам, кто этого не слышит, лучше так и умереть! Убить, я готов вас убить, потому что я добр. И его живот я тоже пронзил, лилась кровь, такая тёплая...

У члена клана на виске вздулась вена, и он замахнулся рукой.

С хлёстким звуком рука внезапно остановилась.

— ...Со-сан.

Четвёртый медленно опустил схваченное запястье подчинённого.

— Уберите шнур.

— Но мы не знаем, чего от него ожидать...

— Неважно. Даже такой отброс имеет право на суд.

На суд?

Освобождённый от пут, мужчина поднялся на ноги, двигаясь угловато, как робот. Четвёртый вытащил из ножен забранный у мужчины огромный армейский нож и осмотрел лезвие.

— Значит, так. Суд клана Хирасака, с лёгкой подачи одного безумца, был позаимствован у Средневековой Европы. Его ещё называли «божьим судом». Если правда на твой стороне, Господь поможет тебе победить.

Мужчина кинулся на брошенный к его ногам нож, словно голодный пёс. Мне хотелось закричать.

— Братишка, давай назад!

Несколько чёрных футболок, встав рядом, сформировали живую стену и отодвинули нас с Майором ко входу.

— О-опасно же, н-нож...

— Вице-адмирал Фудзисима, это ведь Четвёртый, справится!

Не успел Майор прошептать мне это, как наркоман оттолкнулся ногой от стены и подлетел вверх. Мне показалось даже, что было слышно, как остриё ножа рассекает воздух. Но Четвёртого на месте уже не оказалось. Я даже не понял, как он двигался. В мгновение ока он оказался позади падающего вперёд наркомана и, сверкнув локтем, ударил его в затылок. Когда наркоман рухнул, раздался хруст ломающихся зубов.

Вокруг головы лежащего лицом вниз мужчины постепенно расплывалось чёрное пятно.

— ...Спасибо за труд!

— Спасибо за труд!

Члены клана Хирасака торжественно поклонились. Четвёртый поддел ногой неподвижное тело и перевернул его на спину. Лицо мужчины было всё в крови.

— Садоводческий Кружок. Выйди-ка отсюда. Дальше смотреть малышам не положено.

— Э...

— Братишка, ты уж извини...

Не успел я ничего сказать, как два члена клана вытолкали меня в коридор. Пока закрывалась дверь, я успел увидеть, как Майор включает диктофон, а Четвёртый хватает человека за волосы и поднимает его.

Я остался один в холодном коридоре, освещённом люминесцентными лампами.

Прерывистые стоны, которые вскоре раздались с той стороны двери, ещё очень долгое время не стихали в моих ушах.

Я сидел на корточках в углу коридора обхватив лицо руками, когда звук открывающейся двери заставил меня поднять голову.

На кулаках Четвёртого, который вышел вслед за Майором, я заметил следы крови.

— ...Что с ним?

— Он нёс только непонятную чушь, поэтому я не убил его. Пока я услышал не всё, что хотел.

«Пока»? «Пока не убил»?

А что будет, когда он услышит всё, что хотел?

— Майор, снова отнеси Элис один пакетик.

— У них что, состав изменился?

— Возможно. В последнее время всё больше людей попадает в больницу. Эти сопляки не нарадуются, что их уносит с малой дозы, но очень похоже на то, что количество примесей увеличилось.

Количество примесей увеличилось. Уж не потому ли, что сократились поставки сырья?

Потому что Аяки больше нет.

Майор бросил мне маленький пластиковый пакетик с таблетками, полученный от Четвёртого.

— Доставь ты, вице-адмирал Фудзисима. Мне нужно отлучиться домой.

— Эй, не поручай старшекласснику таскать это с собой!

Майор повернулся к Четвёртому и пожал плечами.

— Если это вице-адмирал Фудзисима, то никакой проблемы не вижу. Его лицо и комплекция — апогей невзрачности. Даже если бы в императорском дворце случился теракт, он и тогда смог бы пересечь весь район Тиёда ни разу не попав под полицейскую проверку.

Спасибо на добром слове.

— Но почему сам не отнесёшь? — Четвёртый недовольно цокнул языком.

— Нужно отредактировать запись. — Не могу же я заставить Элис слушать, как ты выкручиваешь суставы, выбиваешь коренные зубы и давишь ногой кости рук.

— Ты воистину мерзкий тип.

— Благодарю за комплимент.

Столб высунул лицо из двери склада:

— Со-сан, мы закончили с медпомощью, доставить его теперь в офис?

— Да, спасибо.

Четвёртый собрался пойти дальше по коридору.

— ...Извините.

Четвёртый всегда очень резко реагировал на мой голос. Так, словно ему на затылок садился неприятный жучок.

Под взглядом его волчьих глаз мой голос так и затих. Я и сам не знал, что собирался сказать. Да, я приехал, чтобы помочь с поисками Тоси-сана. Но обстановка не располагала к тому, чтобы это произносить.

В этом мире для меня не было места.

Я возвращался из клуба в раменную и ехал по тротуару вдоль парка, как вдруг в кармане у меня завибрировал телефон. Я остановился и чуть не вскрикнул при виде имени на экране мобильника.

Синодзаки Аяка

Раздался громкий «бах!», и мои локти и колени пронзила боль. Велосипед упал, и я распластался на дороге. Группа пьяных офисных служащих, освистав меня, прошла мимо. Но я всё равно не сводил глаз с мобильника, крепко зажатого в руках. Аяка. Это Аяка. Глупости какие. Как это может быть Аяка?

Привстав на колени, я дрожащей рукой ответил на звонок.

— ...Алло.

— ...О? А? А, ну да, так это и правда твой номер, ага, а-ха-ха, — послышался знакомый голос. Высокий, с хрипотцой, мужской голос.

— ...Тоси-сан?

— Из знакомых номеров здесь только ты да раменная, к-ха, ха-ха.

Пронзительный смех Тоси-сана бил по уху. Он под кайфом. Почему у него мобильник Аяки? Мне это даже не приходило в голову. Аяка, прежде чем спрыгнуть с крыши, виделась с Тоси-саном.

— Где, где вы сейчас...

— Знаешь, эти листовки, они повсюду. Даже лицо Хакамидзаки-сана вычислили, ха-ха, я недооценил Элис, она просто чудовище.

— Что вы сделали с Аякой?

— Почему, ну почему так вышло... — в голосе Тоси-сана послышались всхлипывания. — И с Аякой. Со мной. И ещё, и ещё...

Тоси шмыгнул носом. Он плакал. Он не слышал меня.

— Наверно, нам уже не сбежать...

Голос Тоси-сана становился всё тоньше.

— Где ты, отвечай! — громко бросил я в самую трубку. В ответ на мой сердитый возглас Тоси-сан пробормотал:

— ...шу... аси... меня...

— Что ты несёшь... Ты...

Вдруг на том конце как будто что-то громко свалилось, заставив меня прерваться.

— С кем это ты беседуешь, недоумок?! — воскликнул в трубке другой мужской голос. За этим последовал такой грохот, будто посудный шкаф перевернули вверх дном.

Я невольно хотел отнять трубку от уха, но тут из неё раздался знакомый мужской голос:

— ...Элис, это ты?

Этот грубый голос.

— Кто... — собрался я спросить, но понял раньше, чем собеседник успел ответить. Это был голос мужчины, который стоял рядом со мной на пешеходном переходе в день, когда я в последний раз видел Тоси-сана.

— Ты... Хакамидзака, где вы находитесь, что ты сделал с Тоси-саном?!

— А, так это не Элис? Детектив, наверное, ищет меня? Ты с ней связан?

— Отвечай! Ты тогда забрал его, что ты с ним сделал?!

Я поднялся и начал идти, волоча за собой велосипед одной рукой, словно отчаянно вцепился в шею своего собеседника.

— А, так ты тот старшеклассник, что бежал за Синодзаки?

Он рассмеялся. Хакамидзака Сиро смеялся надо мной в телефон Аяки. Я задыхался от гнева, словно через уши в меня затекала бурлящая кровь.

— Передай детективу. Пускай попробует меня найти. Пускай попытается поймать меня. Если вы до меня доберётесь, я закончу свой эксперимент.

— Ты... чего ты хочешь добиться?

— Объяснять тебе бессмысленно. Тебе ни за что не добраться досюда. Я это понял, когда увидел тебя. Но есть те, кому это под силу. Их ещё куча. Просто они этого не знают. Я исправлю их. Я заберу с собой столько людей, сколько смогу.

Голос Хакамидзаки восторженно возвысился, и тут связь неожиданно прервалась.

Я столько раз перезванивал на номер Аяки, что чуть не сломал большой палец. Связи не было. Телефон либо вне зоны действия, либо выключен, холодно объявил внутренний голос.

Я вскочил на велосипед и изо всех сил надавил на педаль. Подозреваю, что, пока ехал, я выкрикивал что-то бессвязное.

— Элис!

Я распахнул дверь номера 308 так, словно пытался её оторвать, и ворвался внутрь. Тэцу-сэмпай, сидевший скрестив ноги на ближнем конце кровати, удивлённо приподнялся; на дальнем конце взметнулись чёрные волосы Элис.

— Наруми, ты что же, забыл, как пользоваться домофоном?..

— Мне звонил Тоси-сан, у него сейчас телефон Аяки, Хакамидзака тоже с ним!

Я встретился глазами с Элис. В этот миг она всё поняла. Замолчав, Элис повернулась к клавиатуре. Громко щёлкая клавишами, она взяла телефонную трубку и стала звонить в разные места.

Перехватить слабый сигнал мобильного телефона и с помощью спутника определить его местоположение. По-хорошему, для этого требуется разрешение искомого объекта, но ведь это Элис. Ведь это крэкер, способный даже заполучить реестр телефонных звонков.

— Наруми, успокойся! Для начала присядь.

Тэцу-сэмпай ухватил меня за макушку и, надавив так, будто пытаясь меня раздавить, усадил возле холодильника. Голова трещала, мне стало трудно дышать. Хотя ниже шеи всё было холодным, лицо моё горело. Перед глазами мерцали звёздочки, а губы не переставали дрожать.

— Дыши не спеша, у тебя гипервентиляция. Давай... раз, два, три.

Большая ладонь Тэцу-сэмпая медленно гладила меня по спине. Казалось, комок воздуха размером с кулак застрял у меня в горле, но я невольно стал дышать под счёт. Стеснённость, которую я ощущал в глубине груди поначалу, постепенно стала сходить на нет.

— Ничего не выйдет. Телефон выключен, — сказала Элис, наконец повернувшись сюда по прошествии минут пятнадцати. Я откинулся спиной на холодильник, продолжая прерывисто дышать. Глотнул спортивного напитка, за которым сходил Тэцу-сэмпай.

— Наруми, ты в норме?

— ...у...

Я хотел сказать «угу», но голос меня не слушался. Тэцу-сэмпай присел на краешек кровати.

— Мы совсем забыли про мобильник Аяки. Вот дерьмо.

— Я и сама упустила его из виду. Вот бы раньше заметили.

Элис, досадливо скривив лицо, потёрла нижнюю губу большим пальцем.

— Но по реестру звонков понятно, что они, по крайней мере, по-прежнему где-то поблизости.

— А ты не думаешь, что они скоро сбегут задрав задницы?

— Как знать. Думаю, они оперируют в этом районе, потому что здесь находится оборудование для изготовления таблеток. Пожалуй, требуется определённая решимость, чтобы оставить всё это и убежать. ...Наруми, что говорил Тоси?

Услышав вопрос, я рассеянно взглянул на дальний конец кровати, где сидела Элис. Какое-то время я не мог сообразить, что вопрос адресован мне.

Тоси-сан. Тоси-сан, что он там говорил по телефону? Про то, что по городу ходят листовки. Про то, что им уже не убежать. А потом. А потом...

— ...Он попросил спасти его.

Я уловил лёгкое изменение в выражении Тэцу-сэмпая.

— Правда?

Я кивнул.

В самый последний момент Тоси-сан определённо это сказал. «Спасите меня».

— Элис. Я понял.

В ответ на мои слова чёрные волосы покачнулись.

— Ты ведь говорила, что не понимаешь, почему Тоси-сан показал мне Fix, верно?

— ...Угу.

— В тот день Тоси-сан пришёл не затем, чтобы одолжить у Аяки денег, и не затем, чтобы шпионить за твоей работой. На самом деле...

Явных доказательств не было. И всё же я понял.

— На самом деле он пришёл, чтобы попросить о помощи. Но сказать он этого не мог, поэтому он хотел, чтобы кто-нибудь, без разницы кто, это заметил. Вот он и…

Тоси-сан и Хакамидзаку попросил о помощи? И вместо того, чтобы помочь, тот выдал ему розовых таблеток.

Какой же он дурак. Ему следовало рассказать ещё тогда. Теперь-то уж чего...

— Поздно уже! Ты что, совсем идиот? Скажи ты раньше, скажи ты это тогда! До того, как Аяка спрыгнула с крыши! Почему ты не рассказал?! Почему она ничего мне не сказала и спрыгнула, почему, почему...

В ту минуту меня охватил гнев. Я гневался на Тоси-сана, гневался на Аяку. Эти двое перепутались в моей голове, и слова полезли из меня. Но я не мог их остановить. Ты теперь просишь спасти тебя? Разве не из-за тебя Аяка превратилась в овощ? Не шути так со мной. Не шути так со мной!

Опершись ладонями о холодный дощатый пол, я продолжал изрыгать слова, словно меня тошнило ими.

Вслед за словами последовали бессвязные возгласы. Когда из меня перестал выходить даже желудочный сок, наступило гнетущее молчание.

В застывшей комнате первым пришёл в движение Тэцу-сэмпай. Он поднялся с кровати, прошёл мимо меня и направился к выходу.

— Ну что, теперь ты серьёзно настроен? — ровным голосом спросила Элис.

Сэмпай взялся за дверную ручку и не поворачиваясь ответил:

— Дура, я всегда был серьёзно настроен. Просто не спешил.

— Вот как. Если не поторопиться, Тоси либо сожрёт Ангел, либо забьёт до смерти Четвёртый.

— Знаю я.

Звук закрывающейся двери резко отозвался на моих зубах.

В этот раз Элис ничего не сказала. Даже сама сходила к холодильнику за «Доктором Пеппером». Выпив его, она присела возле меня. Наши руки соприкасались через ткань пижамы. Её тепло было бесконечно далеко.

На следующий день после уроков.

Сидя в одиночестве на корточках в углу школьного цветника, я вдруг подумал о том, а не перестать ли мне ездить в «Раменный цветок». Складывалось ощущение, что я не просто ничего не делаю, а даже как будто мешаюсь.

Может быть, если я ничем не могу помочь, стоит найти такое занятие, с которым я справился бы сам? Я мог бы даже слоняться весь день по городу с листовками в руках. Казалось, если я только и буду делать, что сидеть на бочке и ждать, меня раздавит.

Дело, с которым я мог бы справиться.

Дело, с которым мог бы справиться только я.

Есть ли такое дело?

Когда я совком выкапывал из земли подгнившие корешки, у меня что-то выпало из нагрудного кармана.

— А...

Маленький пластиковый пакетик. Четыре красные таблетки. Выгравированные ангельские крылья.

Это был Angel Fix, полученный накануне от Четвёртого. Точно, я ведь совсем забыл, что, вообще-то, ради этого и возвращался к Элис.

Я поднял пакетик и некоторое время рассматривал его в лучах тусклого зимнего солнца.

Мимо пробежали члены бейсбольного кружка, тренировавшиеся во внутреннем дворе. Навстречу им прошли две девочки с теннисными ракетками в руках. Похоже, всем было невдомёк, что у меня в руках волшебное лекарство, призывающее Ангела. И из-за этих-то маленьких таблеток уже погибло столько людей.

Из-за этих таблеток Аяка...

Во мне снова вскипела ярость. Я сдерживался, крепко стиснув пакетик и хрустко вонзая совок в землю. Это всего лишь таблетки. Всего лишь вещество, полученное из мутировавшего мака и спрессованное в округлые комочки. Можно их разбить, можно растолочь в порошок, можно сжечь — Аяка от этого не вернётся.

Я закрыл глаза и медленно выдохнул.

Затем снова поднял пакетик на уровень глаз и сказал себе ещё раз. Это всего лишь таблетки.

— ...М?

Я ощутил какое-то беспокойство.

Но не мог определить его источник. Я поднял пакетик высоко и стал вертеть его в разные стороны. Что-то... здесь не так. Только не могу понять что.

— Фудзисима-ку-у-н!

Женский голос оборвал мою мысль. Я поспешно сунул таблетки в карман. В тот же миг из школьного здания ко мне выбежала Саюри-сэнсэй, одетая в белоснежный костюм и обтягивающую юбку.

— Слушай, извини, ты не мог бы эти горшки отставить в сторону?

Сэнсэй указала на горшки, выстроенные по краю цветника. В них ничего не цвело.

— Что-то... намечается?

В моём голосе ещё слышалось напряжение.

— Съёмка для выпускного альбома. Крышу ведь закрыли, вот и решили снимать во внутреннем дворе. Поэтому надо расчистить место.

Ах... вот оно что.

— А, так я, наверное, тоже мешаю?

Саюри-сэнсэй натянуто улыбнулась.

— Сегодня, пожалуй, кружком заниматься не стоит.

«В общем, поднимайся и вали куда-нибудь. Кончай, сидя на корточках, думать о всякой ерунде». Казалось, кто-то говорит мне это.

Вздохнув, я поднялся и отряхнул колени. Поскольку Саюри-сэнсэй помогала мне, все горшки удалось отнести ко входу за какие-нибудь пять минут.

В итоге в этот день я тоже отправился в раменную. Не мог же я пропасть без вести, не доставив то, что должен.

Я намеревался отдать таблетки кому угодно и сразу же уйти — например, пройтись по городу. Но у чёрного хода никого не оказалось. Должно быть, я пришёл слишком рано. Однако отдавать таблетки напрямую Элис мне не хотелось. Наверняка, едва взглянув на меня, поймёт, о чём я думаю, и скажет что-нибудь колкое.

Решив, что мне ничего не остаётся, как дождаться чьего-нибудь прихода, я собрался присесть на бочку, но тут готовившая суп Мин-сан объявила, что все уже наверху.

«Все»?

Когда я открыл дверь номера 308, из глубины офиса NEET-детектива до меня донёсся хриплый мужской голос, который я уже слышал до этого:

— ...Только мы и можем их найти! У них на голове сияют крылья, слышится песня, слышим, видим, мы это...

По разные стороны кровати стояли Хиро-сан и Тэцу-сэмпай, перед Элис сидел Майор. На простыне были свалены в кучу пластиковые пакетики с розовыми таблетками. Лежавший поверх них диктофон Майора продолжал изрыгать звуки. Голос торговца, записанный в клубе Haploid Heart.

— Задержанные полицией примерно то же самое говорят, — пробормотал Тэцу-сэмпай.

— Раз у них на голове сияют крылья, да ещё Боб Дилан играет, то найти их не проблема... Хм, если по улицам бродят столь приметные типы, тогда клан Хирасака должен был их обнаружить давным-давно.

Элис покачала головой и выключила диктофон.

— Наруми, ты чего в дверях застрял? У нас собрание идёт, так что закрой дверь и принеси мне «Доктор Пеппер».

— А... угу.

Собрание, значит? Вечно я только мешаюсь. Нужно уйти поскорей.

Вместе с банкой «Доктора Пеппера» я передал Элис пакетик с Angel Fix.

— Хм? А, это те, что Четвёртый вчера передал? Да уж, люди вроде тебя склонны забывать об очень важных вещах.

— Да... Извини. Ладно, я только за этим приходил.

Я хотел было выйти из комнаты, но тут Майор ухватил меня за рукав пальто.

— Куда это ты собрался, вице-адмирал Фудзисима? Мы как раз обсуждаем тактику боевых действий.

— Но ведь я... вам только помешаю.

— Садись уже давай. Ты — мой помощник. Если ты уйдёшь, кто мне принесёт вторую банку «Доктора Пеппера», когда эта закончится? — своим обычным надменным тоном сказала Элис.

В моей голове вертелись самые разные слова. Но в результате я закусил губу и сел рядом с подвинувшимся Майором. Было тесно. Эта комнатушка не годилась для совещания пятерых.

Но я подумал: пусть даже я только мешаю, возможно, если я послушаю собравшихся, это наведёт меня на какую-нибудь мысль. На мысль о том, что я могу сделать.

— Крылья, песня — а не может это быть какой-нибудь код, какой-нибудь условный язык? — сказал Хиро-сан, шурша страницами материалов.

— Трудно продолжать пудрить мозги, когда тебе Четвёртый наступает на руку и ломает кости. К тому же пятеро задержанных говорят то же самое.

— У торговцев нет ничего общего... впрочем, их и торговцами-то и не назовёшь. Они просто первичные покупатели, купившие наркотик в форме таблеток.

— Есть и такие, кому он достался бесплатно. Коммерческого интереса группа явно не преследует, больше похоже на эксперимент.

— Хочешь сказать, у них и правда крылья на лице и играет музыка и наркоманы используют это как ориентир? А не наркоманам этого не видно и не слышно? Бред же.

Я в целом понял, о чём шла речь. До сих пор не удалось поймать человека, непосредственно связанного с группой, производящей наркотик. Похоже, и тот мужчина, которого Четвёртый избил до полусмерти, только периодически закупал и в большом количестве распространял наркотик, но не знал ничего о тех, кто его изготовляет.

Может ли такое быть? Скажем, если бы кто-нибудь из полиции или группы Хирасака притворился покупателем и вышел бы на контакт, то они сразу нашли бы источник, разве не так?

— Я проследил за девушками, покупавшими Fix, но тоже не смог выйти на изготовителей.

— Они периодически поставляют наркотик, но не ведутся на попытки прикинуться покупателем. Должен быть какой-то знак.

— Крылья и песня — чем тебе не знак?

— Узнать бы только, что они означают.

Слушая, как Хиро-сан, Майор и Тэцу-сэмпай переговариваются между собой, я безотрывно глядел на кучу пакетиков Angel Fix возле ног Элис. Меня опять охватило беспокойство, которое я испытал у школьного цветника. Что это за чувство? Что меня тревожит?

Я бессознательно протянул руку к одному из пакетиков. Заметив это, Элис позвала меня: «Наруми?» Но я, не обратив на это внимания, поднял пакетик. И направил его к свету люминесцентной лампы. Перевернул другой стороной, перевернул обратно. И тогда я наконец заметил. Дело не в таблетках. Источником беспокойства является сам пакетик.

— Элис.

Я понял, что мой голос дрожит.

— ...У тебя есть... ручка на водной основе?

— Ручка на водной основе?

— Любая, лишь бы чернила на водной основе. Если есть — одолжи.

Уже и троица молча смотрела на меня. Я взял у Элис красную ручку, высыпал из пакетика таблетки, прислонил его к стене и начал закрашивать, начиная с угла.

— А.

— А-а...

Я не знал, чьи это были удивлённые возгласы. А может, они были мои собственные. Прозрачный пакетик должен был почти без промежутков быть замазан красными наклонными чертами... но на поверхности, отталкивающей чернила на водной основе, проявился рисунок в виде пары расправленных крыльев.

— Наверное, это нарисовано почти прозрачными чернилами, — пробормотал Майор, и я кивнул.

Остальные пакетики были такими же. Один и тот же рисунок, нанесённый невидимыми чернилами, проявлялся, вытесняя чернила на водной основе. Одно крыло — такое же, как выгравировано на таблетках, да ещё одно противоположное. Крылья Ангела.

— Наруми, ну ты даёшь... подметить такое...

— ...Но что это означает? — спросил Хиро-сан.

— Сияющие крылья. Вот почему ни полиция, ни группировка Хирасака их не видели, — ответил я и уставился на пакетики с таблетками, которые не закрашивал. Если не рассмотреть пакетик на свету на очень близком расстоянии, то ни о чём не догадаешься.

— Значит, это и есть...

Показания торговцев. «У них на головах сияют крылья». «Слышится песня».

Что, если это не галлюцинации, которые наркоманы видят под кайфом...

Что, если всё это реально существует?

Например, теми же самыми чернилами у них расписаны лица, или, скажем, рисунок отпечатан на головном уборе. А в плеере беспрерывно играет Боб Дилан. А в карманах полно красных чудодейственных таблеток.

— Всё равно странно, почему тогда покупатели это замечают?

— Среди эффектов Angel Fix значатся обострённые до предела цветочувствительность и слух. Не так ли? Наруми, — ответила вместо меня Элис.

Я молча кивнул. Тоси-сан говорил тогда. «Они будто застыли». «Я каждый пиксель их движения улавливаю». «Наверное, и с закрытыми глазами могу победить, чисто на слух».

Если употребить Fix... начинаешь видеть Ангела.

— Выходит, они просто ждут, пока их не найдут те, кто принял наркотик и у кого обострились чувства? Разве бывают такие дурацкие методы сбыта?

— Действительно, как метод сбыта это выглядит глупо. Но что, если этот метод поставки и был целью сам по себе?

— ...Как это?

— Эксперимент. Эксперимент на живых людях, чтобы узнать, настолько силён эффект от наркотика. Получится ли привлечь последователей, которые даже в суматохе этого города смогут разглядеть крылья и услышать песню.

Элис захватила рукой лежавшие у её ног пакетики с Fix'ом, подняла и снова разбросала по постели.

— ...В таком случае их эксперимент удался, — вымолвил Тэцу-сэмпай с полуоткрытым ртом.

На некоторое время повисло молчание, затем Хиро-сан осторожно сказал:

— ...Но это всего лишь гипотеза, верно?

— Разумеется, — ответила Элис, опустив взгляд на гору таблеток.

Но для меня это была практически истина. Ведь и Хакамидзака говорил то же самое.

— ...Ну, и что будем делать?

На этом вопросе Майора запас слов в комнате иссяк.

Молчание было тяжёлым, словно через окно заливали застывшую нефть. Всё потому, что все пять присутствовавших людей знали, что следует сказать дальше. Скорее всего, знали.

В этот миг я испытал дежавю, словно сдавившее всё моё тело. Я подумал, что эта ситуация мне знакома. Она была мне знакома и несколько тысяч, и несколько десятков тысяч лет тому назад. Такое у меня было ощущение. Конечно, это была всего лишь иллюзия.

И всё же я продолжал так думать. Как знать, быть может, до своего рождения я заглянул в записную книжку Бога и увидел, что написано на моей странице. Быть может, я забыл всё, что было там записано, кроме одного — того, что я должен сейчас произнести.

Ведь если и был какой-то смысл мне теперь здесь находиться...

То, пожалуй, это могло быть только одно.

Поэтому я произнёс эти слова.

— Я приму наркотик. И разыщу торговца.

Сидевший по соседству Майор сглотнул.

Элис просто безотрывно на меня глядела.

Тэцу-сэмпай вздохнул и присел на компьютерную стойку.

В конце концов Хиро-сан открыл рот:

— Мы не можем позволить Наруми-куну...

— Тогда кто другой это сделает? — резко прервал я слова Хиро-сана. — Кто, кроме меня, заметил рисунок на пакетиках? Не думаю, что каждый принявший Fix может его увидеть. Если бы это было так, всё выяснилось бы намного раньше.

— Но ведь это всего лишь догадки.

— Допустим! Ну и что вы тогда предлагаете?! Я больше ничего не могу поделать. Будете останавливать — сделаю сам.

Я сдавил пакетик с Fix'ом так, что чуть его не разорвал.

— Этот наркотик уже убил несколько человек!

— Хиро, помолчи, — величаво прозвенел голос Элис.

На секунду на лице Хиро-сана отразилось изумление. Но в следующий же миг он, словно покорившийся леопард, присел и повесил голову.

Элис поднялась на кровати. Чёрные волосы ниспадали по её худым плечам. Маленькая королева, повелевавшая многочисленными приборами, смотрела на меня холодным взором с бесконечно огромной высоты.

— Наруми. Принять этот наркотик — всё равно что умереть. Даже если с твоим телом ничего не случится. Ты понимаешь, о чём я говорю? Нет, наверное, не понимаешь. Пока не выпьешь, не поймёшь. Противоречие, с которым ничего не поделать.

Я терпеливо выслушивал слова Элис.

— Тем не менее... если решишь действовать, останавливать не стану. И другим не позволю.

Мне казалось, я решился несколько десятков тысяч лет назад. Поэтому я не колебался с ответом:

— Я сделаю это. Уже решил.

Взгляд Элис сделался печальным. Она опустила ресницы, словно пытаясь смахнуть слёзы, но затем снова распахнула веки.

— Майор. Ты готовишь миниатюрный микрофон и наушник, а также камеру на головной убор. Хиро и Тэцу, ваша задача — выбрать время и место. Сейчас я занесу обобщённые данные на карту.

— Элис... ты уверена? — мельком взглянув на меня, с тревогой в голосе не унимался Хиро-сан.

Элис отмахнулась от него единым взглядом:

— Другого пути нет, поэтому остаётся лишь двигаться по этому. Это...

Лицо Элис в этот момент было воистину одиноким. От взгляда на это выражение сердце словно сдавливала тонкая нить. Казалось, от случайного импульса оно вот-вот разобьётся на капельки слёз.

— Это единственно разумное. Поэтому не говорите больше ничего. Просто делайте свою работу.

Я последним выходил из офиса детектива. Потому что по указанию Элис мне пришлось задержаться и поработать с документами. Ветер снаружи усилился, было даже холоднее, чем в кондиционируемой комнате. Огни неспящего города разрезали ночную мглу. Не было видно ни единой звезды.

Я развернулся и посмотрел на офисную табличку.

It's the only NEET thing to do.

Действительно ли это так? Я не знал.

Но это точно единственное, на что я способен. Не ради Аяки, не ради Тоси-сана. Не ради кого-то другого. Ради себя самого.