Листья на деревьях в парке желтели и краснели. Я был на развлекательной площадке, окружённой деревьями гинкго. Сидел на игрушечной свинье.

Со мной был Маедзима, он сидел под навесом из веток на скамейке.

— Рассказать про признаки слабоумия? — спросил я, раскачиваясь на свинье.

— А, всегда хотел об этом узнать, — сказал Маедзима.

Я вытаращил глаза:

— Ты про слабоумие хотел узнать?

— Хотел.

— Серьёзно?

— Рассказывай давай. Я весь внимание.

— Вот это напор, — сказал я. — Можешь начинать подозревать неладное, когда мелочь в кошельке копится.

Маедзима озадаченно склонил голову:

— В смысле?

— Со слабоумием считать сложнее, сосредоточиться не можешь, потому рассчитываешься не мелочью, а крупными деньгами. Вот так и копится мелочь. У дяди копится мелочь в кошельке, так что можно подозревать.

— Ого, — выдал Маедзима.

Я посмотрел на него.

— Я оправдал твои ожидания?

— Да. Полностью. Интересный рассказ. Но так выходит, что у меня с начальных классов слабоумие.

— Нет, слабоумие — оно не такое, — ответил я. — Но с чего вдруг? У тебя в кошельке мелочь копится?

— Нет, ластики. Ластиков в пенале становилось только больше.

— Связь не улавливаю.

— У меня часто стёрки пропадают. Потому я их подписываю и постоянно покупаю.

— Думаешь, что потерял, а потом находишь, так их и становится больше?

— Не без это, — сообщил Маедзима, склонив голову. — Но кажется дело не только в этом.

— И что это значит?

— Кажется я нахожу ластики помимо тех, что потерял. Как-то раз у меня весь пинал оказался ими забит. Прямо девать некуда.

— Бывает же такое. И всё же не понимаю. Это как-то со слабоумием связано?

— Не связано, — почему-то уверенно заверил он.

— За ходом разговора ты следить не умеешь.

Я увидел, как на развлекательную площадку пришёл Ган-тян. Он поднял руку и сказал: «Йо».

— О, о? — подняв руку, ответил я, посмотрел за спину Ган-тяна, нахмурился и озадаченно склонил голову.

Маедзима тоже, не понимающе, смотрел на парня.

— Ган-тян, — парень указал ему за спину. — Кто эта девочка?

— Девочка? — над головой Ган-тяна появился большой вопрос, он обернулся и от удивления слегка подпрыгнул. — Ува, напугала!

Позади стояла девочка лет пяти. На ней были шорты и парка. Глаза светлые. Щёки розовые. Чёрные волосы были аккуратно подстрижены на уровне плеч.

Ган-тян озадаченно посмотрел на нас:

— А, это кто?

— Так ты её сам и привёл, Ган-тян, — сказал я.

Глаза парня округлились:

— А, правда? Я и не заметил.

Пока мы рассматривали её как некую странность, девочка осмотрела нас и спросила:

— А где мама?

— Так она потерялась, — сказал Маедзима.

Ган-тян встал рядом с ним и посмотрел на меня.

— Азума, сделай что-нибудь.

— А, почему я?

— Потому что ты пасуешь перед теми, кто старше, но сразу крутой перед теми, кто младше, — сказал Ган-тян.

Маедзима закивал:

— Да, есть такое.

— Крайнего из меня не делайте, — я слез со свиньи и подошёл к девочке. — Но да ладно. Брат поиграет с тобой.

Глаза девочки округлились.

— Деда?

— Нет, брат, — я взял девочку, усадил на свинью и начал раскачивать. — Вот так, весело же.

— Не то делать надо, — сказал Маедзима.

Я посмотрел на него.

— А что?

— Не играть с ней, а мать её найти надо. Она же потерялась.

— А, ну да.

— Но этим полиция должна заниматься, — вмешался Ган-тян.

— Полиция — это уже перебор. Её мать тоже должна быть где-то в парке, — сказал я. — Эй, твоя мама... А?

Я хотел задать девочке вопрос и повернулся, но её уже не было на свинье. Я стал вертеть головой по сторонам и увидел, как она пытается забраться на дерево. Залезла на спинку скамейки, довольно шустрая.

— Эй, эй, эй, — я подошёл к ней. — Это опасно.

Девочка соскользнула.

Я подхватил её и упал на землю.

— Тяжело по деревьям лазать, — сказала она.

— Поищем дерево, на которое легко залезть? — спросил я.

Девочка начала извиваться.

— Я искала дерево, и мама потерялась.

— Ну твоя мама даёт, — я посмотрел на парней. — Всё же её мать где-то в парке.

Ган-тян поднялся и осмотрелся.

— Парк-то большой.

Я снова спросил у девочки:

— А где ты маму в последний раз видела?

— Мы смотрели на карпов в пруду, туда пришла мама Ан-тян, она стала говорить с моей мамой, а я пошла искать дерево.

— У пруда, — сказал я. — Пойдём к ней?

— Пойдём, — кивнула девочка.

Мы покинули развлекательную площадку вчетвером.

— Как быстрее до пруда добраться? — сказал я и посмотрел против часовой стрелки. — Так?

— Нет, в другую сторону, — Ган-тян указал в направлении по часовой стрелке.

— Надо к тотемному столбу, — дополним Маедзима.

— А, точно, — я кивнул и собрался уже идти по пути Ган-тяна. — А? А девочка где?

Стоило отвести взгляд, как она пропала.

— Куда-то ушла, — сказал Ган-тян и стал осматриваться по сторонам. — Она технику скрытности использует? Какая-то синоби?

— Какая ещё синоби? — сказал Маедзима. — Куноити.

— Да, точно, — кивнул Ган-тян.

— ...

— ...

— ...

— Погодите-ка, — я посмотрел на Маедзиму. — Странный какой-то разговор. Как ты от синоби к куноити пришёл? Что у тебя вообще в голове происходит? Может ты гений какой?

Маедзима пожал плечами, сказал «а, вот она», и указал за торговый автомат. Там девочка снова пыталась забраться на дерево.

— Эй, эй, — я поспешил к ней.

Я снял её с дерева, и мы направились к пруду. Трое старшеклассников и малолетка. Странная компания.

— Маедзима, возьми её за руку, — на ходу попросил я.

— А, зачем?

— Вдруг она опять сбежит.

— Понятно.

Маедзима взял девочку за руку.

— И всё же почему я? — держа её, спросил парень.

— Потому что ты лучше всех для этого подходишь. Тут всякие извращенцы ходят, потому вопрос может стать довольно щепетильным, — сказал я.

— Вот почему, — согласился он.

— И нельзя позволить Ган-тяну её вести. Он же жуткий. Прямо попахивает работорговлей. Да и ручонку он ей раздавит.

— Я тебе монстр какой-то? — сказал Ган-тян. — И всё же Маедзима — правильный выбор. Если бы Азума вёл, сразу бы доложили куда надо. Ты ж хрен с горы.

— Никакой я не хрен с горы. И что с твоим японским?

— Да я тебя уверяю. Я бы так и поступил. Ты ж хрен с горы, — сказал Ган-тян. — Если бы у меня был ребёнок, я бы выхватил его из твоих рук и уже бы набирал сто десять. Да тебя девяносто девять процентов жителей сдаст тут же.

— Не сдаст меня никто, — сказал я.

— Только ты так думаешь.

— Достало! Маедзима, меняемся.

— Да чего с тобой? — спросил он.

— Докажу, что никто бы на меня не заявил.

Я подошёл к нему и собрался взять девочку за руку. Вот только она стала с улыбкой носиться вокруг Маедзимы, убегая от меня.

— А, чего? Ну же, возьми меня за руку.

Я стал бегать за ней вокруг парня.

— О, точно хрен с горы, — сказал Ган-тян.

Я не обращал внимания и следовал за девочкой:

— Ну же, возьми меня за руку.

— Нет, — она улыбнулась и схватила за ногу Маедзиму.

— Настоящий шок, — я схватился за грудь. — Со мной такое впервые в жизни.

— Та ещё жизнь, — сказал Ган-тян.

Мы добрались до тотема, когда Маедзима сказал: «Я тут подумал».

— Может нам стоило разделиться на две группы? Вдруг мама девочки тоже пошла её искать.

Я кивнул:

— Верно. Давайте осмотримся. Разделимся на две группы, одна подождёт здесь, а другая будет искать мать. Если кто-то найдёт, пусть позвонит.

— И как делиться будем? — спросил Ган-тян. — Не два на два же. То ещё зрелище: старшеклассник и маленькая девочка. Правда если это не ты будешь, то и никто в полицию не позвонит.

— На меня тоже никто не заявит, — сказал я. — Ну тогда разделимся по принципу три и один. Трое вместе с девочкой подождут тут.

— Ладно, — согласился Маедзима. — Проигравший в «камень-ножницы-бумага» пройдётся вокруг пруда и пойдёт искать мать.

— А, но, — вмешался Ган-тян. — Вдруг мы мать не узнаем?

— Если будет кто-то похожий, просто можно спросить. Принцип хождения от двери к двери, — сказал я.

— Понятно. Ну тогда «камень-ножницы-бумага», — начал Ган-тян.

Солнце село и стало прохладно. Я проиграл и стал ходить вокруг озера. Но там никого не оказалось. Лишь ветер временами колыхал водную гладь.

Я взял телефон и позвонил Ган-тяну.

Он тут же ответил.

«Что у тебя?» — спросил парень.

— У пруда никого.

«А».

— Обойду парк и поищу, а потом к вам.

«Понял».

По ту сторону трубки я услышал голос девочки «Прятки! Прятки!»

— Смотрите, чтобы не поранилась, — сказал я и положил трубку.

Я стал ходить, выискивая женщин, похожих на мать девочки.

И где-то в пятидесяти-ста метрах впереди увидел человека. Женщину.

Она осматривалась по сторонам и кого-то звала. Я прислушался и понял, что она говорила:

— Ариса! Где ты?

Мама девочки?

Телефон в кармане завибрировал. Я достал его и посмотрел на экран, было написано «Ган-тян. Я приложил телефон к уху.

— Что такое? Я тут нашёл человека, который может оказаться мамой девочки.

«А, серьёзно?» — сказал Ган-тян. Голос был какой-то потерянный.

— Ты звонишь, потому что что-то случилось?

«Девочка пропала».

— А, как?

«Ну, она сказала, что в прятки хочет поиграть, мы и согласились поиграть, не покидая площадку. Я водил, и как только открыл глаза, её и нет. Скорее всего ушла куда-то».

— Ты её искал?

«Искал. Тут прятаться особо негде, потому и уверен».

— А что Маедзима делает? Ты его не нашёл?

«Подумал, что она хорошо спряталась. Залез на крышу туалета».

— Может он и правда гений?

«Так что делать? Нам ведь девочку искать?»

— Верно. А я пока её мамой займусь...

Пока я говорил, понял, что меня дёргают за рукав кардигана. Я посмотрел и увидел девочку.

— А, — сказала она.

— Никаких «а». Ты откуда?

Она указала на бейсбольное поле.

Понятно. Там прошла.

— А, мама, — девочка указала на женщину, которая была на дороге.

— А, мама? — спросил я.

— Ага.

«Что случилось?» — прозвучал голос в телефоне.

— Я нашёл девочку. И её маму.

«А, серьёзно? Ну слава богу. Тогда встречаемся у игрушек».

— Понял, — я кивнул. — А?

Девочка снова пропала.

Я осмотрелся вокруг и увидел, что она снова пытается забраться на дерево.

«М? Что такое?» — спросил Ган-тян.

— А, нет, ничего, — я направился к дереву. — Эй, пошли к твоей маме.

— Вроде на это я могу забраться, подожди немного, — девочка ухватилась за ветки, которые росли довольно низко, и попробовала встать на них ногами.

Я зажал телефон головой и плечом и выставил руки, чтобы поймать, если девочка упадёт.

Она изо всех сил пыталась зацепиться ногой, а потом, свисая, посмотрела на меня:

— Помоги! Помоги!

Я собирался приподнять её сзади.

Как вдруг.

— Эй, ты! — я услышал голос позади.

Удивлённый я обернулся.

Мать девочки точно демон неслась ко мне.

— Не трогай моего ребёнка!

Смотрела она на меня как на преступника.

— А, Ган-тян, — я снова заговорил по телефону.

«Что?»

— Я хрен с горы.