Два года назад

В парке зажглись фонари. Становилось темнее. На бейсбольном поле освещения не было, потому скоро там мяч увидеть не получится.

— Последняя подача. Напоследок подача Азумы, — стоя на горке, сказал я, замахнулся и бросил мяч. Он описал странную дугу и попал в перчатку Сегавы Эрики.

— О, попал, попал.

Поймав мяч, Сегава поднялась вернуть его мне.

Мы перекидывали мячик, расстояние между нами сокращалось. И подошедшая Сегава передала мне мяч в перчатке.

— Эй, я ведь научила тебя бросать накл, так что научи меня курв-болу, — по пути домой сказала Сегава.

— А, ты про подачу Азумы? — спросил я.

— Про курв-бол, — сказала Сегава.

— Подачу Азумы так просто не бросит.

— А похоже на курв-бол.

— Держать надо как слайдер, — сказал я.

— Ты его так держишь? — Сегава взяла и зажала мяч.

— Да, верно, — кивнул я. — В общем при подаче слайдера я сжимаю средний палец на девяносто процентов, а указательный — на десять, а потом отпускаю, не закручивая.

— Ага, я так же делаю.

— А при подаче Азумы я вкладываю в пальцы силу пятьдесят на пятьдесят.

— А, надо держать крепко, тогда и получится бросить курв-бол.

— А при броске закручиваю руку, прямо кисть тыльной стороной направляю в нужную сторону.

Сегава прищурилась:

— Как это?

— Вот так, — я показал, как кидаю. Будто не ладонь выбрасываю, а тыльной стороной бью.

— А, так ведь не кинуть.

— Ещё как кинуть. Указательный и большой пальцы направление определяют.

Сегава посмотрела на то, как я подаю, и озадаченно склонила голову:

— Я так не смотру. Страшно немного.

— Страшно?

— Локоть или плечо вывихну.

— Ну, нагрузка и правда большая. Потому это и демоническая подача.

Сегава улыбнулась:

— Курв-бол.

— Подача Азумы, — сказал я.

Сейчас

После занятий. Я сидел на скамейке в зоне со спортивными тренажёрами, когда увидел у входа кохая Ган-тяна, Муто-куна. Того, что с коллажем. На нём была школьная форма.

Муто-кун заметил меня и с улыбкой кивнул.

Я думал, он мимо пройдёт. Однако, продолжая мягко улыбаться, он подошёл ко мне.

— Здравствуй, — сказал он, подойдя, и поклонился.

Я собирался поднять руку и ответить «О», но подумал, что это не очень и переключился на «Йа», правда мне и это пришлось не по душе, и я стал размышлять, как ответить, а время шло, всё застряло в голове, в итоге мои сдавленные голосовые связки выдали «Мя».

Муто-кун с подозрением посмотрел на меня и хмыкнул.

— Я не пытаюсь животным подражать. Язык просто прикусил.

Муто-кун улыбнулся:

— Вот как. Ни у хорошо.

— Хорошо? Что?

— Просто я бы не устоял, если бы ты милого котика изображал.

— Я бы изображал котика? Муто-кун, а ты можешь напугать.

Он улыбнулся:

— Конечно же я шучу.

— Так ты шутить можешь, Муто-кун.

— Да, шутить даже я могу.

— Вот как, — я улыбнулся. — Но Ган-тян сказал, что ты не шутишь.

Парень грустно улыбнулся:

— Да, с Ивасаки-семпаем я не шучу. Слишком страшно.

— А меня недооцениваешь, потому шутить можно?

— Тисато-сан, с тобой проще.

— Выкрутился... И «Тисато-сан»?

— А, я с именем ошибся? — виновато спросил он.

— Нет, я Тисато, просто не привык.

— А, прости. Просто для меня Азума — это твоя сестра, потому я и назвал тебя Тисато. С моей стороны это грубо.

— Нет, ничего.

— Ну и хорошо.

— Муто-кун, ты домой возвращаешься?

— Да. Тисато-сан, ты тоже?

— Нет, я там уже был, а теперь просто тут сижу.

— А, ждёшь кого-то?

— Нет, сегодня никого не жду.

Через парк проходят взрослые и школьники, потому люди часто встречаются. А я часто ошиваюсь в парке без дела. Даже если никого не встречу, ничего страшного. Просто сидеть на скамейке уже неплохо.

— Муто-кун, у тебя есть какие-то планы? — спросил я.

— Нет, никаких.

— Свободен?

— Да. Свободен.

— Может тогда присядешь? — сказал я и похлопал рукой по скамейке.

— А, ну раз так.

Муто-кун присел на скамейку.

— А, Тисато-сан, можно вопрос? — внезапно спросил парень во время разговора.

— Что? — задал вопрос я.

— В твоей параллели есть человек по имени Дома или Гома?

— Нет, думаю, такого нет.

— А, вот как. А не Дома, а кто-то с созвучным именем?

Я начал перебирать имена в голове, но подходящего не нашёл.

— Нет, таких тоже нет. По крайней мере, я не помню.

— А, понятно. Прости за странный вопрос.

— И что с этим Домой?

— Да ничего особенного, — сказал Муто-кун. — Просто он, как я слышал, доставлял хлопоты Ямагути-сенсею.

Скорее всего этот Ямагити-сенсей преподавал у меня физкультуру на втором году обучения в средней школе. Он вроде футболистов курирует.

— В смысле доставлял хлопоты?

— Как бы сказать, всё немного сложно, просто Ямагути-сенсей не показывает, будто ему что-то делают, сохраняет невозмутимость.

Я сразу же представил Ямагути-сенсея. В голове он предстал в застёгнутой до самого верха куртке, руки скрещены, стоит, уверенный в себе.

— Обычно он бы просто покер-фейс изобразил. Вот недавно на тренировке мяч угодили ему в голову и зад одновременно.

Представив это, я улыбнулся.

— И?

— А он вообще никак не отреагировал.

— То есть уверенно стоял со скрещёнными руками? — спросил я.

— Верно, — улыбнулся Муто-кун.

— Ну он даёт, — я искренне восхитился.

— Но похоже этот Дома настоящая головная боль для Ямагути-сенсея.

— Ого. Так и кто этот Дома?

— Возможно это и не Дома. Просто имя созвучное. Дома, странное имя.

— Кто-то вроде Домы.

— И всё же доставлять хлопоты Ямагути-сенсею. Мне интересно, кто это.

— А.

Пока мы болтали, на дороге показался Маедзима.

— А, Маедзима-семпай, — сказал Муто-кун.

— А, точно, Маездима ведь тоже из футбольного клуба.

— Верно. Бывший капитан.

Маедзима — капитан. Тяжко ребятам приходилось.

Парень подошёл к нам и указал на меня и Муто-куна.

— У вас какие-то дела? Типа сходка? Могу я присоединиться?

— Нет, наверное, — сказал я.

— Всё же могу. Очень похоже на то, — сказал Маедзима, а Муто-кун поднял руку:

— Давно не виделись.

Парень поднялся, поклонился и уступил своё место:

— Прошу, присаживайся.

Маедзима помахал рукой перед лицом:

— Нет, ничего. Ты прости.

— Садись уже, — сказал я. — Муто-кун пытается сказать, что эта скамейка только для таких, как ты.

— Это грубо! — вытаращился Муто-кун, а потом посмотрел на Маедзиму и стал размахивать руками. — Нет! Это не так!

— Значит кохай объявил мне войну.

Я кивнул:

— Муто-кун уже опустил причёску Ган-тяна.

— Война, так война, Муто, засранец, — сказал Маедзима.

— Шутки у вас ужасные! — закричал парень. — И плешивый инцидент — сплошное недопонимание!

— Что за плешивый инцидент? — спросил Маедзима.

— Муто-кун, ну нельзя же про плешивый инцидент говорить, — сказал я.

Какое-то время мы болтали, потом Маедзима поднялся и подошёл к перекладине. Я думал, он будет делать упреждения, а он подобрал у перекладины палку и мяч. Палка была обработана, прямо как настоящая бита. А мяч был резиновый размером с ладонь. Розового цвета.

Я сидел на скамейке, когда Маедзима кинул мне мяч.

Я поймал его. Мягкий, как я и представлял.

— Азума, бросай мне. Я отобью, — сказал парень, указав на мяч.

Я поднялся и стал разминать плечо.

— Маедзима, отобьёшь?

— Отобью, отобью, — сказал он, сместившись вперёд, он стал крутить задницей, взяв палку точно биту.

Я указал на Маедзиму:

— Стоишь прямо как легионер.

— Камон, камон.

Я замахнулся и бросил мяч.

— Страйк. Страйк. Страйк, бэттер аут, — кричал Муто-кун.

Отбивший лишь воздух после очередного страйка Маедзима направил на меня палку:

— Нечестно странные подачи бросать! Давай честный поединок!

— Вызовы только для сильных, — сказал я и приготовился к подаче. Но когда надо было кинуть, я ощутил дискомфорт в локте и прервал бросок.

— Уолк! Это уолк! — Маедзима указывал на меня.

— Тисато-сан, что-то случилось? — спросил Муто-кун.

— Думал, плечо поврежу. Раньше такое уже было. Немного испугался, — я кинул мяч, и Маедзима принял его, а я прокричал. — Смена! Придурок!

— А, я придурок? Почему? — вытаращив глаза, спросил парень и протянул мне биту.

Я взял её и встал на место отбивающего.

— Так ты повредил плечо? — спросил кетчер Муто-кун.

— Верно. Когда слишком сильно напрягаю, не могу нормально вытянуть руку.

— А, серьёзно? А как поранил?

— В жизни встречаются сильные противники, с которыми ты должен сразиться, даже понимая, что можешь пострадать. Вот и результат такого сражения.

— О, круто, — восхитился Муто-кун.

— Ну а то.

Два года назад

Брошенный мною с горки мяч отскочил перед Сегавой. Девушка приняла мяч.

Я опёрся руками в колени и старался отдышаться.

— Снова бол. О-сан не проиграет, — сказала Сегава, поднялась и кинула мне мяч.

Я его поймал:

— Вот что значит король хоум-ранов.

— Что, издеваешься? Мяч уже вообще не летит. Смена питчера?

— Нет, позволь бросить Накадзиме. Уж ему я не проиграю.

Это было бейсбольное поле в парке. И конечно же здесь не было О Садахары и Накадзимы Сигео [1]. Разве что в воображении.

— Да, да, — сказала Сегава и приготовила перчатку. Совсем не как кетчер. Сведя ноги, она присела.

Видя Сегаву я попросил:

— Тайм-аут.

— А, что?

— Просто я тут подумал, чего ты ноги сводишь? Раньше расставляла широко, прямо как Ному-сан [2]. А так цель меньше и не попасть.

— Я ведь девушка. Не хватало мне ещё ноги раздвигать.

— В этом дело? Ладно. Первой я брошу Накадзиме подачу Азумы.

— Теперь над курв-болом издеваешься, и начинать надо с фаст-бола.

— ...

— ...

— Эрика-тян, позволь мне решать. Первой будет подача Азумы.

— Ладно, — кивнула Сегава.

Я вернулся на место подачи.

И в следующий миг.

Плечо сковало болью.

— Ух!

Я упал, посмотрел в небо и прижал руку.

— Что ещё за актёрская игра такая? — я услышал голос Сегавы.

— Никакая не игра. Я серьёзно! Правда серьёзно!

Сегава приблизилась и посмотрела на меня.

— В смысле серьёзно?

Сидя, я попробовал пошевелить рукой.

— Больно... Когда пробую вытянуть руку, очень больно...

— А, правда?

Сегава взяла мою руку и попробовала вытянуть.

— Больно, больно, больно.

— Больно? Наверное надо охладить. Вот зачем ты себя изводил?

— Потому что Накадзиму надо победить.

— Дурак ты.

— До того, как подал подачу Азумы, так больно не было, — пробурчал я.

— Курв-бол, — сказала Сегава.

В сопровождении Сегавы я пошёл к ортопеду, мне диагностировали бейсбольную травму локтя.

— Сказал, какое-то время мяч не кидать, а ведь завтра на физкультуре тест по софтболу. Что делать?

— Не знаю, — сказала Сегава.

Сейчас

— А, Муто-кун, может у Маедзимы спросить?

Когда мяча уже было не разглядеть, мы вернулись на скамейку.

Надевший пиджак Муто-кун посмотрел на меня:

— А, о чём?

— О том, кто доставал Ямагути-сенсея, об этом Доме.

— А, точно.

— А, что? — спросил Маедзима.

Муто-кун пересказал ему ту историю.

— Дома? Нет, я такого тоже не знаю, — парень озадаченно склонил голову. — Но я и сам Ямагути-сенсею проблем доставил.

— А, правда? — удивился Муто-кун.

— Ага. Ещё на первом году. Тогда у него чуть глаза на лоб не полезли.

— И что ты сделал?

— Тогда вроде речь о ловушке в офсайде шла. Ямагути-сенсей же неплохо так в бейсбол играет, он сигналы разработал. И во время совещания сказал их запомнить, ну я и сказал, что у меня уже есть [3].

Я озадаченно склонил голову и посмотрел на сидевшего на скамейке Маедзиму:

— В смысле?

— Просто я решил, что это «подпись», а не «знак». Вот и подумал, у меня же есть подпись. Учитель таким озадаченным был, когда я на доске расписывался. Прямо как знаменитость автограф оставил.

— Зачем ты подпись себе придумал? — спросил я.

— У других ведь не оказалось подписей. Я у меня была. В общем я написал, а учитель уставился на неё и ошарашенно сказал: «Это не знаки! Это не знаки!» — гордо сказал Маедзима.

— Так ты его достал?

— Точно достал, — сказал Муто-кун. — Нечасто Ямагути-сенсея с вытаращенными глазами увидеть можно.

— Нечасто, да, — сказал я. — Вообще он на меня так на физкультуре смотрел.

— А, правда? — Муто-кун уставился на меня.

— Что же тогда было?

Я стал рыться в воспоминаниях.

Он про Дому говорил.

— Что такое? — спросил Муто-кун.

— Да просто подумал, может Дома, это он про меня.

Два года назад

Перед тестом по софтболу. Съёжившись я стоял перед Ямагути-сенсеем.

Он взирал на меня сверху вниз.

— Что такое, Азума? — прозвучал его гортанный голос.

— Я по поводу теста, — я подбирал слова, глядя как будет меняется цвет лица Ямагути-сенсея. — Я плечо повредил и не смогу бросить мяч, могу только ловить.

Выражение на лице учителя не дрогнуло.

— Поранился? И как?

— У меня бейсбольная травма локтя.

— Бейсбольная травма локтя? Азума, ты же в клубе чайной церемонии.

— Да. Верно.

— Может честно скажешь, что не хочешь сдавать тест?

— Это не так. У меня правда травма локтя.

И тут раздался заградительный огонь:

— Учитель, это правда. Азума-кун на самом деле поранил локоть, — сказала стоявшая рядом Сегава и посмотрела на меня. — Азума, у тебя ведь есть справка от ортопеда? Покажи её.

Шире приоткрыв глаза, Ямагути-сенсей посмотрел на меня:

— И правда бейсбольная травма локтя?

— Да. Правда, — я кивнул.

— И всё же, — Ямагути-сенсей запнулся. — Откуда у парня из клуба чайной церемонии травма локтя? Как так вышло? Почему?

— Нет, ну просто, это, я поранился, когда бросал подачу Азумы... А, подача Азумы, это...

Ямагути-сенсей нахмурился:

— Подача Азумы? Это ещё что?

— Курв-бол, — сказала Сегава.

Учитель уставился на меня:

— Сложная подача. А ты даже не в бейсбольном клубе? Как? Зачем тебе её вообще бросать? Объясни.

— Хоть вы и спрашиваете, зачем... — оставалось сказать.

— Да что ж такое? — широко открытыми глазами учитель смотрел вдаль, а потом снова уставился на меня. — Курв-бол? Ты курв-бол подавать можешь?

— Нет, подачу А... Да, курв-бол, — сказал я.

Сейчас

— А, после такого Ямагути-сенсей точно был в шоке! Самом настоящем шоке, — радовался Муто-кун. — Нечасто такое бывает! Круто!

Я не понимал, чему он так радуется.

— А, и всё же странно, — парень озадаченно склонил голову.

— Что? — спросил Маедзима.

— Конечно Ямагути-сенсей сильно удивился, но это же никак не связано с Домой. Может я что-то не так понял.

— Не Дома, — сказал я. — А бома. Взрывник.

Над головой Муто-куна появился большой вопросительный знак.

— А, в смысле?

— Меня с того дня стали звать взрывник.

— А, бома — взрывник. А никакой не Дома, — улыбнулся Муто-кун, а потом опять не понимая спросил. — А почему взрывник?

— Потому что не был в спортивной секции, и умудрился подорвать себе локоть, — сказал я.

— А?

— Потому что не был в спортивной секции, и умудрился подорвать себе локоть.

Точно что-то осознавая, Муто-кун прикрыл рот рукой.

— А, подрывник [4]... — пробубнил он.

— ...

— ...

— ...

— Удар просто бронебойный, — сказал Маедзима. — Всё разносит.

— Нет, ничего он не разносит. Пока, — сказал я.

— Неразорвавшийся удар, — сказал Муто-кун.

— ...

— ...

— ...

____________

1. Японские биттеры. про первого есть статья в википедии на русском, тамже упоминается и второй.

2. Номура катсуя. японский кетчер. вообще все бейсболисты здесь в основном родились в районе 30х годов, потому к современному бейсболу имеют мало отношения, но люди известные.

3. Учитель сказал слово sign. оно может пониматься как знак, так и подпись, то есть автограф.

4. Всю главу в итоге коверкают прозвище главного героя. в этот раз муто использовал другое написание 爆弾魔, которое тоже понимается, как bomber.