Четверг, погода ясная

Сегодня встретил Само, возвращавшуюся домой через парк. Поболтали, разговор зашёл о девушках, которые нравятся. Сказал, что мне нравятся девушки постарше, но я ещё ни в кого не влюблялся, потому не знаю, правда ли это.

Кстати, пока я разговаривал с ней, появилась девочка-верхолазка, про которую я уже писал. Похоже она в следующем году пойдёт в начальную школу.

Сейчас

Сегава была не в духе.

Во время прогулки она была немногословна, и отвечала с неохотой. И причины её дурного настроения я не знал.

Я встретил её, когда девушка возвращалась из школы, и повёл к фонтану в парке.

— Может расскажешь, почему у тебя плохое настроение? — сев на скамейку, спросил я.

Рядом села Сегава, покачала головой и отвернулась.

Ответа не было.

— Я уже сыт твоим дурным настроением.

— А я сыта тем, что ты сыт моим дурным настроением.

— Просто сегодня в школе вещали «Нанока Ходзу», и ты так радостно улыбнулась и сказала: «Азума, Нанока Ходзу». Была невинной на все сто процентов.

— Тебе показалось.

— И что мне показалось?

Я хотел сказать, что она уже достала, но понял, что девушка похоже злится и не стал этого делать.

Не смог.

— Готов встать на колени. Но не могу этого сделать, пока не узнаю причину твоей злости.

— А на раскалённой плите на колени встанешь?

Предлагала мне тыкать лбом в раскалённое железо.

Я опешил:

— Я так сильно тебя разозлил?

— Подсказка, — сказала Сегава.

— Мы в угадайку играем?

— Азума, ты что-то от меня скрываешь?

— Скрываю? Нет.

— Хм, — Сегава выдала лишь это и замолчала.

— Ну, может я тебе чего-то не говорил, но скрывать от тебя что-то я не думал.

Конечно не мог старшеклассник вообще ничего не скрывать, и если не болтать об этом, все только счастливы будут, ещё были всякие обычные глупости, про которые даже не было смысла рассказывать. Например, с какого места я себя мыть начинаю, кто же о таком говорить станет. Будто Сегава обрадуется, если я так и скажу: «Я начинаю себя мыть с деликатных мест».

— А другие подсказки? — спросил я.

— Четверг две недели назад.

— Две недели назад?

Тогда что-то случилось?

Не могу вспомнить.

— Мне ты про девушек, которые тебе нравятся, другое говорил.

— А? Девушки, которые мне нравятся?

Я подумал, о чём она говорит, и в голове всплыло одно воспоминание.

Я говорил с Само о девушках в моём вкусе.

Как раз это случилось две недели назад в четверг.

Четверг

Я сидел на скамейке на развлекательной площадке, и появилась возвращавшаяся из школы Само. Она подошла к скамейке, и мы заговорили.

И вот о чём она спросила:

— Эй, Титян, какие девушки тебе нравятся?

— Какие девушки? Наверное, постарше, — ответил я.

— А, вот как, — сказала Само. — А почему такие?

— Ну, я ещё не влюблялся. Хоть ты и спрашиваешь, какие мне девушки нравятся, я не знаю, как ответить.

— А. А почему именно постарше?

— Методом исключения. В классе все мои друзья. Про любовь тут я как-то не думаю. А те, кто младше, для меня дети. Потому и постарше. Да и здорово, когда у тебя сестрёнка постарше. Девушка сама будет всё объяснять.

— Расскажи Эрике.

— Иди ты.

Сейчас

«Иди ты», — сказал я Само, но подумал, что она может проболтаться Сегаве, потому написал об этом в дневнике.

Так что я точно ничего не скрывал.

— Азума, ты сказал, что тебе нравятся девушки постарше, но на самом деле ведь помладше? — спросила Сегава.

Я озадаченно склонил голову:

— Да вроде нет.

— Хм, а, вот как, — сказала Сегава.

Чего? Будто она что-то не понимает.

Я достал из сумки дневник и открыл. Я описал всё, что случилось в четверг две недели назад.

И тут мне кое-что пришло в голову. Подсказка, почему Сегава была недовольна. Но тогда она была недовольна уже в прошлый четверг. То есть что-то случилось между двумя этими четвергами?

В среду что-то случилось? Нет. С утра в четверг она уже была не в духе, потому скорее всего это произошло во вторник.

Что же случилось во вторник?

Я посмотрел в дневник, во вторник была запись Сегавы. Там было сказано «общалась с Само».

— Тебе что-то Само рассказала, — спросил я. — Что именно?

— А, что? Ты правда меня собрался спрашивать?

Само, паршивка, точно наговорила Сегаве лишнего.

Но что она сказала?

В последний раз я виделся с ней две недели назад в четверг. И об этом Само точно рассказала Сегаве.

Я тогда сказал Само что-то лишнее?

Я снова стал вспоминать, что случилось в четверг две недели назад.

Четверг

— Титян, так тебе девушки постарше нравятся, — сказала Само. — Хотя я тебя понимаю.

— А, понимаешь?

— Ты же настоящий сутенёр.

— Нет.

— Так ведь Эрика тебе в учёбе помогает, иногда по утрам будит. Когда ты ленишься, она тебе пинка под зад даёт.

— Ну, отрицать не стану.

— Вот видишь, — победоносно заговорила девушка. — Тебе нравится, когда Эрика пинает тебя под зад.

— Прозвучало так, будто я мазохист.

— Азуме нравится, когда Эрика бьёт его под сраку.

— И в каком месте ты исправилась?

И тут я увидел маленькую девочку на дороге. Это была потерявшаяся древолазка. Её вроде Ариса зовут.

Заметив меня, уголки её губ приподнялись. Я и сам смягчился. Девочка подбежала и врезалась прямо в меня.

— Ува, напугала, — вытаращилась на неё Само.

— Бодрости тебе не занимать, — сказал я.

— Что делаете? — взяв мою руку, спросила Ариса.

— Бездельничаем, — ответил я.

— А, эта девочка твоя знакомая? — спросила озадаченная Само.

— Подруга, — дал я ответ.

Ариса согласно сказала: «Да» и стала раскачивать мою руку вверх и вниз.

— А мама твоя где? — спросил я у девочки.

— В следующем году я уже стану школьницей, потому могу гулять в парке одна. Но дальше пруда одной мне заходить нельзя. А сюда можно.

Сейчас

Вспомнив это, я вроде понял причину недовольства Сегавы.

В этом дело?

— Азума, у тебя ведь на самом деле есть девушка? — спросила Сегава.

— Нет у меня никого.

— Но у меня есть свидетельские показания, что ты заигрывал с одной девушкой.

— И твой свидетель — Само. То, как я девочку помладше за руку держал — это значит заигрывал, так тебе сказали.

— А, признался, — сказала Сегава. — Мог бы и дальше скрывать. Могу понять, тебе неловко. Вот только ты будто специально сказал, что тебе девушки постарше нравятся, чтобы скрыть правду. Ладно умалчивать, но обманывать нельзя. Вот поэтому я и злюсь.

— Ничего я такого не скрывал.

— Так эта девушка Ариса, она кохай?..

Когда Сегава сказала это, позади прозвучало: «Ва!»

Оба удивлённые мы обернулись.

Там, весело улыбаясь, стояла Ариса.

— А ну не пугай, — сказал я и схватил её за щёку.

— Что делаете? — спросила она, обошла скамейку и села между мной и Сегавой.

— Бездельничаем, — ответил я.

— А, эта девочка, — сказала Сегава. — Неужели та самая потеряшка?

— Не потеряшка я, — ответила Ариса.

— Да. Потеряшка, — кивнул я.

— Нет, — Ариса посмотрела на меня. — Не потеряшка я.

Я положил руку ей на голову:

— Её зовут Ариса.

— Я Ариса, — сказала она.

— М? — Сегава озадаченно склонила голову.

— Её зовут Ариса, — повторил я.

Ариса посмотрела на Сегаву и кивнула.

После чего девушка покраснела.

— Обманула тебя Само, — сказал я.

Эта каштановая сказала ей: «Азума заигрывал с девушкой помладше, держался с ней за руки».

Ариса посмотрела на Сегаву:

— Сестрёнка как помидор. У тебя жар?

— Нет. Не жар, — сказала Сегава.

— Эрика-тян, ты ничего мне сказать не хочешь? — спросил я.

— Прости пожалуйста, — сказала Сегава.

— Да ничего, не бери в голову.

— Ты чего это такой добренький? — сказала Сегава.

***

В пять часов Ариса пошла домой, в шесть вернулась Сегава. Я и сам думал возвращаться, да только дома было делать нечего, потому остался один в парке.

Солнце село, в парке зажглись фонари.

Я держал книжку в мягкой обложке и стал смотреть на фонтан. В свете фонарей вода сияла.

И тут от входа на площадь с фонтаном послышался голос:

— Титян.

Там стояла Само.

Она подошла ко мне.

— Само, ты опять всякого наговорила Сегаве.

Она уставилась на меня:

— А, что?

— Я про Арису.

Само прыснула:

— А, об этом. Но ведь всё в порядке?

— В порядке.

— Вы ведь не рассорились на совсем.

— Ну да, верно.

Подул холодный ветер.

Уже зима.

— У, холодрыга, — Само стала растирать руки и села рядом со мной.

— Уже зима настала, — сказал я.

— Ага.

Я расстегнул сумку. Вытащил оттуда куртку, а книгу убрал. Подняв голову, я посмотрел на Само, она пялилась на мою сумку.

— Что? — спросил я.

— А, да нет, — она покачала головой. — Скоро я уже доберусь до сердца Азумы Тисато.

Она сказала нечто странное.

— Чего?

— Раньше ты говорил, что воспринимаешь Эрику как соперницу, потому не видишь в ней девушку.

— Да, говорил.

— Это правда? Может ты просто стараешься держаться подальше от романтических чувств?

— Да вроде нет. У меня и причин для этого нет.

— Есть. Ты не хочешь испортить отношения с Эрикой. Ты сказал, что не понимаешь, что значит милота, потому что не хочешь смотреть на Эрику так.

Я отвёл взгляд от Само и покачал головой.

— Ну не знаю.

— У, холодрыга, — сказала девушка и обхватила себя руками.

Я вытаращился:

— А, это от меня холодно?

— Да нет, — растирая руки, Само говорила. — Вот Эрике ты верхнюю одежду одолжил, а мне нет? Отрицай сколько хочешь, но ведь это так.

Она попала прямо в цель.

Само продолжала:

— Будь честен.

Я ничего не ответил.

— Мы ведь взрослеем.

Я ничего не ответил.

— Титян, а ты отказываешься взрослеть.

Я посмотрел на Само.

Я повернулся к ней и поставил щелбан.

— Вот тебе!

— Больно! — сказала Само и стала тереть лоб.