Азума Тисато был точно милый младший брат, который бегал за мной и повторял «Эрика-тян, Эрика-тян».

В начальной школе он подошёл ко мне с учебником по математике.

Я ему объясняла, а он говорил «Хо-хо», и «Понятно-понятно», и кивал, уж не знаю, понимал он или нет.

Видя его таким, я пошутила: «Титян, без меня ты ничего не можешь».

«Что?» — спросил он, и тут я была не права.

Даже без меня с ним бы всё было в порядке.

Скорее уж...

***

— Какие тебе парни нравятся, Эрика? — внезапно спросила Само. Мы сидели в беседке возле дорожки в парке.

Нахмурившись, я посмотрела на Само:

— Спрашивает, как будто старшеклассница.

— Так я и есть старшеклассница.

— Какие нравятся? — я задумалась. — Наверное, которые могут понять.

— Какой серьёзный ответ, — сказала она, рассматривая свои ногти.

— ...

— ...

Я схватила её за щёку.

— Прости, прости! Я пошутила, пошутила! — закричала Само.

— А, кстати об этом, я тут вспомнила, — говоря, я стала тянуть сильнее.

— Больно, больно! За что?! — говорила девушка.

— Я ведь на тебя зла, — сказала я и отпустила её щёку.

Она принялась её растирать.

— Зла? За что?

— За Арису-тян, — сказала я, и Само согласно заговорила:

— А, вот за что.

— Сядь прямо, — сказала я.

И Само послушно села прямо на скамейке.

— Ты меня обманула, когда сказала, что Азуме нравятся девушке младше и он заигрывал с одной и держался за руки.

— Но, Эрика-сан, — наблюдая за моим выражением, сказала Само. — Ариса-тян ведь младше.

— Ну это так.

— Вот видишь. Я тебя не обманывала.

Как она бесит.

— Я просто хотела ввести тебя в заблуждение, — всё ещё сидя ровно, Само скрестила руки и кивнула. — Этого я отрицать не могу.

— Бесишь.

— Ты ведь хотела услышать «пощади, Эрика-тян»?

— А? Почему? Как это вообще понимать?

— Просто именно такую комедийную сценку я ждала. Думала, будет что-то вроде «Азума не заигрывает с девушкой помладше». А ты молчишь. И ещё вся такая суровая. Такое напряжение. Я прямо разволновалась.

— А? Никакая я не суровая, — сказала я. — Могла бы и рассказать. Я же как в воду опущенная ходила. Целую неделю.

— Это... — в поисках оправдания Само посмотрела в небо. Но ничего не нашла. — Извини, — попросила прощение она. — Но с Титяном ведь всё в порядке.

Я нахмурилась:

— С Азумой всё в порядке? И что это значит.

— Прости, пусть ты в плохом настроении, Титян не злится и не бесится из-за этого. У вас ведь всё хорошо. Как бы всё ни запутывалось, Титян всё разрешит. Вот я и подумала, почему бы тебе не потомиться немного.

Бесит, что она зовёт его Титяном.

— Просто ты привыкла, что Титян всегда рядом, так что неплохо дать тебе повод для ревности иногда. Временами нужно чувство опасности, вот тебе совет от меня.

— И какова твоя роль во всём этом?

— Я тренер, — ответила Само.

— А, впервые слышу, — пробормотала я. — И я не ревную.

Мы покинули беседку и пошли по дороге, вдоль которой были деревья с осыпавшимися листьями. Никуда конкретно мы не направлялись. Просто шли и говорили.

— А, я тут вспомнила, — внезапно сказала Само. — Азума сказал, что ты ребёнок, думаю, любой согласится, что это странно.

Меня это поразило.

Сердце в груди громко застучало.

— Чего? Хочешь сказать, что это не Азума ребёнок, а я?

— Хм. Как бы сказать. Не ребёнок наверно. Как бы правильнее? Скорее ты соплячка.

— На драку нарываешься?

— Шучу я, шучу, — оправдалась Само. — Ну и ребёнок, это ведь в хорошем смысле.

— То есть в хорошем смысле можно? — я добавила. — Никакой я не ребёнок, — сообщила я, потом подумала, что ребёнок так бы и сказал, потому замолчала.

Обидно, но пришлось признать слова Само.

— Ну, может и так, — выдавила из себя я.

— Что так?

— Я ребёнок. Я ведь упрямая.

Само улыбнулась:

— Честная какая.

Я очень упрямая.

Часто сама думаю, почему я такая. Ничему не учусь, ничего не признаю и просто упрямлюсь. Конечно, уже не так сильно, как раньше, и всё же я упрямая. Ненавижу просить у кого-то помощь и быть должницей, вот такая я упрямая.

И я столько дружу с Азумой, потому что он вообще не упрямый. Будь он таким же упрямым, мы бы так и остались просто соседями и не более.

— А, по поводу ребёнка вспомнила, — сказала Само. — Когда ты поссорилась с Титяном в детстве, почему потом извинилась?

Я насупилась:

— Поссорилась? Ты о чём?

— В третьем классе начальной школы.

После этих слов я вспомнила.

... С завтрашнего дня я буду звать Эрику-тян Сегавой.

Она об этом.

— Откуда знаешь?.. Азума рассказал?

Больше она ни от кого узнать не могла.

— Верно, — кивнула Само. — Ты ведь тогда очень разозлилась.

— Ну да.

— И почему ты была так зла?

Она лезла в личное дело, но неприятных чувств это не вызывало. Само продолжила спрашивать:

— Тебе так не понравилось, что он будет звать тебя по фамилии?

— Не знаю, — сказала я.

— А?

— Не знаю, почему злилась. Я же ребёнком была и не могла нормально объяснить своих чувств. Верно ведь? Просто бесилась и всё.

— Хм. Вот как.

— Но больше всего меня бесило не то, что он предложил обращаться по фамилии, а слушался остальных. Что бы они ни сказали, он соглашался.

— А, то есть ты его просить обращаться к тебе по имени, а он выбирает не тебя, а мнение большинства, это жестоко! Так?

— Нет, не так.

— Я хочу, чтобы ты выбрал меня, даже если придётся пойти против всего мира, так почему же ты этого не сделал?! Так?

— Нет.

— Но ты ведь в итоге извинилась. Почему ты решила это сделать?

— Это... — собираясь сказать, я замолчала. — Не скажу тебе.

— А? Почему?

— Потому что доверяю меньше остальных.

— Не честно.

— Зато логично.

— Ладно тебе. Скажи, — просила Само.

— Издеваться ведь будешь.

— Не буду.

В этот момент Само стала выглядеть самой невинностью. Вся из себя.

Даже похожа на Азуму.

***

Больше мы не будем обращаться друг к другу по имени. И из школы ходить тоже.

Когда ученик третьего класса начальной школы Азума сказала мне это, я сама удивилась, как сильно разозлилась.

Тогда я ещё не знала, как выразить свой гнев, просто молчала и злилась. Вот и тогда тоже. Думала, что злость просто остынет, но она никуда не уходила, и мои отношения с Азумой начали меняться.

И в этом не было ничего хорошего.

Я думала, что он вернётся ко мне.

Но этого не случилось. Он стал налаживать отношения с другими одноклассниками, а от меня отдаляться.

Я была упрямой и бегать за ним не могла. К тому же верила, что Азума вернётся ко мне, да и считала, что мне и без него нормально будет.

Мне и без Азумы нормально.

Это была не попытка убедить себя. Я правда так думала. Думала, что без него избавлюсь от лишних проблем. Однако под новый год поняла, что сделала хуже лишь себе.

День перед зимними каникулами. В школе вывесили оценки. Глядя на них, я удивилась. Вместо оценок «ты отлично постаралась», больше было «хорошо постаралась».

Я стала искать причину, и в голове всплыло лицо Азумы.

Конечно, дело было не в том, что, занимаясь с ним я и сама больше училась. Конечно, не без этого, но я подумала, что дело не в этом. Из-за отсутствия Азумы и моя мотивация снизилась.

Не то, чтобы совсем, но желание заниматься и двигаться стали убывать. Я понимала, что это было связано с успеваемостью.

Находиться одной в комнате просто ужасно.

И тут мне попал на глаза брелок с пандой, который дал мне Азума.

***

— Типа «Без Титяна я не могу жить»? — спросила Само.

Я ударила её по попе.

— Больно! За что? — подпрыгнула девушка, потирая ушибленное место.

— Ты точно издеваешься. А обещала этого не делать.

— Просто ты вела себя так, будто просила поиздеваться.

— Я так себя не вела.

— Прости. Ошиблась, — сказала Само и взяла брелок с пандой, прицепленный к моей школьной сумке. — Тот самый из начальной школы. Он ведь только в канцелярском магазине торгового района продавался.

— Верно, — сказала я. — Само, ты и в начальной школе была модницей.

— И Азума тебе его продал? — спросила она.

— Не продавал. Я сама выкупила.

— И что это? Вообще не понимаю.

— Ну... — заговорила я. — Тебе я не скажу.

— А? Почему?

— Потому что доверяю меньше остальных.

— Не честно.

— Зато логично, — сказала я.

— Ладно тебе. Скажи.

— Издеваться ведь будешь.

— Не буду... А, будто всё повторяется?

Мяукнула кошка.

За пределами парка проехал грузовик.

Вдалеке кто-то играл в бейсбол.

— А, правда не расскажешь? — спросила Само.

— Да.

— Что за шаблон «не расскажу»?

Я посмотрела на бейсбольное поле.

— А, там какое-то собрание? — я указала на поле.

Несколько человек играли там в бейсбол.

Само посмотрела туда же, куда и я.

— О, повод для шуток, — сказала Само.

Все там были знакомыми. Азума, Ивасаки-кун, Маедзима, Муко, Окамура, Мисаки, Ариса и президент школьного совета и капитан команды по футболу, который был младше нас, Муто-кун. И все они играли в бейсбол. Необычно.

Мы вошли на поле около скамеек у первой базы. Там сидела одна Муко, все остальные были на поле.

Сестра Азумы Мисаки стояла чуть впереди горки подающего, размахивала рукой, точно мельница и бросала. На месте отбивающего стоял сам Азума с битой в руках.

На защите были: кетчер Ивасаки-сан, на первой базе Маедзима, на второй — Муто-кун, на третьей — Ариса-тян, а шорт-стоп Окамото.

Сидевшая на скамейке Муко повернулась к нам и улыбнулась.

— А, Само, Эрика.

Мы подошли к ней и присели.

— Чем занимаетесь? — спросила я.

Муко неуверенно улыбнулась:

— Впутались в ссору брата и сестры Азума.

— А, чего? — спросила Само. — Что случилось-то?

— Ну...

Девушка стала объяснять, что случилось.

Четверо парней перекидывались мячиком на поле. Потом появилась Ариса-тян. Они прекратили перебрасываться мечом и стали играть с Арисой-тян. Вне поля веселившихся ребят заметила девушка. Муко. Заприметив Маедзиму, она решила понаблюдать. Вместе с ней была и Окамото.

А потом эту идиллию нарушили. Сестра Азумы, Мисаки. Она вышла на поле и потребовала: «Приготовь карри». Похоже родителей дома не было, и готовить должен был Азума. Однако парень отказался. Он сказал: «Я в прошлый раз готовил». Мисаки стала прикрываться тем, что она сейчас поступает в старшую школу. Они начали спорить и в итоге решили «кто проиграет, готовит карри», и вот к чему они пришли. Азума увидел Муко и Окамуро за полем и затащил сюда.

Кстати по правилам у них побеждал тот, кто больше отобьёт. Если мяч летит над головой на внутреннем поле, это считается за очко. Защитниками выступали все присутствующие. Правда их ошибки за удачный удар не считаются. Если защитники коснутся меча, очко не засчитывается. Мисаки была четвёртым номером в команде по софтболу, и её навыки броска приходилось признать.

Азума проиграл в первом иннинге, Мисаки выбила его. Сейчас у парня был второй иннинг.

Мисаки бросила мяч. Скорость была километров восемьдесят-девяносто. Принимавшему подачу Азуме наверняка казалось, что ещё быстрее.

Парень слабо взмахнул битой и выбил мяч в аут. В последнее время он только туда и отбивал. Размах был маловат. В итоге Азуму выбили.

— Чёрт! — парень бросил биту на землю и направился к скамейке у первой базы. Он увидел там меня и Само.

— А, Сегава, Само.

— Чего так слабо битой машешь, Азума? — спросила я.

— Послушай, — он приблизился. — Мисаки все базы запечатать предложила, поставила Арису на третью.

Я посмотрела на третью базу, Ариса-тян обнимала Окамуро, которая была на позиции шорт-стопа. Девушка не знала, что ей делать с ребёнком, потому просто застыла с озадаченным лицом.

Понятно.

Из-за Арисы-тян на третьей базе он не мог нормально отбить.

— Тц, Эрика-тян, — с горки вернулась Мисаки и недовольно посмотрела на меня.

— Что ещё за «тц»? — спросила я.

— Это грязно, — сказал Азума сестре.

— Ты про Арису-тян? — спросила Мисаки. — Ради победы надо использовать все доступные средства.

Само улыбнулась:

— Как похоже на сестру Азумы.

Брат и сестра не унимались.

— Сегава, ты тоже скажи что-нибудь.

Я посмотрела на Мисаки:

— Мисаки, пусть так, но это ведь неправильно.

— Так ведь... — девушка начала мяться.

К скамейке на первой базе подошёл Ивасаки-кун и довольно посмотрел на Мисаки.

— А, что? Значит твоё слабое место — Сегава, Мисаки?

— Узнали что-то хорошее, — радостно сказал пришедший с первой базы Маедзима. — Если Мисаки будет издеваться, я позову на помощь Сегаву.

— Издеваться, — улыбнулся подошедший Муто-кун.

Девушка уставилась на Ивасаки-куна и Маедзиму, а потом повернулась к брату:

— Эй, жук, давай живее на горку.

— А, жук? — хмуро я посмотрела на Мисаки.

Девушка сразу же вытянулась.

— Я сказала Тисато! — поправилась она, забрала у Азумы биту и сбежала от меня на место отбивающего.

Азума сел рядом со мной.

— Эй, у меня есть привычки при подаче? — спросил он.

— А, чего так внезапно?

— Просто Мисаки мои подачи как облупленные знает. Так и сказала мне, и сегодня их отбивала.

— Да вроде нет ничего такого.

— Вот как. Может и не в этом дело, — Азума взял перчатку и поднялся. — Сегава, бери перчатку.

— А, зачем? — озадаченно спросила я.

— Раз дело не в подаче, значит комбинация питчера и кетчера неудачная.

— И что?

— Будешь давать мне указания.

— А, вот как.

Я взяла со скамейки чью-то перчатку.

А смотревшая на нас Само сказала:

— А, это ведь, — прозвучал её глубокомысленный голос.