С мощеного потолка капала вода. Одна маленькая капля за другой они падали в лужу, которая образовалась внутри комнаты вечность назад и с тех пор превратила большую часть земли в скользкое месиво, покрытое слоем мелких водорослей. Лужа росла только в дождливые дни, когда грунтовые воды поднимались и мешали постоянным каплям просачиваться через трещины.

Единственное, что освещало комнату, были два зарешеченных окна. Одно в верхнем углу комнаты, наверху скользкой стены, и даже если дотянуться, было слишком узко, что бы пролезть. Через эти отверстия в комнату проникало ограниченное количество света от факела и солнечного света. Единственной мебелью была каменная плита с грубым спальным оборудованием и ведро в углу.

А в этой комнате, в ужасной камере для заключенных, зевала Рейша. Ее глаза на мгновение закрылись, рот широко раскрылся, а губы растянулись. В то же самое время, когда ее клыки были обнажены, ее алые кошачьи уши повернулись и немного прижались к голове, придавая ей свирепый, хотя и скучающий вид. Когда ее черты снова расслабились, она превратилась просто в скучающую тигрицу, уставившись на человека по другую сторону двери. Её глаза не были полностью открыты, но она могла идеально видеть, чтобы сфокусироваться на своей добыче даже при слабом освещении камеры.

- Я спрашиваю еще раз, преступница - эхом отозвался строгий голос следователя, за спиной которого ровным почерком что-то строчил протокольщик. - Каким образом Треборан был вовлечен в вашу операцию по бегству?”

- С нами был симпатичный парень, который угрожал его жене, чтобы заставить его тайно вывезти нас - ответила Рейша скучающим тоном. - Сколько еще раз ты хочешь это услышать?”

- Пока ты не скажешь правду.”

Тон рыжеволосой внезапно перешел на раздражающую миловидность - Но что, если это правда, офицер?”

Конечно, и она, и он знали, что это была просто фальшифка. Они также оба знали, что, если он не найдет противоречий между ее историей и той, которую рассказывали Требби и его жена, ему придется работать с тем, что есть, и позволить контрабандисту сбежать. Эта парочка вряд ли сделает что-то, что выдаст другого, и у них уйдут годы, чтобы решить, какая история будет правдоподобной.

Поэтому следователь давил на самое слабое звено. - Как выглядел этот парень?”

- На самом деле я не знаю, он всегда прятался, и мы встречались только в темноте.”

- Почему он помог тебе?”

- Ни хрена не понимаю.”

- Ты не знаешь, как выглядит твой помощник и почему он помог тебе?”

- У него была своя собственная задница, которую он должен был прикрыть, очевидно успешно, учитывая, что ты слишком дерьмово справляешься со своей работой, чтобы отыскать его - открыто усмехнулась Рейша, вставая со своего места. Они забрали у нее костюм, и дали одежду, которая либо была сделана из картофельного мешка, либо имела такое же качество. Та же эстетика.

Пока она шла, не обращая внимания на холодную скользкую землю между пальцами её ног, она покачивал бедрами в насмашивых сексеальных движениях. То, что ее руки были связаны за спиной, не помогало.

- Ты можешь либо поверить мне, либо перестать беспокоить меня этим дерьмом - тихо прорычала Рейша, оказавшись лицом к лицу настолько, насколько позволяла дверь. – Серьезно, ты можешь пойти и покататься на любом члене гвардейца, на котором захочешь, и оставить меня в покое.”

Следователь несколько мгновений молчал, потом, видимо, решил разыграть свой козырь. - Тебя собираются казнить.”

Это на самом деле поразило Рейшу как своего рода шок. Она предполагала минимальный уровень содержания под стражей до тех пор, пока Нуар не исчезнет, и еще несколько лет. В конце концов, все ее преступления были связаны с контрабандистом и пропущенными платежами по кредиту. Все остальное было тем, что не нравилось обществу в целом и Церкви в частности, но формально ничего противозаконного.

- Зачем?” - был вполне оправданный вопрос.

- Черт его знает - пожал плечами следователь, его гвардейская броня, звякнула вместе с его движением. - Совет принял решение, и то, что они говорят, здесь закон. Меня не волнует, почему они хотят тебя убить, просто я смогу смягчить этот приговор, если ты будешь сотрудничать со мной.”

- Вот как?” Рейша хихикнула и несколько раз модно моргнула, опустив голову, чтобы показать свою милую сторону. “Ты должен был начать с этого с самого начала - сказала она с неподдельной нежностью. Отступив на шаг от двери, чтобы следователь смог увидеть ее целиком, она добавила: - В таком случае я буду готова дать тебе все, что ты захочешь.”

Она не оставила никаких сомнений в своих намерениях, когда повернулась и стянула свои жалкие штаны, насколько могли ее связанные руки. Что едва приоткрывало ее обнаженную задницу, но даже такое приглашение коричневой округлой попки было достаточно, чтобы разжечь аппетит любого взрослого мужчины.

- Ах - простонала она и вдруг резко обернулась. - Знаешь, мы, регрессианцы, иногда впадаем в течку Мне это очень нужно прямо сейчас… едва могу думать... от этого я вся мооооооооокрая.”

- Сумасшедшая сука... - пробормотал следователь, ошибочно полагая, что она не услышит его, если он будет говорить тихо. С меньшим количеством крови в мозгу, чем в нижней части, он огляделся, чтобы убедиться, что никого из его коллег поблизости нет, затем схватил свой брелок. Писец, который был с ним, вздохнул так, что стало ясно, что подобное происходит не в первый раз.

- Если она действительно возбуждена, позови меня, когда закончишь - сказал второй мужчина, поворачиваясь, чтобы уйти.

- А я думал, что ты не тратишь лишнего времени - пошутил следователь. Они были вместе в этом бизнесе так долго, что это был просто обычный разговор о работе. От официальных грязных вещей, которые они должны были делать, до неофициальных грязных вещей, которые они делали, чтобы эта работа стоила их времени.

- Обычно нет, но я был там, когда они снимали с неё одежду. Я не возражаю против нее - писец направился к лестнице. - В любом случае, я быстро выпью пива. Позже.”

- Позже - отмахнулся следователь и вставил ключ. Тяжелый замок отозвался эхом, когда железо в механизме щелкнуло. “Никаких фокусов!” предупредил он Рейшу.

Возбужденный или нет, следователь не был настолько глуп, чтобы думать, что это гарантированно пройдет без инцидентов только потому, что у пленницы были связаны руки. Как надзирателю худшей части тюрьмы, ему приходилось иметь дело со многими отбросами за эти годы. Многие из них, как и она, предлагали некоторые любезности в обмен на лучшее обращение. Если она собирается сделать какую-нибудь глупость, стражник просто перенесет дату казни, так сказать.

Рейша казалась очень проницательной и честной, однако ее лицо вспыхнуло, она кусала губы, глаза метались к паху доспеха. Ни одного из обычных признаков того, что на него вот-вот набросится какая-то тупая сука что бы убить. В своих пластинчатых доспехах он бы просто посмеялся над её ударами.

Вместо этого она попятилась к кровати, где безвольно лежала и ждала, когда он подойдет ближе. Все еще держа руку на рукояти меча, следователь последовал за ней. Если у нее действительно течка, ему даже не придется пытаться заставить её наслаждаться этим. По крайней мере, если слухи о кошачьих девушках вообще были правдой.

Он сделал еще один шаг к ней, и начал кланяться, чтобы стянуть этот мешок с ее изгибов и увидеть это привлекательное тело во всей его красе. Внезапно все её притворство слетела с неё, как повязка. Глаза Рейши широко распахнулись, ее тело изогнулось, только чтобы нанести сильный удар по ногам следователя, близко к лодыжкам.

Это не причинило ему ни малейшей боли, металлическая броня делала свое дело. Однако то, что сделал этот внезапный удар, выбило его из равновесия. Тело наклонилось вперед, ноги скользили по скользкому полу, и он упал. Он ударился лбом о край каменной плиты, служившей постелью.

На мгновение все почернело перед его глазами. Звуки стали приглушенными, но он отчетливо различил услышил то кудахтанье, когда тигрица снова показала свое истинное лицо. “Клянусь корнями, ты гребаный идиот - крикнула она ему. - Кто на самом деле верит, что регрессанты впадают в течку?”

Следователь не успел согласиться с собственной глупостью. За десять лет его пребывания на этом посту никто из заключенных не проявлял такого уровня подлости. Но сейчас он должен был потратить больше энергии на то, чтобы схватить свое оружие.

Что-то, чему Рейша все таки позволила случиться, просто смотря, как ошеломленный следователь обнажает свой меч. Даже с этим оружием в руках она не чувствовала угрозы от него. Удар все еще оставлял его без надлежащей ориентации, и она не собиралась позволять ему встать на ноги должным образом. Девушка-тигрица ударила его, этот удар отбросил наполовину поднятого мужчину назад от центра. На этот раз он приземлился на спину, и Рейша, не теряя времени, воспользовалась случаем.

Прыгнув на него сверху, она вонзила клыки ему в горло. - Надо было надеть шлем, придурок, - мысленно передразнила она его, не успев произнести ни слова, как ее зубы злобно впились в него. С первого укуса он мало чего добилась. Натренированные люди, особенно мужчины, имели много мышц, которые не позволяли таким укусам быть обязательно смертельными. Чтобы убедиться, что она справилась с этой работой, ей нужно было кусать его снова и снова, отрывая кусок за куском и отделяя сухожилия и нервы.

Человеческая кровь показалась ей такой же отвратительной, как и любая другая пища. Она ожидала железного, соленого привкуса, но вместо этого почувствовала тошноту и отвращение, когда вкус, похожий на гниющий компост(удобренее и тд) пятинедельной давности, заполнил ее рот. Просто оттенок того, что, возможно, было оригинальным фруктом до компостирования, намек на восхитительную сладость, лежащий под всем этим вкусом.

После укуса в кадык раздался глубоко надоедливый хруст. Следователь хрипел и дергался, пытаясь поднять руку с мечом, чтобы ударить ее в бок, хотя бы в качестве последнего акта мести, но Рейша зафиксировала его под коленом.

В конце концов, она почувствовала, как подергивание под ней прекратилось. С отвращением, “Блуаргх”, она выплюнула полный рот человеческой плоти. Ей отчаянно захотелось почистить язык. Что ж, для нее разрызть кому-то горло было довольно кровавым делом. ‘Что теперь? - спросила она себя.

Она сделала это даже не для того, чтобы сбежать. Она просто очень хотела убить кого-то, кто был причастен к смерти Апекса. Только теперь, когда он мертв, она поняла, что, возможно, испытывала к слизи нечто большее, чем просто дружба. Она не решалась назвать это любовью, по крайней мере, это не было чем-то близким к чувствам Аклизии, но наверняка она хотела заколоть каждого ублюдка, который сделал это с ним.

Однако сейчас она была слишком слаба для этого.

- Ну что ж, первый шаг - выбраться отсюда", - сказала она себе и посмотрела на обнаженный меч. Вопрос был в том, сможет ли она использовать этот меч, чтобы разрезать веревку до того, как писец или кто-то другой спустится сюда посмотреть.