— Не может быть...

Из правой руки Мио-сан выпали палочки.

Я, Матсутомо Юдзи, работал в торговой компании, пока меня не переманила соседка Саотоме Мио-сан, и вот я уже полгода по работе говорю ей «с возвращением».

За это время нам довелось играть всю ночь в Уно, вернуть памятную игрушку Мио-сан, съездить на море, играть всю ночь в Уно, присматривать за моей сестрёнкой, играть всю ночь в Уно, воссоздать вкус омлета Мио-сан, съездить в поход и сфотографировать приведение. Довольно насыщенное время получилось. Такой вот и была наша жизнь.

С тех пор, как стал взрослым, ничего в моей жизни не происходило, а время текло быстрее, чем когда я учился... Я об этом в какой-то статье читал. У меня же получается, что сейчас жизнь более насыщенная, чем когда я учился.

За столом во время ужина внезапно стало напряжённо.

— Вы же не врёте?..

— Думаете, я бы стал врать о таком?

Стоило мне подтвердить, из её глаз пропал огонёк, на краях глаз можно было увидеть слабый блеск.

— Почему, почему вы так говорите?

— Мио-сан...

Под небесами, точнее под лампочкой не согласная Мио-сан была готова заплакать.

— Вы же говорили, что будете ждать меня дома...

— Это.

Ожидаемый вопрос.

Как и ответ.

— Я просто домой еду, конец года всё-таки. Почему вы выглядите так, будто это конец света?

— У-у, было бы такое раз в миллион лет...

— Миллион лет.

— Веселее было бы, если с предками раз в миллион лет встречаться. Получилось бы увидеть ниндзя или аристократа периода Хэйан.

— Скорее с неандертальцами, вот только получится ли с ними поладить?

Мио-сан выглядела так, будто Земля в опасности, хотя это не так.

Я просто пришёл поговорить по поводу возвращения домой.

Уже была вторая половина декабря. Пора было определиться с концом года. И я заговорил за ужином.

— Но до новогодних праздников ещё неделя, а потом ещё неделя...

— Простите, что так внезапно. Хотя не так уж и внезапно, но простите... Вы ведь тоже отдыхаете, потому в этом ничего удивительного.

— Знаю, я знаю. То же летом было.

Когда я вернулся летом, она сидела одна в тёмной комнате и ролики смотрела. Мы решили, что на новый год сделаем что-нибудь значимое, но кто ж знает.

Уже полгода прошло. Никогда не считал себя взрослым, но похоже я взрослею.

— Ещё ведь много времени!..

— Так только дети говорят, которые домашнее задание делать не хотят. Обязательно составьте расписания. Зимние каникулы короткие, вдруг не успеете.

— У меня нет домашнего задания... А, нет ведь?

Кажется такой разговор уже был.

Куда-то мы не туда зашли. Речь идёт о том, что я собираюсь домой, и что в это время будет делать Мио-сан одна.

— Мио-сан, вы домой не собираетесь?

— Нет настолько, что даже «нет» не говорят.

— Нет настолько, что даже «нет» не говорят?

То есть нет.

Её дом находится в префектуре Канагава.

До её подруги детства Ватарасе Микако около двух часов на поезде добираться. То есть вполне можно на выходные съездить.

— Близко ведь, так что это не обязательно.

— Понимаю.

Это как со мной: сейчас, живя в Токио, я сильнее хочу домой, чем когда жил в своей префектуре и учился.

Такое иррациональное существо человек.

— Вернуться в любое время можно, потому я не поеду.

— Это из категории «имея не ценим, потерявши плачем».

— И ещё.

— Да?

— Все родственники спрашивают: «Нашла хорошего человека?»

— Давление со стороны родни?..

— Почему тёти, дяди, братья и сёстры все об одном и том же спрашивают?.. Почему?..

— Так как поступите в конце года? Летом море, осенью были горы, а зимой небо?

— Небо.

— Да, небо.

Мне такое не чуждо. Когда-нибудь и мне скажут: «Хотим внуков увидеть».

И хоть пока про внуков речи нет, невесту все точно увидеть хотят. И потому возвращение домой становится бременем.

— Да, небо — это здорово. Воздух вкусный.

— Скорее почти безвкусный. Это концентрированный кислород.

— Так бы и приправить.

— Так вы не думали, чем заняться?

Так.

Надо что-то решить. Иначе... Конечно может и не как в тот раз, но она так и просидит в комнате... В телефоне будет залипать.

— Но что бы я ни решила, пока вас не будет, я останусь одна... Дома одна... Есть одной, кино смотреть одной, в Уно играть одной...

— Не думаю, что в Уно получится в одиночку играть, Мио-сан.

— А?

— А?

— Можно же одному по кругу идти?

— Это ритуал какой-то?

Не смотрите на меня так, будто просите «сыграем вместе». Кстати, когда мы только встретились, у неё уже были карты, конечно игра не для одного, но неужели она и сама играла?

Кажется я узнал то, чего знать не хотелось, но сразу же вернулся в нужное русло:

— Есть много вещей, которыми можно в одиночку занимать. Можно в путешествие отправиться.

— Поехать куда-то было бы здорово.

— Точно.

— Но когда время наступает, в итоге так никуда и не соберёшься...

— Точно.

— В итоге я так и просижу за телефоном...

— Мы об одном и том же подумали.

Вот так.

Скорее всего всегда так и было. Наверное все шесть лет самостоятельной жизни именно такими и были.

— Такой уж новый год. Сонный.

— Соглашусь.

Что-то не клеится разговор, хотя кое-что имелось. Я всё думал об этом.

Вообще этот разговор случился ещё когда я летом вернулся из дома.

— А... Мио-сан, не хотите со мной в Фукуоку на новый год съездить? Шучу, конечно.

— А-ха-ха...

— ... А-ха-ха.

Тут поднимался один вопрос.

Как я его называл «проблема еды через полгода».

Если ты много общаешься с кем-то, может возникнуть ощущение близости как от семьи. Возникает неловкость и смущение, а любовь и грусть ослабевают.

Сразу думаешь: «А он помнит то обещание?»

Через полгода наступает время, когда ты говорить, что ездил туда-то и ел то-то, и слышишь «пошли в следующий раз вместе», и ты отвечаешь «да». И вот настаёт время. И звучит: «Кстати, а помнишь, мы говорили».

Обещание надо сдерживать. Можно было обронить, а другой человек забудет, ему просто не интересно, и потом неловкость будет. А можешь и сам забыть, а человек запомнил, и тоже некрасиво как-то.

Скорее всего это мука японцев «а помнит ли он это обещание», приправленная «проблемой еды через полгода». Тут надо вдумчиво подходить к делу. Поспешишь — только хуже сделаешь.

— Кстати, как вам мисо-суп сегодня?

— Вкусный.

— Вот и хорошо.

Будь ещё она человеком, которому через социальную сеть можно было спокойно написать «что делать будем?» Тут вопрос скорее не в близости, а в том, какая между нами атмосфера. Если заговорю, а окажется, что она не помнит, странно получится. Хотя я сомневаюсь, что такое может быть.

Помнит или нет? Если помнит, то считает это обещанием? Пока не знаю, стараюсь не касаться темы.

— Кстати, вы другое мисо использовали?

— Нет, то же, просто кое-что добавил.

— Добавили?

— Кинако.

— Кинако. То есть жёлтый порошок.

— С ним можно расширить вкус.

— Расширить способности сои...

Ну и что мне делать?..

***

Прозвучал удар молотка. Правда в голове.

— Начнём совещание Саотоме, — сообщила председатель Мио, и все мы зааплодировали.

Да, это воображаемое совещание.

Такое скорее в кино бывает, но помогает мысли в порядок привести. Это симуляция собрания в собственной голове.

Используются все лики меня самой, что расширяет привычный образ мыслей.

— Я, ответственная за ужин, продолжай в том же духе. Нельзя, чтобы Матсутомо-сан что-то заметил.

— Есть. Всю душу вложу в дело.

Пока ужинала, мой мозг работал на полную. Все я в моей голове занимались одним делом.

Обсуждением разговор между мной, Саотоме Мио, и Матсутомо-саном, случившийся летом.

— А... Мио-сан, не хотите со мной в Фукуоку на новый год съездить? Шучу, конечно.

— А-ха-ха...

— ... А-ха-ха.

Ранее этот вопрос уже несколько раз всплывал в моей голове.

Да, вопрос о том, помнит ли он обещание. Вопрос «в следующий раз, когда пойду есть, обязательно позову». Я называю это «вопрос еды через два года».

Рядовая я сказала:

— Масутомо-сан наверняка помнит и сдержит обещание.

Несколько других я закивали. Матсутомо-сан не из тех, кто обещания не сдерживает. Если что-то говорит, всегда выполняет. Вопрос в другом.

— А это точно обещание было?..

Такое себе. Довольно неуверенное. Можно сказать, что шутка, а можно, что приглашение.

Каким-то канатоходцем себя ощущаю. Ощущение такое, будто я на мелкие куски тофу разваливаюсь. Будет неловко, если Матсутомо-сан скажет, что это просто шутка была.

Безопаснее считать это никаким не обещанием. Ну просижу я новый год в телефоне, не умру же.

Но маркетолог Саотоме Мио была решительна:

— А если Матсутомо-сан считает это обещанием.

— И-и правда.

Да, вопрос в том, что он сам думает.

— Вот что значит маркетолог. Ты обязана знать, о чём человек думает.

— Ну так что?

— Хм... Но если это обещание, он должен сказать...

— Точно? На сто процентов? Это ведь то, о чём Матсутомо-сан думает.

— Думаю, это обещание, но поехать вместе...

— А-ба-ба-ба-ба.

— А-ба-ба-ба-ба.

— А-ба-ба-ба-ба.

Ну да. Вряд ли Матсутомо-сан хочет со мной домой возвращаться. Не просить же его в командировку в праздник ехать.

Что же делать?..

— Это, — руку подняла Мио, отвечающая за финансы.

— У тебя есть какая-то идея?

— Предлагаю отложить вопрос о том, делать ли это командировкой в отпуск, думаю, для начала стоит проверить имеющийся бюджет...

— Понятно, про самое важное забыли.

— И надо название для надбавки придумать.

В итоге мы перешли к обсуждению, стоит ли назвать это «надбавкой Фукуоки».

***

— ... Будете ещё мисо-суп?

— ... Будьте столь любезны.

— Почему так официально?

— А, простите. С другой собой перепутала.

— С другой собой перепутали?..

Такое ощущение, что ужин каждый в себе провёл.

Но в любом случае проблема, помнит ли она обещания, получила неожиданное развитие через четыре дня.