— Братик, братик, где сувениры?

— Эй, Юка, с ножом бегать опас... Но. Не прибежала. Просто громко кричала.

На ужине в семье Матсутомо была приветственная вечеринка для Мио-сан. На кухне виднелось ненормально количество пакетов из магазина.

Из всего этого я только жареный тофу на шестерых порезал, а на стол посуду Юка поставила. Проворная как кошка.

— Юка у нас на районе самой громкой признана. Юдзи, если с тофу закончил, порежь лук.

— Да!

— Это не похвала, а жалоба...

Убедившись, что оставившая лук бабушка вернулась на кухню, я посмотрел на тофу.

Жареный тофу режется легче простого, потому что твёрже и не так легко ломается.

— Юка, ты уже лучше готовишь?

— Лучше. Теперь я мастерица в домашних делах Юка-тян?

— А почему вопросительно?

— Йей.

Она улыбнулась и выставила плоскую грудь.

— Кстати, ты заметила? Ты всё ещё не поприветствовала меня.

— Три тысячи йен.

— Ладно.

— С возвращением.

— Ага, я вернулся.

Брат за «с возвращением» деньги берёт, и теперь сама решила заработать. Моя сестрёнка Матсутомо Юка.

— Ну, братик.

— Сувениры в гостиной.

— Как далеко ты с Саотоме-сан зашёл?

Началось.

Знал, что спросят, и сделать это должна была именно Юка.

Вот почему я попросил притвориться девушкой. Юка играть совершенно не умеет. И наверняка начнутся вопросы, раз мы встречаемся.

Чего-то такого я ожидал, потому если бы сказал, что между нами ничего нет, мне бы не поверили.

Я посоветовался с Тсутией, и он дал идеальный ответ.

Пришло время использовать его.

— Так как далеко?

— До сюда.

— А?

Докуда дошли? До Фукуоки.

Тсутия говорил, что Юка посмеётся и успокоится.

— Съехал.

— Эй, когда это у тебя глаза тьмой успели заполниться?

Вообще я и это предполагал. Тсутия, что ещё сказать.

Под взглядом Юки я порезал на мелкие куски тофу, после чего разобрался с луком, и тут открылась дверь.

— Эй, Матсу... Юдзи-сан, в сукияки в Фукуоке китайскую капусту не добавляют?..

На лице Мио-сан можно было разглядеть культурный шок. В руках она держала кастрюлю для сукияки.

— Китайскую капусту? В Сукияки? А где её вообще добавляют?

— А, в Канагаве и в Токио в ресторанах добавляют.

— Что?

Кстати, я ни разу не был в заведениях с сукияки в Токио. Денег столько не было, да и не с кем идти.

И всё же вот оно как. У них в сукияки китайскую капусту добавляют.

— Она ведь не особо влажная. Не подгорит в сукияки?

— Так ведь сукияки — это суп, думаю, не о чем переживать.

— Вот как.

— Ну да.

У нас в саду только лук растёт, так что от сукияки семьи Матсутомо может начаться боязнь лука.

— Так что... Может стоит капусту добавить?..

В принципе логично. Просто я сомневаюсь, что получится.

Хотя толку просто болтать.

— Когда вернёмся, попробуем сукияки с китайской капустой.

— Да, надеюсь, златоцвет у нас продают.

— Поищем и найдём. А ещё говядину, жареный тофу и итокон.

— Итокон?

— Итоконняку же, итоконняку.

— А, сиратаки.

— Кстати, я слышал название сиратаки, но ведь в обиходе только итокон...

— Так ведь сиратаки.

Япония вроде небольшая, но сколько неожиданного узнаёшь.

— Ещё... А, пшеничный глютен. А? Он в пакетах был?

— Пшеничный глютен в сукияки?..

— А?

— А?

— А, а, не добавляют? Пшеничный глютен не добавляют?

— Он ведь сок впитает.

— Так ведь вкусно сок или взбитое яйцо высасывать?

— Яйцо... Омлет... Уф.

Стоявшая рядом Юка что-то вспомнила и побледнела. И всё же яйца? Яйца и пшеничный глютен.

— Мио-сан, вы на Окинаве бывали?

— Нет...

— Там есть блюдо фу [1] тямпура. «Тямпура» — это жарка на масле. Типа гойя тямпура. В общем используют пшеничный глютен со взбитыми яйцами и жарят.

— А бонито?

— Тоже можно.

— Уверена, вкусно будет.

— Если так предположить, то в сукияки пшеничный глютен вполне добавить можно.

— Никогда так о готовке не думала...

Похоже в сукияки можно много всего добавить. Как вернёмся в Токио, стоит попробовать.

***

На ужин у нас были сукияки, суси и ростбиф... В итоге они много всего накупили... Настоящий пир. Мы говорили обо всём подряд, и вот сестра Тихиро спросила:

— Кстати, а вы собирались здесь на ночь остаться?

— ... Верно.

Когда сестра Тихиро упоминала, я вспомнил. Я не могу оставить Мио-сан на ночь у нас.

— Мио-сан. Простите, но не получится у вас переночевать у нас дома.

— В-вот как. Я ведь неожиданно явилась, вы даже футон не приготовили...

Она выглядела виноватой, но это не значило, что я её пускать не собирался.

— Вы не так поняли, Мио-сан. Тут физически.

— Физически?

— Физически вас положить некуда.

Дом семьи Матсутомо маленький. Очень маленький.

Тут стало просторнее, когда я и сестра Тихиро съехали, но раньше мы тут друг на друге жили.

И что в итоге?

— На полу можно только четыре футона постелить. Максимум пять, если постараться.

— В-вот как...

Когда я во время учёбы возвращался, мог в коридоре лечь. И на новый год тут холодно.

— А, Саотоме-сан не заночует у нас?

— Прости, Юка. Можно наступить, если в коридоре кто-то ляжет, к тому же у нас тут ребёнок, который может человека с гигантским слизнем перепутать и всех соседей своим криком разбудить. Потому мы и не можем Мио-сан оставить.

— Враньё.

— Глаза не отводи.

Спал я уже в коридоре, и была тут одна малявка, которая наступила на меня по пути в туалет, и разоралась.

Чтобы не повторилось, мы нашли место ещё для одного футона. Если Мио-сан захочет переночевать здесь, я возражать не буду, но место найти будет непросто.

Да и ей лучше вместо того, чтобы с незнакомыми людьми ложиться, в бизнес-отеле переночевать.

— Тогда я отель поищу. Город большой, должны быть номера.

— А я провожу. Мейнохама, ещё у парка Охари много отелей?

— Подожди, Юдзи. Ни к чему так далеко ехать, — сестра Тихиро стала крутить ключи от машины.

— Да, ты же в этом деле разбираешься.

— Разбирается?.. Тихиро-сан, а чем вы занимаетесь?

— Работаю в отеле. У меня голосовые связки загорятся, пока я буду перечислять все городские отели от новых к старым и с востока на запад, уж в своих знаниях я уверена.

Разве в Фукуоке столько отелей наберётся, что даже связки загорятся?

Да и может ли горло человека загореться?

— Сестрёнка, полагаюсь на тебя.

— Юдзи, а ты останешься, поможешь бабушке. Спина её уже подводить стала.

— Просто скажи, куда ехать, я сам отвезу.

— На тебя страховки нет.

Как заявила.

— Юдзи-сан, давайте послушаем Тихиро-сан.

— Раз вы сами так хотите...

— Тогда решено. Отправляемся.

Сказав это, сестра Тихиро усадила её в белую легковушку. Девушки сели в машину с номером Фукуоки и исчезли за поворотом.

— Всё ли хорошо у Мио-сан будет?

— Ах, Юдзи, а куда Саотоме-сан делась?

— А, бабушка. Её ведь положить некуда, так что сестрёнка повезла её в отель.

— Ну как так? А я уже всё подготовила.

— ... Подготовила?

После слов бабушки у меня сразу же появилось нехорошее предчувствие.

***

— Опасно было, Саотоме-сан.

— Что?

Когда дом семьи Саотоме уже было не видно, и Тихиро-сан выехала на городскую автостраду, она внезапно сказала это.

Хорошо, что не неловкая тишина повисла, но я не понимаю, о чём она.

— Повезло, что в адский пир не втянули.

— А-адский пир? Это о том, как лучшего друга в карри варишь?

— Какие вы фильмы знаете? Но нет, мы ведь сукияки съели? А это была только лёгкая закуска.

— Лёгкая закуска.

Сукияки?

— Они уже всем соседям рассказали, вот соберутся все и начнётся.

— Это, грубо как-то, если все соберутся, а меня не будет.

— Не страшно, Юдзи справится. Там всем главное выпить.

— Матсу... Юдзи-сан ведь в порядке будет?..

От неожиданности я чуть «Матсутомо-сан» не сказала, но вроде справилась. С Юкой-тян ведь всё получилось.

Успокойся, Мио. Ты со всем справишься. Ты профессиональный маркетолог, получающий десятки и сотни миллионов йен.

Для маркетолога обычное дело с кем-то впервые встречаться. Я уже через три минуты могу лёд растопить в разговоре с мужчинами, которые на двадцать и даже тридцать лет меня старше.

А тут сестра Матсутомо-сана. То есть моя ровесница. Провести её не сложно.

Положитесь на меня, Матсутомо-сан.

Я справлюсь с ролью подружки.

— Простите, что пришлось пойти на такое при том, что вы не его девушка.

— Ч-ч-ч-ч-ч-что вы г-г-г-г-говорите?

— А, так вы ведь поддельная подружка.

Простите Матсутомо-сан. Я не справилась. Меня за секунду раскрыли.

Простите, простите. Я ужасный наниматель.

— Это, как, когда?

— Работа отельера — видеть всё по лицу. Я могу кучу причин привести, но процентов на семьдесят я убедилась вчера во время встречи.

— Ещё тогда...

— Я подумала, что он вас нанял, но было не очень похоже, возможно вы его коллега. Простите, что мой брат отнял ваше время.

— Ч-что вы, это он за мной присматривает.

— Он хороший парень. И я была бы рада, если бы вы и правда стали его девушкой, — с налётом печали сказала Тихиро-сан. В свете фонарей и уже солидной темноте её лица была не разглядеть.

— Это, я...

— Не надо. Юдзи вас высоко ценит.

— А, а?

Высоко ценит? Матсутомо-сан?

— Это...

— Ну, не в машине же об этом разговаривать. Давайте выходить.

Машина остановилась на стоянке. Похоже отель рядом.

— А, да. Спасибо, что отвезли... Отели в Итосиме довольно необычные.

Здание передо мной отличалось от того, что я представляла.

В японском стиле. Занавеска у входа. «Баня» написано.

— Ах, забавные вещи вы говорите. Мне уже веселее стало.

— Это, Тихиро-сан? Это ведь общественная баня? Почему?

— Если и говорить по душам, то голыми.

— Тихиро-сан, вы в эру Хейсей родились?..

— Ну же, проходите. Я вам спинку потру.

— Нет, это ни к чему.

— Если надо, то и всю помою.

— Вы этому Юку-тян научили?!

Мыться в любом случае было надо, потому мы пошли в баню.

— Давайте раздеваться.

Общественные бани появились ещё в период Эдо. Правда с тех пор она претерпела изменения, а после войны распространилась по всей стране. Так что культура бани у нас по всей стране в принципе схожа.

С тех пор прошло много времени, принцип и форма поменялись... Но вот оно помещение.

— Сауна.

— Именно здесь приходит понимание.

За стеклянной дверью я увидела величественную Фудзисан и кивнула.

Это как какая-то реклама, все производители вывесок для бань Фудзисан рисуют.

— Теперь поговорим.

— О вашем брате и обо мне?

— Да, точно. Вы же знаете, бабушка и дедушка пожилые. И пока у них всё хорошо, он хотел показать самую чудесную невесту и успокоить их.

— Самую...

— Юдзи наверняка так и думает.

— А-ба-ба-ба-ба?

— А-ба-ба-ба?

Что делать, меня ещё никогда так не хвалили, только по работе. Плакать хочется.

— Кстати, Саотоме-сан, долго мы ещё будем друг с другом вежливо обходиться? Нельзя же так.

— А.

— Я ведь младше! А-ха-ха!

— Э-это, значит заканчиваем с излишней вежливостью?.. Хотя я и не уверена...

— Меня это не волнует, но Тихиро-сан двадцать семь. Вы ненамного младше.

— Ну надо же, Юдзи привёл девушку, которая старше меня.

— Конечно я не его девушка, но простите, что старше оказалась...

— Так даже лучше. Я и сама думаю, что спешить некуда.

— Вы не замужем?..

— Пока нет. Кандидатура есть, но тут свои обстоятельства.

— Обстоятельства?..

— Больная тема.

— Больная.

Это слово вызывало у меня зуд. У всех свои обстоятельства. Со стороны может показаться, что ничего значимого. Но тяжесть ты сам определяешь.

Не сочувствовать. Не отрицать. Про такую жизнь мне рассказал Матсутомо-сан. И в этот раз я смогу правильно отреагировать.

— На самом деле, он хочет грубость...

Тема оказалась куда тяжелее.

— Грубость?! А, а, сложная тема. Ничего, что ты мне рассказываешь?

— Чтобы я была более грубой.

Это?

— Это?

Я подумала и озвучила.

— Я и сама так думала поначалу. Нельзя же всё в штыки воспринимать, каждому что-то своё нравится.

— Точно, Матсутомо-сан тоже об этом говорил, но это ведь совершенно разные вещи...

— Из-за разницы насилия разошлись.

— Разницы насилия.

— Как тебе рок [2]?

— Я-я джаз предпочитаю...

Для меня такое рановато. Я отвела взгляд, а Тихиро-сан, поняв что-то, стала объяснять.

— А, Юдзи тут на меня не похож, можешь не переживать. Наверное.

— Я и не переживала.

Не могу представить, что Юдзи использует силу, разве что если я что-то сделаю не так.

... Но с Киран-тян он строг бывает, потому они так дружны, я даже немного завидую.

— Но не будем на трудные темы. Бабушка и дедушка скорее к этому с улыбкой подходят. Но Юдзи переживает.

— Это то, о чём мы в машине говорили?

— Да. Что они хотят увидеть не внуков, но хоть невесту.

— И я притворилась подружкой.

— Для этого ему надо было привести лучшую из возможных женщин, и он выбрал тебя. Губа у него не дура.

Не знаю, на что у Матсутомо-сана губа не дура, но я немного могу его понять.

— ... Матсутомо-сан очень хорошо готовит.

— Да, раньше было не так, но пока учился, успел наловчиться.

— Он много всего готовит. Свинину с имбирём, мабо-тофу, суп.

— Как-то обычно. Ему бы чего более солидное готовить.

Да, Матсутомо-сан готовит вкусно, но всё это обычная домашняя еда. Я ни разу не видела, чтобы он роскошные блюда готовил.

Он рос в бедной семье, потому научился готовить и заниматься домашними делами. Чтобы скорее стать самостоятельным, он наверняка оттачивал навыки ещё когда учился.

Так и получился нынешний Матсутомо-сан. Действительно ли хорошо то, что я наняла его?

— Ничего удивительного в таком ходе мыслей.

Видать из-за жары у меня закружилась голова.

Перед глазами всё плывёт.

— ... Ну его.

— А?

— Сдалось оно всё...

— Саотоме-сан?

В современной Японии столько непонятного. Тот, кто создал мир, мог сделать его попроще.

— В мире столько всего проблемного!

— О?

— Я только и делаю, что работаю! Но родные никто про работу даже не заикаются, все спрашивают, не нашла ли я хорошего человека!

— О, вот ты какая, Саотоме-сан.

— Да, надо, чтобы всё проще было! У меня работа, заключительный этап сделки, сдались мне эти сложности... Ух.

— А, ты перегрелась.

Поняв это, она почему-то уложила меня в раздевалке.

***

— Раз не пьёшь, ешь! Тебя же в бане понесло?

Она ничего не напутала?

Почему-то меня привели в бар, хотя я решила не переживать из-за этого.

— Случайно!

— Точно, ну рассказывай, чего тебе хочется?

Я уже об этом знала, но Тихиро-сан веселушка. Она работает в отеле, потому говорит на общем диалекте, но стоило ей выпить, и она снова на местном.

Но помимо этого. Есть ещё кое-что помимо этого.

Не могу палочками перестать двигать.

Передо мной были гёдза в железном горшочке.

Вкус чеснока и свиной жир не давали аппетиту уняться.

Шашлычки из поджаренной курочки с юдзукосё.

Я переживала из-за куриного мяса, но как же оно прекрасно.

С виду просто жареная птица.

Поджаренная на углях и с юдзукосё. А ведь прямо совсем другое блюдо. Почему-то правда половина — это шашлычки со свининой. Я спросила у Тихиро-сан, и она удивлённо заговорила: «А, в Токио в блюдах с жареной птицей только птицу подают?»

И что ещё.

— Кальмар вкусный... Хоть и кальмар, но слишком уж вкусный!..

— Это с бабушкиной родины, Карацу, трубчатый кальмар.

Тихиро-сан привела меня не в какое-то роскошное заведение, а в самый обычный бар. И всё же.

Тут всё вкусное.

Фукуока славится своими блюдами, так говорил Матсутомо-сан, но как же их сасими отличаются.

— Простите, Матсутомо-сан... Я бросила вас в аду, а сама отправилась в рай!..

— Да упокоится он с миром.

— Это, но ведь твой брат жив.

Наверное.

— Оставим Юдзи, как тебе еда в Фукуоке? Нравится кальмар?

— Я слышала про сасими с кальмаром, но в Токио это скорее кальмарный сомен напоминает... Белый и скользкий.

— Да, да, да. А тут он такой.

— Прямо видно, что кальмары в море живут!..

Тихиро-сан рассмеялась, указывая на сасими. Круглое тело и измельчённые конечности, и подано всё стильно на сударе.

Вечернее море. Вечернее японское море.

Прозрачная морская вода.

Стоит вонзить нож, и расходится рябь.

И специфичного запаха кальмаров не ощущается. Пробуешь, и ощущаешь вкус соевого соуса Кюсю. Я будто летний ветерок попробовала.

— Кальмары живут в море. Больше ничего в голову не лезет...

— П-правда?

Могу лишь сказать: «Вкусно!» Алкоголь и правда клетки мозга разрушает.

Тихиро-сан махом выпила из кружки.

Причём в ней было не пиво, а имосётю.

— Это, разве имосётю так пьют? В смысле как Chu-hi или пиво...

— Не знаю, может попробуешь? Хозяин, повтори!

— Ну ладно...

— Как же повезло, что брат такую замечательную девушку привёз! Прямо праздник!

Мне казалось, что с Тихиро-сан мне будет непросто. Шумная, активная, любит выпить...

Но в чём-то она напоминала Матсутомо-сана, она рада встрече со мной.

— Я тоже рада, что приехала.

— Точно, люди должны радоваться всему, что есть.

— Радоваться всему, что есть?

— Что бы ни получил, это у тебя лишь сейчас. Так что надо думать, чего хочешь и что тебя радует.

— Вот как?..

Я маркетолог. Нет, ещё до того, как им стала, я жила в мире цифр. Просто думала, что надо, чтобы достичь цели, но я просто вкладывала слишком много смысла в цифры.

— Отлично! Мы тут полны энтузиазма, где наш жареный кальмар?

— Жареный кальмар.

Жареный кальмар.

Ведь и правда, мы только конечности ели, а дёргающуюся желейную часть жарить.

Гёдза, жареная птица, жареный кальмар, сколько это в калориях?

— Ну, только сегодня.

— На добивку ещё по рамену?..

— На добивку... По рамену?!

Утро я встретила в отеле у станции Кюдай-Гаккентоси. Спавшая в соседней комнате Тихиро-сан к счастью заказала побудку.

Я приняла душ и не смогла заставить себя встать на весы. Особой причины не было, но я просто не смогла.

***

— ... А, с возвращением, Мио-сан.

— Я-я дома...

— Как же здорово это дома говорить.

— Т-точно.

Бледный. Ужасно бледный.

Не умею я пить, потому и не пью, и Матсутомо-сана я пьющим не видела. Даже если выпивал, то скорее просто пробовал, и на следующий день всё нормально было.

Я впервые увидела Матсутомо-сана с похмелья и подумала, что люди даже такими бледными бывают.

— Вы за сумкой? Что у вас сегодня по работе было?

— Да так.

— Вот и хорошо. Я еду приготовлю.

— Не заставляйте себя...

— Ха-ха-ха, с похмелья куда хуже вообще ничего не делать, ха-ха-ха.

Как и сказал Матсутомо-сан в фартуке, как проснулась в отеле, я отправилась на работу, а вечером вернулась к нему домой. В отличие от лица Матсутомо-сана, переговоры у меня шли хорошо. Всего три дня предполагалось, так что завтра должны окончательно договориться.

— Вы уверенно выглядите. Какой-то план придумали?

— Да, вроде того. Хотя это не план скорее уж.

Обсуждали, кто и что получит в результате, и шло всё неплохо.

По первому этапу всё было готово.

— Объяснила, что получит кит, если заяц на реке обустроит мангровые заросли.

— Переговоры, значит.

— Как заяц вообще собирается всё это обустроить? Сколько у него энтузиазма? Я поняла, что мало просто показать, насколько мы решительны... Как-то так.

— Не уверен, но вроде что-то понял.

— Я и сама не всё поняла, что сказала.

Матсутомо-сан открыл дверь на кухню. Там воздух был прохладнее.

— Похоже еда у вас вчера была тяжёлой.

— Н-не настолько уж. Немного...

— В таком случае сегодня у нас будет тунец с овощами.

— Тунец с овощами.

— Секретные травы, которые предадут тунцу более выразительный вкус.

— Я уже слышала про овощи Фукуоки.

Я рада, что даже в командировке могу есть стряпню Матсутомо-сана. Обычно мы идём в таких случаях выпивать, но в этот раз людей мало, потому обошлись без этого.

Потому я могу спокойно проводить время после работы. Только заняться мне нечем.

— Может на стол накрыть.

В детстве, когда ушла мама, у меня вообще не было такой возможности. Я ужинала дома, но подготовкой к ужину можно сказать никогда не занималась. Я иногда ходила в гости к подруге Мике-тян, но не помню, чтобы ужинала у неё.

И всё же. Я убрала со столика листовки, вдохнула запах татами, и меня стали переполнять забытые чувства.

— Семья...

Я усмехнулась, услышав, как с губ сорвалось слово, которое чаще в фильмах произносят, и тут завибрировал телефон Матсутомо-сан, оставленный на столе. Ему звонили.

— Матсу... Юдзи-сан, телефон...

На экране высветилось имя звонившего. Я посмотрела, думая, что это Тсутия-сан или Киран-тян.

«Ватарасе Микако».

Вот что там было написано.

— Почему?

Перед глазами потемнело. Кожей я ощущала декабрьский холод, а голова пылала от жара.

«Ватарасе Микако».

Я снова посмотрела на телефон и поняла, что не ошиблась. Это имя я не могла забыть. Так звали подругу детства, чьё имя было написано в выпускном альбоме, который я так и не смогла выкинуть. Девочка, с которой я была вместе до четвёртого класса.

— Мика-тян?..

В последний раз я видела её имя на приглашении на встречу выпускников летом. Я попросила Матсутомо-сана ответить, что не приду, потому и не ездила туда.

От неожиданности голова едва работала. А телефон тем временем переключился в режим автоответчика. Звучала запись, и мне казалось, что это кто-то просто с таким же именем.

«А, Матсумото-сан? По поводу омлета с юбой. Как юбу готовить? Я хочу на съезде родни приготовить, только у меня не как мембрана, а как нитки получается. Могли бы подсказать».

— Омлет.

Летом, когда я была подавлена, Матсутомо-сан воссоздал вкус маминого омлета.

Я так удивилась, когда вновь его попробовала. И Матсутомо-сан сказал, что опытный в готовке человек вполне может приготовить что-то подобное, и я ему поверила.

Но ведь она, Мика-тян знала его вкус. Они сделали это вместе... Конечно, это ведь не так просто... А я поверила. Кстати, в тот день я видела, как из дома женщина похожая на Мику-тян выходила.

— Нет, этого не может быть.

Я сама удивилась, как всё логично. Я просто не хотела знать, не хотела понимать.

Почему Матсутомо-сан обратился к Мике-тян?

Какая была причина, чтобы скрывать это?

Что это за чувство?

— Матсутомо-сан, почему вы не рассказали?..

Не знаю. Голова, которая обычно нормально работала, не могла найти ответа. В ней будто что-то закоротило.

— А, Мио-сан.

Я ничего не могла, и тут дверь на кухню открылась, и у меня чуть сердце не выпрыгнуло.

— Ч-что?

— Тофу будете? Мне рассказывали, что оно полезно.

Я не узнавала Матсутомо-сана.

Полгода назад он спас меня в дождь. Вернул мне дорогие воспоминания. Показал, что людям можно доверять. Принял меня, не принимавшую этого, встречал меня дома и присматривал.

И его привычная улыбка выглядела как-то иначе.

— Простите, мне позвонили, надо идти.

— Вот как. Может онигири возьмёте?

— Всё в порядке. Я спешу.

— А, это, Мио-сан.

Матсутомо-сан попытался меня остановить, но я почему-то не могла оставаться здесь, взяла сумку и выбежала из дома.

____________

1. Это и есть пшеничный глютен.

2. Кажется тут сложный юмор. скорее всего имеется ввиду слово lock, то есть можно предположить, что они там в своих отношениях кого-то сковывают или запирают.