— Вот как, вот как, значит пожизненная занятость. Хо. Да, да, да. На работе всё хорошо. Всё разрешилось отлично. А, да, поздравляю. Что б ты лопнул.

Я закончил разговор и отпил холодный кофе. Вздыхая, рядом со мной вопросительно склонила голову кохай.

— Кстати, семпай, по поводу этих документов...

— Мурасаки.

— Да?

— Вначале «так что случилось».

— Следующим вопросом.

— На этих документах надо поставить печати и отнести бухгалтеру Суо-сану. Документ внутренний, так что в тот шкаф его.

В конце года начиналось оформление документов, и первогодки многого не понимали. Хорошо, что в таких случаях Мурасаки сразу же вопросы задаёт. И это при том, что атмосферу она читать не умеет... Но да ладно.

Мы работаем до тридцатого декабря. После посещения инспектора трудовой инспекции условия труда стали лучше, но есть клиенты, которым надо, чтобы мы до конца года работали, так что тут ничего не поменялось. Хотелось, чтобы нас хотя бы двадцать девятого отпустили, но будешь строить планы, только чёрта позабавишь.

— Спасибо большое.

— А, ты же Суо-сан вроде не знаешь.

У нас людей достаточно много.

Предыдущий директор Кутики Как-его-там-сан считал, что людей надо побольше. И каждый занимался чем-то своим, и если не туда передал документы, ничего хорошего ждать не приходилось.

Так что никто не знал, что там в целом происходит в бухгалтерии. Говорили, что если провести полный аудит работников бухгалтерии, всплывёт много непонятно откуда взявшихся денег. Такая у нас тут легенда ходит.

— Ну, я в основном документы Куроике-сан отдаю. Хотя Суо-сана тоже видеть доводилось.

— Он как видит плешивую кукушку, у него сразу настроение ухудшается, поставь сама печать у Оямы-сана. Надо хорошие отношения с бухгалтерией поддерживать.

— Поняла.

— Слушай, не делай из них врагов. Можешь против целого мира пойти. Против справедливости. Пусть твоими врагами даже станут друзья, любимые, учителя и семья. Но сделай всё, чтобы бухгалтера на твоей стороне осталась.

— Почему?

— Я бы объяснил, но к моменту, как закончу, уже год к концу подойдёт.

— Тогда ладно.

Нельзя бухгалтеров врагами делать. Это я, Тсутия Харуто, понял ещё, когда у меня тут никаких перспектив не было.

Вспоминая свой первый год, который я с Матсу провёл, я услышал, как рядом бормочет Мурасаки, делая записи.

— Печать... Суо-сан... Плешивую кукушку... Не любит...

— Мурасаки, никому не показывай эту записку.

— Поняла. Кстати, Тсутия-семпай, так что случилось?

Сложно отвечать, когда вот так между делом спрашивают. Хотя сам ведь на вопрос напрашивался.

— Матсу с Саотоме-сан смог встретиться.

— Могли бы и раньше рассказать.

— Для меня всё кончено.

— У вас ничего и не было, так что и переживать не о чем.

— Это было невысказанное обещание.

Теперь мне немного неловко.

— А дальше?

— Дальше? Вроде ничего.

— Дальше по документам.

— А, это для Ураи-сана. Без печати руководителя не возьмёт, но у него при виде печати лысой кукушки настроение портится, так что тут надо время подгадать.

— Подгадать время. Поняла, запишу.

— Вместе пойдём.

Одну её отправлять опасно. Именно об этом я подумал, глядя на серьёзное лицо кохая.

— А с этим заказом на закупку?

— С печатью руководителя к Коаку-сану. Увидев печать лысой кукушки, он не станет вдаваться в длинные россказни.

— Новогодняя вечеринка.

— Помимо руководства ещё Куроике-сан и Коаку-сан. Если с кем-то, то ещё и к Ояме-сану.

— Календарь клиентов.

— Суо-са... Нет, это наша работа.

— «Если свободны, делайте» начальника.

— Лысая кукушка привык другим отделам задницы подтирать... Мы тут чернорабочие, что ли? Я ему всё выскажу. Если обратится к тебе, говори, что тебе уже задание дали.

Взаимовыручка — это конечно хорошо, но сдалась тебе работа, которую на тебя просто спихнуть хотят.

— Поняла, но откуда вы знаете, кому в других отделах документы передавать?

— Не спрашивай.

Подобное и в том году было.

Главное запомнить. Я всё рассказал, и потом мы перешли к теме возвращения домой, до которого ещё шесть дней.

— Кстати, Мурасаки, ты билет на синкансен взяла?

— Да. Но тот же поезд, что и ваш, уже забит.

Как заканчиваем тридцатого, сразу и отправляемся. Из плюсов то, что на генеральную уборку не успеваем.

— Отлично. Встречаемся на станции Хадака. Там куча раменных, не обознаешься.

— ... Прямо на станции.

— Да, прямо там с десяток заведений.

— Чудно.

— Божественно.

Закончив со всем, я вздохнул. Для работников второго года время выдалось непростое. Даже слишком много всего.

— Неделя в этом году осталась.

— Если считать сегодня, то восемь дней.

— А рабочих?

— Пять.

— Больше половины рабочих...

Обошлись без стенаний. Мурасаки стала разбирать документы за столом, а я смотрел в монитор, и тут на стол положили пачку бумаг.

Я обернулся и увидел сияющую лысину.

— Эй, если свободен, этим тоже займись. Нужны до завтрашнего утра.

Просто сбросив работу, лысая кукушка удалился. Скорее всего в курилку.

— ...

— ...

Мы не могли вот так сидеть до самого нового года. Я взял процентов семьдесят и переложил за свой стол.

— Это я сделаю, остальное ты, Мурасаки.

— Поняла.

Двадцать четвёртое декабря, рождество. То есть будний день. Вечер, который я «проведу со своей второй половинкой». Проблема в том, что за неё сегодня выступает начальник.

***

Декабрь месяц, когда и учителя бегают [1], а время так вообще летит. Шли дни, полные работы, и вот неделю спустя.

Матсу рассказал, что у Саотоме-сан с работой всё удачно прошло, и они весело встретят новый год. Я ждал, когда мы встретимся в Фукуоке, и вот настало тридцатое декабря.

И тут отдел окатило холодным ветром, какого даже на Кюсю не бывает.

— ... А?

— Что со срочным заказом от клиента?..

Попробую объяснить выражение боли в животе на лице лысой кукушки.

Похоже Мурасаки ошиблась в адресате заказа, который готовила, он застрял в бухгалтерии, и теперь у нашей компании, работающей до самого нового года, появилось неотложное дело.

К счастью хоть ничьи жизни от этого не зависят. Хотя это вопрос доверия.

— Простите...

— Если бы всё извинениями решалось, полиция была бы не нужна...

Бледная Мурасаки поклонилась. Лысая кукушка обливался потом и не был похож на человека, на которого можно положиться.

Первый начал действовать руководитель Ояма-сан.

— Ну-ну, что сделано, то сделано. Для начала надо выяснить, успеем ли мы всё сделать до нового года.

— Уже выяснил. Кое-как успеваем.

— Вот и хорошо. Тогда Мурасаки-сан, Тсутия-кун, беритесь за дело, а я узнаю, может кто в бухгалтерии и делопроизводстве задержится.

Руководитель пошёл извиняться перед другой стороной. Это его обязанность, к тому же он тут лучше всех лебезить умеет. Вот что значит нужный человек в нужном месте.

— Мурасаки-сан, кофе хотите?

— Нет, спасибо.

— Не отказывайтесь.

Выпроводив Мурасаки, Ояма-сан стал выбирать сладости для бухгалтерии и делопроизводства.

Взял на себя самое неприятное, его просто нельзя было ненавидеть. Так я думал, глядя ему в спину.

— Ояма-сан, не надо. Давайте я сам.

— А? Да ничего. Позор мне, если сам этого не сделаю.

— Это ведь наша работа. Вы можете возвращаться домой.

У него маленькие дети.

Понятное дело, что отец на рождество поздно возвращается. Но мне жаль детей, если он не вернётся до того, как они спать лягут.

— ... Подождите немного.

Он достал телефон и позвонил. Похоже домой. Своей жене.

— Алло... Да, верно... Ага, точно... Да, с Тсутией-куном и Мурасаки-сан... А? Но... Сказал, что помогу... До конца? Да...

— Я своё имя услышал.

— Это папа, ты поел? Подожди... Спасибо... Поздно... Ага... Конечно на новый год... Ага, ага... Передай трубку маме...

Через пять минут Ояма-сан выглядел уже усталым.

— Сказала не возвращаться...

— Не возвращаться.

— Домашние сказали помочь вам... Да. А, ничего. В общем считайте это семейными обстоятельствами. Мне велели не возвращаться, если я раньше вас уйду.

— Почему?

— Я дома про работу рассказываю, и им нравится слушать про вас. Почему — длинная история.

Ояма-сан выглядел так, будто на пять лет за время одного телефонного разговора постарел. Похоже мы интересны его жене, так что она сказала, чтобы он нам помогал.

— Нелегко, когда семья есть.

— Да... Но я рад, что чувствую ответственность.

— Простите, всё же это мой недосмотр...

— Всё хорошо. Хотя конечно не хорошо, но тут уж тонкости общения. Ладно, берёмся за работу.

— Да.

Меня кое-что интересовало, но пока надо было разобраться с неприятностями. Мы распределяли обязанности, и тут вернулась Мурасаки.

Похоже она попила кофе. Теперь уже была не такая напряжённая, всё же верно ей Ояма-сан приказал.

— Я фернулаф.

А может и нет.

— Мурасаки, могла бы и побыстрее вернуться. Где твоё чувство ответственности?

— Да.

— И если пьёшь залпом, убедись, что это не горячий кофе, а холодный.

— Да...

На бесстрастном лице Мурасаки появились слёзы, скорее всего из-за вины и того, что она горло ошпарила горячим кофе.

— Отлично, будем биться до конца. Сколько на это уйдёт, неизвестно, так что терпим.

— Это, а что мне делать?

— Обычно на закупку уходит полдня. Посмотри на сетевые игры, там ускорение в четыре раза — обычное дело. Вот тебе и йоркширский терьер.

— Вам йоркширские терьеры нравятся?

— Не особо.

Хорошо, что каламбур сказал [2].

— Но ваше возвращение домой... Нет, я промолчу. Принимаюсь за работу.

— За время отправки синкансена можешь не волноваться. Не сбежит.

— Разве он не сбежит до станции Хаката?..

— ... Станция Хаката не сбежит.

Поддержал как и всегда.

— Сделаем это. Соберись, Мурасаки.

— Да, Тсутия-семпай. Не позволим билетам на синкансен пропасть.

***

... Тридцать первое декабря, канун нового года.

— Да уж.

— ... Да.

— Куда там билеты спасти, ночь всю сидим.

— Всю ночь...

Тридцатого во вторую половину дня случились проблемы, с которыми пришлось разбираться. И закончили мы только вечером. Только не тридцатого.

На следующий день, тридцать первого декабря. Уже было окончание нашего сражения.

— Ну, главное справились. Проблемы этого года смогли оставить в этом же году.

— Как-то справились.

— Как-то. Хорошо, что были те, кто нас прикрывал. На этом всё.

— Вот как.

На синкансен билетов уже нет. Конечно есть шанс, что что-то появится, но ни у меня, ни тем более Мурасаки сил уже не было.

— Поедем на Кюсю в следующем году.

— Да...

— Проголодалась?

— Да...

— Спать хочешь?

— Да...

— Как называется орган в груди человека, который поглощает кислород, пускает его в кровь, а на выходе даёт углекислый газ?

— Да.

Ответ: лёгкие.

— Правильный ответ.

Мурасаки отрешённо пялилась в потолок. Из-за неудачи она приуныла, ещё и ждала, когда отправится на Кюсю.

Ояма-сан после работы сразу же отправился домой, лысая кукушка спал на столе. Мы тоже уже можем собираться.

— Съедим новогоднюю собу и домой?

— Да...

Я хлопнул Мурасаки по спине, отправляя за пальто, а сам стал собирать сумку. Уже почти полночь, ничего тёплого я не ел, и суп сейчас самое то.

И когда речь заходит о ресторанах на новый год, то конечно же это те, где торгуют собой. Рестораны с гюдоном самое то, чтобы заполнить желудок, но вкус у них не подходящий в данный момент.

— Начальник, с новым годом.

— Простите, я пошла. С новым годом.

Мы оставили начальника спать и вышли из офиса. В городе уже было темно, иллюминаций, которыми было всё завешано на той недели, след простыл, по зимней прохладе шли счастливые люди, на обратный отсчёт.

— Семпай.

— Что?

— Почему офисные работники постоянно кланяются?

— Просто. Ты же тоже кланяешься.

— Ну да.

— И тебе в ответ кланяются.

На встречу нам попадались офисные работники в костюмах, и мы почему-то кивали друг другу. Может из чувства солидарности, что до нового года пришлось работать.

— О, на месте. Всё же рестораны с собой всегда возле станций есть.

— Давайте отдохнём...

— Я угощаю.

Я заманил собиравшуюся домой девушку, и мы сели за прилавок среди тех, кто решил тоже поесть на новый год. Запах даси и собы пропитывал уставшее тело. На столе лежало меню, но куда интереснее выбирать с дощечки, прибитой на стене.

— Большую темпуру-собу, и варёное яйцо. Тебе что, Мурасаки?

— Мне каке-собу...

— Тоже с яйцом. Белок необходим.

— Но...

Она собиралась что-то сказать, да ведь только ясно, что она ещё сильнее расстроится.

— Ты тоже хорошо постаралась. Через десять лет будешь рассказывать, какие ошибки по молодости допускала. Хотя сам я этого не знаю, всего два года работаю.

— И всё же.

— Оставим этот год и будем жить в следующем. С работой разобрались, так что забудем о ней.

Она всё ещё была расстроена из-за своей ошибки. Причём процентов на семьдесят тут лысая кукушка виноват.

— ... Хорошо, забуду. Но.

— Хватит уже, ешь. Если голоден, хватит о всяком думать. Официант, большую темпура-собу с яйцом и каке-собу с яйцом...

— Нет, Тсутия-семпай.

— Снова отказываешься.

— В таких случаях лучше яйца комбу будет...

— Официант, и комбу.

Так серьёзно сказала. Хотя и правда собу самое то комбу украсить. Значит ей ещё что-то помимо дынных булок нравится.

— Может ещё спросить, есть ли соба с дынным хлебом?

— Прошу вас.

— Ты серьёзно?

— Если есть соба с крекерами, то и такая может быть.

— ... Не буду отрицать.

С тех пор, как приехал из Нагасаки в Токио, мне уже доводилось видеть нечто, называемое собой с крекерами. На горячей собе крекеры, напоминающие темпуру. Я попробовал, оказалось очень даже ничего.

Хотя дынный хлеб — это точно уже совсем другой разговор, тесто для печенья вмиг развалится.

— ... Официант, а есть соба с дынным хлебом?

Раз хочет, всё же надо спросить.

В одном ресторане с карри есть карри с дынным хлебом. Если такая коллаборация возможна, то и с собой может быть.

— ... Что?

Он разрушил призрачную надежду своим ответом.

— Что вы сказали?

По лицу было видно: «Ты что несёшь вообще?» Вот и первый позор в этом году.

— Можно купить в магазине и положить...

— Ничего, забудьте... Положить?

— Вполне допустимо по закону о пищевой санитарии.

— Нет, не надо.

Сотрудник вернулся к работе и принёс собу. Привык я уже к густому даси Токио. Прямо очень вкусно. Хоть и жаль, ведь я уже должен был есть более мягкий даси в Хакате.

Рядом со мной Мурасаки тоже ела собу. И комбу добавила.

— Что-то ещё не так.

— В тебе. Пора бы уже смириться.

— Не очень поняла, но на комплемент не похоже.

— А в жизни не только хвалят.

До нового года ещё три часа. Работу мы доделали, а теперь и новогоднюю собу едим.

Не такие уж и плохие воспоминания для нового года.

— ... О?

Я заметил оповещение на телефоне, и Мурасаки тоже. В групповой чат сообщение пришло.

«Отлично поработали. С новым годом. Какие сувениры хотите?»

«До конца года осталось всего немного. Спасибо вам за то, что присматривали эти полгода».

— Матсу и Саотоме-сан с новым годом поздравили.

— Что с сувенирами делать будем?

— Попросим икру минтая.

— Что это?

— Попробуешь и узнаешь.

В Хакате всё вкусное, но это самый лёгкий, долгохранящийся сувенир, которого можно привезти достаточно много, к тому же вкусно.

Печёные крекеры со вкусом икры минтая. Название представляет из себя сочетание двух иероглифов из начала и четырёх символов хираганы в конце [3].

— «В следующем году обязательно домой вернусь». Ладно, животы набили, пора возвращаться.

— ... Это, Тсутия-семпай.

Я уже собирался на станцию, когда Мурасаки схватила меня за пальто.

— Что такое, Мурасаки?

— Как вы обычно новый год проводите?

— Слушаю отчёт времени через телефон.

— Не ожидала.

— Шучу. В интернете сижу, домой могу вернуться, с семьёй всяким занимаюсь, хотя в этом году не вышло.

— Я новые игры достала.

— ... Опять?

— Премия же была.

— Такое наверное впервые в истории случилось.

— Я в это почти всё вложила.

— Ладно.

Когда с таким серьёзным лицом говорят, невозможно отказать. Так что.

— Новый год ведь, можно и в игру поиграть.

— Да.

— Ладно, Мурасаки, идём к тебе домой.

— Ага.

Я пошёл, подняв кулак вверх, и мой кохай почему-то сделала то же самое. Но тут остановилась.

— Простите, когда позвала, поняла, большая часть имеет серьёзную проблему...

Я догадываюсь, какую, но спрашивать рискованно. Хоть начальника на помощь зови.

***

Следующий день, первое января.

— С новым годом.

— Полагаюсь на вас и в этом году.

Я и Мурасаки оказались в Фукуоке.

— И правда прибыли?!

— Киран-тян, добро пожаловать! Уже пробовала умегаэмоти?

— Нет.

— Очень вкусно. Моти со сладкой фасолью здесь немного специфичные.

Мурасаки и Саотоме-сан принялись как обычно болтать. И было здорово услышать Матсу, вставлявшего свои комментарии.

— Тсутия, ты же написал, что в следующем году приедешь. Хотя я конечно рад, что ты приехал.

— Матсу, какой сейчас год по западному календарю?

— Только настал две тысячи двадцатый.

— А вчера какой был?

— ... Две тысячи девятнадцатый.

— Вот и засчитано.

— Ну знаешь!..

Он хватался за голову, но я всё равно прав. Разница в день, всего двенадцать часов, но уже новый год.

— Мужчина дважды не повторяет.

— Ты явно не в том случае слова применил.

— Ладно, раз уж приехали, давайте поедим.

— А, в районе Хакаты полно храмов и раменных. Так что, вы урвали освободившиеся билеты и приехали в Фукуоку?

— Ну да, кстати, Матсу, сколько у тебя человек в семье?

— Что ж ты всё с темы на тему прыгаешь? Дедушка, бабушка, старшая сестра, я и младшая сестра, а что?

Я этого и ждал. Мурасаки открыла пакет, и Матсу с Саотоме-сан заглянули внутрь.

— ... Настольная игра?

— Вся премия ушла.

— Серьёзно?

— Но есть одна проблема.

Мурасаки указала на коробку. Там значилось «число игроков от четырёх до десяти».

— Меня и Тсутии-семпая слишком мало.

— ... Для игр друзей продают отдельно.

— У меня денег на покупку друзей не осталось.

— Увы.

— Всё равно бы не купила. А впереди нас ждёт ад.

— Это, то есть вам не хватало людей, и ради этого вы приехали к нам в Фукуоку?

— Верно.

— Новый год ведь.

— Раз новый год, надо играть.

— Ведь и другие есть. Могли вдвоём поиграть.

— Матсу.

Замечание было резонным. Но для Мурасаки оно бессмысленно.

Матсу тоже понял это, когда девушка к нему обратилась.

— Дело не в играх.

— Не в играх?..

— Не в играх...

— Вот как...

— Мы здесь ради ночёвки...

— Вот как... Хм? Ночёвки?

— Кстати, Матсу, твои родные хорошо играют?

— А... Кто знает. Тут мнение чисто субъективное.

Ведь и правда. В таком случае надо применить самую популярную игру.

— Матсу, какой ты по силе в Уно? Первый, да?

— Третий или четвёртый.

— У тебя семейство монстров?

— Грубо, знаешь ли.

Тот, кто занимает первое или второе место в семье почти в самом конце. Наверное не стоило мне спрашивать.

Услышавшая это Мурасаки чуть не шлёпнулась.

— Я покажу все свои умения.

— Настало время показать, насколько мы хороши в команде, Киран-тян.

— Откуда такая уверенность?

Раньше они постоянно Матсу проигрывали.

Ну, главное, что мы не зря в Фукуоку приехали. Весёлое будет начало года.

Так я подумал, глядя на то, как Саотоме-сан и Мурасаки какую-то невнятную стратегию обсуждают.

— Ну, семья моя шумная, так что только порадуется. Как раз и с Юкой познакомлю.

— Давай. Она ведь старшеклассница? Пять тысяч на новый год хватит?

— Ты и о таком подумал? Она и Хидэё [4] обрадуется. Ей до средней школы рассказывали: «Самые лучшие люди — это учёные. Потому самый лучший Хидэё-сан».

— Даже как-то грустно. А что старшая сестра? На сколько старше?

— На три года, ей двадцать семь.

— Красотка? Парень есть?

— Нет у меня желания тебя братом звать, так что оставлю без комментария.

— Я ж пошутил.

— А я серьёзно.

Нет у меня к нему доверия.

— Ну и ладно. Хватит уже стоять, пойдёмте.

— Да. Мио-сан, Мурасаки, пойдёмте... Что?

Девушки воспроизводили руками странные жесты. В век без барьеров решили язык жестов выучить.

Хотя я знаю, что это. Видел военные фильмы.

— Язык жестов.

— Язык жестов.

Язык жестов. Техника, позволяющая передавать информацию с помощью рук. Такое популярно в армии, и его же используют немые. Источник — интернет.

— В прошлый раз мы использовали контакт глазами и провалились.

— Давненько это было.

— В общем нам нужны жесты, которые только мы будем понимать.

— Это ведь тоже против правил?.. Кстати, а что значит то, что вы практикуете?

— «Идём в полную силу».

— А до этого?

«Вперёд».

— ... А ещё раньше?

— «Пора атаковать».

— Ага, это нарушение правил. Ну, удачи с практикой.

— Будем стараться.

— Да пусть нарушают. Моя бабушка, увидев жесты, сразу поймёт, что они означают. А сестра Тихиро понимает всё по взгляду и тону голоса.

Он сказал нечто невероятное, но возможно это какое-то особое умение со времён, когда были телефонные операторы. Есть ведь сцены без голоса. И вполне можно по знакам всё понять.

— А младшая сестра что?

— Она с помощью интуиции догадается.

— Всё же семья монстров...

— Грубо.

— Ну что, побеспокоим вас и сыграем в игры Мурасаки.

— Да. Сообщу родным. Они наверняка обрадуются.

— Кстати, а поддаваться они будут?

— Они не умеют, да и не стали бы.

— Ну да.

— Ага.

Матсу с диалектом Хакаты и серьёзным лицом подтвердил, то есть всё настолько страшно. Если мы будем играть до хотя бы одной победы, что же случится?

Вернусь ли я через три дня? Тут уже не просто беспокойство, а скорее страх, но раз уж здесь, поздно отступать.

Начал есть яд, ешь всю тарелку.

Ешь тарелку, жуй и стол.

Съешь стол, будешь сыт.

— Я покажу вам решимость парня из Кюсю...

— Молодец, Тсутия.

Нас привели в дом семьи Матсутомо. Если честно, он оказался довольно скромный, но все там хорошие люди, они вкусно нас накормили, и сестра Матсу Тихиро-сан красоткой оказалась. А Юка-тян за пять тысяч йен стала меня Хару-сама звать.

Чтобы закончить игру, у нас ушло двадцать семь часов, и если не считать этого, получился прекрасный новый год.

____________

1. Декабрь называют «сивасу», то есть «учителя бегают». иными словами такой занятый месяц, что даже учителям бегать приходится.

2. Хоть убейте, не понял, в чём смысл каламбура.

3. Из 明太子味の薄焼きせんべい делается 明太せんべい. вообще прямо чувствуется, что произведение пронизано важной информацией.

4. Речь о купюре в 1000 йен.