Адачи поправил переносицу своих очков в чёрной оправе средним пальцем правой руки.

Во второй башне Железной Крепости Риверсайд собрались четыре члена команды Рэнджи, включая Адачи; Бриттани, бывший глава ныне несуществующего офиса Корпуса Солдат-Добровольцев; семь Диких ангелов во главе с Кадзико; шесть членов Токкис; восемь человек из Железного Кулака, включая Макса и Эйдана; одиннадцать берсерков, включая Даки и Сагу; трое солдат-добровольцев, которые не принадлежали ни к одному клану; и командир Армии Пограничья Джин Могис. Всего было сорок один человек.

Они только что закончили сносить мост, соединявший эту вторую башню с пятой башней, и ещё один, соединявший её с шестой башней. Теперь они не смогли бы перебраться ни в какие другие башни по мостам. Осмотрев всё вокруг, они обнаружили, что это была единственная башня, куда враг не проникал с первого этажа. Вот почему они решили собраться здесь.

У них была возможность отвоевать седьмую башню и сбежать через секретный подземный ход в подвале, но девятая и одиннадцатая башни, которые были единственными двумя, соединенными с ней мостами, уже были заняты. Хотя потайной ход, скорее всего, был цел, никто этого не подтвердил. Было бы совсем не смешно, если бы они с боем пробились туда только для того, чтобы обнаружить, что спасательный туннель теперь непригоден для использования. Они собирались выйти во внутренний двор с первого этажа второй башни, а затем направиться к воротам. Это был единственный выход.

— Но сработает ли это? — Рон, мужчина с короткой стрижкой, пробормотал что-то себе под нос.

— Если этого не произойдет, мы просто помрём. Вот и всё, — ответил Адачи, вызвав преувеличенный хмурый взгляд.

— Только не надо об этом. Всё настроение испортил.

— Если бы ты с самого начала не задал такой бессмысленный вопрос, из этого следует, что я бы никогда не прокомментировал это. Другими словами, здесь не прав ты. И виноват в этом только ты.

— Если хочешь знать моё мнение, это твоя вина, что ты слишком умный парень. Это ты во всём виноват.

— В тебе не так уж много мозгов, не так ли? Это даже не стоит обсуждать.

— Позволь мне сказать тебе, что мозги - это ещё не всё, понял?

— Да, это был бы аргумент неудачника, который не может мыслить рационально.

— О, я так хочу врезать тебе.

— Если ты хочешь это сделать, тогда давай. Я попрошу Чиби-сан залечить любую рану, которую ты мне нанесешь. Твои действия легли бы неоправданным бременем на нашего маленького жреца, но больше ничего не дали бы.

— Ты же знаешь, я не могу причинить неприятности Чиби! Если ты так скажешь, я не смогу тебя поколотить, черт возьми!

— Если таково твоё решение, мне придётся его уважать. Делай, что тебе заблагорассудится.

Адачи снова поправил очки средним пальцем правой руки. Так вот, Рон был здесь не единственным, кто мог быть громким и раздражающим. В то время как другие товарищи Адачи, Рэнджи и Чиби, вели себя особенно тихо, большинство Солдат-Добровольцев, набившихся на эту тесную лестницу, толкались, подшучивали или рассказывали глупые шутки и непристойные истории.

— Чиби, — Рэнджи положил свою большую руку на ее крошечную головку, — всё хорошо?

— Да... — Чиби нерешительно кивнула в ответ, но Рэнджи не пошевелил рукой.

Рэнджи не был особенно общителен, и он был довольно холоден по отношению к ныне покойной Сассе. Но когда дело касалось Чиби, можно было сказать, что он безоговорочно доверял ей. Он всегда был добр к Чиби.

Тем не менее, после того, как они покинули Красный Континент и вернулись в Гримгар, Рэнджи стал относиться к ней ещё мягче. Временами он обращался с ней почти как с домашним животным. Во-первых, он часто гладил её по голове. Понятно, учитывая, какой она была ласковой, но он переусердствовал. Честно говоря, на это было тяжело смотреть.

Если бы это был кто-нибудь другой, кроме Чиби, Адачи сказал бы ему, чтобы он не проявлял к ней такой благосклонности, но он знал, что Чиби не позволит этому прийти ей в голову. Она была маленькой стоической женщиной. Всегда сурова к себе и мало требовательна к другим. С самого начала она слепо верила в Рэнджи. Очевидно, её чувства к нему, вероятно, выходили за рамки этого. В конце концов Адачи решил, что её чувства заслуживают ответа, и пожелал ей счастья больше, чем кому-либо другому.

Тем не менее, когда он увидел, что Рэнджи проявляет такую заботу о ней, раздражение начало затуманивать сердце Адачи.

Была ли это ревность?

Что ж, не было никаких сомнений в том, что Адачи завидовал Чиби.

Он понял это много лет назад.

Сначала Адачи сам не мог с этим смириться. Нет. Это неправда. Этого не может быть. Он продолжал отрицать это до тех пор, пока больше не смог. Потому что кто-то указал ему на это.

Это было на Красном Континенте.

Почему эта обширная земля за синим морем получила такое название? Дело было не в том, что почва была красной, что реки текли красными, или что листья или стволы деревьев были красными. Там было большее разнообразие рас, чем в Гримгаре. Хвостатые люди, длиннорукие люди, длинноухие люди, трехглазые люди, многоглазые люди, железноголовые люди, мохнатые люди, люди с колючей кожей, люди с перьями на костях, люди без тени, люди в форме шара и многие другие. Там были все эти разные группы, не похожие ни на что, что он когда-либо видел или слышал, и всё же все они считались людьми. Там было много стран. Большие и маленькие, их слишком много, чтобы сосчитать. Как оказалось, несколько столетий назад великий император, известный как Красный Король, правил всем континентом. И вот откуда взялось это название.

Всё, что они там видели и к чему прикасались, было для них в новинку. Вспоминая об этом сейчас, команда Рэнджи вела себя нехарактерно легкомысленно.

Однажды ночью они разбили лагерь на пустоши. Адачи обнаружил, что не может заснуть, как это часто бывало, поэтому он вышел из своей палатки, чтобы посмотреть на ночное небо. Когда он это сделал, Сасса окликнула его. С улыбкой она сказала ему, что тоже не смогла уснуть.

— Они называют это Красным Континентом, но луна здесь не красная, да? Даже несмотря на то, что луна, которую мы видим в Гримгаре, всегда такая, — сказала она.

— Сколько раз ты собираешься поднимать этот вопрос? — пренебрежительно ответил он.

— Эй, Адачи.

— Что? Почему бы тебе уже не пойти спать?

— Ты...

— Если тебе есть что сказать, не могла бы ты уже поторопиться?

— Как ты относишься к Рэнджи?

— Ну... в конце концов, мы товарищи.

— Нет, не так. Тебе нравится, как мужчина? Я могу сказать. Потому что и мне он нравится.

«Или даже больше», добавила она с улыбкой.

Почему он не смог принять это тогда?

— Ты не можешь быть более неправой... — Адачи попытался отмахнуться от этого, как от шутки. Нет, он зашёл ещё дальше. — Никогда больше так не говори. Или я заставлю тебя заплатить за это.

Он разозлился. Адачи был смущен. Он угрожал ей, как будто она каким-то образом оскорбила его. Но дело было не в этом.

— Прости, Адачи, — извинилась Сасса.

Он заставил её извиниться.

— Я больше не буду поднимать эту тему.

Не было никакой связи между этим разговором и тем, как она рассталась с жизнью на Красном Континенте.

Она была воровкой. В рамках своей работы ей иногда приходилось действовать в одиночку. Это было то, с чем её вполне устраивало. «Я бы чувствовала себя одинокой, если бы всегда была одна, но иногда приятно побыть немного в одиночестве», говорила как-то раз она.

На Красном Континенте существовал вид драконов, который назывался «нихалой». Они были не такими уж большими, но умными и могли менять цвет, чтобы сливаться с окружающим миром. Они имели тенденцию объединяться в стаи и накапливать сокровища. Она отправилась разведать одно из их гнёзд и не вернулась. Дело было не в том, что она не могла, а в том, что она этого не делала, подозревал Адачи. Вероятно, она была обнаружена и ранена во время нападения нихалоев. Но если бы она вернулась к товарищам, то обрушила бы на них всех нихалоев. Зная её, она решила, что не сможет так с ними поступить.

Когда им надоело ждать её, и они ворвались в гнездо, им потребовался не один, а целых два дня, чтобы найти её. Она уже умерла.

В неузнаваемом состоянии.

— Так будет лучше, — сказал Рон, вытирая слёзы с глаз. — Теперь мы будем помнить её только такой, какой она была, когда была ещё жива.

«Это была не моя вина».

Вот что думал Адачи.

Дело в том, что вероятность того, что её перепалка с Адачи привела к её кончине, была равна нулю или невероятно близка к этому. Но он жалел, что не признал, что она была права. Что бы он потерял, если бы был честен с ней тогда? Стала бы она доносить на него? Нет. Он мог сказать это с уверенностью. Она была не из тех, кто способен на такое.

«Никогда больше так не говори».

Или я заставлю тебя заплатить за это.

Адачи не должен был говорить ей такие вещи. Он не должен был заставлять её извиняться перед ним. Но даже если бы Адачи не солгал ей, изменило бы это что-нибудь? В любом случае, она бы умерла в гнезде нихалоев. Точно так же. Они бы потеряли ее, что бы он ни сделал, так что ему не нужно было так сильно сожалеть об этом. И всё же он сожалеет о том, что сделал. Почему? У него была теория. Он сожалел об этом из-за того, что это значило для него.

Он должен был открыться ей. Она видела его насквозь. Ему не было смысла отрицать это. Так почему бы не выйти и не сказать это прямо?

«Да, я знаю».

«Верно. Можешь ли ты винить меня? Я пытался убедить себя, что мне это почудилось. Отрицал это, повторяя: “Нет, я не могу так себя чувствовать” бесчисленное количество раз. Но это бесполезно. Эти чувства никуда не денутся. Это единственное, от чего я не могу избавиться. Да, ты права. Он мне действительно нравится. Он нравится мне больше, чем я знаю, как с ним обращаться. Я странный? Давай, смейся надо мной. Я не против. Я тоже хочу посмеяться над собой. Причина, по которой я хочу быть с ним, с Рэнджи, не в том, что он мой важный товарищ. Нет, должно быть, это потому, что я люблю его».

Она бы не рассмеялась. Он был уверен, что она бы сказала: «Ты не странный. В этом нет ничего странного».

Возможно, они бы обнаружили, что у них много общего. Рэнджи был привередлив до крайности. Если бы он собирался в кого-то влюбиться, то это была бы не одна из его попутчиц. Он был из тех, кто любит разделять вещи на части, говорить, что это было то-то и то-то. Очевидно, Адачи никогда не ожидал, что Рэнджи ответит ему взаимностью, и Сасса тоже.

Если бы Адачи не лгал самому себе, возможно, он смог бы открыться ей. Возможно, они смогли бы по-настоящему поговорить об этом по душам. Они могли бы стать чем-то большим, чем просто товарищами - настоящими друзьями.

Нет, дело не в этом. Проблема не в этом.

Адачи хотел поделиться с кем-нибудь эмоциями, которые он скрывал всё это время. Она бы выслушала его, но ему не хватило смелости. Как жалко. Адачи упустил прекрасную возможность. Это было всё, о чем он сожалел. Эти чувства были не ради неё. Адачи даже не имел права притворяться, что оплакивает её кончину.

— Что ж, тогда пошли. Вы все готовы идти, мои дорогие? — голос Бриттани эхом разнесся по лестнице второй башни. Адачи не мог его видеть. Двигаясь снизу вверх, группы были распределены следующим образом: Железный кулак, Бриттани, Джин Могис, Берсеркеры, Дикие ангелы, команда Рэнджи, Токкис, а затем три солдата-добровольца. Адачи мог видеть только заднюю половину берсеркеров.

— В любое время, когда ты будешь готов!

— Мы готовы, да!

— О, точно!

— Мне скучно! Давай уже сделаем это!

— Хех!

— Ура-а-а.

Услышав энергичные ответы Токкис у себя за спиной, Рон закричал: — Да-а-а-а! — как последний идиот, каким он и был, и другие кланы тоже начали раздувать себя по-своему.

— Мы! Железный! Кулак!

— Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Разгромите их хорошенько, берсерки!

— Ра-а-а-а-а-а-а-а-а-!

— Пусть никто из вас больше не умирает, ангелы мои! Поняли?!

— Да, мэм!

— Мы любим тебя, Кадзико!

— Дикие ангелы, конечно, в восторге! — Рон тоже был почему-то взволнован. Эта причина заключалась в том, что он был склонен перенапрягаться, когда поблизости находились представители противоположного пола. Он не пользовался популярностью у дам, но они нравились ему слишком сильно, чтобы контролировать себя. Он даже охотился за женщинами с колючей кожей и мехом на Красном Континенте, но и там его отвергли. Дело было не столько в том, что он им не нравился, сколько в том, что они смотрели на него свысока. Он был мужественным парнем с короткой стрижкой и довольно пугающим лицом, но что-то, должно быть, выдавало тот факт, что глубоко внутри он просто слишком отчаянно нуждался в этом. Больше, чем это было в человеческих силах. Или, что ещё хуже, это было совершенно очевидно.

Рэнджи молчал, хотя это можно было понять по тому, как он тихо кипел от энтузиазма. Он был расслаблен. Как будто он вообще ни о чём не думал. В некотором смысле, почти как растение.

— Рэнджи. — Адачи назвал его по имени.

— Да, — ответил Рэнджи глубоким голосом, переводя взгляд на мага. — Бери командование на себя.

— Понял. — Адачи постарался, чтобы его ответ был как можно более кратким. Его раздражало, что, когда ему доверяли подобную задачу, его сердце учащенно билось.

Он просто сделает то, что ему нужно, как всегда.

Сасса.

Она была такой же.

Или, может быть, она на что-то надеялась. Например, если бы она служила Рэнджи, вкалывая до изнеможения ради команды, возможно, однажды он дал бы ей шанс. Хотя она думала, что это невозможно, какая-то часть её сердца желала, чтобы это произошло. Молился об этом. Что ж, даже если бы это было так, он не мог насмехаться над ней за это.

— Я не позволю никому из нас умереть. — Даже если это было всего лишь время от времени, Адачи иногда снились собственные глупые сны. — Потому что, если мы потеряем хотя бы одного из нас, моё собственное выживание окажется под угрозой.

— Да, в конце концов, ты довольно тощий! — сказал Рон, хлопая Адачи по спине, отчего тот чуть не начал кашлять и отплевываться.

— Тебя я использую как жертвенную пешку, если до этого дойдет.

— Дерзай. Если считаешь, что это то, что нужно сделать, скажи только слово. Я более чем готов.

— А-а-а! — Чиби злилась на Рона — довольно необычное зрелище.

— В-верно... — сказал он смущенно и покорно опустил голову. — Прости. Я имею в виду, просто мы не можем этого исключать...

— У-у-у-у-у-у-у-у-у-ух, — заскулила Чиби.

— П-прости, ладно? Мне не следовало этого говорить. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы все могли выбраться отсюда.

— У-у-ух... — Чиби покачала головой. Рон почесал свою короткую стрижку.

— Хм? Что?

— Она говорит, что независимо от того, как сильно ты стараешься, это явно просто невозможно, — объяснил Адачи от её имени, заставив Рона покраснеть от гнева.

— Что-о-о-о?!

— Не огрызайся на меня. Чиби-сан - единственная, кто считает, что ты не справляешься с этой задачей.

— Чиби вольна думать, что хочет, но я не хочу слышать это от тебя! Заботься о том, что чувствуют другие, очкарик!

— Очкарик?

Один из Токкис ударил по стене своим боевым молотком. Это был Тада, жрец, который вёл себя совсем не так, как подобает жрецу.

— Ты что-то сказал мне, ты, ублюдок из свиного дерьма?

— Я с тобой не разговариваю! А, ублюдок из свиного дерьма?! На драку нарываешься?!

— С удовольствием. Я тот, кто всё равно победил бы.

— Нет, я бы так и сделал! Очевидно, я бы победил!

— Приятно видеть, что вы все так полны энергии! Пора начинать операцию! — закричал Бриттани. Рон и Тада мгновенно зарыли топор войны. Колонна войск пришла в движение.

Они уже осмотрели ситуацию внизу с мостика. Внутренний двор крепости был практически полон странных чёрных гуманоидов и ползающих чёрных тварей, которым не удалось принять человеческий облик. Солдаты-Добровольцы собирались пробиться сквозь этих враждебных чёрных существ к сломанным главным воротам. Как только они вышли из Железной Крепости Риверсайд, Одинокая Полевая Застава оказалась примерно в десяти километрах к северо-востоку. Что касается мест поблизости, куда они могли бы сбежать, то Загадочная Дыра, которая находилась недалеко оттуда, была почти всем, что у них осталось.

Вряд ли это можно было назвать безопасным, но Загадочная Дыра была настолько обширна — или, скорее, длинной и глубокой, - что никто даже близко не подходил к пониманию её масштабов в полной мере. Говорили, что она простирается до самого крайнего севера. Загадочная Дыра соединялась с поверхностью и в других местах, так что они могли использовать ее, чтобы убежать далеко. Или, по крайней мере, для них не было бы ничего невозможного в том, чтобы сделать это.

Вдобавок ко всему, Загадочная Дыра соединялась со множеством других миров. Это было опасно, потому что жители тех миров иногда забредали и в этот, но если того требовала ситуация, эвакуация в другой мир не могла быть немыслимой.

Были также Солдаты-Добровольцы, которые не вернулись с исследования Загадочной Дыры. Если бы их группа могла присоединиться к ним, это было бы особенно обнадеживающе.

Честно говоря, Солдаты-Добровольцы оказались в положении, когда их единственными вариантами были либо фантастический оптимизм, либо полное отчаяние. Некоторые из них, должно быть, были подавлены или поддались отчаянию. Несмотря на это, им всем удалось сработаться, и они собирались вступить в то, что могло стать их последней битвой.

Несмотря на то, что Адачи сам был одним из них, он никогда по-настоящему не любил Солдат-Добровольцев в целом. И всё же, если отбросить в сторону его личные предпочтения, каждый выживший, находившийся сейчас здесь, с ними, был товарищем. Если они не соберут все свои силы, никто из них не доберется до Загадочной Дыры. На данный момент ему придётся думать о Солдатах-Добровольцах и бывших Солдатах-Добровольцах, таких как Бриттани, как часть его команды.

— Мы уходим! — крикнул Макс «Один на один» из Железного Кулака.

Когда Адачи спускался вслед за Рэнджи по лестнице, у него на уме был один человек: Джин Могис. Рыжеволосый генерал, который привёл подкрепление с материковой части королевства Арабакия к югу от Гор Тэнрю.

Невероятно, но ему удалось отвоевать Альтерну после того, как она пала под натиском Южной Экспедиции. Но что действительно шокировало Солдат-Добровольцев, так это внезапный поворот в его поведении, когда он подписал пакт о ненападении с гоблинами Дамуро после того, как только что прогнал их.

Адачи тоже был немного удивлен, но он также подумал: «Я никогда не думал, что это возможно».

Большинство Солдат-Добровольцев имели опыт расправы с гоблинами в Старом Городе Дамуро, поэтому они, как правило, относились к ним предвзято. Они начинали с предположения, что гоблины - низшие, жестокие существа, поэтому они никак не могли с ними разговаривать.

Но из того, что он с тех пор слышал, это был не первый случай заключения сделки между людьми и гоблинами.

Это было почти 140 лет назад, в 521 году по королевскому календарю. Альянс Королей во главе с Бессмертным Королем захватил самый южный город Королевства Арабакия, Дамуро.

Это было последнее прибежище человечества, и с этим последним отрезком пути спасения у них не осталось места, где они могли бы продержаться. Они были вынуждены полностью отступить за Горы Тэнрю, и таким образом Дамуро стал собственностью гоблинов. От горечи жители Арабакии стали называть земли к северу от Тенрю - Пограничьем, а земли к югу от неё - Материком.

Однако тридцать с лишним лет спустя, в 555 году, королевство Арабакия вернулось к Пограничью.

В то время граница погрузилась в хаос из-за таких событий, как смерть Бессмертного Короля, но даже если принять это во внимание, плацдарм, построенный королевством, всё ещё находился слишком близко к Дамуро. Их разделяло всего четыре километра. Это было практически в двух шагах отсюда. Это был форт, который превратился в Альтерну.

Гоблины, должно быть, были подкуплены Королевством Арабакия. Если бы это было не так, они бы не упустили из виду строительство Альтерны.

С точки зрения Адачи, для жителя материка, такого как Джин Могис, заключение мира с гоблинами не было такой уж заурядной идеей. Однако это было легче сказать, чем сделать. Этот человек обладал способностью принимать решения и претворять их в жизнь. Он также был способным командиром и к тому же амбициозным.

Джин Могис появился в качестве лидера экспедиционных сил Королевства Арабакия. Но он больше не был генералом королевства. Он собрал свои войска и отделился от королевства Арабакия. Адачи слышал, что после реорганизации своих людей в новые независимые силы он переименовал их в Армию Пограничья и присвоил себе звание командующего. Возможно, он воздержался от того, чтобы называть себя королем, только потому, что на самом деле он был больше похож на мэра Альтерны и главу её сил обороны. Тем не менее, он был хозяином нации, какой бы маленькой она ни была.

Он бросил свой замок и своих людей, спасаясь бегством в полном одиночестве. По-видимому, сначала он ехал верхом, но к тому времени, когда добрался до Железной Крепости на берегу реки, уже был пешим. Можно было бы ожидать, что человек, с позором убегающий, будет выглядеть более удрученным, но только не он. Он командовал Солдатами-Добровольцами так, словно не чувствовал никакой вины за случившееся, и, несмотря на их презрение к нему, его не игнорировали и не выгоняли вон. Они вроде как приняли его.

Джин Могис ни в коем случае не был моим товарищем. Этот человек выбросил бы кого угодно и что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Он был не столько макиавеллистом-оператором, сколько откровенным психопатом.

Каков был его план здесь?

Жертвенные пешки.

Говорят, капитан идёт ко дну вместе со своим кораблем, но этот человек был первым, кто бежал из своего собственного города Альтерна. Он оставил своих людей умирать. Хуже того, он мог даже использовать их в качестве приманки для врага. Жертвуя ими, чтобы спасти себя.

Значит, Солдаты-Добровольцы должны были стать его новыми пешками? Как именно он собирался это провернуть?

Адачи не знал, но был настороже. Этот человек определенно собирался попытаться что-то провернуть. Лучше всего было предположить именно это.

Рэнджи и Рон уже почти спустились по лестнице, собираясь выйти из второй башни.

— Поехали! — крикнул Рон, выбегая наружу. Рэнджи, казалось, даже не бежал. Он вышел за дверь, неся меч «Иш Дограна» так, словно тот был легким.

Адачи и Чиби тоже вышли во двор. Он почти не ощущал прохлады полуночного воздуха. Солдаты-Добровольцы уже яростно сражались с врагом. Темно. Внутри башни было много фонарей, но во внутреннем дворе тут и там горели только сторожевые костры, и те, должно быть, были опрокинуты чёрными захватчиками, потому что не осталось ни одного, который можно было бы увидеть. Свет от сторожевых костров на башнях и в крепости едва достигал внутреннего двора.

— Зажгите их! — крикнул кто-то.

Это был Макс из «Железного Кулака»? Мгновенно четыре или пять светящихся стержней разлетелись в разные стороны. Это были стержни, которые, если просунуть внутрь один из их концов и снять покрывавшую их оболочку, горели около двух минут, обеспечивая свет. Они были сделаны гномами, жившими под Горами Тэнрю, и доставлялись торговцами в Альтерну, которые специализировались на таких товарах. Раньше они стоили дорого, несмотря на то, что были одноразовыми, но теперь их нельзя было купить ни за какие деньги. Они были настолько ценны.

Светящиеся стержни немного улучшили видимость. Железный Кулак и берсеркеры слились в одну массу, и, похоже, им удавалось продвигаться к главным воротам. Макс и Даки шли впереди, а Бриттани прямо рядом с ними размахивал мечом, как будто танцевал, его волосы развевались за спиной. Кадзико и Дикие Ангелы тоже следовали за ними.

— Мы налево! — заявил Токимунэ, пробегая мимо Адачи. Вероятно, он имел в виду, что Токкис собирались поддержать левый фланг лидирующей группы, поэтому он хотел, чтобы команда Рэнджи справилась с правым.

— Рэнджи, иди направо! — крикнул Адачи, но Рэнджи и Рон уже направлялись в том направлении. Чиби держалась поближе к Адачи, но вскоре он убежал вслед за Рэнджи и Роном, которые оказались загнанными в угол врагом и не смогли добиться прогресса так, как им хотелось.

— Тьфу, чёрт возьми! Эти парни - такая чертова заноза!

Рон пользовался двуручным мечом, похожим на мясницкий нож, увеличенный в пять или шесть раз по сравнению с обычным размером. Он мог пронзить большинство существ, но не враждебных чёрных существ. Он не мог пробиться сквозь них, как ни старался, так что Рон сдался и вместо этого принялся косить их или отправлять в полет.

Независимо от того, скольких они отбросили в сторону, враждебные чёрные существа продолжали бросаться на них одно за другим. Никакое количество взмахов его мечом не уменьшало их численности. Это, должно быть, было утомительно и разочаровывающе. Стресс был очень сильным. И всё же у него не было другого выбора, кроме как продолжать. Он должен был продолжать в том же духе, иначе не смог бы сделать ни единого шага вперёд.

Но, похоже, у Рэнджи были более трудные времена.

Рэнджи предпочитал использовать двуручный меч с одним лезвием, который когда-то принадлежал орку по имени «Иш Догран». Это была шедевральная работа, в несколько раз более острая, чем оружие Рона. И всё же вся эта удивительная острота здесь ничего не значила. Против враждебных чёрных существ даже такой необычный меч, как этот, несущественно отличался от железной дубины.

Кроме того, в отличие от Рона, который пытался одолеть своих противников чистой силой, Рэнджи был гораздо более умелым. Если бы вы перевели их физическую силу в числовые значения, то сила Рона была бы выше, чем у Рэнджи. Рон, возможно, и не был самым высоким из них двоих, но у него было ненормальное количество мускулов. И всё же, если бы они вступили в состязание в силе, Рэнджи вышел бы победителем. Рон использовал все сто процентов того, что у него было. Рэнджи, тем временем, использовал больше девяноста, но использовал изящество, чтобы превратить их в сто десять. Однако теперь даже Рэнджи был вынужден обращаться с враждебными чёрными существами так же, как Рон.

Нет, было ли в этом что-то ещё?

Судя по тому, что мог видеть Адачи, враждебные чёрные существа, казалось, давили на Рэнджи сильнее, чем на Рона. У Рэнджи просто было больше врагов — с большим их количеством — с которыми приходилось иметь дело, чем у Рона.

Это начинало казаться меньше похожим на то, что Рон отбивался от существ, которые надвигались на него, и больше похожим на то, что он отбивался от части роя, который преследовал Рэнджи. Рон помогал Рэнджи.

— Они нацелились на Рэнджи?!

Адачи поправил очки средним пальцем правой руки. Команда Рэнджи увязла примерно в пяти или шести метрах от второй башни. Железный Кулак, берсеркеры, Дикие Ангелы и Токки оставляли их позади. Они были окружены врагами. Враждебные чёрные существа бросились на них со всех сторон. И всё же, несмотря на это, Адачи не чувствовал особой опасности для себя. Было ли это потому, что Чиби защищала его? Да, Чиби определенно замахивалась своим боевым посохом на существ и отбрасывала их назад. Но отгоняла ли она врагов, которые надвигались на них? Нет, она стреляла в существ, которые пытались пройти мимо нее, не так ли?

Так что, по сути, на самом деле она не защищала Адачи. Она тоже отгоняла ещё нескольких чёрных существ, которые целились в Рэнджи.

Короче говоря, Чиби тоже помогала Рэнджи.

— Почему?

Адачи подумал об этом. Это было всё, что он мог сделать в данный момент. Эти враждебные чёрные существа были не просто невосприимчивы к порезам, они также казались невосприимчивыми к магии. Даже если побочные эффекты — например, взрывная волна от магического взрыва — могли отправить их в полет, он рисковал ранить своих собственных союзников в процессе. Как маг, он был практически мёртвым грузом. Так что ему нужно было хотя бы подумать. Его голова. Ему пришлось пошевелить головой.

Почему чёрные существа нацелились на Рэнджи?

Чего они добивались?

Казалось, что здесь не было никаких зацепок, с которыми можно было бы работать.

Сейчас не время сдаваться. Продолжай думать, сказал он себе. Найти ответы нелегко. Продолжай думать, пока не найдешь ответ. Посмотри на это с разных сторон. Они нацелились на Рэнджи. Неужели они сосредоточены только на Рэнджи? Враг. Эти враждебные чёрные существа. С чего вообще они должны начинаться?

Эти твари не нападали на Железную Крепость Риверсайд до тех пор, пока Джин Могис не сбежал сюда. Из того, что он рассказал Солдатам-Добровольцам, таинственные враги появились за пределами Альтерны сегодня утром, ещё до рассвета. Армия Пограничья защищала город, в то время как Шинохара вывел Орион через южные ворота, а затем исчез. В конце концов Альтерна была окружена, и враг постепенно начал проникать внутрь стен. Не имея другого выбора, Армия Пограничья попыталась эвакуировать город, но потеряла при этом много людей. В конечном счете, только Джин Могис добрался до Железной Крепости Риверсайд. Затем, сразу после того, как он это сделал, враг тоже заполонил крепость.

Судя по всему, враг преследовал Джина Могиса. Дикие ангелы, которые в то время дежурили у ворот, впустили его, а затем немедленно закрыли ворота, сдерживая врага. Это было то, что сказали Адачи, и именно по этой причине многие Солдаты-Добровольцы верили, что Джин Могис привел к ним врага.

Другими словами, враг тоже нацелился на Джина Могиса.

Где он сейчас?

Там. В середине лидирующей группы. Он не был на фронте. Этот человек поставил себя прямо посередине.

Враги тоже кишели вокруг них.

Но дело было не в том, что враг нацелился на передовую группу. Дело было в том, что цель противника, Джин Могис, находилась в центре передовой группы. Вот почему они были так многочисленны.

Значит, он заставлял ведущую группу защищать его, не так ли?

Почему враг охотился за Джин Могисом и Рэнджи?

— Рэнджи! Что теперь?! — крикнул Рон, подбрасывая в воздух чёрное существо.

Арагарфальд. Козырная карта Рэнджи. Он мог бы использовать силу своей реликвии, чтобы выбраться из этой ситуации. Но Рэнджи не ответил Рону. Он просто продолжал молча размахивать мечом «Иш Дограна». Он не исключал возможности использования доспехов, но, должно быть, ломал голову над тем, что делать дальше.

— Рэнджи и его команда отстают! — Это был голос Бриттани. Это прозвучало как-то отдаленно. Теперь между авангардом и командой Рэнджи было больше десяти метров. Возможно, ближе к двадцати.

Ведущая группа пыталась пробиться в пространство между двумя башнями. Они были почти у главных ворот.

Джин Могис. Адачи не мог не сосредоточиться на этом человеке. Возможно, сейчас было неподходящее время, но он обнаружил, что не в состоянии смотреть куда-либо ещё.

Был ли он иррационален? Если это так, то Адачи следовало бы пересмотреть то, что он делал. Перестань зацикливаться на этом мужчине. Просто сосредоточься на команде Рэнджи. Ему нужно было на время забыть о Джине Могисе.

— «Nostarem sangui sacrifici».

Именно тогда Джин Могис сделал свой ход. Что это был за язык? Слова были незнакомы, но для Адачи они звучали как что-то вроде латыни.

Что такое «латынь»?

Он не знал. Это было какое-то заклинание? Или, может быть, ключевое слово? Что бы это ни было, это что-то спровоцировало.

Железный Кулак, Берсеркеры, Дикие ангелы, Токкис, Бриттани и все остальные рухнули одновременно.

Нет, именно так всё и казалось. Дело было не в том, что вся ведущая группа упала на землю одновременно. Некоторые падали, другие падали на спину, в то время как многим удавалось удержаться на ногах, но не твёрдо. Неужели их что-то ударило? Было ли это какой-то магией? В таком случае можно было бы ожидать одного-двух криков, но ни один из них так не кричал. Всё, что услышал Адачи, было тихое ворчание и стоны вроде «Ааа...» и «Урх...». Неужели их внезапно одолело головокружение? Или у них отказали ноги? Неужели их силы были каким-то образом подорваны? Что же произошло? Что бы это ни было, с ними что-то сделали.

Этот человек был единственным исключением.

Только один мужчина, рыжеволосый в чёрном плаще, Джин Могис, стоял на своих двоих.

Солдаты-добровольцы в передовой группе — теперь они сидели, лежали на земле или сгорбились, едва держась на ногах, - казалось, были окутаны слабым туманом или, возможно, тепловой дымкой.

Что это было?

И почему Джин Могис был в полном порядке?

Что ж, эта часть была очевидна.

Это было потому, что он был единственным ответственным за это. Что он натворил? Это было неясно, но когда он пропел «nostarem sangui sacrifici», то что-то произошло.

Джин Могис в мгновение ока поглотил туман или дымку. Оно просто исчезло в одно мгновение. Неужели всё это ушло внутрь него? Впитал ли это этот человек? Если так, то это означало...

Что?

Что всё это значило? Что, чёрт возьми, происходит в мире?

Адачи не понимал. Ему было нелегко просто привести свои мысли в порядок. Джин Могис что-то сделал, и это лишило ведущую группу возможности сражаться. Будучи отделенной от стаи, команда Рэнджи — включая Адачи — всё ещё была в порядке. Но враждебные чёрные существа не прекращали двигаться. Их атака была безжалостной.

«Один на один» Макс и Эйдан из Железного Кулака были в первых рядах вместе с «Красным дьяволом» Даки из Берсерков. Макс и Даки были лидерами своих кланов, и они взяли на себя ответственность возглавить атаку, отбрасывая наступающих чёрных врагов в сторону одного за другим. Они сражались в авангарде упорнее, чем кто-либо другой, демонстрируя свою мужественную силу, завоевывая уважение своих товарищей, защищая их, и таким образом удерживая свои воинственно настроенные кланы вместе. Было немыслимо, что таких людей так легко сбить с ног. Естественно, победа и поражение были неотъемлемой частью жизни воина. Даже Макс и Даки, какими бы великолепными они ни были, могли бы потерпеть поражение, если бы им не повезло. Но даже если бы это произошло, они бы пали, проявив героическую доблесть после напряженного боя.

Однако Макс и Даки просто опустили головы, опустившись на одно колено. Затем враждебные чёрные существа в одно мгновение набросились на них. Они просто были поглощены. Не в силах сопротивляться. Неспособный убежать. Исчезли через секунду.

То же самое было с Эйданом и другими членами Железного Кулака и берсеркерами, стоявшими в авангарде лидирующей группы. Несколько Диких Ангелов в тылу тоже были уничтожены.

Токкис находились немного в стороне от остальных, на их левом фланге. Возможно, именно поэтому некоторые из них всё ещё были в состоянии противостоять чёрной волне.

Как бы то ни было, Адачи определенно видел, как Макс, Даки и Эйдан были поглощены врагом. Два лидера кланов были движущей силой для ведущей группы. Теперь они потеряли их обоих одновременно.

«Это плохо. Возможно, мы облажались».

Как раз в тот момент, когда Адачи подумал об этом, их враги, эта чёрная волна, разлетелись во все стороны.

— Что?! — закричал Рэнджи, отгоняя враждебных чёрных существ мечом Иш Дограна.

Что происходило? Разберись в ситуации и доложи. Это было то, что нужно было сделать Адачи, но он действительно не понимал.

Враждебные чёрные существа поглотили Макса, Даки и многих других и в настоящее время пожирали ведущую группу.

Теперь они надвигались на Бриттани. Но пока Адачи наблюдал, существа были отброшены назад.

Что это было?

Неужели Бриттани сам их прогнал?

Нет.

Вероятно, нет.

— Ух!

Бриттани снова попытался подняться, но снова упал на спину. Его тело не подчинялось его приказам. Вероятно, то же самое было и с остальными Солдатами-Добровольцами. Джин Могис что-то сделал, и это их всех обессилило. Некоторые пытались размахивать своим оружием, но они сгорбились, словно внезапно превратились в немощных стариков. Они не смогли бы так по-настоящему драться. И всё же агрессия враждебных чёрных существ явно пошла на убыль. Кроме того, этот человек исчез. Ключевой фигуры во всем этом, Джина Могиса, нигде не было видно.

— Что! — глаза Адачи расширились, когда он огляделся.

Что-то двигалось. Быстро. Невероятно быстро.

Он не был маленьким. На самом деле он был довольно большим. Что он делал? Прыгает взад-вперед вокруг лидирующей группы? Слышался постоянный шум свистящих звуков и сильных ударов. Он не мог ясно видеть, что оно делает. Для этого все произошло слишком быстро. Или, может быть, они были слишком быстры. Это могло быть несколько вещей, а не только одна.

Оно, или они, рассеивало враждебных чёрных тварей. Образовалась дорожка к главным воротам. Всего мгновение назад пространство было заполнено чёрными врагами, но теперь они расступались. Течение изменилось.

Враг по-прежнему нацеливался на Рэнджи, так что положение команды Рэнджи не сильно изменилось. Тем не менее, давление на них немного ослабло, даже если это и не было массовым сдвигом.

Враждебные чёрные существа уничтожались кем-то, кто двигался быстрее, чем мог уследить глаз, и центр действия смещался от ведущей группы к главным воротам.

— Что означает...

У него не было окончательных доказательств из-за ограниченности его видения, но в данной ситуации он не нуждался в них, чтобы быть уверенным в своей правоте. Мозг Адачи сложил все кусочки воедино.

— Это Джин Могис!

Джин Могис что-то сделал, пропев «Nostarem sangui sacrifici». Это было то, что привело к краху лидирующей группы. Несколько из них пали жертвами врага, но его действия привели к большему, чем просто подвергли опасности Солдат-Добровольцев. Вероятно, это не было его целью. В обмен на то, что он подверг их риску, Джин Могис получил силу. Особая сила, которая позволяла ему передвигаться с нечеловеческой скоростью, уничтожая враждебных чёрных существ.

В это всё ещё было трудно поверить, но сейчас, вероятно, лучше всего было отбросить чувство удивления, а также здравый смысл относительно того, как всё устроено, и прийти к выводу, основанному исключительно на имеющихся фактах. Он не мог позволить, чтобы его мыслям мешали придирки типа "Нет, этого не может быть". Он ни за что не смог бы этого сделать. Это невозможно.

Кроме того, Адачи знал, что у людей есть способ делать то, что казалось невозможным, — или, скорее, тип оборудования, который позволял им это делать.

— Реликвии!

В этот момент всё встало на свои места. Реликвия. У Джина Могиса была реликвия, и он воспользовался ею.

Реликвии были самых разных форм и размеров, но некоторые из них могли творить невероятные вещи. С подходящей реликвией вы могли бы совершить невозможное.

Кроме того, враждебные чёрные существа охотились за Джином Могисом. Точно так же, как они охотились за Рэнджи. Из-за реликвии. У Рэнджи тоже была реликвия. Он был одет в «Арагарфальд». Эти две реликвии были здесь ключевыми.

— Рэнджи, сними «Арагарфальд»!

Возможно, Адачи просил о чём-то неразумном. Арагарфальд покрывал торс, руки и ноги Рэнджи. Но это не было похоже на обычную броню, у которой по всему телу были бы застежки.

Первоначальным владельцем Арагарфальда был странствующий воин, ужасающий меченосец Араго, ростом более двух метров. Была огромная разница в росте с Рэнджи. И всё же, произошло нечто удивительное, когда Рэнджи приблизился к останкам демона после того, как убил его. Доспехи, которые носил воин, полностью слетели с его тела и поползли к Рэнджи. Адачи и остальные члены группы предупреждали его держаться от этого подальше, но Рэнджи не послушался. Броня меченосца задвигалась, как живая, снимая с Рэнджи остальные доспехи. Рэнджи не надевал Арагарфальд. Демоническая броня обвилась вокруг него, как будто обладала собственной волей и выбирала себе нового владельца.

Если бы Рэнджи отдал приказ, Арагарфальд свалился бы с него. Тем не менее, сейчас они были в самом разгаре сражения. Какой идиот стал бы снимать свои доспехи посреди боя?

— Рон! — крикнул Рэнджи, сметая враждебных чёрных существ мечом Иш Дограна и отпрыгивая назад. — Прикрой меня!

— Да, хорошо!

Рон встал перед Рэнджи. Иногда Рон говорил о том, чтобы «снять свой ограничитель». По его словам, в его коротко стриженной голове был какой-то выключатель. Обычно он был включен, но как только он выключил его, он полностью сорвался.

«Ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура, ура-а-а-а! — Рон размахивал своим двуручным мечом, как зубочисткой. Однако само собой разумеется, что его гигантский тесак на самом деле не был зубочисткой. Как только объект начинал двигаться в определенном направлении, включалась инерция, и требовалось значительное количество силы, чтобы остановить его. По сути, при нормальных обстоятельствах, как только такой массивный меч начинал размахиваться, ему нужно было размахнуться до конца. Остановка его перед завершением замаха потребовала бы от владельца по-настоящему собраться с силами. Так и должно было быть, но со снятым ограничителем Рон, должно быть, смог высвободить невероятные всплески силы или что-то в этом роде. Как бы он ни делал это, он смог замахнуться с нечеловеческой силой, остановить свой клинок, подпрыгнуть вверх, опуститься, остановиться и снова прыгнуть. И всё это с ужасающей скоростью.

Рон закрывал глаза всякий раз, когда делал это. Он не смотрел ни на своих противников, ни на свои цели. Он просто раскачивался наугад. Он размахивался и размахивался, надеясь, что ему повезет. Это означало, что враг мог просто оставаться вне его досягаемости. Просто отойди от него подальше. Не имело значения, насколько он был силен, если он не мог поразить их. Если его противники могли это понять, то то, что Рон отпустил свой ограничитель, мало что изменило. Это могло бы сработать, если бы он застал их врасплох, но кроме этого от него не было никакой пользы, кроме как запугать их.

Но враждебные чёрные существа купились на это. Многие из врагов имели гуманоидную форму. Они тоже двигались так же, как люди. Но некоторые враги были другими. Там тоже были эти существа, похожие на слизней или, возможно, на змей. Кем они были? Это было совершенно неизвестно, но в любом случае у них, по-видимому, не было возможности обнаружить угрозу и убраться с дороги.

Враг немедленно бросился на Рона, когда тот встал перед Рэнджи. Было ли нападение на Рэнджи единственным, что было у них на уме? Или они вообще не думали? Как бы то ни было, они стали бы идеальной добычей для Рона со снятым ограничителем. Все враждебные черные существа были отправлены в полет массивным мясницким ножом Рона. Он не смог бы продолжать в том же духе долго, но этого было бы достаточно.

— Арагарфальд! — скомандовал Рэнджи, стукнув кулаком по своему нагруднику. Это произошло почти мгновенно. Рэнджи не снимал Арагарфальд. Это больше походило на то, что демоническая броня открыла свою зловещую пасть и выбросила Рэнджи из неё.

На Рэнджи теперь была только та одежда, которая была под его доспехами. Арагарфальд стоял позади него на коленях. Он выглядел почти как рыцарь без головы — дуллахан.

— Ого! — Рон отскочил в сторону и перекатился. Должно быть, он был на пределе своего дыхания и выносливости.

— К воротам! — Адачи закричал и бросился бежать.

Рэнджи подскочил к Рону и поднял его на ноги. Чиби тоже наложила на Рона какое-то заклятие.

Всё пошло именно так, как и ожидал Адачи. Враждебные чёрные существа не встали на пути команды Рэнджи. На мгновение он обернулся, чтобы посмотреть на Арагарфальда. Враг кишмя кишел над демонической броней. Как он и думал, это были реликвии. Он всё еще понятия не имел, кем были эти враги, но они охотились за реликвиями.

— А что с ними?! — крикнул Рон. Должно быть, он имел в виду членов ведущей группы, которые сгорбились или лежали на земле.

Рэнджи бросился к женщине-солдату-добровольцу, которая едва держалась на ногах.

— Кадзико, можешь двигаться?!

— Рэнджи... Мне не нужна твоя забота! — Лидер «Диких ангелов» начала отдавать приказы другим женщинам-солдатам-добровольцам.

Бриттани смотрел в небо. — Что, черт возьми, произошло?!

— Не имеет значения! Направляйтесь к воротам!

Пока Рэнджи кричал на них, Бриттани и другие Солдаты-Добровольцы помогали своим товарищам подняться на ноги, подбадривая друг друга, когда они пытались перегруппироваться. Однако их движения всё ещё были заметно вялыми. Это были элитные солдаты-добровольцы. Все они и раньше проходили через по-настоящему трудные сражения. Даже такие маги, как Адачи, хотя они, возможно, и не были созданы для ближнего боя, обладали достаточной выносливостью, чтобы продолжать идти всю ночь и весь день. Или они должны были это сделать. Теперь все это исчезло.

Может быть, его украли? Казалось, Джин Могис всё ещё мчался вокруг на сверхскорости, уничтожая враждебных чёрных существ. Кинетическое зрение Адачи было недостаточно хорошим, чтобы поймать его. Однако были враги, которые не были частью роя, преследующего Арагарфальд, и они продолжали двигаться в одном направлении, затем поворачивая голову в другом. Похоже, они были сбиты с толку, а не просто блуждали. Тем временем повсюду продолжали раздаваться взрывные удары, каждый из которых отправлял в полет очередное враждебное чёрное существо.

— Враг не придет за нами! — сказал Адачи, повышая голос. Его голос звучал странно пронзительно, но какое ему было дело? — Быстрее! Бегите к воротам! Продолжайте двигаться!

Рэнджи, Рон, Чиби и несколько членов Токкис — все люди на их стороне, которые всё ещё могли свободно передвигаться, — помогали своим товарищам. Адачи тоже был таким. Он подставлял плечо Солдату-Добровольцу, заставлял его идти, а затем давал толчок, необходимый для того, чтобы он начал бежать.

Команда Рэнджи была для Адачи важнее всего на свете. Он ценил Рэнджи, Рона и Чиби больше, чем себя, и не хотел снова терять ни одного члена команды. Честно говоря, ему хотелось бы сосредоточиться только на своей собственной команде. Но он не мог оставить других Солдат-Добровольцев здесь умирать. Это было бы неправильно. Не из гуманности или чувства товарищества. Адачи не был настолько эмоционален.

Рэнджи снял Арагарфальд ради него, не ставя это под сомнение. Он был так рад это видеть, что чуть не прослезился. Может быть, он действительно немного поплакал. Так вот, это он расчувствовался. Это было по-другому. Адачи рассматривал других Солдат-Добровольцев только как потенциальный актив в бою. Само собой разумеется, но больше всегда было лучше, когда дело доходило до битвы. Чем больше Солдат-Добровольцев выберется из главных ворот, тем радужнее будут их перспективы в будущем. Он хотел сохранить как можно больше боевого потенциала. Так что это была единственная причина, по которой он это делал.

Выжившие наконец-то собирались пройти через ворота. Адачи, возможно, и не был в авангарде, но он был рядом с фронтом. Высоко на стенах вокруг главных ворот было развешано множество факелов. Благодаря им Адачи мог более или менее видеть, какова была ситуация в этом районе.

Главные ворота, которые были насильно открыты внутрь, все еще были битком набиты враждебными чёрными существами, и с каждой секундой их становилось всё больше.

Предполагалось, что солдаты-добровольцы прорвутся через них? Было ли это вообще возможно? Адачи и представить себе не мог, что это было так. Нет, дело было не только в нем. Никто из них не смог бы. И всё же выжившие продолжали сломя голову бежать к воротам. Разве они не были безрассудны? Это было самоубийство. Неужели не было другого выхода? Адачи усомнился в этом, но выжившие не остановились. И, находясь в центре внимания, Адачи тоже не мог этого сделать.

Не то чтобы Адачи забыл о Джин Могисе. Что он сейчас делает? Это всё его вина, не так ли? Адачи будет вечно обижаться на этого человека после того, что он сделал. Нет, от него ничего нельзя было ожидать. Казалось маловероятным, что Джин Могис сделает что-то, что могло бы изменить ситуацию к лучшему.

Вот почему то, что произошло дальше, застало его врасплох. Какая-то человекоподобная фигура промчалась мимо выживших с невероятной скоростью, затем ворвалась в главные ворота. Он уничтожил всех враждебных черных существ, которые блокировали врата, когда они хлынули внутрь, выталкивая их обратно.

Словно следуя заданному курсу, выжившие выбежали через главные ворота. Некоторые из них были удивлены, а Адачи даже вскрикнул «Что?!», но они продолжали бежать, пока не оказались снаружи. Темнота расстилалась перед ними.

Ветер был довольно сильным. Небо затянуто облаками. До рассвета было ещё далеко, а ни красной луны, ни звезд нигде не было видно. Гримгар был окутан непроницаемой тьмой, слишком густой, чтобы её могли пробить огни на вершине Железной Крепости Риверсайд.

Адачи вытащил короткий посох, висевший у него на бедре, и начал рисовать перед собой символы стихий.

— «Delm, hel, en, trem, rig, arve».

Единственная линия пламени поднялась вверх, протянувшись в темноту. Это была не просто ночная тьма, распростершаяся перед выжившими. Несомненно, вся местность тоже была бы наводнена враждебными чёрными существами. Однако Адачи не использовал заклинание [Стена Огня], чтобы атаковать их. К сожалению, оказалось, что выживших врагов нельзя было сжечь с помощью магии «Арвэ». Адачи просто надеялся использовать свет костра, чтобы определить, сколько их там было.

Два или три других мага также наложили [Стена Огня].

В общей сложности четыре стены огня появились в виде солнечных лучей, простирающихся от главных ворот.

Выжившие сглотнули.

Враждебные чёрные существа были повсюду.

Чёрные фигуры заслоняли землю. «Нет, этого не может быть», утверждал разум Адачи. «Присмотрись повнимательнее». В конце концов, выжившие в настоящее время стояли на земле. Некоторые из них вскрикивали «Вау!» и пинали одну из чёрных тварей, которая обвилась вокруг их ноги, или «брали их!» и отбивались от них оружием. Если выжившие останутся на месте, они могут оказаться погребенными под врагами, будь то гуманоиды или ползающие существа, но, по крайней мере, пока этого не произошло. Тут и там виднелись трава, грязь и камни. Это была плохая ситуация, но они не были полностью лишены возможности стоять.

— Джин Могис... — пробормотал Адачи. У него перехватило горло, и голос вырвался как стон.

Между двумя огненными стенами, уходящими в темноту, спиной к ним стоял рыжеволосый мужчина. Его меч был обнажен.

— Хммм... — Джин Могис издал низкий стон. Затем, сразу после этого...

Он исчез.

Джин Могис исчез.

Нет, не только он. Две огненные стены тоже исчезли.

Глаза Адачи не могли ничего разглядеть, но ему показалось, что там, где стоял Джин Могис, мгновенно образовалось что-то вроде вихря. Который уничтожил стены огня и враждебных чёрных существ.

— Как он может так двигаться?! Этот мужик вообще человек?! — крикнул Рон.

— Ва-ха-ха!

Кто-то засмеялся в темноте. Был ли это человеческий смех? Предположительно, это был Джин Могис, но звучало это так странно. Если бы смех вырвался не только из чьего-то рта, но и из глаз, носа и ушей, это могло бы звучать именно так.

— Невероятно! Так вот что значит освободиться от своей человечности! Какой позор, что я могу воспользоваться им только ещё раз!

Там было что-то бледно-голубое, сияющее в темноте. Адачи прищурился. Это был небольшой фонарь. На самом деле он был довольно маленьким. Он не мог сказать наверняка, но, вероятно, это был Джин Могис. Светилась ли часть тела этого человека? Или, может быть, это было что-то, что он нёс с собой? Может быть, что-то вроде драгоценного камня. Что-то вроде ожерелья или, возможно, кольца.

Камень.

Драгоценный камень.

Сверкающий камень.

— Это и есть реликвия?!

Джин Могис воспользовался реликвией. Тот, который лишил сил десятки солдат-добровольцев, без сомнения, только для того, чтобы добавить их к собственным силам Джина Могиса.

— Я могу использовать его только еще раз!

Что он имел в виду под этим? Что оно не было неограниченным? У этой реликвии был предел использования. Кроме того, его последствия не были постоянными. Они были на таймере. Должно быть, у него тоже был ограниченный радиус действия. Вот почему это не истощило команду Рэнджи.

Но у него оставалось ещё одно применение.

Это означает, что Джин Могис мог бы сделать то же самое снова.

Если этот человек снова воспользуется своей реликвией, на этот раз все выжившие лишатся своих сил. Адачи сам этого не испытывал, поэтому не мог сказать наверняка, но ему удалось сбить с ног многих опытных Солдат-Добровольцев, так что вряд ли кто-то из них смог бы устоять перед этим. Тогда Джин Могис обладал бы сверхчеловеческой силой, даже если бы у него было ограничение по времени.

После своего первого использования этот человек выбрался из Железной Крепости Риверсайд. Что бы он сделал со вторым? Предсказание Адачи состояло в том, что он воспользуется этим, чтобы бросить выживших и сбежать. Вероятно, он попытается забраться как можно дальше, пока длится эффект.

Начнем с того, что Джин Могис никогда не рассматривал Солдат-Добровольцев как союзников или товарищей. Они едва ли даже оценивались как одноразовые пешки. Этот человек всегда был готов пожертвовать ими, если бы до этого дошло. Если бы у этой реликвии был предел использования, то он, вероятно, избегал бы ее использования, если бы это вообще было возможно, но все равно использовал бы ее, если бы его вынудили. Этот человек нуждался в жертвах. И этими жертвами были Солдаты-Добровольцы из Железной Крепости Риверсайд.

— Рэнджи!

Они должны были убить его. Этому человеку нужно было немедленно умереть. Если они не прикончат его до того, как он сможет воспользоваться реликвией, то на этот раз выжившие наверняка будут уничтожены.

Как только они убьют его, что тогда? Это не имело значения. Ну, нет, так оно и было, но Рэнджи — или кому-то другому, это не обязательно должен был быть Рэнджи - нужно было сначала убить Джина Могиса.

Рэнджи понял, к чему клонит Адачи, даже без подробных объяснений, и он был не единственным. Рон и несколько других Солдат-Добровольцев бросились в темноту вслед за маниакально хохочущим Джином Могисом.

— Ого!

Там был свет. Совсем другой. Не бледно-голубой свет реликвии, а тот, что был ближе к белому. Стало светлее, и теперь Адачи смог разглядеть Джина Могиса. Свет был направлен ему прямо в середину груди. Был ли это клинок? Что-то вроде меча? Меч света, пронзающий Джина Могиса насквозь.

— Гворгх! Хургх...

Джин Могис закашлялся кровью. Рыжеволосый мужчина попытался поднять дрожащую левую руку. Кольцо сидело на его указательном пальце, излучая бледно-голубой свет с плавающим в нем рисунком, похожим на лепесток.

— «Nosta...rem...».

Джин Могис, без сомнения, пытался произнести заклинание. Вероятно, это была ключевая фраза, приведшая в действие эту реликвию. Но он не мог этого сделать. Лезвие, торчащее из его тела, не давало ему говорить. Его ноги оторвались от земли, когда меч света поднял его высоко, оставив висеть, как повешенного.

Меч света не был независимой сущностью. Очевидно, что оно не пронзило Джина Могиса и не подняло его в воздух само по себе. У него был владелец. Там, за спиной Джина Могиса, был кто-то, кто нес за это ответственность. В темноте было трудно разобрать, но, кто бы это ни был, в дополнение к мечу света у него был щит, испускающий тусклое свечение. Фигура выглядела как человеческая. По крайней мере, это был не гигант. Они не были особенно большими или маленькими. Одинокий фехтовальщик, казалось бы, одетый в ночную тьму.

— «San... gui...» — Джин Могис попытался закончить ключевую фразу между приступами кашля кровью.

Одетый в ночь начал подниматься в воздух, а Джин Могис всё ещё был насажен на их меч света. Фигура была верхом на тьме, на каком-то чёрном предмете. Как темный рыцарь на чёрном коне. Было ли всё это одним существом? Или было какое-то отдельное существо, толкавшее фигуру вверх?

Одетый в ночь взмахнул мечом света по диагонали им в тыл, сбросив с него Джина Могиса. Не было слышно ни звука, когда мужчина ударился о землю, потому что не земля смягчила его падение. Это были чёрные твари.

— О-о-о, аргх! — предсмертный крик Джина Могиса был недолгим.

Человек в ночной одежде бесшумно приблизился к Солдатам-Добровольцам. Как и те чёрные твари, которые поглотили Джина Могиса. Собирались ли они атаковать? У выживших не было никаких реликвий. Неужели их всё равно не пощадят?

— Седьмая...

Как только Адачи открыл рот, он понял, что этот план всё это время засел в каком-то уголке его головы. Было бы невозможно пробиться сквозь войска одетого в ночь человека к свободе. Независимо от того, насколько им повезет, никто из них не выберется живым.

Седьмая башня. Одна из четырнадцати башен Железной Крепости Риверсайд, седьмая, имела запасной выход, который вел за пределы крепости. Бриттани и «Дикие ангелы» защищали седьмую башню, но были вынуждены отступить. На что это было похоже сейчас? Он не знал. Он не мог сказать, что возлагал на это большие надежды, но им грозила неминуемая гибель, если они продолжат пытаться продвигаться вперед здесь. То же самое происходило и в том случае, если они пытались удержаться на ногах. Это означало, что они должны были рискнуть и найти путь к отступлению из крепости.

— Все, поворачивайте обратно к седьмой башне! Скорее! — Адачи закричал. Некоторые из выживших мгновенно обернулись. «Пора», подумал Адачи. Во время этой битвы он не растратил впустую свою магию. Он берег свою силу. Это был подходящий момент, чтобы воспользоваться им. Конечно, он не мог причинить врагу вреда с помощью магии. Но он мог крушить здания и другие предметы, чтобы помешать их преследованию. Адачи мог остаться и начать сеять массовые разрушения, чтобы выиграть несколько минут для бегства остальной части отряда. Если бы он чувствовал, что так будет лучше для Рэнджи — и для команды Рэнджи — он бы не колебался.

Для начала, он взорвёт главные ворота, как только все выжившие вернутся в крепость, по возможности раздавив того, кто был одет в ночное.

— Что ты делаешь, Адачи?! — закричал на него Рэнджи.

Серебристые волосы Рэнджи были такими красивыми. Такими же были и его светлые глаза.

Однажды Адачи спросил, — Значит, это твой естественный цвет?

— Похоже на то, — ответил Рэнджи.

Оглядываясь назад, можно сказать, что у них почти не было глубоких бесед, которые действительно затрагивали бы то, кем они были как люди. Может быть, даже не один. Ни Рэнджи, ни Адачи не принимали других легко, и они также никогда активно не пытались сблизиться с кем-либо. Как заметила Сасса, Адачи питал нежные чувства к Рэнджи — импульсы и желания, которые, как он чувствовал, у него не было другого выбора, кроме как скрывать.

А как насчет Рэнджи? Чувствовал ли он что-нибудь подобное?

Адачи хотел бы знать.

Он так долго был рядом с Рэнджи. Он должен был спросить, даже если бы ему пришлось заставить себя это сделать. У Рэнджи не могло быть никаких чувств к нему. Он никак не мог полюбить его в ответ. Но даже если это заставило Рэнджи возненавидеть его, он должен был попытаться узнать больше. Он жалел, что не сделал этого.

— Ладно, побежали!

Кивнув Рэнджи, Адачи направился к главным воротам.

— О Свет, о Люмиарис, даруй свет защиты моему клинку!

Причина, по которой он остановился, заключалась в том, что кто-то выпрыгнул из группы выживших.

Собирались ли они напасть на того, кто был одет в ночное?

Кто это был?

Бриттани?

— [Сабля]!

Меч Бриттани был окутан ослепительным светом. [Сабля]. Это была магия света паладина.

Одетый в ночное существо скакало верхом на четвероногом чёрном существе. Сначала Адачи подумал, что это похоже на лошадь, но у неё не было шеи или головы. Как бы то ни было, это крепление по-прежнему давало одетой в ночное преимущество в росте перед Бриттани. Нанести по ним удар было бы нелегко.

— Мне становилось скучно, когда приходилось сражаться только с этими жуткими тварями!

То, как двигался Бриттани, было не таким быстрым, но гибким и странно текучим. Тот, что был одет в ночное, замахнулся на Бриттани мечом света, но не смог ударить его. Тем не менее, это было на волосок от гибели. Бриттани, вероятно, уклонился от приближающегося удара с минимумом движений, а затем быстро вскарабкался по спине безголовой лошади туда, где находился их враг. Бриттани теперь стоял у них за спиной.

— Поиграй со мной, а?!

Бриттани держал свой меч обеими руками, когда он вонзил его прямо в шею человека, одетого в тёмное. Однако враг лишь слегка дрогнул, а затем развернулся, чтобы ударить Бриттани своим тускло светящимся щитом. Бриттани пришлось проворно отскочить в сторону, чтобы избежать столкновения, и крутануться в воздухе. Враг, должно быть, наблюдал за тем, где он приземлится, потому что они немедленно повернули своих лошадей, чтобы броситься на него.

— [Жертвоприношение]!

Это был паладин. Но только не Бриттани, вбежал ещё один паладин, его щит ярко сиял, и остановил безголового чёрного коня на месте. Ему даже удалось немного отодвинуть того назад.

— Я тоже участвую в этом, Бри-чан!

— Токимунээээ?!

Этот голос принадлежал Киккаве. Из команды Токкис. Именно Токимунэ поддержал Бриттани.

— Ты ведь знаешь, во что ввязываешься, верно?! Глупый мальчишка!

Благополучно приземлившись с некоторой помощью Токимунэ, Бриттани начал рисовать какую-то фигуру кончиком меча, на который он наложил [Саблю], и произносить заклинание. Это была гексаграмма, символизировавшая Люмиарис.

— О свет, о Люмиарис! Даруй нам решимость!

Адачи пытался выучить названия всех заклинаний, которые мог найти, даже тех, что были связаны со светлой магией и которые могли использовать только жрецы и паладины. Но этот был для него в новинку.

— [Альтера]! — Бриттани и Токимунэ закричали в унисон. Но не только их голоса сливались воедино. Их мечи столкнулись. Когда они это сделали, от двух паладинов начал исходить мерцающий красный свет. Обычно благословения Люмиариса не имели какого-либо определенного цвета. Они были чисто белыми. Но только не этот.

Путеводный свет, Альтера.

В этом было что-то особенное.

— Отступаааааааааааааааааааааааааааааайте! — взревел кто-то с невероятной громкостью. У Адачи заболели уши. На мгновение он даже усомнился в здравом смысле того, кто ни с того ни с сего так закричал

— Но! — Киккава начал протестовать, но Тада схватил его за шиворот и побежал к главным воротам. Неужели этот крик исходил от Тады? Анна из группы Токкис и их маг Мимори последовали за ним. С ними тоже должен был быть жуткий парень с конским хвостом, но его нигде не было видно.

Именно Адачи приказал всем как можно быстрее добраться до седьмой башни. И всё же он должен был усомниться в том, что Токкис бежали без оглядки. Неужели они оставили Токимунэ позади? Значит, [Альтера] была именно такой магией?

Заклинание крови, которому Адачи научился на Красном Континенте, использовало его собственную кровь в качестве катализатора. Очевидно, что если бы он злоупотребил этим, у него развилась бы анемия, а в худшем случае он мог бы даже умереть от потери крови.

Там было какое-то невероятное волшебство. Тайным искусствам обучались лишь немногие избранные, которые сокращали продолжительность жизни заклинателя или полностью израсходовали её в обмен на поразительную силу.

Адачи знал о другом [Преступлении], которое мгновенно залечило все раны самого паладина в обмен на полную потерю благословений Люмиариса. Возможно, [Альтера] была заклинанием подобного типа.

Бриттани и Токимунэ, вероятно, собирались заплатить высокую цену. Они выбрали Альтеру. Этого уже было не вернуть. Тада понимал это, и именно поэтому он без колебаний направился к седьмой башне, верно? Если это так, то вот что должен был подумать Адачи: Бриттани и Токимунэ рисковали своими жизнями, чтобы сдержать одетого в ночное и бесчисленное множество других противников. Они жертвовали своими жизнями, чтобы спасти как можно больше людей.

«Похоже, это все-таки был неподходящий момент», думал Адачи на бегу. Он был готов сделать это, но Бриттани и Токимунэ опередили его. Это означало, что время Адачи ещё не пришло.

— Я люблю каждого из вас до единого!

Хотя голос Бриттани донесся до него сзади, Адачи не оглянулся. Ему нужно было добраться до седьмой башни во что бы то ни стало. Нужно было доставить туда Рэнджи, Рона и Чиби. Ради команды Рэнджи ему нужно было убедиться, что из крепости сбежало как можно больше людей. Что он мог сделать, чтобы гарантировать это? Адачи пошевелил ногами, думая об этом. Спина Рэнджи была прямо перед ним. И Рона тоже. А Чиби бежала рядом с ним. Он не испытывал ни грамма страха. Он не боялся ни того, что потерял, ни того, что может потерять в будущем. Каким бы нелепым это ни могло показаться, в этот момент Адачи почувствовал удовлетворение.