В далеких горах водились куры и собаки, а земля стала грязной после первого дождя. На полях копошились фермеры, играли дети, лаяли собаки. А еще было слышно воркование курицы-несушки.

Шэнь Цин Ци внезапно проснулась и ударилась головой о землю.

Она инстинктивно коснулась своей головы, и была застигнута врасплох, а затем шокировано посмотрела на свои руки… свои руки…

Маленькие, короткие и мягкие.

Как…

Она широко раскрыла глаза, огляделась, а затем встала и побежала вперед.

Ей четыре года. Это были руки четырехлетней девочки, и мать умерла, когда ей было четыре года.

Она толкнула полуразрушенную дверь. Она все еще смутно помнила эту деревянную дверь, которая была сломана и могла иногда протекать.

В тот год она очень голодная сидела перед дверью. И плакала. Если бы она начала плакать раньше, мама обязательно вышла бы, но в тот день мама не проснулась, чтобы успокоить и обнять ее.

Дверь открылась, внутри пахло плесенью, а также лекарствами. Ее нюх был от природы чувствителен и мог распознавать сотни вкусов и тысячи ароматов; поэтому иногда она могла многое понять лишь по запаху, и только сейчас она ясно почувствовала запах своей матери.

В ее памяти это был запах матери; неважно сколько времени прошло с тех пор, как она видела свою мать, она до сих пор все помнила в своем сердце: это был запах ее матери.

- А-Нин… А... Нин...

На изодранной деревянной кровати валялся лишь слой черной ваты, и на нем лежала изможденная женщина. Ее лицо было похоже на золотую бумагу, а уголки губ сильно потрескались и запачкались кровью. Она с трудом протянула свою тощую руку к двери.

- А-Нин, подойди сюда, иди к маме.

Шэнь Цин Ци стояла на месте, вцепившись парой маленьких рук в дверной косяк. В этом мире было не так много людей, которые называли ее «Нин». Ее звали Шэнь Цин Ци. «Нин» - это красивое имя, данное ей матерью. Она надеялась, что та в будущем вырастет с белой кожей и яркими глазами, похожими на великолепное грушевое дерево с цветами в полном цвету.

Но нынешнее положение матери напугало ее, поэтому в прошлой жизни она сбежала. Она боялась видеть свою мать в таком состоянии и не смела на нее смотреть. Это также было одной из вещей, о которых она сожалела в своей прошлой жизни. Она не видела свою мать в последний момент ее жизни.

С тех пор каждый раз в полночь, когда она засыпала, во сне она думала: если бы она могла вернуться в прошлое, если бы она держала мать за руку, если бы она могла позволить ей обнять ее, смогла бы она пойти вперед со спокойной душой? Не только ее мать смогла бы покоиться с миром, но она еще бы смогла помнить ее внешность.

Хотя она все еще не понимала, что происходит, то ли она спит, то ли переродилась, но уже сделала шаг вперед и подбежала.

- А-Нин...

Эта худая женщина - ее мать. И звали ее Лу Сюэ Фэй. Она происходила юной леди из семьи Лу и единственной внучкой своего деда по материнской линии... И она сама была единственной дочерью своей матери, ее звали Шэнь Цин Ци, и ласкательное имя было «А-Нин».

- А-Нин, иди сюда...

Лу Сюэ Фэй снова закашлялась, и уже было собралась выкашлять кровь, но проглотила ее обратно, не желая пугать свою четырехлетнюю дочь.

Она хорошо знала свое тело; дни шли, но как она могла умереть? Как она могла осмелиться умереть? Ее маленькой А-Нин исполнилось всего четыре года, она же еще ничего не понимала, как она как мать могла оставить свою маленькую дочь одну в этом мире? Если бы ее оставили в покое, ее жизнь может быть разрушена… некому присматривать за ней.

Шэнь Цин Ци подбежала и взяла мать за худую руку.

- Нин, моя маленькая Нин, - когда Лу Сюэ Фэй увидела маленькую, но запыленную внешность своей дочери, она не только опечалилась, но и начала кашлять, почти не в силах остановиться.

Наконец она перестала кашлять и заметила, что ее дочь послушно стоит перед ней.

- Моя А-Нин, не бойся мамы, мама не причинит тебе вреда, - она нежно пожала маленькую ручку дочери, не осмеливаясь крепко держать ее. - Нин, каждый в этом мире может причинить тебе боль, но мама этого не сделает. В этой жизни мама любит тебя больше всего на свете, и маме больше всего тебя жаль.

В носу Шэнь Цин Ци защипало, и она прижала свое маленькое личико к тонким рукам Лу Сюэ Фэй. В этот момент она почувствовала температуру тела матери, вспомнила аромат ее тела и лицо.

Шэнь Цин Ци подняла лицо, затем протянула свою маленькую ручку.

- Мама, обними меня.

Лу Сюэ Фэй не могла удержаться от слез; ее слезы покатились по щекам, а зрение затуманилось.

Ее маленькая крошка, сколько времени прошло с тех пор, как она была так близка к ней? Она знала, что у этого ребенка ненормальное обоняние. Ее нос очень чувствителен, но также способен распознавать все виды ароматов. Из-за того, что она была больна и плохо пахла, ее дочь очень нечасто подходила к ней.

Но сейчас маленькая Нин действительно позволила ей обнять ее.

Она попыталась сесть, но у нее не нашлось ни малейших сил.

Шэнь Цин Ци скинула свои маленькие туфельки и забралась на простую кровать, на которой лежала Лу Сюэ Фэй.

Кто бы мог подумать, что Лу Сюэ Фэй, которая в прошлом была богатой и первой красавицей столицы, теперь лежит здесь полумертвая? Даже ее светлое лицо стало иссохшим.

Лу Сюэ Фэй неловко обняла маленькое тельце дочери. Ее маленькая А-Нин сильно похудела. Она использовала свой браслет в обмен на трехразовое питание семьи, но она даже не знала, доставляли ли его. Ела ли ее маленькая А-Нин? Была ли она голодна?

Шэнь Цин Ци прижала свое маленькое личико к лицу Лу Сюэ Фэй. Лицо ее матери было теплым, а тело благоухало. Она сжала мизинец и своими маленькими ручонками крепко вцепилась в одежду Лу Сюэ Фэя.

Это был запах ее матери, и она не скоро сможет его почувствовать. Она знает, что ее мать вот-вот умрет, и даже врач сказал, что она слишком слаба, чтобы выздороветь, скоро матери не станет.

Лу Сюэ Фэй поперхнулась. Она нежно погладила мягкие, но пыльные волосы дочери.

- А-Нин, не бойся, - она осторожно обняла дочь. При жизни она защищала свою дочь всем, что у нее было. К сожалению, в конце концов, ей придется уйти первой. - А-Нин, не бойся, мама присмотрит за тобой с небес.

Шэнь Цин Ци разрыдалась, и даже те слезы, которые она не проливала в прошлой жизни, были пролиты сейчас. Она нуждается в матери; она не хочет, чтобы ее мать умерла. Она не хочет жить ребенком без матери. Если бы у нее была мать, она бы не страдала так сильно, ее бы не забили до смерти палкой. Потому что у нее не было защиты матери, потому что ее не учила мать… никто не учил ее, что делать, как жить и как себя вести.

Поэтому она пошла неправильным путем, она убила слишком много людей, и даже сама умерла.Она нуждается в матери; она не хочет, чтобы ее мать умерла.

[1] А - префикс, создающий вместе с последним иероглифом имени уменьшительное имя. Так обращаются в первую очередь к детям и слугам, к кому-то, кого вы опекаете или хотите проявить нежность — ну или просто подчеркнуть положение неизмеримо ниже себя.