Старая господа Ниу открыла рот, но в конце концов ничего не сказала. Как она могла что-то сказать в этой ситуации?

В конце концов, она все-таки кое-что рассказала.

- Если бы вы приехали на полмесяца раньше, возможно, смогли бы встретиться друг с другом. Иногда жизнь бывает именно такой. Не упоминайте о половине месяца, иногда, люди могут скучать друг по другу всего несколько минут. Все зависит от судьбы, сможете ли вы сделать все вместе, как пара, или будете разлучены природой, - говорила она, пока они шли. - Здесь.

Госпожа Ниу открыла дверь. Мать и дочь жили здесь, потому что были чужаками. Когда пришла мадам Шэнь, она перенесла очень серьезную болезнь. Жители деревни боялись, что болезнь заразна, поэтому им разрешили жить в таком месте. Здесь хоть и куда проще, по крайней мере, это было место, которое могло укрыть их от ветра и дождя.

Мужчина вошел внутрь. Когда он увидел этот полуразрушенный дом, его глаза снова покраснели, а пальцы были крепко сжаты, и он почувствовал себя расстроенным.

Его Сюэ Фэй и его А-Нин, у них изначально была такая роскошная жизнь, он относился к ним как к жемчужине своей ладони. Как они могли жить в таком доме?

Он напрягся, вошел и увидел самый дальний деревянный шкаф, сделанный из досок, старую кровать и кусок ваты над ней. Он сделал шаг вперед, но почувствовал, как тяжело поднимается нога. Он сел и обнял своими руками старое рваное одеяло.

Когда он увидел все это, сердце заболело так, словно его пронзили ножом.

В какой битве он сражался? Каких врагов он убивал? Он даже не смог защитить свою жену и дочь; он все еще был генералом! Он сражался за страну, он защищал народ Да Чжоу[1], но он не смог защитить свою жену и свою Сяо Нин.

И он даже не увидел свою жену в ее последние минуты.

Он снова встал и подошел к столу с отсутствующей ножкой. На столе стоял старый горшок. Он протянул руку и коснулся его. Вода была холодной. На столе лежала наполовину съеденная твердая булочка. На ней было видно несколько отпечатков зубов, так что он знал, что кто-то ее ел.

Жена этой богатой семьи была слишком бесстыдной. Старая госпожа Ниу не могла не выругаться, как можно было совершить такое злодеяние? Тогда разве мадам Шэнь не отдала свой браслет просто так? Сяо Цин Ци была ребенком! Что значит эта жесткая и старая булочка? Неудивительно, что ребенок в последнее время только худел. Она думала, что это из-за того, что ее мать умерла и она похудела… Но теперь кажется, что такая отвратительная вещь была совершена женой богатой семьи.

Мужчина долго и пристально смотрел на булочку с наполовину мрачным лицом, его глаза были переполнены злобой, а голубые вены вздулись на лбу.

Старая госпожа Ниу тоже была напугана. Она боялась заговорить. Что касается браслета, то она действительно боялась, что этот мужчина одной рукой разобьет голову богатой жене.

- Этот господин...

Старая госпожа Ниу поспешно встала перед мужчиной, опасаясь, что он снова уставится на твердую булочку, думая о том, как убить.

- Меня зовут Шэнь Дин Шань, - пробормотал мужчина и подошел, а затем взял со стола половину твердой булочки. - Можно мне это съесть?

Старая госпожа Ниу коснулась своих губ и подумала, как бы сгладить это дело.

- Сначала я попросила ребенка пойти ко мне домой, но она не захотела. Она сказала, что здесь пахнет ее матерью, и она ее не оставит.

Шэнь Дин Шань сжал в руке половину твердой булочки, она была очень твердой, как камень. Как его маленькая А-Нин ела этот камень? Она была так молода, ей было всего четыре года, и у нее не стало матери.

Думая о жизни своей дочери, Шэнь Дин Шань ударил кулаком по стене. Поврежденный дом содрогнулся от этого удара.

Старая госпожа Ниу не смела пошевелиться, и ее прошиб холодный пот.

Как только она обернулась, то увидела маленького ребенка, стоящего в дверях. Она все еще была одета в серую одежду с заплатами, которые сделала сама, и несла на спине вязанку сухого хвороста. Этот хворост гнул спину ребенка.

- Сяо Цин Ци! - госпожа Ниу увидев Шэнь Цин Ци в спешке ее позвала.

В то время как Шэнь Дин Шань был ошеломлен, он медленно повернул голову, его взгляд переместился вниз. В этот момент почти сухие глаза наполнились слезами. Он не мог не закрыть глаза. Это заставило слезы отступить.

Шэнь Цин Ци тупо уставилась на высокого мужчину. Это папа! Уголки ее рта долго подергивались, и наконец она не сдержалась.

В голове у нее гудело, и она ничего не слышала, кроме звуков, которые проникали в ее барабанные перепонки.

Генерал Шэнь погиб в бою. У армии не осталось ни еды, ни травы. Большинство солдат умерло от голода. Генерал Шэнь уже несколько дней не ел свое зерно. Он боролся за то, чтобы умереть вместе с врагом. Он был пронзен вражескими стрелами. Его смерть была трагической.

«Шэнь Цин Ци, папа умер ради тебя. Если бы не ты, он бы не сражался в подобной неопределенной битве. Если бы не ты, он бы не умер. Шэнь Цин Ци, ты хладнокровная женщина, у тебя нет сердца, и ты недостойна зваться человеком.»

«А-Нин! Маленькая Нин, не бойся. Вот и папа! Кто приказал ей издеваться над папиной малышкой А-Нин? А-Нин, не бойся. Папа уже попросил императора. Пока папа выигрывает эту битву, он будет обменивать военные заслуги, чтобы другие не смущали тебя.»

Ее мысли были очень беспорядочными, раздавались всевозможные хаотичные звуки, почти все они разрывали ей голову, все ее тело, кажется, внезапно поднялось, почти готовое разлететься на куски.

Только когда на ее лицо легла большая мозолистая рука, она постепенно пришла в себя, и все эти голоса исчезли.

- А-Нин... - Шэнь Дин Шань наполовину опустился на колени на землю, касаясь маленького личика Шэнь Цин Ци, которую он почти потерял.

Это была она. Это не могло быть ошибкой. Его маленькая А-Нин была точно такой же, как и его жена. Это его А-Нин, его Сяо А-Нин, его дочь.

- Малышка Нин, не бойся, папа заберет тебя домой.

Шэнь Дин Шань снял хворост с тела своей дочери, а затем поднял ее. Величественный высокий мужчина, величественный генерал Шэнь из Да Чжоу, сейчас держал на руках свою дочь и чуть не плакал.

[1] Да Чжоу означает: Великая Чжоу; это название их страны.