Ах… Фуука парила в облаках. Она счастливо вздохнула, прячась за учебником.

«Мне разрешили приходить в Лунное общежитие в любое время, когда я захочу… Я никогда о таком не думала даже в самых смелых мечтах! Так я смогу первой вручить шоколад… более того, я могу передать его непосредственно Канаме-сама… Ура!»

Фуука нырнула с головой в свои мысли, её губы невольно шевелились.

«Если это так, то я отдам шоколад собственноручно!»

Фууке Кисараги было шестнадцать лет отроду. В расцвете сил.

«Но понравятся ли Канаме-сама конфеты? Лучше вместо чего-то сладкого, я сделаю для него что-то слегка кислое… Или шоколадный торт».

В подобной ситуации волнение приносило удовольствие.

— Эй, Кисараги, ты что разговариваешь?

— Ой!

От хлопка тяжёлой линейки учителя об угол парты Фуука подскочила и вернулась с небес на землю.

— Профе… — резко вернувшись в действительность, Фуука подняла голову и столкнулась с взглядом водянистых глаз.

— Есть повод для радости? Ещё раз такое повторится, и ты покинешь класс, — учитель указал на задачу на доске. Фуука даже не поняла, что её вызвали минуту назад.

— Извините…

Она встала и прошла к доске, чтобы решить задачу. Разозлить учителя считалось чем-то позорным в Академии Кросс. Когда прозвенел звонок, оглашая конец первой половины дня, все студенты собрались на ланч. Шедшая рядом с Канае Фуука беззаботно открыла коробку с едой, которую они купили.

— Фуука, так план сработает? Ты улыбалась все пары…

— Хе-хе-хе… — как она и обещала Луке и остальным, Фуука не могла ничего рассказать о прошлой ночи даже Канае. Но, по крайней мере, девушка думала, что может рассказать подруге, что попала в комнату Канаме. Нужно лишь завуалировать то, что она получила разрешение заглядывать в Лунное общежитие.

Конечно, главной темой разговоров на ланче был День Влюблённых. Кажется, все только и говорили, что об этом.

— Я сделаю шоколад для Ичиджо-семпая!

— А я для Айдо-семпая…

— Э?.. Но не придётся ли соревноваться?

— Без сомнения, а как на счёт Шики? Он так красив!

Слушая разговоры своих одноклассников, Фууку переполняло безудержное счастье.

«Айдо-семпая, Ичиджо-семпая и даже Кайн-семпая, о которых идёт речь, я встретила вчера и даже общалась с ними… Они также приглашали увидеть их».

Это определённо было хорошей новостью, но она не могла ни с кем этим поделиться. Несомненно, разработанный план – залог успеха. Фуука, довольная, дожевала сандвич.

***

Ночной ветер обжигал, как лёд, и белые ореолы от её дыхания плыли по воздуху.

— Извини, Канае… ещё один разочек…

Облачённая в плотное пальто, Фуука заметила, что говорит сама с собой, шепча эти слова подруге, которая уже спала, пока она направлялась в Лунное общежитие.

«Сегодня Соэн-семпай сказала мне зайти через парадную дверь… Интересно, всё сложится хорошо? Если меня сейчас поймают, хуже этого ничего не может быть…»

Её башмачки остановились.

«Возможно, я не имею права… Студенты Дневного и Ночного Классов всегда были разделены. Их приглашение продиктовано вежливостью…»

То, что Фуука затеяла днем раньше, обошлось ей безнаказанным, что можно было считать ничем другим, как везением. Встретиться с Канаме было настоящим чудом, которое могло случиться единожды в целой жизни.

«Наверное, я глупая… Мне стоит вернуться в комнату».

Когда она развернулась, чтобы вернуться назад, нога споткнулась о гальку, которая пролетела несколько ярдов и звякнула об пол.

— Ах…

Неожиданно дверь, ведущая в Лунное общежитие, открылась. Показалась служанка. Она любезно поклонилась.

— Фуука Кисараги-сама. Пожалуйста, остановитесь.

За торжественной дверью Фуука могла разглядеть Лунное Общежитие. На первый взгляд это роскошное здание с огнями в центре ночи выглядело, как замок. Но при этом ночь никогда не царила в нём.

«Закончились ли у них уроки? Надеюсь, у каждого было время вернуться в общежитие…», — стараясь никого не беспокоить, она медленно шла, тихо ступая.

Как раз в тот момент, когда Фуука подняла руку, чтобы постучать в дверь, перед ней возник силуэт.

— Отлично! Ты пришла, — произнесла Лука, гостеприимно распахивая дверь.

Лука появилась так внезапно, что Фуука, которая не успела мысленно подготовиться к такому повороту, нервно сглотнула:

— Э… это… Доброй ночи…

Внутри общежитие дышало домашним теплом. Сразу за воротами тянулась длинная прихожая с лестницей в углу.

— Всё так… я могу присесть?

Лука кивнула и взошла вверх по лестнице. Фуука начала оглядываться по сторонам, изучая помещение. Наконец, увидев диван, она присела, несмотря на напряжение, которое пробегало сквозь тело. Через какое-то время вернулась Лука с Ичиджо, Айдо и Кайном. Они были так невероятно красивы, что, казалось, своим присутствием украшали интерьер.

— Добро пожаловать, Фуука. Мы рады видеть тебя, — Ичиджо одарил её широкой улыбкой.

Служанка возникла за его спиной, будто из ниоткуда и подала чай и конфеты на подносе.

— О, добрый вечер всем, ну, я, надеюсь, никого не потревожила… Меня пригласили, так что я решила, что могу прийти… и вот – я здесь, — она внезапно подскочила и поклонилась.

— Ты здесь, и потому я попросил их пропустить уроки сегодня, - сказал Ичиджо с улыбкой. – Подойди и присядь. Я заказал еду.

— Расслабься, ты в нашем доме, - Кайн несколько резко и твёрдо кивнул, что соответствовало его словам.

— Да-да. Мы пригласили тебя так, что тебе не о чем волноваться.

— Спасибо, - Фуука нервничала и была напряжена.

Тайная вечеринка в узком кругу началась.

— Э… Это… Уроки у вас начинаются достаточно поздно, да? Когда я прихожу сюда… свет везде включен…

Фуука ведать не ведала, что студенты Ночного Класса – вампиры. Девушка наивно полагала, что они просто «что-то не от мира сего». И хотя эти студенты принадлежали к высокому рангу, семьям аристократов, но в Академии все были равны.

— Ну, есть люди, которые учатся в поте чела… Но я чаще всего листаю мангу.

— Что? Ичиджо-семпай, тебе нравится манга?

— Конечно. Я нахожу это достаточно интересным.

— Ага, я её тоже обожаю!

— Правда? Я думал, девушки из Дневного Класса не читают такое чтиво. Понимаешь, вы должны выглядеть ответственными студентами здесь, в Академии Кросс.

— Да, но, правда в том, что я могу читать мангу в своей комнате лишь ночью, и моя соседка часто жалуется на включённый свет…

— Вижу, что ученики Дневного Класса бывают разные, - сказал Кайн, протягивая руку за чашкой чая.

— Да, думаю так и есть… — Фуука ответила и покраснела.

Выбранное русло беседы представляло её, как единственную несерьёзную ученицу Дневного Класса. Конечно же, никто не подумал бы, что серьёзная девушка, рискующая отчислением, стала бы перепрыгивать через стены…

Чашка, которую она сжимала в своих ладонях, была невероятно искусна. Пар, исходивший от горячего чая, сладко пахнул букетом роз. Он отличался от того чая, который она пила до этого много раз. Когда его пьёшь, то можешь практически ощутить аромат, который скользит вниз по горлу и разливается по твоему телу.

— Хочешь конфетку?

— Ах, да, спасибо.

Пока они предлагали ей чай и еду, Фуука украдкой поглядывала на Айдо. Он был единственным, кто не вымолвил ни слова, с того времени, как он сел на диван.

«Несмотря на его дружелюбный нрав, может ли так быть, что Айдо стесняется? Он не выглядит, как человек, которого легко разговорить…», — тем не менее, девушка заметила, что Канаме нигде нет. «Я думала, что снова смогу его увидеть…»

Лука заметила её мягкий вздох:

— Что-то не так?

— Ну… Куран-семпай… он уже отдыхает?

Хотя её шёпот предназначался Луке, но, кажется, он достиг ушей каждого в этой комнате. Все замерли, словно статуи. В мгновение уютную прихожую заполнила ледяная атмосфера.

«Что?.. Воздух неожиданно похолодел», — Фуука задавалась вопросом, было ли чувство холода, ползущего по её кожей, лишь игрой воображения.

Каин осуждающе посмотрел на Айдо. Последний обернулся к Фууке с отвращением на лице.

— Что тебе нужно от Канаме-сама? – спросил он. Подозрительность плескалась в его взгляде. Холод в воздухе стал более ощутим.

«Айдо-семпай не на шутку зол, но… откуда повеяло холодом?» — Фуука никак не могла найти причину, почему Айдо сверлит её взглядом.

Она дрожала, отвечая на его вопрос:

— Э… это… я просто хотела поблагодарить его за тот день…

— Да ну? И всё?

— Перестань на неё так пугающе смотреть, Ханабуса. Чёрт, ты действительно фанат президента Курана, да? Простое упоминание его имени в разговоре заставляет тебя ощетиниться.

— Я – прямолинейный человек! Не думай обо мне так, Акатсуки.

— Айдо, угомонись. Посмотри, ты напугал Фууку… Бедняжка, — вмешался Ичиджо, а Кайн обернулся и улыбнулся.

— Извини. Видишь ли, Ханабуса не любит делить президента с кем-то ещё… — пошутил он и подмигнул.

Айдо выглядел до глубины души оскорблённым, поэтому отвёл взгляд и отвернулся.

— Э… Айдо-семпай разозлился только из-за того, что я заговорила о Канаме-сама? – она всё ещё не понимала причину его внезапной злобы, но, возможно, Фуука думала, что непозволительно оговорилась.

Лука, которая до этого помалкивала, успокаивающе заговорила:

— Канаме-сама сейчас отдыхает в своей комнате. Не волнуйся, я расскажу ему о твоём визите, хорошо?

— Ага. Спасибо тебе огромное… — Фуука расслабилась, воздух ощутимо потеплел, как со временем заметила она. – Боже мой! Уже очень поздно?

Проследив за взором Фууки, все посмотрели на часы. Ичиджо поспешно кивнул:

— Тебе и вправду стоит вернуться в Солнечное общежитие… Извини, что задержали тебя допоздна! На мгновение мы забыли, что ты из Дневного Класса.

— О, не волнуйтесь. Вы все очень милы. Простите, что отняла ваше время на разговоры.

Фуука всегда радовалась, когда Ичиджо дарил ей эту добрую улыбку. Он был дружелюбен, но у Фууки складывалось впечатление, что за этой маской Ичиджо – серьёзный молодой человек, который требовал уважения. Вот почему его избрали вице-президентом общежития… Естественно. Он же такой ответственный.

Лука, накидывающая ей на плечи пальто, вернула Фууку к реальности.

— Спасибо, я чудесно провела сегодня время.

— Мы тоже, ты должна вновь прийти.

— Да, приходи. Мы будем ждать.

— Кайн, Айдо, проведите Фууку к выходу. Девушке не пристало прогуливаться одной в такое время ночи.

— Без проблем, - Кайн подмигнул Фууке и посмотрел на Айдо.

— Я не пойду, - Айдо скрестил руки.

— Ты сказал мне, что отпускать её одну – это опасно, так? Айдо, это приказ от Канаме-сама.

— Эй, ты! Не приплетай имя Канаме-сама ко всему, чему только захочешь, - Айдо взъелся на Ичиджо.

Тем не менее, он в мгновение ока оказался около Фууки и взял её за руку.

— Пошли уж.

— Ну, что ж… до встречи.

До того, как Айдо потащил её к выходу, Фуука успела обменяться рукопожатиями с Лукой и Ичиджо, который в ответ изящно ответил на рукопожатие и попрощался.

— Звучит хорошо! О, Кисараги, ты себя хорошо чувствуешь?

— Э… Я? А что?

— Ты никогда не чувствовала тяжесть или дрожь или что-то в этом роде в последнее время?

— Э… нет, я в порядке. А что?

— Хм? О, нет, нет, нет. Ничего.

Фуука уловила нотку беспокойства в тоне Кайна.

— У меня есть причина беспокоиться о собственном здоровье?

— Да, нет. Просто сейчас прохладно.

Айдо продолжал молча идти. Он задержал взгляд на Кайне, а затем отвёл его, даже не посмотрев на Фууку.

«Очевидно, я не так уж нравлюсь Айдо-семпаю… На первый взгляд он кажется крайне дружелюбным и общительным, и у него много фанатов среди девушек Дневного Класса. Но, похоже, он меня невзлюбил», — она шагала позади него.

Каин заметил задумчивое и грустное выражение на лице Фууки.

Тем временем в прихожей Лунного общежития, как только Фууки и след простыл, выражение лица Луки сменилось на ледяное. Она выглядела, как фарфоровая кукла, лишённая теплоты, а её взгляд был пуст. Это было то выражение лица, которого испугался бы любой человек. Так или иначе, она ушла. Больше не нужно притворяться.

— Лука, не делай такое пугающее лицо.

— …Такума-сан, я просто устала.

Он одарил её несколько озадаченным взглядом и отвёл глаза.

— Я тоже, — сказал он. – Я проинформирую Канаме обо всё и пойду спать. Спокойной ночи, Лука.

— Доброй ночи.

Лука осталась одна, вглядываясь в тёмную тишину ночи, которая проглядывалась через проём открытой двери.

— Та девочка… она же ни о чём не знает, да? – тихо обращаясь к себе, Лука запустила пальчики в волосы. Никого не было в комнате, чтобы услышать её шёпот.

— Жаль…

Это слово не несло в себе ни капли жалости или сочувствия. Всё было предельно ясно… Луке незачем было жалеть «её».