Сидя на кровати, Фуука не сводила взгляда с поверхности маленькой коробочки с таблетками. Она не помнила, откуда та появилась у нее. Наверное, это был Айдо. Айдо дал ей эту упаковку таблеток.

«Эти пилюли… Могут ли они действительно помочь?»

Одна из маленьких таблеток выпала ей на ладонь. Крошечная, белая… с виду вполне обыкновенная. Кровяные таблетки, так называли этот экспериментальный медикамент. В ней теплилась надежда на то, что эти таблетки способны замедлить её превращение в вампира. В кровожадного монстра.

«Я стану…»

Её разум все ещё отказывался в это верить.

«Что со мной произойдет?..» — Фуука сжала маленькую пилюлю в кулаке.

Айдо, ничего не скрывая, открыл ей всю правду. Он рассказал ей все, что сам знал, о чистокровных и, что происходит с укушенными ними людьми. Они превращаются в вампиров и на этом их человеческое существование заканчивается. Таких людей ожидает неотвратимая участь, которой страшатся все кровососущие монстры... падение до уровня Е.

Судя по всему, человек, напавший на нее в городе в тот день, и был вампир уровня Е.

«То, что я увидела у него во рту… это были клыки вампира».

Те два острых резца, которые Фуука увидела всего лишь миг… Если бы Айдо и Шики не появились, они бы вонзились в неё и высосали бы её кровь. Внезапно, как по иронии, её восприятие сложившейся ситуации изменилось с мысли «когда Айдо спас меня» на мысль «когда я увидела монстра, которым однажды стану». Падение до уровня Е… Фуука думала над тем, что она тогда почувствует.

«Возможно, когда ты нападаешь на своих друзей… и высасываешь из них кровь…Возможно, когда ты вампир и сосешь кровь другого… твоё человеческое сердце кричит от ужаса».

Она не хотела становиться этим. Фуука хотела жить, как нормальный человек.

«О-о-ох…»

Но она не могла избежать своей участи. Айдо отчетливо объяснил ей это. Сейчас девушке казалось, что он был с ней довольно дружелюбным. Лучше, если она будет знать, что происходит.

«Они все вампиры… с рождения…»

Со слов Айдо, все ученики Ночного Класса были вампирами. Более того, Канаме был чистокровным, элитой, вершиной пирамиды вампиров. На втором месте после чистокровных шел класс «аристократов», к которым принадлежало большинство студентов. Потом шли обыкновенные вампиры, затем вампиры, бывшие людьми… и, наконец, уровень, настолько низкий, что даже не заслуживал того, чтобы находиться в пирамиде… уровень Е. На самом дне находились те, кто жаждал смерти. Смерти, которую другие вампиры должны были им обеспечить. Высшие вампиры были «теми, кто обладал властью». Фуука же была «той, о ком следовало позаботиться». Различие было мучительным. С момента рождения они были разными. Их социальные статусы отличались. Слишком сильно отличались. Согласно классификации, Фуука была чем-то вроде питомца.

«Если такова правда…»

Может быть, было бы лучше, если б её не спасали? Но опять же, она ведь не чувствовала себя несчастной все это время? Променяла бы она все те счастливые моменты? Слова Айдо отозвались эхом в ее разуме и сердце, и Фуука понемногу успокоилась.

«Я никого не ненавижу, я… если уж этому суждено случиться…» — эти мысли вызвали болезненное ощущение у неё в груди. И хотя часть её хотела закричать и убежать, Фуука чувствовала, что бессильна что-либо изменить. Она отчаянно решила прожить каждый день, который был отмерян ей судьбой. Фуука все ещё оставалась собой. Она должна была оставаться собой до самого конца.

«Так что… у меня нет другого выбора, как только принимать таблетки».

Это была её последняя надежда. Они замедлят её падение, её единственный исход. Маленькая надежда, крошечная… у неё не оставалось выхода, кроме как уцепиться за неё.

Её охватило головокружение. Вдруг перед глазами всё затянуло красным. Она почувствовала жажду. Как будто все её тело было обезвожено. Она быстро приняла таблетки и запила их стаканом воды, который стоял на столике у кровати. Она выпила всю воду залпом и легла, учащенно дыша. Что утолило её жажду… вода… или таблетки?

Дрожа от страха, не в силах пошевелить ни единым мускулом, Фуука почувствовала себя как будто парализованной.

«Кто-нибудь, спасите меня, кто-нибудь, спасите меня!..» — мольбы девушки не были услышаны. В кромешной темноте Фуука свернулась калачиком в своей кровати. Её тело била дрожь всю ночь.

— Фуука, ты какая-то бледная в последнее время. Ты не больна? - обеспокоенно спросила Канае, собираясь в школу утром.

— А? Конечно, нет. Со мной все в порядке.

— Ну если так, ладно, но… ты вообще высыпаешься эти дни? И у тебя пропал аппетит… Знаешь, если что-то нет так, ты всегда можешь мне сказать.

— Да, я знаю. Спасибо… — доброта Канае, казалось, отозвалась болью в её груди. — Ну, я лучше пойду, да? – сказала Фуука, но попытавшись подняться, её снова охватило головокружение. Зрение затуманилось, и неприятное чувство распространилось по телу.

«Нет…»

Фуука старалась удержаться, но туфли, которые она держала в руках, выскользнули из её пальцев и упали на пол. Увидев это, Канае подбежала к ней.

— Что такое, Фуука? Ты выглядишь такой бледной!

— Я в порядке… сейчас приму таблетки… и все будет нормально.

— Ладно, иди, приляг. Ты можешь стоять? Обопрись о моё плечо. Осторожно… — поддерживая дрожащую Фууку, Канае повела её к кровати.

Фуука села на край кровати и вытряхнула одну таблетку из упаковки. Канае побежала за стаканом воды.

— Вот, вода. Позвать учителя или врача?

— Со мной все хорошо. Я уже привыкла, – Фуука приняла таблетку. – Мне просто надо отдохнуть чуть-чуть… И мне станет лучше.

Она не заметила, как одна из таблеток выскользнула из её ослабевших рук и упала в стакан с водой.

— Ну, вот, – Фуука понимала, насколько они были для неё важны, и не хотела зря расходовать их. Упав в воду и постепенно растворяясь в ней, таблетка окрасила жидкость в интенсивный красный, почти алый цвет.

— Что за цвет, он такой… необычный. Фуука, это точно лекарство?

— Да, да… точно. Кажется, там есть какой-то краситель. Нетоксичный для организма. И, в любом случае, я всегда их принимаю, не растворяя, — стараясь опровергнуть подозрения Канае, Фуука взглянула на стакан как можно естественнее.

«Итак… эти таблетки все же сделаны из крови… — она задумалась над тем, стала ли таблетка, которую она только что приняла, кровавого цвета внутри её организма. - Я пью кровь…»

Форма не имела значение, сам факт того, что она пила кровь… она была монстром. Фуука встряхнула головой, что бы избавиться от странного мрака, обволакивающего её.

— Может, тебе лучше не идти сегодня в школу? Я скажу профессору, не беспокойся.

— Нет, нет… Я немного отдохну, и это пройдет. Просто скажи, что я опоздаю.

— Ну ладно. Тогда я пойду сейчас, хорошо? Только не перенапрягайся, — сказала Канае, тревожно глядя на свою подругу. Девушке хотелось остаться и позаботиться о Фууке, но она должна была поспешить, что б успеть к звонку.

Фуука лежала в постели, учащенно дыша. Странно. Понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы таблетка подействовала.

«У меня нет времени… надо идти в школу… я должна вести привычный образ жизни… Если бы я только могла рассказать Канае правду…»

Но она не могла. Нормальные люди не должны подозревать о существовании вампиров. Если она ей расскажет, Канае тоже больше никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Поведав Канае о своей участи, она может вовлечь свою подругу в такие же страдания. Фууке не хотелось губить улыбку Канае, которую она так любила. Так что… она сохранит тайну. А когда она упадет до уровня Е… она просто исчезнет из жизни Канае бесследно. Таково было решение Фууки.

«Мне так жаль, Канае… так жаль...» — закусив нижнюю губу, прошептала Фуука в темноту.

***

После того, как стемнело, убедившись, что Канае заснула, Фуука пошла в Лунное общежитие. Здание, которое отражало яркий свет луны… обитель вампиров. Она никогда не представляла себе, что будет приглашенной в это место. Айдо подошел к двери:

— А, это ты. Таблетки?

С безразличным выражением, так отличающимся от её обычного, Фуука кивнула.

— Тогда пойду, принесу их. Хочешь со мной?

— Нет, я побуду здесь.

— Как хочешь. Тогда подожди минуту.

Подумать только, это место когда-то казалось ей весёлым… Фууке не хотелось видеть Ичиджо или остальных. Она желала бы не видеть этого холода, спрятанного за маской доброжелательности. Айдо также был частью исследовательской группы, но она решила верить ему. Только ему, он единственный, кто был честен с ней.

— Я думаю, этого пока что хватит, — Айдо вернулся и вручил ей таблетки.

— Спасибо тебе.

— Эй, тебе нехорошо? На тебе лица нет…

— Все нормально. Я регулярно принимаю таблетки, — Фуука быстро нацепила на лицо улыбку.

— Да? Ну, хорошо. Но если что-то измениться, приди и скажи мне, ладно?

— Ладно. О, к слову… Скоро будет День Влюбленных…

Так как Айдо понял, что она собиралась удалиться, он решил не поддерживать разговор.

— А? Да, вроде бы…

— Какой шоколад ты любишь, горький или сладкий?

Она вспомнила, как хотела подарить ему шоколад в качестве благодарности. Хотя в то время ещё не знала, как все обернется. С того момента, казалось, её судьба изменилась кардинально. Всё окрасилось в кровавые тона.

— Ну, я люблю сладкий, но не слишком. Если он очень приторный, то невкусный.

— Понятно.

«Только подумать, я проникла в Лунное общежитие из-за Дня Влюбленных… И Канаме нашёл меня в саду. Так всё началось… Всё случилось недавно, и в то же время, кажется, прошла целая вечность».

— Я тут подумала о подарке…

— Что? О чем ты говоришь? – пожав плечами, сказал Айдо. Он слышал слова Фууки, но не придавал им значения. — Ты же не собираешься мне его дарить?

— Конечно, нет. Я подарю его Куран-семпаю, — сказала Фуука.

Услыхав это, Айдо насупился:

— Я не позволю тебе это сделать. Я остановлю тебя любым способом.

— Хорошо, я принимаю твой вызов! – Фуука улыбнулась. На миг ей показалось, что все вернулось на свои места.

Айдо отвернулся, пытаясь не думать об участи, которая ожидала эту девочку. Он провел её до дверей. Как только Фуука добралась до своего общежития, Айдо встретил Кайна.

— Акатсуки…

— Ханабуса, она – объект эксперимента, - сказал он. Кайн ни в чем не винил кузена, как и не принимал его сторону. Он просто констатировал факт. Ему хотелось предостеречь Айдо, не привязываться.

— Я знаю, черт возьми. Это же очевидно, — Айдо угрюмо прорычал, затем зашагал по направлению к своей комнате, оставив Кайна одного.

«Мы те, кто наблюдает, — пробормотал Кайн, - больше мы ничего не можем сделать. Мы не можем позволить чувствам брать вверх. Если ты это делаешь, тогда не только она будет страдать, но и ты, Ханабуса… Как же ты этого не понимаешь?»