Строгий порядок внутри Императорского Кабинета подавлял людей до ощущения удушья . Дрожа от страха, Линь Сяо опустился на колени на ледяной пол, его лицо было нервным.

Только два человека остались внутри комнаты: император и сам Линь Сяо.

— А как тебя зовут?— император внезапно оказался перед ним, затмевая Линь Сяо своей высокой фигурой, принося с собой чувство угнетенности.

Линь Сяо поспешно ответил почтительно:

— Отвечая Вашему Величеству, этого слугу зовут Сяо Линцзи.

— Мы спросили тебя, как тебя звали до того, как ты вошёл во дворец?

Голос императора был ровным, как будто он спрашивал о незначительном вопросе, но этого было достаточно, чтобы вызвать у коленопреклоненного Линь Сяо некоторые сомнения. Впрочем, даже если он и сомневался, то всё равно не решался не отвечать. Он мог только почтительно ответить ему:

— Отвечая Вашему Величеству, этого слугу звали Линь Сяо.

—Линь Сяо.— император задумчиво пожевал это имя, поджал губы и спросил: —Ты здесь из-за мастера своей семьи?

Линь Сяо опустил голову:

— Да.

Император приподнял бровь и посмотрел вниз на коленопреклоненного маленького евнуха.

— Ваше Величество, хозяин всецело предан вам. Вы не были здесь некоторое время, и мастер уже чахнет.— Линь Сяо ответил с поклоном.

Услышав это, император перевел взгляд на молодого евнуха и повернулся, чтобы подойти к столу. Помахав рукой, он сказал:

—Ты можешь идти.

Тон императора звучал недовольно, Линь Сяо был беспомощен, поэтому он мог только поклониться и ответить:

—Этот слуга... уйдет.

Линь Сяо открыл глаза в изумлении, глядя на хлопковую вуаль над собой и на то, что его окружало. Только тогда он заметил, что была уже очень поздняя ночь и в комнате больше никого не было. Был только тусклый желтый мерцающий свет фонаря.

Только что сейчас... Ах, это был всего лишь сон.…

Линь Сяо отвернулся в сторону и сел на край кровати, с непонятным выражением. Ему неожиданно приснился старый вопрос из его прошлой жизни. Мо Ци только вошла во дворец в то время и едва была удостоена титула. У неё не было ничего, на что обращал бы внимание император, и она страдала в течение нескольких дней. Не видя заинтересованности императора, Линь Сяо придумал способ.

Но Линь Сяо тогда тоже только вошёл во дворец. У него не было достаточно связей, и он не очень хорошо понимал свои обстоятельства. Как он посмеет случайно придумать способ? Поэтому он мог только нагло просить разрешения увидеть императора, думая, что даже если он не может заставить императора рассмотреть Мо Ци, он мог бы по крайней мере получить некоторое представление о том, как работает ум императора.

С момента их первой встречи, Линь Сяо мог ясно чувствовать недовольство императора, когда он говорил с ним о Мо Ци. Тем не менее, он действительно преуспел в тот день, так как император появился во дворце Мо Ци той же ночью.

Линь Сяо первоначально думал, что причина, по которой император появился, заключалась в его словах, и что он смог почувствовать глубокую любовь Мо Ци. Тем не менее, Линь Сяо медленно начал понимать и был уверен к концу, что причина, по которой император пришёл, была из-за какого-то другого интересного момента, на который он обратил внимание.

И всё же, Линь Сяо из прошлой жизни так и не узнал, что именно привлекло внимание императора. Однако он заметил, что после того, как император спрашивал его имя, он обычно использовал "Линь Сяо", чтобы обратиться к нему.

Когда Линь Сяо встретил императора в этой жизни, он вспомнил это событие из прошлого. Вместо того, чтобы ответить императору, что его имя было "Сяо Линцзи", он прямо ответил "Линь Сяо", как и хотел император.

И императору явно нравится называть его "Линь Сяо".

Была ли проблема в его собственном имени?

Сколько бы он об этом ни думал, он всё равно ничего не понимал. Линь Сяо в замешательстве повернул голову.

Думать об этом было бессмысленно, так как он уже покинул дворец и больше не увидит императора.

Самым странным было то, что хотя он уже давно покинул дворец, ему никогда не снился император. Этот внезапный сон заставил Линь Сяо чувствовать себя неловко.

Как и ожидалось, это было из-за той тени, которая мелькнула сегодня! Линь Сяо поджал губы и нахмурился.

Внезапно картина перед его глазами потемнела, перед ним возникла тень. Линь Сяо инстинктивно поднял голову, но эта тень обрушилась и не дала ему шанса рассмотреть.

Сердце Линь Сяо начало колотиться от страха, и он хотел закричать, но, прежде чем он смог издать звук, что-то теплое и влажное накрыло его собственные губы.

Его поцеловали!

Линь Сяо широко раскрыл глаза, ошеломленный. Но то, что находилось перед ним, было парой спокойных и глубоких глаз.

Эта пара глаз... Линь Сяо никогда не сможет забыть эти глаза, которые имеют двойной зрачок, во всей своей жизни…

Император Страны Му, Му Чон Суан!

Ошеломленный, Линь Сяо забыл как бороться, и император счастливо поцеловал его. Проникнув языком в маленькую щелью между его губами, император начал хозяйничать у него во рту, делал всё, что ему заблагорассудится.

Его губы онемел, позволяя Линь Сяо вернуться к своим чувствам. Он вдруг использовал свои руки и ноги, чтобы оттолкнуть императора.

Император почувствовал отказ Линь Сяо и слегка нахмурился. Недовольный, он толкнул Линь Сяо вниз.

Большая фигура, давящая на тело Линь Сяо, не давала ему сопротивляться. Император крепко схватил запястья Линь Сяо обеими руками и прижал их. Затем он без всякого стеснения наклонился и снова попробовал покрасневшие губы, так манящие его.

—Хннн…

Линь Сяо уклонялся влево и вправо, но не смог избежать страстного поцелуя императора. Как будто они были молодоженами, этот властный поцелуй был очень эмоциональным.

В яростных поцелуях, Линь Сяо был смущен и дезориентирован. Он не знал когда, но его борьба превратилась в потворство, его руки обвились вокруг шеи императора, а голова наклонилась, чтобы император мог активно вторгся в его рот.

—Хааа~

Всё его тело вспыхнуло жаром, с губ срывалось тяжёлое дыхание, а внизу начало зудеть. Линь Сяо нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Его одежда бессознательно начала сползла с плеча, обнажая большое количество соблазнительной кожи на его груди.

Будто почувствовав нетерпение Линь Сяо, император оторвался от его губ, его пристальный взгляд привлекла открытая грудь Линь Сяо.

Светлая кожа с розовым оттенком, несущая цвет и блеск, которые ослепляли людей, соблазняя, чтобы попробовать.

Двойные зрачки императора темнеют, словно он хочет проглотить Линь Сяо целиком. Он протянул свою большую ладонь и коснулся обнаженной кожи перед собой.

Ладонь императора, покрытая мозолями от боевых искусств, заставила вздрогнуть Линь Сяо от прикосновения к его нежной розовой коже. Чувствительность его тела была непостижима.

Линь Сяо открыл свои затуманенные глаза, тяжело дыша. Его глаза были полны тоски, и это зрелище понравилось императору. Император радостно наклонился и легонько поцеловал его в губы.

— Похоже, ты тоже очень скучаешь по Нам.

Ясный холодный голос нес в себе странное притяжение, входя в разум Линь Сяо. Тело Линь Сяо внезапно обмякло, и он не мог не издать низкий звук, его нижняя часть распухла ещё больше, становясь всё более невыносимой.

Он отодвинул ноги, желая слегка потереть себя от этого невыносимого ощущения, но когда он сделал это, то коснулся обжигающе горячей материи императора, и этот жар шокировал Линь Сяо, его разум отрезвился.

Тем не менее, император, казалось, был раздразнен движением Линь Сяо до такой степени, что его последняя нить разума оборвалась, и он тихо застонал, его тело прижалось к Линь Сяо ещё сильнее.

Кипящие поцелуи беспорядочно опускались на тело Линь Сяо, чувства, которые они принесли, были трудны для Линь Сяо, чтобы выдержать. Линь Сяо тихо застонал, уголки его глаз увлажнились.

—Ваше ... Ваше Величество ... Ваш-аааххх ... подождите!…

Он попытался оттолкнуть императора, но тот даже не пошевелился. В момент отчаяния, Линь Сяо стиснул зубы и, используя свое запястье, он использовал навык, которому научил его Фу Юйцзюнь

Император заметил его движение и отстранился, слегка приподняв брови от удивления. Он схватил Линь Сяо за запястье, угрожающе прищурившись.

—Я не видел тебя несколько десятков дней, и ты, конечно же, узнал пару вещей, которые Нам не нравятся.

Голос императора был ровным, его гнев трудно было заметить, но взгляд был угрожающим. Страх поднялся из глубины сердца Линь Сяо.

Линь Сяо сглотнул слюну, используя самый уважительный голос, который он мог собрать, он сказал:

—Это просто один из способов самообороны, который Линь Сяо узнал.

—Самооборона?—император подошёл к Линь Сяо и схватил его за подбородок:—На ком ты собираешься ее использовать?

Линь Сяо широко раскрыл глаза. На самом деле он хотел сказать:

—Чтобы защитить себя от вас, император.

Но император испустил гнетущее чувство, что если Линь Сяо осмелится кивнуть головой, то его голова упадет, поэтому он поспешно покачал головой.

Лицо императора несколько расслабилось, и он отпустил Линь Сяо, который воспользовался возможностью немного отодвинуться назад. Император посмотрел на Линь Сяо и опять поймал Линь Сяо в свои объятия.

Тело Линь Сяо напряглось, что император и заметил. Его руки начали мягко двигаться, зажигая огонь везде, где он касался Линь Сяо и заставлял его неоднократно задыхаться. Его тело стало мягким, как лужица родниковой воды.

—Нет... не надо... Ваше Величество.…

Линь Сяо изо всёх сил пытался отрицать это, но император действовал так, будто он ничего не слышал. Линь Сяо стиснул зубы, его рука напряглась, в то время как его тело давало ему разрушительные удовольствия, а его разум колебался на краю. На этот раз он явно не был накачан наркотиками, так почему же прикосновение императора было таким приятным…

Может быть, потому что он уже испытал это однажды и хотел попробовать снова?!

Линь Сяо был ошеломлен. Внезапно его нижняя часть тела была обернута сильной рукой, заставляя его дрожать от внезапного всплеска удовольствия и кричать. Этот крик нес в себе пик его радости и удивления.

Император действительно прикоснулся к этой его части? Разве это не та часть, которую он скрывает от императора? Император на самом деле...…

Неужели император хочет лично кастрировать его?!

Линь Сяо был наполнен холодным потом, когда он подумал об этом. Хотя его нижняя часть чувствовала себя очень приятно, когда её держали, она всё ещё была вялой.

Когда император увидел это, его глаза сузились и он посмотрел на Линь Сяо. Лицо Линь Сяо было бледно-белым, холодный пот струился по его лбу, он терял голову от страха, когда император обратил свой взор на него.

Одежда на его теле быстро соскальзывала, но он был слишком занят, чтобы беспокоиться об этом. Он просто пристально смотрел на императора, держащегося за эту его штуку, его тело было особенно напряжено.

Вряд ли он осознавал, что его теперешняя внешность с затуманенными от похоти глазами, пристально смотрящими на собственный половой орган, как будто он кого-то соблазнял, и одежда, которая всё ещё висела на его руках, добавляли ему ещё больше кокетливых чувств.

Глаза императора темнеют, и его рука внизу начинает двигаться.

—Ааааа~

С помощью всего лишь одного действия императора, Линь Сяо стал мягким, и он беспомощно лежал в руках императора. Его голос беспрестанно просачивался наружу. В его голосе звучало удовольствие, которое он не мог вынести.

От его стонов сердце императора затрепетало, а взгляд стал ещё глубже.

Император не остановил своего движения внизу, и Линь Сяо продолжал стонать. Его голос звучал так, словно он больше не мог этого выносить, хрипло выкрикивая низким голосом. Когда он достиг пика удовольствия, высокий стон вырвался из него.

Действия Императора становились всё быстрее и быстрее, и Линь Сяо вошёл в царство наивысшего удовольствия, пока, наконец, его собственная талия не начала следовать за движением императора.

…………

После камминга Линь Сяо лежал на кровати, лениво ошеломленный и наслаждаясь приятным чувством, которое осталось после.

Рука императора теперь спокойно потянулась за спину Линь Сяо.

Медленно прощупывая и мягко растягивая его.

Линь Сяо не заметил внезапного движения императора, погруженного в свои приятные чувства.

Он пришёл в себя только от резкой боли, когда император наконец напал, но было уже слишком поздно.

…………

Линь Сяо не знает, когда император остановился той ночью, и не знает, когда он заснул.

Он только знает, что у него почти не было голоса. Были произнесены любые слова мольбы о пощаде, но император просто не останавливался.

Утром Линь Сяо проснулся от пронзительного крика.

Он смущенно открыл глаза и огляделся вокруг, только чтобы увидеть, что Хун Е уставилась на него с лицом, полным шока.

Линь Сяо нахмурил брови и проследил за её пристальным взглядом, чтобы посмотреть на себя. То, что он увидел, было его обнаженное тело, покрытое многочисленными засосами.

Сцена прошлой ночи внезапно появилась в сознании Линь Сяо, и его лицо не могло не застыть, а затем покраснеть. Он поспешно натянул на себя одеяло, чтобы прикрыть свое тело, посмотрел налево и направо, прежде чем, наконец, понял, что император давно ушёл без следа.

Его зад явно уже был вымыт, влажное тепло оттуда показывало, что лекарство, вероятно, тоже было применено.

Думая о том, как это мог быть император, лично помещающий лекарство в эту область, Линь Сяо внезапно почувствовал взрыв тепла, и его чувствительное тело обмякло просто от воображения.

Линь Сяо стиснул зубы, нахмурившись, чтобы противостоять этому пожирающему душу чувству и прокашлялся:

— Хун Е, почему ты не постучала в дверь?

Хун Е пришла в себя и склонила голову, чувствуя себя оскорбленной, когда она ответила:

— Молодой господин, Хун Е стучала. Так долго стучала в дверь, но так и не услышала ответа молодого хозяина. Эта служанка боялась, что с молодым хозяином что-то случилось, и поэтому пришла проверить, всё ли хорошо.

Линь Сяо услышал ответ и повернулся, чтобы посмотреть на небо. Действительно, было уже далеко за полдень. Поскольку он слишком устал после вчерашней ночи, то, скорее всего, спал как убитый и не слышал её стука.

Линь Сяо был смущен и играл со своими волосами, когда думал об этом. Хун Е стиснула зубы, когда увидела это, её глаза были полны дурного предчувствия, когда она спросила:

— Молодой господин, ваше тело…

Линь Сяо услышал её и остановился, собираясь с мыслями.

Как он мог говорить о таких вещах с молодой женщиной?

Даже если она не была простой женщиной.

Кроме того, у него нет никаких причин говорить об этом с ней, верно?

С этими мыслями Линь Сяо изобразил внушительную манеру управляющего:

— Я не думаю, что у меня есть причина говорить вам, что я делаю, верно?

Хун Е услышала его слова, и её лицо побледнело, чувствуя себя оскорбленной, когда она опустила голову. Её руки сжались вместе, когда она мрачно сказала:

— Хун Е просто беспокоился о молодом господине.

Её появление с опущенной головой и страдающим лицом, полным обиды, заставляло думать, что Линь Сяо издевался над ней, заставляя его чувствовать себя виноватым.

Линь Сяо открыл рот, желая немного утешить Хун Е, но обнаружил, что не может найти правильные слова для этого. Беспомощный, он только откашлялся и сменил тему разговора:

— Сколько сейчас времени?

—Уже почти полдень.— ответила Хун Е.

—Так поздно!—Линь Сяо был удивлен.

Он договорился о встрече с Фу Юйцзюнем, чтобы сделать сегодня утреннюю зарядку!

Линь Сяо хотел встать, но потом заметил, что на нем ничего не было надето, А Хун Е всё ещё стояла у входа. Он недовольно сел обратно и сказал:

— Хун Е, ты можешь уйти.

В конце концов, он также предупредил:

— Хун Е, это мое личное дело. Чем меньше людей знают, тем лучше, вы понимаете, что я имею в виду?

Хун Е посмотрела слегка озадаченно на то, что она услышала, немного подумала, опустив голову, а затем мягко сказала:

— Хун Е понимает. Если это то, что вы хотите, молодой хозяин должен был бы хорошо очистить эти следы, иначе их мог бы увидеть кто-то, особенно второй принц.

Хун Е удалилась. Линь Сяо продолжал чувствовать, что последние слова Хун Е имели какое-то другое значение.

Когда он ещё немного подумал об этом, то почувствовал, что, возможно, в них нет ничего более глубокого. Человек, который больше всего не должен видеть следы на своем теле - это в первую очередь Фу Юйцзюнь.

Иначе, если бы он спросил о том, что случилось, как бы он ответил?

Сказать ему, что император Страны Му сбежал из императорского дворца Страны Му? А потом побежал в Страну Шао, чтобы провести с ним на ночь?

Даже если бы он отложил вопрос о том, поверит ли Фу Юйцзюнь его словам или нет, и даже если бы он поверил, что Линь Сяо делит постель императора в Стране Му, как он должен был теперь поступить с императором, который путешествовал в Страну Шао совсем один?

Трудно было бы сказать, что следы на его теле были непроизвольными, верно? Если Фу Юйцзюнь неправильно поймёт, что он и Император заранее составили план, то это будет угрожать его собственной безопасности.

Хотя эта возможность довольно низка, но это всё ещё может произойти. Он абсолютно не может позволить Фу Юйцзюню узнать, что император находится в Стране Шао.

Линь Сяо пытался найти себе оправдание, чтобы скрыть местонахождение императора.

Когда всё было сказано и сделано, он не хочет, чтобы император столкнулся с какой-либо опасностью.

Запутавшийся и с замешательством на лице, Линь Сяо держал свою ноющую талию и оделся, поспешно умылся и вышел на передний двор.

Он обнаружил, что Фу Юйцзюнь находился не в том месте, где они обычно занимались боевыми искусствами. Озадаченный, Линь Сяо пошёл в его комнату, только чтобы увидеть человека, сонно выходящего из неё.

Когда он увидел Линь Сяо, сонливость в глазах Фу Юйцзюня немного рассеялась, и он быстро подошел к нему, глубоко извиняясь:

— Я проспал сегодня и пропустил нашу встречу.

Линь Сяо был удивлен, глядя на Фу Юйцзюня. У Фу Юйцзюнь всегда была привычка вставать рано, он не ожидал, что у него также будет день, когда он будет спать так долго.

И это было даже вчера вечером…

Это была работа императора?

Линь Сяо погрузился в раздумья, в то время как Фу Юйцзюнь увидел его появление и беспомощно постучал по его голове:

— О чём ты только думаешь, так глубоко погрузившись в свои мысли?

—Ах...— Лин Сяо вернулся к своим чувствам и наугад ответил: —Я просто подумал, собираемся ли мы всё ещё практиковаться сегодня.

Фу Юйцзюнь поднял голову, чтобы взглянуть на небо, и ответил:

—Не могу, мне всё ещё нужно заскочить во дворец Императорского брата сегодня.

Линь Сяо озадаченно посмотрел на Фу Юйцзюня.

Лицо маленького слуги слегка порозовело от жгучего жара. Его глаза были слегка влажными с чуть изогнутыми бровями, что придавало ему очаровательную грацию. Это было очень соблазнительно теперь, когда он даже использовал такой наивный и любопытный взгляд, чтобы посмотреть на него. Такое чистое невежество, смешанное с его красотой, действительно подстрекало человека к совершению преступления.

Сердце Фу Юйцзюнь начало биться без всякой причины, и по его телу пробежала горячая волна.

Сегодняшняя маленький слуга действительно заставлял трепетать сердце.

Он незаметно повернул голову, чувствуя себя неловко. Он прочистил горло:

—Хотя я спал сегодня, я придумал хороший способ вытащить Мо Ци.

—Мо Ци?— Линь Сяо поднял бровь.

Фу Юйюнь кивнул:

—Я также получу ответ на этот секрет.

Теперь, когда у него есть маленький слуга, он фактически больше не был привязан к тому танцору. Тем не менее, Фу Юйцзюнь всё ещё хотел найти её и посмотреть на то, каким человеком она будет, если император Страны Му так её спрячет.

Его прежнее увлечение во многом рассеялось с появлением маленького слуги, но любопытство всё же осталось.

Несмотря ни на что, Фу Юйцзюнь хотел взглянуть на танцовщицу своими собственными глазами.

Услышав решимость Фу Юйцзюня, лицо Линь Сяо замерло, и его выражение стало жестким.

Но почему же этот Фу Юйцзюнь так привязан к этому делу?! Что в нем такого особенного?

Он догадывался, что Фу Юйцзюнь наверняка бы блеванул до смерти, если бы узнал, что этот танцор - он сам, мужчина. Линь Сяо закатил глаза, слишком ленивый, чтобы продолжать запутываться в мыслях Фу Юйцзюня. Он уделил всё свое внимание вопросу о том, чтобы вытащить Мо Ци.

Размышляя, Линь Сяо спросил:

—Какая у тебя есть идея, которая заставит твоего Императорского брата отпустить Мо Ци?

—Императорский брат больше всего боится смерти.— ответил Фу Юйцзюнь. —Мо Ци прямо сейчас имеет очень токсичный яд в своём теле, если мы скажем Императорскому брату, что яд заразен, нам даже не нужно будет ничего делать, и он сам выгонит её.

Линь Сяо всё понял и улыбнулся:

—Тогда нам просто нужно, чтобы кто-то следил за домом первого принца, и мы сможем найти Мо Ци.

Фу Юйцзюнь улыбнулся и кивнул головой.

Линь Сяо поднял бровь:

— Однако, что если она уже мертва? Вы же сказали, что яд был очень токсичным.

Услышав это, Фу Юйцзюнь сделал вид, что ничего не заметил:

— Если она мертва, то это будет похоже на то, что твое желание сбылось, и ты успешно отомстил за себя.

Фу Юйцзюнь увидел, как дернулся рот Линь Сяо, когда тот собирался прервать его. Он знал, что то, что он сказал, не было тем, что Линь Сяо хотел услышать, поэтому он не мог не улыбнуться:

— Если ты говоришь обо мне, тогда тебе не нужно беспокоиться. Если Мо Ци действительно умерла, это может означать только то, что она действительно не имела никакого отношения к тому танцору. Я больше не буду настаивать на этом вопросе.

Линь Сяо был поражен, Фу Юйцзюнь сказал это так легко?

Линь Сяо теперь понимает, что он действительно не мог понять этого человека.

У маленького слуги было удивленное лицо, в одно мгновение оно выражало сомнение, а в другое-вздохи. Это было очень живо и делало Фу Юйцзюня счастливым от глубины своего сердца. Он нежно посмотрел на Линь Сяо и слегка улыбнулся, мягко сказав:

—В конце концов, у меня теперь есть человек, который может заставить мое сердце биться помимо того танцора.

Линь Сяо удивленно поднял голову, но Фу Юйцзюнь двинулся и проскользнул к двери:

—Ты можешь поесть один, тебе не нужно ждать меня.

Он вот так просто уходит?

Похоже, это было не так уж и незначительно!

Линь Сяо вернулся обратно в свой двор, немного сбитый с толку.

Неужели этот танец действительно так привлекателен?

Линь Сяо действительно сомневался. Он лучше всех знал свой собственный танец и был в этом очень уверен.

Однако он также не думал, что это заставит Фу Юйцзюня быть настолько привязанным к нему.

Линь Сяо размышлял в своей комнате. Оглядевшись вокруг и никого не увидев, он подошел к зеркалу и легонько выполнил танцевальные па. Он наблюдал за своими движениями в зеркале. Он подумал про себя, видел ли он когда-нибудь такую танцовщицу…

—О...— только он сделал несколько танцевальных па, как у входа раздался звук удивления. Вздрогнув, он поспешно остановился и посмотрел на дверь.

Это была женщина, одетая в красное и с нежным макияжем на лице, Хун Е. Линь Сяо тупо смотрел, его рот подергивался. Ну почему в один и тот же день эта женщина увидела две его невысказанные тайны?!

Эта женщина действительно была не простой.

Думая то и это, Линь Сяо с несчастным видом посмотрел на Хун Е, которая поняла, что была груба и встала на колени у двери, кланяясь и объясняя:

— Хун Е просто хотела спросить молодого господина, не хочет ли он пообедать. Увидев, что дверь не была закрыта, Хун Е вошла, но, к сожалению, молодой мастер был немного занят…

— Забудь, забудь об этом!— Линь Сяо махнул рукой, ему не хотелось слушать объяснения Хун Е. Не важно, намеренно это было сделано или нет, поскольку она уже видела всё своими глазами, какой смысл слушать её объяснения? Ему нужно преподать этой Хун Е, которая опрометчиво поступила так, как хотела и не умеет стучать в двери, хороший урок!

Линь Сяо подошел к столу и сел должным образом. Затем он махнул рукой Хун Е, чтобы позвать её. Несколько удивленная, Хун Е всё ещё подошла к Линь Сяо и послушно встала перед ним.

Видя, что Хун Е так послушна и так, как Линь Сяо также не был мелочным человеком, он посмотрел на место напротив него и указал:

— Сядь.

Хун Е был ошеломлена добротой и посмотрела в сторону Линь Сяо. Линь Сяо взял со стола чайник и налил две чашки. Глядя на Хун Е, который не осмелилась сесть, Линь Сяо сказал:

— Я чувствую себя подавленным, когда ты стоишь передо мной.

Хун Е, когда она услышала это, только тогда осторожно села напротив Лин Сяо.

Линь Сяо подтолкнул чай, который он налил перед ней, и она сказала мягким голосом:

— Большое спасибо.

Линь Сяо удивленно поднял бровь. Похоже, что эта женщина не специально провоцировала неприязнь людей.

Обдумывая эту мысль, Линь Сяо улыбнулся и сказал:

— Хун Е, вы были танцовщицей в таверне “Весенняя надежда“ раньше, первая женщина-артистка Страны Шао. Многие люди поддерживали и лелеяли вас, и у вас был свой собственный способ ведения работы. Я не буду вмешиваться, однако, вы просили меня вернуть вас обратно, тогда вы должны соблюдать правила здесь.

— Хун Е..... знает.— Хун Е, казалось, подумала о своих двух ошибках и нахмурилась, обвиняя себя, когда она виновато ответила.

Когда Линь Сяо увидел это, он вздохнул. Это также было неудобно для Хун Е, которая была любимой танцовщицей и никогда не думала, что ей придется ухаживать за кем-то однажды. Теперь, когда она уже никогда не испытает таких чувств, ей действительно было тяжело.

Но было что-то, что Линь Сяо не мог понять, просто почему она последовала за ним, чтобы стать служанкой?

Она явно не была простой женщиной.

Когда он подумал об этом, Линь Сяо испытующе спросил:

— Хун Е, теперь, когда нас здесь только двое, скажи мне правду. Чего же ты хочешь от меня, что заставило тебя пойти за мной? Или, если быть откровенным, какова... твоя цель?

Хун Е вздрогнула, услышав это. Её взгляд упал вниз, и что-то темное мелькнуло в её глазах.

Она сдержалась, как будто что-то вспомнила, и притворилась обиженной. Она встала, уставилась на Линь Сяо, как будто с ней плохо обращались:

—... что вы имеете в виду, молодой господин!? Вы что, с подозрением относитесь к Хун Е??

Линь Сяо наблюдал за тем, как изменилось отношение Хун Е, и поднял бровь. Его пристальный взгляд слегка скользнул мимо плана Хун Е, когда он продолжил зондирование:

— Но у ваших рук есть мозоли, вы не думаете, что это подозрительно?

Хун Е инстинктивно спрятала ладони и сразу же притворилась спокойной. Отпустив ладони, она сказала:

— Семья Хун Е была бедной, и поэтому я делала много тяжелой работы. Какая разница, если у этих рук мозоли? Молодой хозяин увидел мозоли на руках Хун Е и сразу же стал подозрительным по отношению к Хун Е!

Хун Е пересказала всё это слезливым голосом. Если бы Фу Юйцзюнь не напоминал Линь Сяо много раз, что личность Хун Е не была простой, то Лин Сяо действительно был бы обманут ею.

— Если молодой хозяин не верит в Хун Е, то она не вызовет неприязни молодого хозяина и сразу же уйдет.— как только она сказала это, она действительно была готова уйти.

Фу Юйцзюнь сказал, чтобы она осталась и была замечена, так что Линь Сяо мог только поспешно остановить её от ухода. Если он действительно разозлил её, то как он объяснит это Фу Юйцзюнь?

С этими мыслями Линь Сяо взял на себя инициативу, чтобы успокоить её:

— То, что я сказал, было неправильно, я неправильно понял Хун Е. Не сердитесь, если вы сейчас уйдете, вы будете путаться перед первым принцем. Во всей этой Стране Шао единственный, кто может немного волновать первого принца - это второй принц. Уходить прямо сейчас из дома второго принца не будет разумным решением, так что просто оставайся здесь.

Хун Е опустила голову, казалось, думая об этом, и Линь Сяо ждал, что она решит, ничего не говоря.

Примерно через полминуты Хун Е подняла голову. С лицом, полным слез, она посмотрела на него красными глазами:

—Тогда молодой господин всё ещё будет подозревать меня?

Линь Сяо был поражен, поспешно покачал головой. Хун Е улыбнулась сквозь слезы:

— Спасибо вам, молодой господин, за ваше доверие.

Линь Сяо вздохнул в своем сердце. На самом деле она была первой девушкой, кроме Мо Ци, которая так горько плакала перед ним. Сердце Линь Сяо смягчилось, и он встал, подошел к ней и нежно вытер её слезы:

—Хорошо, перестань плакать.

Лицо Хун Е покраснело. Она опустила голову и перестала всхлипывать. Но её слезы всё равно капали одна за другой.

Линь Сяо был беспомощен. Люди говорили, что женщины были сделаны из воды, и похоже, что они не лгали.

— Однако.— Линь Сяо переменил тему разговора и откашлялся, продолжая: —Хотя ты можешь остаться, то, что я сказал раньше, всё ещё должно быть выполнено.

Хун Е опустила голову, наконец её слезы прекратились.

Линь Сяо выдохнул, тихо говоря:

— Хотя я и сказал это только что, правила здесь не настолько строги. Если уж говорить начистоту, у меня есть только одна просьба - уважать частную жизнь других людей.— Линь Сяо сделал паузу, а затем спросил: — Вы... вы понимаете, что такое уединение?

Хун Е кивнула головой.

—Нужно уважать чужую тайну. Во-первых, вам нужно стучать в дверь, прежде чем войти, и если дверь не закрыта, вы можете попробовать кричать в комнату. Никаких проблем?

Хун Е покачала головой, стремясь выразить свое стремление:

— Хун Е вспомнила, сегодня это была ошибка Хун Е... Хун Е не повторит ту же ошибку в следующий раз.

Линь Сяо прервал её:

— Это не значит, что ты не повторишь ту же самую ошибку в следующий раз, но что следующего раза не будет, ты понимаешь?

Хун Е кивнула и Линь Сяо удовлетворенно прищурился:

— Очень хорошо. Есть ещё одна вещь, и это то, что я собираюсь сказать вам прямо сейчас.

Линь Сяо придвинулся ближе к уху Хун Е, холодно говоря:

— Иногда знать слишком много - это не очень хорошо. Для тебя было бы лучше не обращать внимания на некоторые вещи, понимаешь?

Хун Е слегка вздрогнула, прикусила губу и ответила:

— Хун Е это ясно, Хун Е сегодня... вообще ничего не видела.

Линь Сяо удовлетворенно улыбнулся и сказал ей, чтобы она принесла немного еды из кухни.

Фу Юйцюнь сказал, что он не будет настаивать на том, чтобы выяснить, кто был танцором, и всё же, это был уже вечер, и он всё ещё не вернулся.

Судя по характеру Фу Юйцзюнь, как он мог так легко отказаться от поисков танцовщицы?

Линь Сяо глубоко вздохнул. Он действительно не знал, как долго ещё сможет скрывать это дело. Если Фу Юйцзюнь узнает правду, как это может быть хорошо для него?

Фу Юйцзюнь так много думал об этой танцовщице, всегда полагая, что танцовщица была молодой женщиной и всегда был полон восхищения ею. Но если бы он знал, что этот танцор был грубым человеком, и этот грубый человек даже наблюдал, как он бегает вокруг, как обезглавленный цыпленок, ищущий танцора…

Вероятно, это было бы... очень трудно не беспокоиться об этом.

Если бы они начали спорить, то их пути разошлись бы, возможно, это был бы лучший вариант для Линь Сяо. Однако Фу Юйцзюнь мог даже убить его в припадке гнева.

Линь Сяо испугался.

Эти мысли заставило его почувствовать, что он не может продолжать сидеть и ждать смерти.

Вместо того чтобы ждать, пока Фу Юйцзюнь найдет его, почему бы не взять инициативу в свои руки и не отвлечь его внимание?

Разве это не был просто танец!

Если Линь Сяо мог исполнить этот танец, то и другие люди могли бы сделать то же самое.

Поскольку Фу Юйцзюнь раньше не видел, как выглядит танцор, до тех пор, пока кто-то может научиться исполнять этот танец и показать себя перед Фу Юйцзюнь в соответствующее время, он автоматически поверит, что этот человек был танцором.

Тогда Линь Сяо сможет позволить природе взять свое и выйти самому.

Чем больше он думал об этом, тем более удачным казался ему план. Первым человеком, о котором подумал Линь Сяо, была Хун Е.

Она уже имеет основы, и это было бы очень легко для неё. Кроме того, её внешний вид был первоклассным, её рост и форма тела были похожи на него.

Но прямо сейчас, был один момент, который заставил Линь Сяо колебаться. Он не знал ни её цели, ни её происхождения, рискнет ли он научить её этому танцу?

Линь Сяо растерянно хмурился.

Луна уже поднялась высоко, но Фу Юйцзюнь всё ещё не вернулся.

Сердце Линь Сяо забилось. Поскольку Фу Юйцзюнь не вернулся, даже несмотря на то, что уже так поздно, возможно, он получил что-то о Мо Ци?!

Разум Линь Сяо был очень неспокоен, и он чувствовал, что не может больше ждать. Возможно, что Хун Е опасена, но это было то, о чем беспокоился и Фу Юйжунь.

Сейчас самое главное - как выбраться самому!

С этой мыслью Линь Сяо приказал Цзи Сяну и Фу Кану зажечь свечи во дворе, расставив их в нужных местах, а затем встать на страже у входа. Когда всё было сделано, он позвал Хун Е.

Линь Сяо стоял внутри маленьких чашеобразных свечей, пламя которых освещало внутренний двор. На нём был светло-зеленый халат, волосы небрежно рассыпались по плечам, и только тонкая лента на лбу удерживала их на месте.

Он заложил обе руки за спину и поднял голову, чтобы посмотреть на яркую луну. Его длинные рукава развевались на ветру, придавая ему Бессмертный вид. Его очаровательное лицо слабо светилось в лунном свете.

Хун Е завороженно наблюдала за происходящим, её сердце не могло не подпрыгнуть.

Почувствовав, что кто-то подошёл, Линь Сяо обернулся, чтобы посмотреть, кто пришёл.

Когда он повернулся, чтобы посмотреть, это было так, как будто всё прояснилось. Его яркие зрачки несли блеск, который заставлял других быть затененными, отражая всё перед его глазами. Прозрачная и яркая, как чистый родник, втекающий в сердце и очищающий человека от всех своих отвлекающих и неприятных мыслей. Хун Е широко раскрыла глаза в изумлении, понимая, почему этот человек смог получить любовь императора.

Она больше не сможет найти другого человека с такими же глазами, как у него, в этом мире.

Такие ясные и чистые глаза…

— Хун Е, ты пришла.— голос Линь Сяо вернул ей сознание.

Она грациозно отсалютовала ему, и Лин Сяо пересек свет свечи, идя до тех пор, пока он не оказался перед ней и улыбнулся:

— Тебе не нужно быть такой церемонной, просто будь самой собой.

Говоря это, Линь Сяо сделал паузу:

— Я попросил вас прийти сюда, потому что хотел этого…

Линь Сяо нахмурился, он был несколько озадачен тем, как объяснить это дело Хун Е.

Хун Е странно посмотрела на Линь Сяо, её глаза были полны сомнения.

Увидев это, Линь Сяо закрыл глаза, немного подумал, а затем перефразировал свои слова:

— В последний раз, когда я видел, как вы танцуете, я думал, что вы сделали это довольно хорошо. Вот я и подумал, не хочешь ли ты взять меня в качестве своего учителя.

Хун Е была поражена, и Линь Сяо внезапно осознал, что то, как он сказал это, возможно, было несколько грубо, и он поспешно объяснил:

— Как вы уже видели раньше, мой другой секрет заключается в том, что я могу танцевать. Естественно, сегодня утром вы не могли видеть его отчетливо, так почему бы мне не показать его вам снова? После этого вы можете решить, изучать его или нет.

Сказав это, Линь Сяо не стал дожидаться реакции Хун Е. Он подошёл и встал в центре освещённом свечами.

Босой, он аккуратно разыгрывал танцевальные па в пламени костра. Изгибы его мягкой талии и движения запястий заставляли его рукава лететь.

Как фея, которая спустилась на землю, глаза Линь Сяо были живыми, некоторые очарование появлялось из их уголков, в то время как его лицо было полно соблазнительного очарования.

Хун Е никогда не видела такого танца, немного грациозного и свободного, как у бессмертных, но также немного заманчивого и соблазнительного, как злой дух, который смущает людей. Это делало людей неспособными сопротивляться, наблюдая за ним.

Хун Е не могла отвести от него глаз. Бессознательно она шаг за шагом приближалась к тому месту, где стоял этот человек. Как будто она потеряла свою душу и могла думать только о том, чтобы стать ближе к нему.

Ближе... и ещё ближе.

Хун Е шла, пока не оказалась рядом со свечами, но, как будто не зная, как остановиться, она пнула подсвечник, когда подняла ногу. Мундштук и свеча упали ей на ногу.

Жар от кипящего горячего свечного воска прошел через её тонкие матерчатые туфли и обжег нежную кожу изнутри. Хун Е вскрикнула от боли и только тогда смогла прийти в себя.

Лин Сяо, естественно, тоже увидел это, и он перестал танцевать, слегка неуклюже подойдя к Хун Е. Движения, которые он только что проделал, были связаны с поврежденным местом, которое император нанес ему сзади прошлой ночью, так что теперь его походка выглядела напряженной.

Однако, когда он подошел к Хун Е, рядом с ней внезапно появился ещё один человек в белом.

Мужчина был одет в экзотическую белую одежду, на голове у него висел тюрбан с золотыми монетами.

Только что вернулся Фу Юйцзюнь.

А под ногами у Фу Юйцзюня лежали без сознания Джи Ксанг и Фу Кан.…

—Это было неожиданно, Линь Сяо.

Фу Юйцзюнь был рассеян и рассержен, когда он шаг за шагом шёл к Линь Сяо. Взгляд, которым он обычно смотрел на Линь Сяо, был полон мести.

—Это было неожиданно, ты... — повторил снова он, встав перед ЛиньСяо с легкой улыбкой, выражая свое потрясение.

—Я...— Лин Сяо облизнул уголок рта, смущенно нахмурившись.

Почему Фу Юйцзюнь сразу же побежал к нему, когда он вернулся!?

Линь Сяо был очень растерян, и он быстро искал в своем уме оправдание, но не было ничего, что он мог бы сказать, что было бы полезно.

Он бессознательно замолчал, опустил голову и закусил губы. Он честно произнес слова, которые всегда хотел сказать:

— Мне очень жаль.

Фу Юйцзюнь вздрогнул от услышанного и заставил себя улыбнуться:

—Это единственное, что ты хотел сказать?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Том 1. Глава 54