Том 2. Глава 204

(Перевод: Ориана)

Под неким зданием, в неизвестном месте, находилась еще одна тюрьма. Секретная тюрьма.

Там было так пусто, никакой декоративной отделки, за которую мог бы зацепиться глаз, только бетон и несколько несущих колонн.

В огромном круглом помещении вдоль стен расположено всего 35 камер. 80 охранников с пистолетами на поясе патрулируют взад и вперед между этими 35 камерами. У входов, южного и северного, спокойно стоят больше десятка механических сторожевых собак.

Как ни странно, никто из них не был одет в форму. Все они были в гражданской одежде и с глушителями на огнестрельном оружии.

В камерах было тихо, а за их пределами посреди открытого пространства сидел мужчина средних лет и отдыхал, прикрыв глаза.

Внезапно в его кармане зазвонил телефон. Мужчина посмотрел на сообщение и улыбнулся: «Ну что, уже почти подошло назначенное время, но Ли Шутон не последовал подсказкам, которые мы дали, чтобы спасти вас. Даже тени его не видели».

В 35 камерах было тихо, никто ему не ответил.

Возможно, из-за долгого молчания в течение последних восьми лет, все они отвыкли разговаривать.

Мужчина средних лет подошел к одной из камер, заглянул внутрь сквозь решетку и шутливо спросил: «И это его вы называете другом?»

В камере, прислонившись к стене, сидела тощая фигура с растрепанными волосами. Его волосы и борода мешали увидеть выражение его лица.

«Чэн Сяо, – с улыбкой сказал мужчина, – ты когда-нибудь думал, что твой друг, который тогда сражался с тобой бок о бок за твои идеалы, откажется от тебя восемь лет спустя?»

«Информация, которую вы ему сообщили, – ложь. Это нормально, что он не пошел», – раздался хриплый голос Чэн Сяо.

Он слишком долго молчал, поэтому его тон казался немного неестественным.

Стена этой мрачной камеры была сплошь покрыта словами, которые Чэн Сяо вырезал ногтями. Поскольку надписей было так много, разобрать, что именно там написано, было невозможно.

Можно было только видеть, как этот человек использовал свою волю для борьбы с одиночеством.

Мужчина средних лет улыбнулся и сказал: «Нет, нет, нет, в соответствии с его характером в прошлом, даже если это всего лишь ложная зацепка, он обязательно пошел бы и проверил ее. Чэн Сяо, он тоже был заключен в тюрьму на восемь лет. Этих восьми лет достаточно, чтобы отшлифовать его и подорвать его боевой дух».

Чэн Сяо с трудом улыбнулся: «Ты ошибаешься».

«В чем?»

«Если бы его боевой дух был подорван, если бы он не заботился о нас, он бы давным-давно покинул тюрьму, – спокойно сказал Чэн Сяо. – Если бы ему было наплевать на наши жизни, неужели ты думаешь, что тюрьма действительно смогла бы отнять у него свободу?»

Выражение лица мужчины средних лет застыло. Он знал, что слова Чэн Сяо были правдой.

Мужчина сказал холодным тоном: «Он остается в тюрьме только ради собственной защиты. Если он не выполнит соглашение и самовольно выйдет из тюрьмы, у консорциума, естественно, будет много способов убить его. В нынешнюю-то эпоху полубоги больше не непобедимы».

Чэн Сяо медленно встал, подошел к железной двери камеры и посмотрел на мужчину средних лет сквозь решетку: «Ты боишься его, поэтому постоянно подчеркиваешь, что полубоги не непобедимы».

Мужчина смотрел на густые волосы и бороду Чэн Сяо, из-под которых на него самого смотрела пара горящих глаз.

Мужчина усмехнулся: «Мне не интересно обсуждать с тобой подобные вещи. Я знаю только, что если Ли Шутон не спасет вас сегодня вечером, то вы потеряете свою ценность, поэтому вы все умрете».

«Ты осмелишься убить нас? – с улыбкой сказал Чэн Сяо. – Клан Чэнь готов вынести гнев полубога?»

«Ли Шутон – не единственный человек уровня S в этом мире, – холодно сказал мужчина средних лет. – К тому же, пока тот человек из семьи Цинь все еще находится в наших руках, Ли Шутон не посмеет сражаться насмерть. Осталось еще 40 минут. Если Ли Шутон через 40 минут не появится в том месте, про которое мы предоставили подсказки, мне было приказано тайно казнить всех вас».

«Смертью нас не напугать, ты об этом давно знаешь», – спокойно сказал Чэн Сяо.

Мужчина средних лет холодно сказал: «После всех этих лет я знаю, какие вы упертые. Мне просто жаль вас сейчас. Друг, о котором вы все время думали, просто бросил вас вот так. Будь я на вашем месте, у меня бы сердце разрывалось».

Чэн Сяо рассмеялся: «Такие люди, как ты, не заслуживают того, чтобы иметь друзей. Кроме того, я сейчас очень счастлив».

«Счастлив? – усмехнулся мужчина. – Боюсь, ты сошел с ума. Отчего ты счастлив?»

«Я счастлив, потому что Ли Шутон не пришел спасать нас, – Чэн Сяо схватился обеими руками за железные прутья решетки и посмотрел прямо на мужчину средних лет, – это показывает, что он наконец научился быть безжалостным, перестал быть милосердным. В течение последних восьми лет я думал о том, в чем наша ошибка. Наконец я понял, что в прошлом мы были слишком слабы, потому что хотели решить проблему только мирным путем. Мы поверили обещаниям политиков и лицемерию парламента и в итоге оказались в такой ситуации. А теперь вам не удалось одурачить Ли Шутона, он отбросил мягкость и наконец-то стал квалифицированным лидером».

Голос Чэн Сяо эхом отдавался в пустой секретной тюрьме.

Заключенные в остальных 34 камерах также медленно встали, подошли к решетке и молча уставились на мужчину средних лет.

Под их пристальными взглядами офицер немного занервничал. Вдруг он сказал окружавшим его солдатам: «Откройте все камеры, соберите их в центре открытого пространства и, как только придет время, немедленно казните их!»

…

Обратный отсчет 5:15:00.

По улице Милинь в городе 18 шествие медленно двигалось на север.

С утра до вечера, за исключением небольшого перерыва в полдень, все остальное время они шли пешком.

Густой снег, падавший с неба, придавал всему городу торжественный вид.

Первоначально, снежные хлопья, падая на землю, таяли, образуя кашицу из грязи, смешанной с водой и льдом.

Один ученик опустил голову и посмотрел вниз. Он даже не знал, в какой момент его ботинки промокли. От ледяной талой воды его носки промокли насквозь, а ноги промерзли до костей.

Он поднял глаза и с удивлением обнаружил, что его товарищи были в такой же ситуации, а у некоторых из них даже штаны были мокрыми.

Это несколько усложнило проведение демонстрации.

Температура воздуха быстро падала, земля медленно покрывалась корочкой льда.

Теперь хлопья снега, падая, превращали город в серебряную страну.

Участники демонстрации осторожно ступали по снегу. Время от времени кто-то поскальзывался и падал на землю.

Ранним утром на демонстрацию вышли десятки тысяч человек, но после того, как повалил снег, их число начало постепенно уменьшаться.

По меньшей мере треть участников пришли сюда только за бесплатной едой, они не собирались идти дальше вместе с учениками.

Таким образом, эти люди, которые хотели просто поесть, ушли первыми.

Они молча выбросили на перекрестке плакаты с лозунгами, сорвали с лиц наклейки и покинули шествие.

Прежде чем уйти, они даже разграбили тележки с едой, устроив беспорядок.

Позже некоторые участники демонстрации, которые заразились энтузиазмом от учеников, тоже не могли больше этого терпеть.

Долгая прогулка в такую холодную погоду была невыносимой для любого человека.

Они нашли одного из организаторов демонстрации и, все обдумав, сказали: «Сегодня погода действительно неудачная. Вероятно, нам следует повторить это в солнечный день. Может, стоит сегодня оставить эту затею?»

Ученик немного поколебался и сказал: «Но мы уже дошли сюда и скоро будем в трех верхних районах. Мы должны показать тамошним большим шишкам, что мы полны решимости достичь наших целей!»

Демонстранты, которые хотели уйти, покачали головами и сказали: «Мы действительно не можем идти дальше, слишком холодно, все промерзли насквозь... В следующий раз мы дойдем с вами до конца».

Итак, эти люди тоже ушли.

Ученики, инициировавшие демонстрацию, растерянно стояли на снегу. Они не знали, как остановить этих людей, и не знали, имеет ли смысл их останавливать.

Под засыпавшим их снегом носы учеников покраснели от холода. Они наблюдали, как толпа позади них становилась все меньше и меньше, и им становилось все более одиноко.

Этот неожиданный осенний снег был подобен испытанию. Бескрайнее небо над головой хотело проверить, хватит ли у них решимости.

Наконец, ушли и некоторые из тех, кто сам участвовал в организации демонстрации.

От толпы из более чем 10 тысяч человек осталось всего несколько сотен. Они шли поодиночке, упорно и настойчиво выкрикивая лозунги о реформе образования, пока их голоса не охрипли.

Одна девушка оглянулась на длинную пустынную улицу позади себя, затем повернулась и продолжила идти вперед, не в состоянии сдержать слез. Она чувствовала, что ее предали. Почему те, кто все время твердил, что хотят добиться реформы образования, шли вместе с ними, шли, а потом бросили их?

Она украдкой вытерла слезы, опасаясь, что это увидят ее одноклассники.

В это время кто-то сбоку протянул ей салфетку.

Девушка подняла глаза и ошеломленно сказала: «Ян-Ян…»

Ян-Ян улыбнулась и сказала: «Не плачь, мы ни в чем не ошиблись».

Услышав эти слова, девушка на мгновение замерла.

Ян-Ян сказала: «Посмотри, мы так долго шли в соответствии с планом и почти дошли до 3-го района. Это своего рода успех. Блеск приветствует лицемерных зевак, а сумерки становятся свидетелями истинно верующих. Те люди ушли – ну и ладно».

Девушка кивнула: «Да, мы близки к успеху».

«Ты голодна? – спросила Ян-Ян. – У меня здесь еще есть еда».

Девушка прошептала: «Спасибо».

В этот момент шествие внезапно остановилось.

Как раз в тот момент, когда они собирались войти в три верхние района по улице Милинь, подъехала группа агентов Комитета по управлению общественной безопасностью и остановилась перед ними: «Мы – агенты Комитета безопасности 3-го района. Необходимо проверить ваши документы, разрешающие проведение демонстрации».

Ученики, стоявшие впереди, разъяренно посмотрели на них. Все знали, что эти люди намеренно создают препятствия их шествию.

Если бы их не проверяли на каждом шагу, участникам демонстрации не пришлось бы подолгу стоять среди снега и льда.

Однако, они обязательно должны пройти процедуру проверки.

Один из учеников держал разрешение на проведение демонстрации вплотную к телу. Он достал из-за пазухи еще теплый документ и протянул его агенту.

Но на этот раз сотрудник Комитета безопасности не открыл его для проверки, а неожиданно передал кому-то назад.

Сразу после этого тот другой агент забрал документ, сел в машину и уехал.

«Стойте! – парень был крайне удивлен. – Куда вы хотите забрать документ?!»

«Какой документ? Я не видел никакого документа, – бесстрастно ответил агент. – Теперь я подозреваю, что ваша демонстрация незаконна. Кто из вас является инициатором? Все организаторы протеста должны пройти с нами для проведения расследования. Конечно, если вы сейчас незамедлительно уйдете, то можно обойтись и без расследования».

Когда демонстранты действительно захотели войти в три верхних района, против них начали использовать самые бессовестные методы.

Ученики в гневе бросились вперед, желая разорвать этих агентов из Комитета безопасности.

В результате десятки сотрудников Комитета безопасности бросились на них с дубинками. Ученики в панике попятились назад и упали в снежную кашу. Их унижение достигло предела.

Теперь промокла не только их обувь, но и одежда.

Агент холодно сказал: «Не зарывайтесь. Если вы сейчас же не разойдетесь, я вас всех арестую. Пусть ваши родители приходят и вносят за вас компенсацию. Тогда я их также спрошу, как они воспитывают своих детей».