Том 1. Глава 705

Шестой принц и Сяо Боцзянь яростно смотрели на императора.

Внутренняя борьба императора показалась зрителям ясной. Наконец он вздохнул и закрыл глаза. С некоторым трудом он снова открыл глаза и указал на евнуха Вея, который стоял рядом. Его голос был хриплым, когда он приказал: «Возьми это…»

Евнух Вэй был удивлен. Он открыл рот, думая убедить императора в обратном, но под постоянным и решительным взглядом своего господина он отступил и беспомощно вздохнул. Евнух повернулся к скрытой зоне в зале и активировал механизм, а затем достал изнутри изысканную золотую коробку.

Шестой принц мгновенно вспыхнул от волнения. Он полностью забыл про Чу Лянь и отпустил ее. Принц предстал перед Евнухом Вэем в несколько шагов. Он выхватил коробку у евнуха и нетерпеливо открыл ее. Когда он наконец увидел то, что было внутри, все его тело задрожало от волнения.

Это была нефритовая печать, настоящая императорская печать!

Как часть императорской родословной, каждый принц научился распознавать подлинность нефритовой печати.

Шестой принц не был исключением.

Пока Шестой Принц был в восторге от поворота событий и мечтал о том, как он собирается взойти на трон, за который боролись миллионы людей, ящик внезапно вырвали прямо из его рук, а его самого связали веревками.

Он был в полном недоверии ко всему, что произошло в одно мгновение.

Его глаза почти выпучились из глазниц.

Когда он узнал, что тот, кто отдал приказ связать его, был человеком, которому он больше всего доверял, его ярость залила его сердце, и он отреагировал, как бешеная собака.

«Сяо Боцзян, что ты делаешь! Ты забыл свое место?!»

Шестой Принц взорвал свое маленькое сердце. Он кричал, чтобы его охранники спасли его, но никто не двигался.

Он потерял рассудок и начал дико кричать, как сумасшедший.

Внезапный поворот событий также сумел оглушить Чу Лянь.

Однако она долго не стояла в оцепенении. Она огляделась вокруг и быстро нашла угол, где могла бы спрятаться и переместилась туда.

Хотя зал был окружен мужчинами Сяо Боцзяня, и она знала, что в этот момент ей не удастся сбежать, она все еще могла снизить уровень опасности, в которой она находится, и сохранить себя на данный момент.

Первый представил золотую коробку, которую он украл, своему хозяину. Сяо Боцзян издал ухмылку и зарядил принцу в ухо, словно ненавидя шум, издаваемый Шестым Принцем. Он бросил взгляд на одетого в черное человека, держащего шестого принца.

Шестой Принц потерял сознание и рухнул на пол.

Когда император обнаружил, что Чу Лянь не угрожает непосредственная опасность, его сердце немного расслабилось. Тем не менее, он не показал это в своем выражении и продолжал вести себя, как будто он был на смертном одре.

Он посмотрел на Сяо Боцзяня так, словно не мог поверить всему, что произошло.

Сяо Боцзяня, казалось, порадовал боязливый и испуганный взгляд, которым окинул его император. Он ухмыльнулся и подошел к императору.

«Ваше Величество, все это было за пределами ваших самых смелых мыслей?»

Император кашлянул, возмущенно спросив: «Кто ты? К чему ты стремишься!?»

Сяо Боцзянь разразился смехом: «Кто я? Конечно, Ваше Величество не узнает меня. Но я уверен, что ваше величество не забыло о Сяо Жуне!»

Лицо императора мгновенно изменилось. На этот раз он не играл. Он был искренне шокирован.

Сяо Жун!

Какое знакомое имя из его воспоминаний!

Сяо Жун был его побратимом. Во время борьбы за трон он также был его величайшим союзником. К тому времени, когда он вступил на престол, Сяо Жун стал его самым доверенным руководителем имперской гвардии. К сожалению, позже… Этот всемогущий человек совершил тяжкое преступление, и весь его клан был приговорен к смертной казни. Затем клан Сяо исчез в анналах истории.

«Ты… Ты сын Сяо Жуна!»

Теперь, когда истина была раскрыта, император понял, что красивый мужчина перед ним имел некоторое сходство с Сяо Жуном.

«Какой у вас проницательный взгляд, Ваше Величество! Вы действительно достойны всех моих усилий отомстить за убийство моего отца!»

Император внезапно закашлялся.

Чу Лянь просто наблюдала за всем этим. Она слегка нахмурилась, находясь в раздумьях. Она не знала, что произошло во второй половине романа, поэтому она все еще была в неведении относительно другой личности Сяо Боцзяня. Великая вражда между ним и императором была полностью вне ее ожиданий.

«Вы когда-нибудь думали, что наступит такой день? Хахаха! Сегодня вы не только отдадите свою жизнь, чтобы быть похороненным с моим отцом и кланом… но ваша дорогая любимая дочь пойдет с вами! Разве ты не рад?! Не волнуйся, долго страдать ты не будешь. Ты скоро встретишь моего отца.»

Сяо Боцзян был явно в восторге.

Он взял меч из рук и бросился к императору, лезвием указывая прямо в его сердце.

Чу Лянь была поражена его внезапным движением. Однако с того места, где она стояла, она не могла добраться до Сяо Боцзяня. Даже если бы она была немного ближе, она не смогла бы спасти императора

В тот момент, когда Сяо Боцзян собирался отомстить, казалось, что кто-то что-то услышал и тут же протянул руку, чтобы остановить Сяо Боцзяня с серьезным лицом: «Мастер, снаружи есть несколько нежелательных злоумышленников».

Как только Первый закончил говорить, охранники в черных одеждах вошли со всех сторон в зал. В одно мгновение Сяо Боцзян, Первый и ренегаты были окружены без единого пути к спасению!

Чу Лянь только что сделала шаг назад, когда ее сразу же заключили в теплые, крепкие и безопасные объятия.

Только когда Хэ Чанди снова взял Чу Лянь на руки, его сердце наконец успокоилось. Только небеса знали, как сильно его сердце билось в его безумном порыве.

Он схватил холодную руку Чу Лянь своей собственной и снял черный плащ, чтобы обернуть его вокруг замерзшего тела Чу Лянь.

«Лянь’эр», — мягко прошептал Хэ Чанди.

Чу Лянь положила свою руку на его теплую руку и прошептала: «Не волнуйся, я в порядке».

Теперь, когда Хэ Чанди был рядом с ней, Чу Лянь больше не боялась.

Убедившись в безопасности Чу Лянь, Хэ Чанди передал свою жену на попечение Лайюй. Он подошел к постели императора с принцем Цзинь, и они в унисон опустились на колени, чтобы попросить прощения.

«Этот скромный чиновник (ваш скромный сын) прибыл поздно и просит прощения у вашего величества».