Была уже ночь. Линь Чанфэн вышел и на мгновение остановился у двери. Вместо того чтобы полететь, он решил шаг за шагом идти к запретной зоне, в которую больше никто не мог войти.

Чи Чжао не понимал, почему Мастер Цзие никогда не покидал свою резиденцию, и он также не понимал, почему Мастер Цзие никому не позволял войти. Хотя другие совершенствующиеся высокого уровня могут смотреть свысока на тех, кто ниже, они не были такими странными, как он. Если бы кто-то не хотел, чтобы его беспокоили, он нашёл бы место, где никто не мог бы найти его, чтобы тренироваться в одиночку, но такое поведение, заключающееся в том, чтобы ограничить себя внутри процветающей секты Чжао Тянь и не подпускать никого ближе, было действительно трудно понять.

Чи Чжао не единственный, кто этого не понимал. На самом деле, все остальные тоже не понимали. Некоторые думали, что это так, но правда полностью отличалась от их предположений.

Стоя перед резиденцией Мастера Цзе, Линь Чанфэн тихо спросил:

– Учитель, может ли этот ученик войти?

Мастер Цзие медленно открыл глаза. После долгого молчания он издал звук: «Ммм».

Войдя, Линь Чанфэн сразу же преклонил колени перед Мастером Цзие.

Хотя Мастер Цзие был стар, он всё ещё выглядел как человек в расцвете сил. Он тихо посмотрел на Линь Чанфэна, стоящего перед ним на коленях. Эти двое были похожи по темпераменту и внешне. Таким образом, они больше походили на обычного старшего брата и его младшего брата, чем на учителя и его ученика.

Когда совершенствующийся достигает стадии Очищения Ци, его внешний вид становится неизменным. Они могли развиваться дальше, если хотели, и тогда они больше не изменились бы. Всем естественно хотелось оставаться молодыми вечно, поэтому в крупных сектах большинство практикующих – это люди, которые выглядели так, как будто им двадцать или тридцать лет. Было очень мало тех, кто предпочёл бы сменить свою внешность на пожилого мужчину или женщину.

Большинство людей достигают стадии Очищения Ци в возрасте от двадцати до тридцати лет. Некоторым с более низкими навыками удаётся достичь её только в возрасте сорока или пятидесяти лет. Очень немногие похожи на Чи Чжао, достигшего этой стадии в возрасте пятнадцати лет. Он мог выбрать: продолжить рост или остаться таким, каким он был сейчас. Но, учитывая разницу в росте между ним и Линь Чанфэном, Чи Чжао решил продолжать расти ещё два года.

……….

При виде ученика, которого он единолично вырастил, нынешнее настроение Мастер Цзие стало немного другим. В конце концов, он очень внимательно следил за своим учеником на протяжении всех этих лет, и его чувства к нему не могли сравниться с чувствами обычных людей.

Мастер Цзие посмотрел на Линь Чанфэна, который склонил голову. Линь Чанфэн решительно сообщил:

– Учитель, этот ученик и самый младший ученик решили заключить соглашение.

Чи Чжао думал, что Линь Чанфэн уходит, чтобы попросить одобрения Мастера Цзие, но на самом деле Лин Чанфэн вообще не собирался просить его одобрения. Он уже принял решение, и никто не мог его изменить.

Казалось, что в глазах Мастера Цзие было много мыслей, но если присмотреться, то также казалось, что в них ничего нет. Спустя некоторое время он спросил:

– Какое соглашение?

Веки Линь Чанфэна задрожали. Изначально он не собирался этого говорить, но Мастер Цзие был слишком увлечён и, казалось, почти сразу понял его истинные намерения.

На мгновение нахмурив брови, Линь Чанфэн сжал губы и честно сказал:

– Соглашение жизни и смерти.

Соглашение жизни и смерти. Это означало, что их ждёт одна судьба: они будут жить вместе или вместе умрут.

Если кто-то станет спутниками Дао, эти двое смогут разделить свою энергию Ци, которая была основой даосизма. С самого рождения люди руководствуются этой энергией Ци. Хотя многие говорят, что три части вашей жизни определяются судьбой, а семь частей определяются вашими усилиями, на самом деле конечным результатом всё же были три части, которые предопределены судьбой.

Независимо от того, насколько амбициозным может быть человек, независимо от того, насколько он настойчив и насколько превосходны его качества, если он родился обычным человеком без каких-либо духовных корней, он не смог бы войти в мир совершенствования. Благодаря обмену энергией Ци одна сторона, без сомнения, опустится вниз, а другая поднимется выше. В мире совершенствования много спутников Дао, но есть и такие, кто разорвал эти отношения. Чем дольше живешь, тем больше вероятность того, что мысли изменятся. Страстная любовь того времени, возможно, сначала была правдой, но позже чувства исчезали и даже превращались в ненависть.

Было слишком много переменных, но Линь Чанфэн даже хотел заключить с Чи Чжао соглашение не на жизнь, а на смерть.

Жить вместе и умереть вместе, другими словами, если один погибнет, другой тоже потеряет жизнь. Линь Чанфэн был практикующим на поздней стадии Зарождения души и был всего в одном шаге от прорыва и перехода на следующую стадию. В сочетании с его завидным талантом и личностью будущего лидера секты Чжао Тянь ему было действительно трудно умереть. Напротив, Чи Чжао, вступивший в секту не более двух лет назад, имел больше шансов умереть в любой момент.

Как ни крути, казалось, что Линь Чанфэн больше не хочет жить.

Если бы это был чей-то другой Учитель, в этот момент он бы любезно попытался убедить Линь Чанфэна отказаться от этой идеи. В конце концов, соглашение о жизни и смерти был непростым делом, и его выполнение означало поиск смерти. Даже если бы они просто стали спутниками Дао, Чи Чжао, вероятно, не возражал бы.

Но Мастер Цзие ничего не сказал.

Он даже издал низкий смех.

Линь Чанфэн очень давно не видел, чтобы Мастер Цзие смеялся, и на мгновение был удивлён. Когда он поднял голову, мимолётная улыбка на лице Мастера Цзие уже исчезла. Он посмотрел в полуоткрытое окно. Тусклый лунный свет пробивался сквозь облака и туман снаружи, проникая в комнату, но как только он вошёл, он растворился в ничто.

– Раньше Цинхэ сказала, что мы с тобой очень похожи, – Мастер Цзие отвёл взгляд и снова посмотрел на ученика перед ним: – Судя по всему, мы действительно похожи.

Если бы кому-то ещё сказали, что он похож на Мастера Цзие, он, вероятно, был бы безмерно доволен, но Линь Чанфэн, услышав эту фразу, совсем не почувствовал себя счастливым. Его брови искривились ещё больше, и он опустил глаза, чтобы скрыть эмоции в себе. Он мог только сказать ни слишком смиренно, ни слишком высокомерно:

– Но этот ученик, в конце концов, не Учитель.

Мастер Цзие на мгновение опешил. Затем он согласно кивнул:

– Да, ты не я.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Затем Мастер Цзие спросил:

– Когда состоится церемония подписания соглашения?

Линь Чанфэн ответил:

– На третий день следующего месяца.

Это был день, когда Юй Мочэнь пригласил Чи Чжао спуститься с горы для тренировки. Линь Чанфэн поджал губы. Учитель не обращал внимания на внешние дела, поэтому, вероятно, не знал, что он выбрал эту дату из-за некоторого эгоизма со своей стороны. Прожив сотни лет, он, вероятно, впервые делал что-то подобное, поэтому он чувствовал себя немного неуютно. Вышеупомянутый Мастер Цзие не заметил этой ненормальности и просто считал дни.

Этот год был годом Цзихая. Глядя на улицу, кажется, что уже наступила зима. Если это третье число следующего месяца…

Кажется, на подготовку осталось всего десяток дней?

Мастер Цзие слегка кивнул:

– Тогда тебе следует вернуться и подготовиться. Церемонию нельзя проводить небрежно. Возьми немного денег из моей частной казны и организуй достойную.

Перед тем, как Мастер Цзие удалился в свою резиденцию для совершенствования за закрытыми дверями, он отдал всю свою сокровищницу Линь Чанфэну, включая все небесные сокровища и артефакты, которые он нашёл в прошлом. Прошло уже много лет. Если это не было особо неотложной ситуацией, Линь Чанфэн не трогал их. Хотя Мастер Цзие не видел этого, он мог ощутить и почувствовал головную боль, возникающую при одной мысли об этом:

– Сохранение этого просто занимает место. Этот мастер уже сказал, что мне эти вещи больше не нужны.

Линь Чанфэн издал звук, показывая, что понял.

С тех пор как Мастер Цзие ушёл в закрытое совершенствование, за исключением появления на приёме для новых учеников, он не выходил. Линь Чанфэн, который виделся с ним только раз в шесть месяцев, чувствовал, что Мастер Цзие казался более человечным, чем раньше.

Когда он впервые стал учеником Мастера Цзие, за исключением обучения, тот говорил ему не больше одного предложения за год, но теперь Мастер Цзие вёл себя как отец или брат.

Линь Чанфэн с готовностью согласился, но у него не было намерений использовать личные средства своего Учителя. В конце концов, он не знал, когда его мастер передумает и положит конец своему уединению. В то время все эти вещи ещё нужно будет вернуть ему.

Увидев его таким, Мастер Цзие понял, о чём он думает. Однако он также знал, что говорить что-то ещё бесполезно, поэтому больше не упоминал об этом.

Когда пришло время уходить, Линь Чанфэн встал, но он просто стоял, не оборачиваясь. Мастер Цзие поднял глаза, чтобы посмотреть на него. Линь Чанфэн мгновение помолчал, а затем сказал:

– Этот ученик заключает соглашение жизни и смерти, не для того чтобы жить и умереть вместе с младшим братом, но потому, что этот ученик чувствует, что младший брат будет заботиться о себе больше, зная, что есть такое соглашение.

Кровоточащая рана оставила неизгладимый отпечаток в сознании Линь Чанфэна. Он не мог смириться с безразличием Чи Чжао к самому себе, и после долгих размышлений об этом он почувствовал, что это единственный способ сдержать Чи Чжао.

Хотя отчасти это связано с его собственными эгоистичными желаниями, именно его забота о безопасности Чи Чжао заставила его принять это решение.

– Если ему будет всё равно, даже после того, как он узнает, что ты собираешься делать?

Об этом Линь Чанфэн также думал. Он поднял голову и снова посмотрел на Мастера Цзие:

– Если это так, ничего другого сделать нельзя.

В последний раз этот учитель и ученик встречались полгода назад. В то время Линь Чанфэн был в плохом настроении, и тёмные тучи, казалось, нависали над его головой. Прошло всего полгода, но теперь он был совсем другим человеком. Его глаза стали ясными и спокойными, и в них больше не было удушающей дымки. Он уже обдумал это и принял все возможности, которые могли появиться в будущем.

После того, как Линь Чанфэн ушёл, Мастер Цзие не закрыл глаза, как обычно. Он спустился, остановился у полуоткрытого окна и посмотрел на яркую луну.

Линь Чанфэн уважал его как мастера, но уважение не означало одобрения или восхищения.

Или, другими словами, Линь Чанфэн когда-то очень им восхищался, но после стольких лет, когда он видел так много вещей и встречал самых разных людей с разными характерами, слепое восхищение, которое он однажды испытывал, постепенно исчезло, и он начал рационально судить, что за человек его Учитель. В конце концов, он пришёл к выводу, и восхищение сменилось уважением.

Линь Чанфэн действительно был очень похож на него, но он также сильно отличался от него. По крайней мере, когда дело доходило до спутника Дао, Линь Чанфэн был намного лучше его.

– Жить и умереть вместе, да…

Пробормотав это, Мастер Цзие смотрел на яркую луну. Медленно его взгляд переместился с луны в небе на скалу неподалеку. Зверь всё ещё громко выл. По ту сторону густого леса зверь, казалось, заметил взгляд Мастера Цзие. Первоначально свирепый рёв превратился в скулёж, и очень скоро звук, издаваемый зверем, полностью исчез.

Том 7. Глава 167